Геллерт Гриндевальд и Дары Смерти

      Геллерт наложил дезиллюминационные чары и практически бегом покинул гостиную Слизерина и подземелья. Выйдя из замка, он чертыхнулся, что не озаботился тем, чтобы научиться летать, как показушник Волдеморт: это бы сейчас здорово сэкономило время. Он бегом припустил в сторону ворот замка, радуясь физической форме любителя квиддича Драко. Недавно стемнело, и некому было заметить, как молодая майская травка приминалась сама по себе под его невидимыми ногами. Легкий контрастно-беззаботный ветерок касался разгоряченного лица.       Ворота он преодолел не останавливаясь — Черная Метка на руке позволяла своим обладателям пройти беспрепятственно. Интересно, что сказали бы на подобный пропуск в свой замок Основатели? Кованые решетки стали черным клубящимся дымом, выпуская Геллерта, а затем вновь обрели металлическую солидность. Он не сомневался, куда направятся гриффиндорские герои — наверняка аппарируют в Хогсмид. Все-таки запыхавшись, он перешел на шаг и практически подошел к крайним домам деревни, когда почувствовал наложенные сигнальные чары. Похоже, Волдеморт поставил своих прихвостней на страже, и те сейчас готовят жаркий прием.       Он уже вытащил из кармана монетку, чтобы предупредить Поттера, когда раздался душераздирающий вопль сирены. Снова чертыхнувшись, Геллерт направился на звук. Чем ближе он подходил, тем сильнее грызло его неясное беспокойство.       Беспокойство превратилось в холод, сковывающий внутренности и мешающий дышать. Перед ним на секунду мелькнуло воспоминание красных глаз Волдеморта, его поднятая палочка и вспышка зеленого света. Потом Волдеморт превратился в перехватывающего Бузинную палочку в полете Альбуса, который глядит на него с отчетливо читаемым презрением в холодных голубых глазах. А затем из-за соседнего здания показались длинные фигуры в черных плащах, волочащихся рваными краями по земле, по которой тут же поползла изморозь.       Чертовы дементоры! Он не видел этих тварей больше пятидесяти лет, и не видел бы впредь. Он не знал, что они теперь так сильно на него влияют. Изо рта вырывались облачка пара. Он поднял палочку в сторону этих демонических тварей, собираясь с мыслями. Серебристая птица сорвалась с кончика древка и бросилась вперед, расталкивая возмущенно взвывших дементоров. Кажется, его ворон стал массивнее.       — Геллерт! Это ты?       Гриндевальд обернулся на внезапный оклик. Неподалеку прямо в воздухе возникла отделенная от тела одинокая голова Поттера. Смотрелось это жутко. Сбросив с себя оцепенение, Геллерт устремился ему навстречу.       — Поттер, дурная твоя башка! Спрячься! — рыкнул он, все еще невидимый. — Отправляйтесь в Кабанью голову, живо! — скомандовал он, подойдя достаточно близко для того, чтобы его расслышали. — Там тайный ход в Хогвартс. Здесь дежурят Пожиратели!       Голова Поттера снова исчезла как раз вовремя — из-за угла выбежали минимум десять фигур в черных мантиях. Геллерт бросил в сторону, где должен был находиться мальчишка с друзьями: «Я их задержу», — отчаянно надеясь, что геройствовать они не будут. И развернулся к приближающимся силуэтам. Пора вспомнить былое.       После первой же вспышки оглушающего теперь уже девять человек начало долбить в его сторону заклинаниями, но Гриндевальда на прежнем месте уже, конечно же, не было. Щит надежно прикрывал его от случайных рикошетов, тускло мерцая, пока он снимал мишени по одной, постоянно перемещаясь. Они даже не сообразили спрятаться в каком-нибудь укрытии. Озаряющие ночной Хогсмид красные всполохи сверкали все реже и реже, и постепенно прекратились. Последнего Пожирателя Геллерт сбил на землю, уже находясь за его спиной. Он кинул одним заклинанием десяток серебряных веревок, которые тут же начали обвивать пленников. Внутренний перфекционист жаждал сложить Пожирателей в рядок вдоль стены, но Геллерт умело его заткнул — сейчас не время. Оставив веревки заниматься грязной работой, он побежал в сторону Кабаньей головы.       Гоменум Ревелио показало ему, что ребята уже внутри, и не одни. Легким взмахом палочки он снял слишком мудреные для подростков защитные чары, потом открыл дверь и, зайдя внутрь, надежно запечатал ее за собой. Только после этого он скинул с себя дезиллюминационные чары. Тьму в помещении разгоняли лишь несколько свечей, но и этот скудный свет не мог скрыть грязных полов. Геллерту даже показалось, что по углам висит паутина. Он передернул плечами.       Он поднялся на второй этаж по скрипучей лестнице и вышел в небольшую гостиную, представая перед четырьмя парами глаз. Он осмотрел сидящих за столом детишек, которые были целые, невредимые, а рыжий уже уплетал бутерброды за обе щеки. Лицо трактирщика выглядело смутно знакомым, возможно, Драко встречал его ранее.       — Слава Мерлину, ты в порядке! — облегченно вздохнула Грейнджер. Рыжий, казалось, даже жевать перестал, удивленно на нее уставившись.       — Как мило с твоей стороны переживать обо мне, дорогуша, — подмигнул он девушке, подходя к остальным. — Хоть и совершенно излишне.       — Малфой с нами, — бросил Поттер трактирщику, поглядывая на него почему-то с опаской.       — Я уже понял, — буркнул в ответ не очень гостеприимный пожилой хозяин, поглаживая свою длинную седую косматую бороду, которая напомнила Геллерту об Альбусе. Он отвел взгляд, опускаясь на свободный табурет.       — Сколько в Хогсмиде было Пожирателей? — поинтересовался он у трактирщика, выхватывая из-под носа Уизли его бокал с медовухой и делая хороший глоток. Рон проводил возмущенным взглядом свое питье, но возражать не стал. Геллерта он благоразумно побаивался с тех пор, как выяснилось, кто он на самом деле.       — С десяток, — пожал плечами старик, изучая Гриндевальда в облике Малфоя взглядом искоса. — Видимо, это ты разделал своих дружков, как свинок. А с виду белоручка.       — А, так значит, это были все, — ухмыльнулся Геллерт. — Мелковато.       — Ты же их не?.. — несмело спросил Поттер.       — Оглушены и связаны, — качнул головой Гриндевальд. — Я не в восторге от таких массовых убийств волшебников. Хотя, и на подобные жертвы иногда приходится идти, ради высшего блага.       Трактирщик поморщился от этих слов, как от зубной боли, и взглянул на него неприязненно.       — Так это была твоя птица-патронус? Мне на секунду показалось… Неважно. В общем, вам нужно дождаться, когда утром снимут комендантский час, и уходить по-тихому. Думаю, свидетелей боя было достаточно, и скоро или эти Пожиратели очухаются, или очевидцы вызовут подкрепление.       — Мы не собираемся уходить, — возразил Гарри. — Нам нужно проникнуть в Хогвартс.       — Меня ворота пропустят благодаря Метке, но не вас. Я знаю от Лонгботтома, что где-то в Кабаньей Голове есть проход в школу, — добавил Геллерт. Он обвел взглядом гостиную, будто ход мог быть здесь, хотя скорее всего, он располагался где-нибудь в подвале. Его взгляд остановился на большой картине над камином у входа в комнату, на которую он не обратил внимания, когда зашел. На полотне маслом была изображена очень знакомая светловолосая девочка с добродушными глазами. Ариана. Сердце на секунду пропустило удар, и он медленно обернулся к трактирщику, разглядывая теперь его спутанную бороду и льдисто-голубые глаза, будто видел его впервые.       — Аберфорт, — выдохнул он. Рука сама скользнула к палочке. — Вот так встреча…       — Да, меня так зовут уже больше сотни лет, — фыркнул старик. — Открыл Америку.       Наверняка это не просто совпадение. Это — потрясающая шахматная партия, разыгранная Альбусом из могилы. И как ему это удавалось?       — Мне жаль, — внезапно придушенно пискнула Гермиона, глядя на Геллерта со странным сочувствием. — Я не успела сказать тебе…       — Если кому и должно быть жаль, то это мне, — пробормотал Геллерт, вновь переводя взгляд на портрет. — Она этого не заслуживала, милая малышка. Если бы я тогда знал то, что знаю про Обскури сейчас, я, возможно… Черт, кого я обманываю, я бы все равно облажался, Эйб.       Старик уставился на него, будто пытался взглядом проникнуть сквозь кожу. Его мозг уже понимал, кто перед ним, но не верил сам себе. Геллерт медленно поднялся с табуретки под этим тяжелым взглядом и провел рукой перед своим лицом, вновь накладывая иллюзию. В следующий момент стул за Аберфортом с грохотом отодвинулся, когда мужчина вскочил на ноги, распрямляясь на весь свой немаленький рост, а его палочка уперлась Геллерту в шею.       — Ты! — рявкнул он. — Мерзкий выродок! Ты же должен быть мертв!       — Неужели о моей безвременной кончине писали в газетах? — с сарказмом поинтересовался Геллерт. — Надеюсь, на первой полосе?       — Мистер Дамблдор! — Поттер повис на руке Аберфорта всем телом, пытаясь отвести его палочку, но высокий мужчина даже не заметил его потуг. — Не надо! Он на нашей стороне!       — Он всегда только на своей стороне! — рыкнул он в ответ. — Как давно я мечтал тебя прихлопнуть!       — Ты слишком много болтаешь для того, кто хочет меня прихлопнуть, — усмехнулся Геллерт. Он мог обезоружить Аберфорта одним мановением руки. Мог, но не хотел — этот открытый конфликт он уже проходил.       — Он спас нас! — присоединилась к разговору перепуганная Гермиона. — Уже трижды! Пожалуйста, не надо!       Геллерт вновь перевел взгляд на портрет.       — Как это в духе Ала, будто бы ненарочно столкнуть нас лбами… — проворчал он и опустился на табурет, не обращая внимания на нацеленную на него палочку. Он устало провел ладонями по лицу. — И не предупредил же, засранец, когда послал меня сюда…       — Не смей произносить его имя своим поганым ртом! — возмутился Аберфорт, но потом постепенно до него дошла и вся фраза целиком. Он нахмурился: — Что значит «не предупредил»?       — Ну, знаешь, когда люди открывают рот и говорят слова, донося информацию, — съехидничал Геллерт. — С первой частью у Альбуса всегда было просто замечательно, а вот во второй у него — критический недостаток.       — О чем ты говоришь? Вы общались перед его смертью? — напрягся Аберфорт.       — После его смерти, — мягко поправил Геллерт. — И после моей.       Старик медленно опустил палочку. Поттер со вздохом облегчения плюхнулся обратно на стул и залпом допил оставшуюся медовуху. Уизли, недоуменно хлопающий глазами, даже не обратил внимания на опустошение его бокала.       — Я… понимаю, что это уже ничего не исправит, — медленно заговорил Геллерт, обращаясь по большей части к столу перед собой. — Но мне и правда жаль, что все так вышло тогда, с тобой и девчонкой, — вздохнул он, заставив себя поднять глаза на Аберфорта. — Хотел бы я все переиграть по-другому.       — Ты всегда был эгоистичным говнюком, — фыркнул тот. — Ничего ты бы не переиграл по-другому. Ты запудрил Альбусу мозги так, что он забыл даже о семье. Так увлекся твоей слащавой мордашкой, что готов был все бросить, лишь бы быть с тобой.       Гермиона потупила глаза, раньше других поняв заложенный в слова смысл, Поттер непонимающе переводил взгляд с Аберфорта на Гриндевальда. Только рыжий проявлял больше интереса к остаткам бутерброда перед ним, чем к происходящей сцене, явно раздумывая, не будет ли слишком, если он сейчас продолжит жевать.       — Я всегда надеялся, что дело было в моей харизме, уме и красноречии, — поморщился Геллерт. — Тебе я бы с удовольствием начистил морду и во второй раз. Но девочка… Ариана… не должна была пострадать.       Гриндевальд оперся локтем на стол и запустил пальцы в волосы, пытаясь прийти в себя. Аберфорт, продолжая сверлить Геллерта неприязненным взглядом, медленно опустился на свой стул.       — Не думай, что твои извинения что-то меняют, — зло бросил он. Помолчав, он продолжил: — Ты сказал, что это Альбус тебя послал?       — Ага, — отозвался Геллерт. — Видимо, это мое наказание, — он обвел взглядом подростков. Аберфорт внезапно понимающе хмыкнул, потом обратился к Поттеру.       — И, очевидно, вы не отступитесь и не убежите. Пойдете вперед вместо того, чтобы спасать свои жизни. Зачем? Здесь целый Темный Лорд Гриндевальд, — презрительно произнес он. — Что ему за проблема, убить конкурента? Это то, что он делает лучше всего — убивает. Как бы потом освободившийся трон не занял…       — Все не так просто! — горячо возразил Поттер. — Мы должны сделать то, что поручил нам Дамблдор! Ваш брат! Только я могу это сделать!       — Согласно пророчеству, только Гарри может убить Сами-Знаете-Кого навсегда, — тихо произнесла Гермиона.       Вот как. Еще и некое пророчество, в которое его не посвятили. Это усложняет задачу даже больше, чем крестражи. Хотя, пророчества часто неправильно толкуют, услышать бы его целиком…       — Откуда ты знаешь, Поттер, что мой брат не заботился больше об общем благе, чем о тебе? Откуда ты знаешь, что он не считал возможным пренебречь и тобой, как нашей сестренкой? Может, он послал его, чтобы закончил грязную работу, когда ты героически погибнешь? — качнул головой Аберфорт в сторону Геллерта. Впрочем, Гриндевальду и самому уже приходила в голову такая мысль. Поттер сердито поджал губы. — Они в молодости сблизились не просто так — они на самом деле были очень похожи, как это ни больно признавать.       — Не думаю. Дамблдор любил Гарри, — возразила Гермиона.       — Тогда почему он не приказал ему скрыться? — выпалил Аберфорт. — Почему не сказал: спасайся? Вот что надо делать, чтобы выжить.       — Потому что, — ответил Поттер, — иногда действительно нужно думать не только о своем спасении! Иногда нужно думать об общем благе! Мы на войне! Ваш брат знал, как покончить с Сами-Знаете-Кем, и передал мне это знание. Я буду бороться дальше, пока не одержу победу или не погибну. Не думайте, что я не знаю, чем это может кончиться. Я много лет это знаю, — закончил он свою пылкую речь.       — Даже я не сказал бы лучше, — протянул Геллерт в наступившей тишине. Аберфорт хмурился, переводя взгляд с Поттера на Гриндевальда. Наконец он принял какое-то решение. Он встал, обошел вокруг стола и остановился у портрета Арианы.       — Ты знаешь, что делать, — сказал он. Девочка улыбнулась, повернулась и пошла прочь — не так, как обычно уходили люди на портретах, выходя сбоку из рамы, а назад, словно бы по длинному туннелю, уводившему за ее спиной в глубь картины. Они глядели вслед удаляющейся хрупкой фигурке, пока она не скрылась во мраке.       — М-м… что… — начал было Рон.       — Значит, проход прямо здесь, со второго этажа. Пространство сложено магией, — заключил Геллерт. Аберфорт кивнул в ответ. Ребята непонимающе переглядывались.       В конце уходящего в картину туннеля появилась маленькая белая точка, и вот уже Ариана движется обратно к ним, увеличиваясь по мере приближения. Но теперь она была не одна — с ней шел еще кто-то, выше ее ростом, двигался он прихрамывая. С удивлением Геллерт опознал Невилла Лонгботтома, с которым он имел удовольствие достаточно близко познакомиться лично с неделю назад. Он провел рукой перед лицом, возвращая себе облик Драко Малфоя — ни к чему светить собственной внешностью.       Фигуры Невилла и Арианы увеличились, заняв все полотно, а потом картина распахнулась наподобие дверцы, а за ней открылся туннель. Из него выбрался израненный и оборванный, но вполне настоящий Невилл Лонгботтом и с воплем кинулся к Поттеру:       — Я знал, что ты придешь! Я знал, Гарри!