Уже не страшно...

В детстве все было гораздо проще. В детстве был выбор. Стало скучно — сам себе придумал монстра, сам начал его бояться, сам построил от него укрытие и все. Герой. Ты имеешь уютную палатку из подушек и одеял, перетаскиваешь туда половину своих игрушек, фонарик и книжку, которую в школе на лето задали прочитать. Бабушка приносит тебе в убежище тарелку с малиной и стакан молока. Это было интересно. Даже бояться этого монстра было весело. Ты точно знаешь, что он живет в лесу и «по легенде» похищает исключительно девочек и исключительно твоего возраста. Иначе никак. Ты боишься до того момента, пока друзья не зовут тебя погулять в лес. Весь день ты купаешься, собираешь землянику и бегаешь с друзьями наперегонки от одного дерева до другого, даже не думая, что где-то среди густой чащи живет и наблюдает за тобой монстр. Твой монстр. И только вечером, когда после ужина становится скучно, ты вновь вспоминаешь о его существовании. Отыгрываешь панику, якобы не понимая, как ты вообще осмелился ступить на территорию чудовища, и как тебе могло так повести вернуться домой в целости и сохранности. Вернуться как раз к ужину, как бабушка и велела, ведь на улице начинает темнеть. В детстве было легче. Ты не гнался за логикой и постоянством. Легенды подстраивались под твое настроение и под твою фантазию после очередного просмотренного мистического фильма. Сегодня ты представляешь своего монстра в обличии вампира, завтра в образе Франкенштейна из того черно-белого фильма, а завтра он уже разгуливает по лесу в облике высокого мужчины в строгом костюме, как у дедушки, и без лица. В один момент этот образ становится самым близким и привычным. Чем запоминать, какого у монстра цвета глаза, какой формы нос и губы, проще лишить его всего этого и гордиться собственной фантазией. Это становится самой незабываемой и волнующей игрой на свете. Бабуля ворчит, видя, что ты вновь рисуешь каких-то «страшилок-пугалок». А ты продолжаешь играть. В один из вечеров ты даже представляешь, как будто ты охотник на монстров, которому предстоит найти его, узнать о нем все информацию и всех спасти. Убежище превращается в самую настоящую секретную лабораторию. Вдобавок к рисункам появляются исписанные выдуманными тобой фактами листы. С умным видом вешаешь все это на стену и продолжаешь бояться, ведь это все-таки монстр. А на следующее лето все вновь повторяется. Комната тебя встречает увешанными листочками бумаги стенами. Их становится все больше и больше. И ты поражаешься тому, что знаешь об этом монстре абсолютно все, на мгновение забывая, что ты же его сама и придумала. Ты продолжаешь пугливо бежать в кровать после выключения света в комнате перед сном, чувствуя, что вот-вот он схватит тебя за босую ногу своей холодной рукой. Ты бежишь от своего страха прочь из темного погреба с банкой соленых огурцов в руках, точно зная, что он бежит за тобой. Он тот, кто ночью скрипит деревянными половицами, скребётся сухой веткой в окно и открывает дверцу старого шкафа. И он всегда ждет. Осенью ты уезжаешь, но он за тобой не едет. Дома нет на это времени. И мама не позволяет делать укрытие из одеял и подушек, запрещает портить стены всякими листочками и забивать голову ерундой. Тебе проще, если он останется там. В лесу. В детстве все было проще. А взрослая жизнь не предоставляет выбора. Если беда приходит — то откуда-то похуже, чем из твоей головы. Если боишься — то без перерывов на прогулку и ужин. Если взрослеешь, забывая детские забавы и мечты, — то это уже навсегда. Это такой бред. Девочка всего лишь приехала навести порядок в уже давно опустевшем бабушкином доме и забрать кое-какие документы, а в итоге уже час стоит, разглядывая свои старые рисунки и записи. Дождались. Срывает один за другим с полным уверенности чувством, что это мусор и его давно пора выбросить. Но руки невольно складывают все это в аккуратную стопочку и кладут на стол. На дворе лето. Вот только лес девочке уже не кажется таким густым, таинственным и манящим, как раньше. Реденькие деревья, да поросшая травой тропинка, ведущая к речке. А речка серая и мутная, и уже не переливается лазурью, как это было в детстве. Хотя, может она и это когда-то выдумала? А… а где ягоды? Где вообще все? Где теплые воспоминания из детства? Или это очередная подлянка от взрослой жизни? Ждешь ностальгической радости, а получаешь горестное разочарование. Здорово. Девочка садится на берегу и тяжело вздыхает. Чувствуя, что рядом с ней кто-то также тихо присаживается, она стыдливо отводит глаза. — Как же долго я тебя ждал, — голос именно такой, каким она себе его представляла в детстве. Вот только монстр должен быть злым и страшным, а этот грустный и подавленный какой-то, — где же ты была столько лет? — Извини, но теперь я тебя не боюсь. У меня больше нет на это времени. Уходи, — оказывается, что у девочки хриплый прокуренный голос и темно-бордовая помада на губах. Да и не девочка она уже лет как 15. — Просто возьмешь и прогонишь? Даже не согласишься в последний раз сыграть, раз уж приехала? — Время игр уже давно подошло к концу. Да и неудобно бегать по лесу на каблуках. — Ушла тогда и даже не попрощалась. Некрасиво. — Я не знала, что то лето станет для меня последним. В тот год она вновь вернулась домой, пошла в школу. Осенью нашла новых друзей. Настоящих. Зимой влюбилась. И даже не в парня из фильма. А весной впервые в жизни отказалась ехать к бабушке на каникулы, даже не вспомнив о своем когда-то выдуманном монстре. Она потеряла воображение, заменив его сплетнями, яркими глянцевыми журналами и дешевыми сигаретами. — Прости. — Лучше у себя прощения попроси, за то, что ты не стала той, кем мечтала увидеть себя тогда. — Откуда ты… — Я — твоя детская фантазия, в которую ты однажды так поверила, что теперь сидишь и разговариваешь с ней. — Бояться тебя было гораздо веселее. Монстр поднимается и последний раз глядит на свою девочку. А женщина взглядом провожает свое уходящее детство. А в детстве было проще. В детстве не существовало понятия плохого конца. А взрослая жизнь и выбора-то не предоставляет. И если ты повзрослел, то это уже навсегда. — Ты не имела права так со мной поступить. Ты живешь своей жизнью и давно меня позабыла. А мне как быть? Я ведь до сих пор все помню… а тебе уже не страшно.