Сладких снов

Гэвин открыл глаза и обнаружил, что стоит в знакомом саду. Воздух был наполнен ароматом роз. Он знал, что видит сон. Он знал, что тот ждет его. Уже несколько месяцев ему снился один и тот же сон. Все они были такими яркими и почти реальными. Почти, если бы Гэвин не знал, что нечто подобное никогда не случится с ним. Он не заслуживал хороших вещей. Он не заслуживал счастья. Он знал, но не мог не тосковать по тому, чего не мог иметь. Он пошел по знакомой тропинке к большому красивому белому патио. Он уже мог различить знакомую фигуру, сидящую на скамейке с книгой в руках. Гэвин знал, что он только притворяется, будто читает. Он наблюдал за ним. Когда Гэвин приблизился, он положил книгу с мягкой, нежной улыбкой, на которую было почти больно смотреть, потому что Гэвин всегда хотел эту улыбку от этого человека, а не от него, кем бы он ни был. — Гэвин, я скучал по тебе, — Он похлопал по пустому месту рядом с собой, — Садись. Я не могу дождаться, чтобы услышать все о том, как прошел твой день. Гэвин уставился на него — гладко зачесанные назад темно-каштановые волосы с завитком, падающим на лоб, нежные карие глаза, мягкие розовые губы. Даже отметины на его лице были на тех же местах. Гэвин до сих пор живо помнил, как он целовал и ласкал эти отметины, до сих пор помнил вкус кожи на языке. Он никогда не знал, был ли он на вкус как настоящий. — Нет, — ответил Гэвин. Его карие глаза расширились от удивления — он выглядел искренне обиженным. Но Гэвин не мог влюбиться в него снова, снова и снова. — Прекрати это! — Я не знаю, кто ты, но я знаю, что ты не Найнс. Он спокойно наблюдал за Гэвином, изучая выражение его лица. — Так вот почему ты уже давно не называешь меня Найнсом. Сначала Гэвин думал, что он и сад-плод его собственного воображения, результат отчаянных безответных чувств, которые он питал к Коннору. Эти первые сны были приятными, такими сладкими и прекрасными, и все, о чем Гэвин когда-либо мечтал. Он нежно поцеловал Гэвина, обнажил его под розой и боготворил каждый дюйм тела Гэвина, словно находил сокровище. Гэвин не хотел просыпаться, потому что, когда он просыпался, он вспоминал о холодной, суровой реальности — Коннор никогда не захочет его. Становилось все хуже и хуже. Чем больше он видел снов, тем сильнее ненавидел каждое мгновение бодрствования. Было слишком больно смотреть, как настоящий Коннор проводит свой день, зная, что Гэвин никогда не получит его, все еще чувствуя призрак его прикосновений, задерживающийся на его теле и разуме. Но во сне Гэвина не было ни боли, ни страданий. Во сне его любили, желали и заботились о нем. Он был так добр к нему, что Гэвин падал тяжело и быстро, как мотылек на пламя. — Я больше не хочу этого, — Гэвин старался, чтобы его голос звучал жестко и твердо, — Так что прекрати уже! — О, но Гэвин, ты же хочешь этого. Он встал и подошел к нему, не сводя с него глаз, как ястреб, наблюдающий за своей добычей. Гэвин ничего не мог с собой поделать — его била дрожь, но он стоял на своем. Уголки его губ слегка приподнимаются — слишком тонко, чтобы заметить, — но Гэвин наблюдал за ним достаточно долго, чтобы понять, насколько он отличается от Коннора. — Я вижу тебя насквозь, Гэвин. Ты ничего не сможешь от меня скрыть. — Он остановился перед Гэвином так близко, что Гэвин увидел, что его грудь не поднимается и не опускается. Ему не нужно было дышать. — Ты все еще хочешь меня. Ты все еще нуждаешься во мне. — Он пристально посмотрел в глаза Гэвину. — Ты очень, очень меня любишь. — Да, — сказал Гэвин, потому что это была правда. — Черт возьми, но я знаю. Он улыбнулся, и Гэвин увидел, как его глаза стали холодными. — Я знаю, но я не хочу, чтобы он любил меня в ответ. Я уже давно этого не хочу. Он склонил голову набок, и на его совершенно спокойной маске промелькнули удивление и любопытство. Все произошло так быстро, что, если бы Гэвин не следил за ними, он бы ничего не заметил. — Я все еще хочу тебя. Ты все еще нужен мне. Я люблю тебя очень, очень сильно. — Протянув руку, Гэвин погладил его по лицу. — Только не он, только не Найнс. — Ты. Он заколебался — иллюзия исчезла, и частичка его реального начала кровоточить. Гэвин никогда не мог понять, как он выглядит на самом деле, но, возможно, если все пойдет так, как он надеялся, он увидит его настоящего сегодня вечером. — Ты так добр ко мне, даже слишком. Ты был рядом со мной, даже когда я был так ранен и сломлен, что не представлял, как смогу встать. Но ты всегда помогаешь мне собраться. И с тех пор, как я встретил тебя, мне больше не снятся эти ужасные кошмары. — Может быть, у тебя есть какой-то скрытый мотив, — пробормотал Гэвин, нежно обнимая его за шею. Может быть, ты хочешь съесть меня, уничтожить, украсть мою душу — просто сделай это. Я хочу, чтобы у тебя был весь я. Сделай меня своим не только во сне, но и наяву. — О, Гэвин, — выдохнул он. Его голос изменился — уже не Коннора, а чего-то гораздо более древнего, гораздо более голодного. — Я отдам тебе все, — прошептал Гэвин в небольшое пространство между их губами, — Так прекрати это! Позволь мне увидеть тебя, позволь мне увидеть все. Он улыбнулся, резко и дико, совсем не так, как Найнс. Две сильные руки обхватили Гэвина, когти разрывали его одежду. Гэвин услышал звук распахнувшихся больших крыльев. Иллюзия Коннора сгорела, отслаиваясь от него, как омертвевшая кожа. Его глаза были яркими, сверкающими серебром. — О, — Гэвин не мог дышать. Он провел пальцами по скулам: — О Боже, — его кожа была мягкой на ощупь, не как у человека, а бархатистой и кожистой. — Не Бог, — Его горячее дыхание коснулось ушей Гэвина, и он вздрогнул, — Это Девятка. — Найнс, — Гэвин прижался губами ко рту, полному острых зубов, — Возьми меня, пожалуйста. Щелевидные зрачки Найнса расширились. Такого человека он еще не встречал. Приятный, восхитительный сюрприз — так отчаянно влюблен, так жаждет стать добычей. Даже сейчас, когда он смотрел на нечеловеческую фигуру Найнса, сладкий, неотразимый запах похоти все еще исходил от него, его руки хватались за большие рога Найнса, чтобы притянуть его ближе. И Гэвин так мило, так жадно умолял о своем прикосновении — прикосновении демона. От этого Найнсу захотелось проглотить его целиком. —Ты действительно не знаешь, о чем просишь, — промурлыкал Найнс, — Но не волнуйся, я тебе покажу. Ведь в твоих снах у нас есть вечность. Гэвин не мог хорошо вспомнить следующую часть — более того, его мозг не мог понять ее смысла. Все языки, зубы, губы, рот, руки и ноги переплелись, пока не осталось ни начала, ни конца. Гэвин почувствовал, как его коснулись — внутри и снаружи — пальцы Девятки забарабанили по его грудной клетке, когда его большой член пронзил Гэвина. Он осыпал Гэвина похвалами и восхищением, как Гэвин был таким восхитительным, тугим, теплым и совершенным, когда Найнс распутывал его, смаковал его медленно, словно он был лучшим вином, пока каждое крошечное движение его бедер не заставляло Гэвина кричать от удовольствия. Злой язык Найнса скользнул по его бьющемуся сердцу, но Гэвин не чувствовал ни боли, ни страха, только ошеломляющую эйфорию. Он умолял, думал он, но не мог вспомнить, о чем — все расплывалось в туманном дыму полного блаженства. Когда Найнс прижался своими красными губами к его собственным, Гэвин почувствовал вкус пепла и собственной крови. — Ты будешь носить мою метку, Гэвин, — прошептал Найнс, — Ты будешь моим, внутри и снаружи, телом и разумом, плотью и душой. — Да, я твой, Найнс, я твоя… О, пожалуйста… Гэвин больше не пытался понять, что происходит. Это было хорошо, так хорошо, и он был так невероятно, невыносимо полон, как будто Найнс прижимался глубоко в теле Гэвина, где ему и было место, заполняя каждое пустое пространство, пока Гэвин не стал переполненным и полностью его. — Скоро увидимся, — ласково прошептал Найнс ему на ухо, прежде чем сон закончился и Гэвин проснулся. Приняв душ, он обнаружил на груди странный знак с символами, которых никогда раньше не видел. Когда он прикоснулся к ней, ему не было больно. Просто отметина. Он принялся за работу. Хэнк выглядел слегка обеспокоенным, в то время как Коннор говорил с огорчением: — Я никогда не слышал о нем, Хэнк, и у нас есть записи всех Android Cyberlife, когда-либо созданных. Его там нет. Его нигде нет в базе данных Кибер-Лайф. Как будто его не существовало до сих пор. Наверное, какое-то сверхсекретное, важное дело. Гэвин пожал плечами и уже собрался идти к своему столу, когда Фаулер позвал его в кабинет. Там стоял андроид в безупречно белой униформе. Он выглядел почти идентично Коннору, от волос до каждой отметины на лице, за исключением того, что казался выше, сильнее, опаснее. Фаулер явно что-то ему говорил, но Гэвин ничего не слышал. Он не мог дышать. Глаза андроида были яркими, сверкающими серебром. — Здравствуйте, детектив Рид, меня зовут Найнс. — он улыбнулся, едва заметная складка губ была слишком хорошо знакома Гэвину. — Очень приятно наконец с вами познакомиться.