Квартирный вопрос

      Виктория начинала раздражаться.       Нет, работа жилищного агента лёгкой не бывала никогда: клиенты разные, со всякими требованиями и выкрутасами, а от запросов некоторых глаза лезут на лоб. Она привыкла. Но эта парочка была способна вынести мозг кому угодно.       Они пришли к ней ещё месяц назад. Возникли в агентстве, словно два мокрых призрака — снаружи шёл сильнейший дождь, — мрачного вида мужчина в кожанке со шрамом на лице и его спутник — худой юноша с тростью, в траурном одеянии и с потёкшей от дождя чёрной подводкой, которую стирал с лица платком, имея на лице выражение брезгливой скорби. Сначала Виктория решила, что трость юноше нужна для этакого акцента в готическом образе, но переменила мнение, заметив, как сильно он хромает. Мужчина тоже имел увечье — с лёгким ужасом Виктория поняла, что у него на руке отсутствует мизинец.       Они хотели подыскать квартиру. Говорил в основном мужчина, его спутник помалкивал, лишь смотрел на агента стылыми птичьими глазами из-за завесы мокрых светлых волос. С первого же момента мужчина выкатил столько требований, что Виктория слегка ошалела. Им требовалась двухкомнатная квартира, в доме с лифтом, либо не выше третьего этажа, с окнами не на солнце, лучше — угловая, с балконом или лоджией... и так далее. Викторию даже подмывало отказаться, но она всё же за это взялась. Уж больно колоритная парочка...       О том, что это именно пара, она догадалась не сразу. В первый их визит она не особенно приглядывалась, да и мужчина, выдав ей требования и телефон для связи, вскоре ушёл, забрав свою белокурую бестию. Но во время просмотра первого варианта (миленькая двухкомнатная квартирка на девятом этаже, в доме лифт) уже подмечала детали: блондин, назвавшийся нехотя Рексом — как выяснилось, это был его телефон, — по возрасту годился своему спутнику в сыновья, если не в ужасающе ранние внуки, но отношение к нему у мужчины было явно не отцовское, о чём свидетельствовали, например, ярко-малиновые засосы, украшающие шеи обоих...       Осматривая квартиру, Рекс действовал не совсем так, как другие покупатели: не откручивал краны, не проверял двери, полы, окна... за него это делал его спутник, чьё имя, к слову, Виктория так и не запомнила. А у Рекса осмотр квартиры заключался в довольно странных действиях: он мог долго и неторопливо обходить комнаты, водя рукой по стенам, как слепой; или обежать их довольно быстро — после такого, правда, уже не следовало ничего, вариант отклонялся, — мог обойти вниманием почти всё, кроме, например, балкона, прикидывать, сколько света будет попадать в окна, или вообще замереть посреди комнаты, словно прислушиваясь. Викторию такое поведение настораживало и даже пугало: уж не больной ли он психически?       Всего эта парочка осмотрела уже около десяти квартир, но отказывались от всех вариантов. То света слишком мало, то лестницы в здании крутые, то комнаты неудачно расположены... и она никак не могла взять в толк, что им не нравится.       Ральф стоял у приоткрытого окна и курил, дожидаясь, пока Стервятник закончит осмотр уже двенадцатой по счёту квартиры. Это была довольно уютная двухкомнатная квартира, комнаты анфиладой, кухня, санузел раздельный, застеклённая лоджия — словом, мечта. К осмотру, однако, Ральф не присоединялся: у Рекса были какие-то свои представления о том, что такое идеальное жильё, и Ральф, как существо неприхотливое и тонким вкусом обделённое, ему доверял. Со Стервятником нужно было поистине ангельское терпение, подкреплённое дьявольской силой воли, и Ральф восхищался стойкости жилищного агента.       Наконец, Стервятник появился на кухне, вытащил сигарету из пачки и тоже закурил.       — Ну, как? — Ральф приобнял его за плечи, краем глаза заметив, как агент тоже насторожилась.       Стервятник выпустил кольцо дыма, пахнущего гвоздикой, в форточку.       — Квартира неплохая... Но мне не нравится.       Казалось, что у агента сейчас повалит пар из ушей. Чисто по-человечески Ральф мог её понять.       — Послушайте, — начала она с холодной вежливостью. — Может быть, вы конкретизируете, в чём проблема? Тогда я смогу...       — Мне просто здесь не нравится, — Стервятник прижался плечом к Ральфу.       — Знаете, молодой человек, я так не работаю. Нужна конкретика. И, вот ваш спутник, — агент уставилась на Ральфа, ища у него поддержки, — кажется, вполне не против...       — Я неприхотлив, — Ральф решил предотвратить вежливый скандал. — И потому всецело доверяю тому, кто более тонко чувствует... то есть, Рексу.       Агент посмотрела на него, как на предателя и театрально вздохнула. Стервятник сделал вид, что не заметил, и снова затянулся.       Виктория готова была отказаться от этой парочки, когда вспомнила о своей самой неудачной квартире: её она даже в список не включила, поскольку сдать или продать это жильё было невозможно — отказывались либо ещё на осмотре, либо съезжали оттуда через пару недель. При этом, никакой чертовщины в квартире не происходило: свет не мигал, не падали картины, по дому не бродили, завывая, призраки, и людям, в ней жившим, не снились жуткие кошмары и не слышались замогильные голоса. В ней не умирали животные, не пропадали вещи, не появлялись кровавые надписи на зеркалах и не стоял холод, как в склепе. Даже соседи были не шумные. Но квартира не продавалась и сдавалась крайне плохо. Однако, чем чёрт не шутит? Вдруг эта странная парочка наконец удовлетворит свои неясные желания?       Решившись, Виктория набрала уже осточертевший номер. Ждать пришлось долго, но, наконец, трубку взяли:       — Алло, — Рекс на том конце провода дышал так тяжело, словно только что марафон бежал. — Зачем я понадобился?       — Мне кажется, — осторожно произнесла Виктория, — я нашла ещё один неплохой вариант. Может быть, сегодня?..       — Нет, — на фоне послышался скрип и шорох, — На сегодня у меня, вернее, у нас, весьма глубокие... кхм, то есть, обширные планы. Давайте завтра.       — Хорошо, — Виктория автоматически попрощалась и повесила трубку. Иногда незнание во благо.       Они вернулись в Дом. Именно такое ощущение возникло у Ральфа, когда он оказался на пороге квартиры. Располагалась она в старом здании и была угловой, что, возможно, и повлияло на планировку: прямо от входной двери начинался длинный коридор, в который выходили двери двух комнат. Санузел и кухня располагались практически у входной двери — от длинного коридора здесь отходил небольшой аппендикс.       Комнаты не соединялись, что было довольно странно: двери обеих выходили в коридор. Одна была угловой, площадью побольше, вторая — поменьше, добиравшая пространство незастеклённой лоджией. Единственными неудобствами, на взгляд Ральфа, были совмещённый санузел с ревущими трубами и расположение квартиры на пятом этаже дома без лифта. Но это он простил новой жилплощади, когда увидел глаза Стервятника.       Быстро, насколько позволяла хромота, облетев квартиру, Рекс остановился посреди угловой комнаты, снова до дрожи пугая агента, постоял с минуту, точно прислушиваясь к какой-то одному ему ведомой мелодии, а затем обернулся к Ральфу, сияя острозубой улыбкой.       — Нравится? — Ральф встал рядом, обнимая свою Птицу за талию. По большому счёту, вопрос он задавал скорее для агента: и так было ясно, что Стервятник наконец отыскал своё идеальное гнездо.       Не стесняясь агента, Рекс обнял Ральфа за шею и прошелестел в ухо:       — Это именно то, что нужно.       — Мы берём. — Ральф повернулся к ошарашенной женщине. — Какую конкретно сумму за неё просят владельцы?       Цена, к удивлению Ральфа, оказалась невероятно низкой для такой жилплощади; с другой стороны, учитывая услышанную от агента историю, квартиру наверняка пытались продать уже хоть кому-нибудь, кто из неё не сбежит. И они сбегать не собирались точно.       Переезд занял не слишком много времени: они уже довольно долго жили практически на чемоданах, готовые занять любое избранное место. И вот теперь несколько потёртых сумок, здоровенный чёрный чемодан Стервятника с отломанной застёжкой, походный рюкзак из Ральфовой юности и армия растений были водворены в квартиру. Кое-какая мебель осталась там от хозяев, так что можно было не беспокоиться, что придётся спать на полу. Остаток переездного дня расселяли по квартире растения, чтобы те не захирели и быстро привыкли к смене места. Ральф ворчал, что некоторые можно было бы и не брать — например, алоэ, разросшееся едва ли не в дерево, или коллекцию стаканчиков с рассадой чего-то висяще-цветущего (для украшения будущей лоджии), — но делал он это, скорее, чтобы отвести душу: к растениям он привык, и был не особенно против того, чтобы квартира превратилась в филиал Третьей.       Привычный уже вечерний чай они пили, сидя на полу — стола в кухне не было. Вместо него приспособили тот самый Рексов чемодан, наполовину освобождённый от вещей (к слову, частью из них и были чайный набор, купленный на каком-то блошином рынке, и, собственно, чай в жестяных баночках). К удивлению Ральфа, из чемодана Стервятник первым делом достал краски и разнокалиберные кисти, загадочно ухмыльнувшись на вопрос: "зачем?" Решив, что миру с помощью кистей и красок навредить нельзя, Ральф допытываться не стал...       А утром, проснувшись от рёва труб и выйдя из комнаты, он встретился взглядом с украшающей коридор их новой квартиры, ещё пахнущей свежей краской и эмульсией, копией белого леопардовского Быка.