Шестьдесят лет её жизни

      В тринадцать лет Лина думает, какое это счастье — ни от кого не зависеть, ни о ком не заботиться, а просто идти туда, куда погонит ветер, грабить бандитов, охотиться за редкими артефактами и сражаться с драконами по просьбам деревенских жителей, порой убегая от последних, потому что Драгу Слэйв обращает в пепел не только огромных огнедышащих рептилий, но и сами деревни.       В пятнадцать Лина неожиданно встречает тех, кто убедил её — совсем не плохо, если рядом есть крепкое дружеское плечо, на которое можно опереться, лишний меч, не дающий врагам замахнуться, пока она читает заклинания, надёжный союзник, умеющий ставить дополнительный защитный барьер, когда противников слишком много. И вечером, как только беспечно улыбающийся Гаури предлагает Лине пойти спать, уверяя, что сам он нисколько не устал и с радостью подежурит ночью у костра вместо неё, гениальная волшебница готова признать — иногда приятно разделить тяготы походной жизни с хорошим попутчиком.       В другие вечера Лина исподтишка наблюдает за тем, как смешно морщится растрёпанная Амелия, неловко кутается в плащ, пододвигаясь ближе к огню, и стойко пытается не клевать носом, как хмурый Зелгадис, склонившись над ворохом бумаг, сосредоточенно шевелит губами и быстро что-то записывает. И смотря на них, зачастую таких раздражающих, Лина чувствует доселе неизведанный прилив нежности и странное умиротворение, разливающееся теплом даже в кончиках пальцев. Гаури очень рассеян вне поля боя, он умеет размахивать мечом, однако совсем не разбирается в магии, не знает имён верховных богов и монстров, известных любому маленькому ребёнку, и не слушает Лину дольше нескольких секунд, но она с готовностью отправляется с ним в очередное путешествие. Зелгадис постоянно ходит мрачный, словно сам Резо опять воскрес и лично к нему явился, чтобы ехидно сообщить об этом. Во сне их «безжалостный и загадочный воин» бредит об исцелении и невнятно бормочет отрывки заклинаний, а поутру плетётся где-то позади отряда и не отвечает на простейшие вопросы. Амелия по несколько раз на дню залезает на верхушки деревьев, произносит оттуда пафосные, раздражающие абсолютно каждого, кто их слышит, речи о добре и справедливости, неуклюже спрыгивает, обязательно в процессе приложившись обо что-нибудь головой или пятой точкой, и к тому же часто путается под ногами у своих спутников. Но и эта странная парочка Лине дороже, чем все вместе взятые бандитские сокровища и древние артефакты.       В пятнадцать представления Лины о любви довольно расплывчаты. Она не раз говорит друзьям, что хочет выйти замуж за прекрасного принца, поселиться в огромном замке с кучей слуг, ничего не делать и круглые сутки питаться изысканными деликатесами. Однако и они, и она знают — это не искреннее желание. Не сможет Лина, как какая-нибудь изнеженная дама, постоянно носить длинные пышные платья, кротко улыбаться, подавать руку для поцелуев, делать реверансы и вышивать своему избраннику цветы, время от времени с тоской поглядывая в окно. Её счастье в бесконечных скитаниях и битвах, в поисках новых магических знаний и грабежах разбойничьих шаек. А единственной в их компании особе королевских кровей — Амелии, Лина завидует лишь тогда, когда настаёт пора оплачивать ужин в очередной таверне. Но Гаури делает вид, что верит ей и частенько отвечает, мол, принца придётся похитить, потом долго запугивать уничтожением родной страны, и только после этого появится крохотный шанс, что принц согласится жениться на девушке с таким характером, как у Лины. Она злится, скорее по привычке, чем всерьёз, и не сильно (пусть Гаури сразу со стоном и хватается за ушибленное место) стукает незадачливого друга в плечо. Амелия и Зелгадис осуждающе качают головами и тяжко вздыхают, стараясь отойти на безопасное расстояние от разъярившейся даже в шутку вздорной волшебницы.       В шестнадцать Лина начинает думать, что такой любви, какую воспевают барды в романтических балладах, вовсе не бывает. Единственный встреченный принц оказался отцом Амелии, который никак не вязался с образом прекрасного юноши из девичьих грёз. А действительно симпатичный и богатый дворянин, сделавший Лине предложение, не вызвал у неё никаких эмоций, кроме смущения и желания поджарить его Драгу Слэйвом. Зато теперь она часто в мыслях возвращается к загадочному фиолетоволосому жрецу, внезапно примкнувшему к их маленькой компании. И пусть с губ жреца не сходит добродушная улыбка, пусть он вежливо общается с каждым из них и не предпринимает попыток им навредить, Лина чувствует — он куда опаснее, чем хочет казаться, возможно, опаснее её самой. С таким нужно держать ухо востро.       В шестнадцать Лина тесно прижимается к Гаури, позволяя ему крепко обнимать себя в ответ. Он единственный прыгнул за ней в золотую бездну после победы над Фибрицио, он единственный схватил за руку и не дал раствориться в небытии, каким-то образом заставив передумать саму Повелительницу Кошмаров. И Лина бесконечно благодарна ему сейчас и бесконечно счастлива, ведь ни он, ни Зелгадис с Амелией, ни весь остальной мир не потонули в хаосе. Внезапно она ощущает горячее дыхание на своём лице, прикосновение тёплых губ к своим губам и отвечает на нежный, немного робкий поцелуй, стараясь выразить через него всё, что не в состоянии сказать словами. Потом она непременно оттолкнёт обнаглевшего сверх меры Гаури, ударит, завопит и потребует вернуть честной девушке невинность, но то потом, а пока можно насладиться мигом торжества и отпраздновать победу с тем, кто сражался рядом, не думать о будущем и ничего не страшиться. Однако радость быстро сменяется непонятным облегчением от того, что Кселлос — загадочный жрец, оказавшийся не только обманщиком, но и одним из сильнейших монстров, врагом, временно служащим Повелителю Ада, и союзником, который помог победить дракона Гаава, не пал от её рук.       В семнадцать Лине чудится, будто Кселлос вновь ошивается где-то неподалёку и пристально наблюдает за ней. А Кселлос — предвестник новой бури и новых приключений, если он действительно околачивается рядом — жди беды. Непременно втянет в очередное спасение мира и разборки с монстрами, а потом исчезнет в самый неподходящий момент, предаст и подставит под удар. Но она, вопреки здравому смыслу, с нетерпением ждёт встречи с ним, живот начинает сладко ныть от предвкушения неизвестно чего, и когда Гаури спрашивает, почему вдруг Лина так жутко улыбается, уж не украла ли случайно артефакт, который можно продать по цене небольшого королевства, она лишь беспечно машет рукой и переводит разговор в иное русло.       И Лина не ошибается. Вскоре намного более подозрительная, чем Кселлос, юная золотоволосая красавица с увесистой булавой, представившаяся Филией, предлагает совершить путешествие в неизведанные земли и избавить мир от безумного бога разрушений. Конечно, новая знакомая оказывается вовсе не простой девушкой, а золотым драконом, не выносящим монстров, ещё и жрицей. Кселлос действительно появляется и вновь безжалостно рискует гениальной волшебницей и её друзьями, обманывает, ссорится с Филией, но потом приходит на помощь в самую трудную минуту.       В семнадцать лет Лина смотрит на плачущую, то бледнеющую, то краснеющую и беспрестанно повторяющую «мусор, отвратительный монстр!» Филию, и не может понять, почему та, кто живёт дольше любого человека, до сих пор не осознала, что эти потоки слёз, ярость и смущение вызваны отнюдь не происхождением Кселлоса и не давней кровавой историей, связывающей их расы. Амелия и Зелгадис следят за Филией с почти одинаковыми сочувствующими лицами, значит, и они догадались… Только Гаури недоумённо крутит головой во все стороны, он привычно далёк от душевных переживаний своих спутников.       Лина цинично усмехается. Ей не жаль драконью жрицу, но она окончательно убеждается — любовь не то светлое и возвышенное чувство, о котором принято слагать красивые легенды. С другой стороны, нужны ли в реальности все эти скучные принцы и рыцари, преклоняющие колена перед дамами сердца, с придыханием шепчущие жаркие клятвы и пылкие признания?       В восемнадцать лет Лина лежит на кровати и пялится в потолок. Гаури, наверное, давно храпит в своей комнате и видит десятый сон. Она же уснуть не может. И когда Лина решается спуститься на первый этаж и впервые в жизни потребовать у трактирщика крепкую выпивку, рядом с ней внезапно материализуется Кселлос. Она ничуть не удивляется появлению старого знакомого. Гениальная волшебница по-прежнему мало что смыслит в любви, но ей нравится зарываться пальцами в жёсткие фиолетовые волосы и ловить на себе злой, без прищура, настоящий взгляд монстра. Она не умеет дарить ласку и нежность, её движения слишком грубы и резки, однако Кселлосу наплевать на это. Он не просит и не требует, а его собственные руки легко скользят по телу Лины, доставляя наслаждение, какого она раньше не испытывала. Когда Кселлос, наконец, исчезает, облака за окном окрашиваются в нежный розовый цвет, а Лина, оставшись одна, невольно гадает — появляется ли он вот так ночами в спальне Филии, и приходит к выводу, что не хочет этого знать.       Время летит чересчур быстро, Лине исполняется двадцать, и их с бывшей жрицей драконов пути вновь пересекаются. Им опять предстоит сражаться бок о бок, теперь уже против последователей Шабранигду, пытающихся воскресить одну из частей Рубиноокого Повелителя. На привалах Филия беспрерывно рассказывает о делах в своей сувенирной лавке, жалуется на нерасторопных помощников, которые на прошлой неделе разбили редчайшую дорогую вазу, вздыхает о том, что Вальгаав ещё не вылупился. Она кажется вполне довольной жизнью, только вот Лина время от времени замечает, как глаза Филии пытливо блуждают по её лицу, словно ищут ответ на незаданный вопрос, но вслух Филия Кселлоса не упоминает, потому и Лина тоже молчит, надеясь, что сама она не бросается подобными взглядами. В этот раз жрец Зверя не сопровождает их, по крайней мере, никто из них не чувствует его присутствия.       В двадцать три Лина получает письмо с приглашением в Сейрун на свадьбу Амелии и Зелгадиса. Амелия встречает её и Гаури крепкими объятиями, а Зелгадис сдержанной улыбкой. Лина искренне радуется за друзей, поздравляет обоих и желает долгой и счастливой жизни. Они заслужили. Но букет невесты, несмотря на уговоры Амелии, ловить отказывается. Зачем он ей?       После всех полагающихся церемоний, балов и пиршеств, когда Лина собирается покинуть город, принцесса озорно подмигивает на прощание и шепчет на ухо, что будет ждать ответного приглашения в Зефилию на бракосочетание дорогой подруги. Лина отрицательно качает головой, хорошо понимая, какого супруга пророчит для неё Амелия, и вспоминает Кселлоса, который неожиданно появился в Сейруне, поздравил молодожёнов и даже подарил им фиолетовый чайный сервиз. Лина не спросила, где он его взял, смущённое красное лицо Филии и так давало нужный ответ.       В двадцать пять Лина вновь получает приглашение на свадьбу. Теперь от Сильфиль. Ни она, ни Гаури не знают жениха, но Сильфиль только что не светится рядом с ним, «милого Гаури» она едва замечает, все её взгляды принадлежат будущему мужу. Вроде он хороший парень, тоже светлый жрец, помогает поддерживать мир и порядок в Сайрааге. Его взоры, обращённые на невесту, полны обожания и какой-то пьяной радости. Лина не сомневается, теперь Сильфиль обретёт настоящее счастье и покой. Желание овладеть заклинаниями чёрной магии и путешествовать в их компании давно забыто. Она от души поздравляет подругу, предпочитая не думать, почему вдруг Гаури сделался мрачным и молчаливым.       Когда Лине исполняется двадцать шесть, она и Гаури вновь оказываются в Сейруне на празднике в честь дня рождения дочери Амелии и Зелгадиса. Гаури опять стал собой, весёлым и рассеянным мечником, только грусть в глазах, неизменно появляющаяся при упоминании Сильфиль, выдаёт его, но Лина притворяется, что не замечает этих редких печальных взглядов. Они по-прежнему путешествуют вместе, сражаются с монстрами, грабят бандитов, разносят таверны, но никогда не говорят ни о Кселлосе, ни о жрице из Сайраага.       На сей раз Амелия не намекает на свадьбу, она лишь задумчиво смотрит то на Лину, то на Кселлоса, тоже присоединившегося к торжеству. Хотя Лина старается не обращать внимания на жреца Повелительницы Зверей и перебрасывается с ним несколькими ничего не значащими фразами, лицо Амелии мрачнеет с каждой секундой. На прощание королева Сейруна особенно крепко и нежно обнимает подругу и просто желает ей счастья.       Лине уже пятьдесят, однако волосы её по-прежнему рыжими волнами струятся по спине. Она бодро вышагивает по лесной тропинке, словно и не прошло почти сорок лет со дня её первого путешествия, ведь у настоящих героев дорога приключений никогда не заканчивается. Лину, как и в юности, влекут опасности, неизведанные земли, новые магические знания и артефакты. Рядом с ней неизменный верный спутник Гаури и руки его, несмотря на возраст, крепко сжимают меч. На голове у Гаури больше серебра, чем золота, но его это не беспокоит. Время от времени они навещают своих крестников — маленьких Лину и Гаури в Сейруне и Эйрука в Сайрааге. Им обоим до сих пор не верится, что у Амелии с Зелом и у Сильфиль с мужем уже появились внуки. Вальгаав наконец-то вылупился, Филия счастливо хлопочет вокруг него, она больше не блуждает по лицу Лины ищущим взглядом. Бывшая жрица драконов ничуть не изменилась с их последней встречи. И Лине не больно, когда такой же юный Кселлос внезапно материализуется на уютной кухне Филии и обыденным голосом просит налить чаю. Ни разу не удивлённая его появлением хозяйка мигом исполняет эту просьбу. Когда он исчезает, она притворно вздыхает и жалуется, как надоел этот помойный монстр, который появляется почти каждую неделю, отвлекает её от домашних дел и лавки своими дурацкими разговорами, но стенания звучат слишком фальшиво. Гаури молча кладёт руку на плечо Лины и слегка сжимает. Лина тепло ему улыбается, благодаря за поддержку. Она действительно всё понимает и даже находит в себе силы порадоваться за подругу. Люди смертны. И монстру привязаться к человеку всё равно, что обречь себя на медленную и мучительную гибель.       Лине семьдесят, она давно не встречала ни Кселлоса, ни Филию, и надеется больше не встретить. К счастью, новых писем от Филии не приходит уже несколько лет, а Кселлос, казалось, напрочь забыл о волшебнице, способной использовать Гига Слэйв, и Лина ему за это бесконечно благодарна. Не страшно смотреть в зеркало, находить новые морщины и седые волосы, но страшно будет заглянуть в фиолетовые глаза, и увидеть в них своё изъеденное временем отражение.       В семьдесят три Лина получает тревожное послание от старшей сестры, которая уверена — грядёт новая война между богами и монстрами. Лина медленно сминает прочитанный лист бумаги. У неё нет желания убивать Кселлоса, но если монстры решились разрушить этот мир, то её рука не дрогнет.       В семьдесят три Лина действительно видит древнюю старуху в горящих злобой глазах Кселлоса и без сожаления пронзает его тело Рагна Блэйдом. И когда она падает от усталости рядом с ним, ей почему-то чудится, что старуха, смеясь, сгорает в фиолетовом пламени, и на её месте появляется та самая юная рыжеволосая волшебница, которую Кселлос впервые встретил пятьдесят семь лет назад.