«-будьте тише, в кои-то веки.»

«если проиграешь — я тебя не прощу, тигр.» — повторялись слова Рюноскэ в голове Накаджимы раз за разом, словно стояли на репите, не желая останавливаться. даже воспоминания о словах директора приюта отошли на второй план на фоне всего этого. «доказать брюнету, что он не бесполезен — главная задача в этой битве.» — думал пепельноволосый, поглядывая на своего партнёра раз за разом, когда тот мелькал в поле зрения тигра, пока младший сражался с чужим эспером в объединении двух, как казалось, наисильнейших сил. зверь лунного света и расёмон — силы, как и их обладатели, настроены враждебно против друг друга, но даже это не помешало объединиться в сражении против общего врага. Акутагава готов жертвовать собой, отдавая свой плащ «напарнику», зная, что тот его не подведёт. он знает это, чувствует. он знает, что Дазай не ошибётся в выборе напарника для своего старого ученика. он доверяет ему. сильно. так же сильно, как сейчас он доверился Джинко. сердце бешено бьётся, словно обливаясь кровью, каждый раз, как Рюноскэ замечает глубокие раны на теле тигра, что постоянно прибавлялись. он знает, что регенерация скоро сделает свое дело, но почему то это вовсе не успокаивало, а наоборот возникали мысли: «а что, если…» мысли заставляют жутко волноваться за младшего, но тигр поставил себе цели и он больше не отступит. пусть умрёт, но умрёт с победой в «лапах», доказывая всем, что он полезен. в чем то эти двое всё-таки схожи. безжалостный крик ацуши, и тело Гончарова безжизненно падает в ноги молодого эспера… снимая плащ со своих плеч, тигр, вовсе обессиленно, плетётся на ватных ногах к Рюноскэ. но и старший не остался стоять в стороне, он был вынужден признать, насколько член детективного агентства силен, поэтому пошёл навстречу еле стоявшему юноше, дабы поздравить с их победой. но не успев и слова сказать, Накаджима падает на колени от усталости, склоняясь перед Акутагавой. благодаря реакции Рюноскэ, тот успеет подхватывать уставшее тело, что по всей видимости, уже успело заснуть. заснуть прямо в руках брюнета. уложив тигра на пол, Аку сел рядом с ним, поджимая колени, предварительно накрыв парня своим же плащом, чтобы тот смог спокойно отдохнуть, не заботясь ни о чем. откровенно любуясь спящим Ацуши, Рюноскэ сам не заметил, как погрузился в свои мысли. и его даже не заботило то, где он сейчас находится, ему было главное то, что рядом находится пепельноволосый. он заинтересовал эспера ещё при первой встрече, когда того отправили за «головой белого тигра», хоть этот самый тигр не до конца освоил свою способность, но даже на тот момент мог показать то, насколько же она сильна, как и сам её обладатель. по правде, не только сила запала в сердце Рюноскэ, но и сам образ Накаджимы никак не хотел выходить из мыслей долгое время. возможно, из-за этого и появилась неприязнь к этому парню. но никто не может прочитать мысли Акутагавы, а как спросишь у него лично, так он отнекивается, говоря лишь о том, насколько ненавидит этого сироту… — хорошо постарался, тигр, — не боясь, говорит акутагава, зная, что тот его не услышит. уж слишком крепкий сон у Накаджимы. осторожно, трепетно проводит по серым прядям своими пальцами, чуть подцепляя самую длинную из них, а следом также аккуратно вернув ее на прежнее место. «милый.» — проносится в голове брюнета каждый раз, когда тот смотрит на спящего эспера. кажется, сколько бы он не смотрел на юношу, ему будет всё мало. встав с земли и отряхнув свои брюки, Рюноскэ склонился над Джинко, нежно, но коротко прикасаясь губами к его покрытой румянцем щеке, на что взамен услышал тихое посапывание. оно и к лучшему, ведь именно так никто не заставит старшего краснеть от стыда, стараясь как-то оправдаться. поднимая всё также укрытое плащом тело на руки, Рюноскэ медленно направился к выходу. с одной стороны, не хотелось переставать лицезреть такую картину, но, с другой стороны, снаружи их уже ждали другие эсперы. и они явно бы пошли на поиски парней, если бы их не было видно долгое время. все уставшие, поникшие после проделанной работы, но силуэт Акутагавы, появившийся неподалёку, заставил взбодриться и подскочить со своих мест, ведь тот нёс на своих руках бездвижное тело Накаджимы. все, естественно, сразу подумали о самом плохом, что могло произойти, ведь даже плащ-расёмон не был на плечах своего хозяина, а спокойно, чуть свисая, лежал на худощавом теле. и лишь лицо брюнет ничего не выражало, и как тут можно понять, жив ли его напарник, или же он несёт уже безжизненную плоть. шаг за шагом парень всё ближе приближался к взволнованным эсперам, которые вот-вот сорвутся и подбегут к парням, засыпая брюнета вопросами. но прежде чем это случилось, Акутагава, остановившись перед остальными, тихо, но уверенно произнёс: «будьте тише, в кои-то веки.» ресницы Накаджимы подрагивали, возможно, бой, что случился чуть ранее, до сих пор не отпускает мысли юноши, но благодаря этому всем стало спокойней, ведь было понятно, что тот лишь спит, и с ним всё в порядке. но на них тут же накатили другие чувства. чувства умиления. ведь никто прежде не видел, как Рюноскэ о ком-то заботился на столько сильно, что даже просил всех заткнуться, лишь бы «его счастье» смог спокойно поспать, без лишнего шума вокруг. и даже садясь в машину, на заднее сиденье, подальше от всех, брюнет не отпускал спящего Накаджиму. не доверит он никому его, даже своему бывшему наставнику, хоть и знал, что в его руках ему будет безопасно. но закрыв глаза на всё это, Рюноскэ, сев вместе с Джинко, уложил его голову к себе на колени, осторожно перебирая его пряди, забирая за ухо, чтобы те не лезли ему в лицо… возможно, кто-то в будущем проболтается Ацуши об этой истории, заставляя того покрываться ярким румянцем и думать о том, насколько сентементальным может быть Акутагава, что всеми силами пытается строить свой образ как уверенную, самостоятельную личность, который никто не нужен, кроме себя. но все же понимали, что это не так. ну, а, если же эта новость о том, что-то кто-то рассказал о том дне Джинко дойдёт до Рюноскэ, то, можно считать, что этого человека стёр в пепел разъяренный Акутагава. и лишь Осаму, сидя где нибудь в спокойном, удалённом месте от городского шума, на закате, будет по-доброму улыбаться, зная, что у них получится что-то большее, чем партнёрство, ведь оба были его учениками, и он достаточно их узнал. настолько хорошо, что знал, что их совместная работа увенчается успехом.