Прости и прощай!

      — Да что же ты творишь?! — кабинет наполнился басом Маркуса Итона, главы корпорации «Итондастриз», отчего панорамные стекла содрогнулись. Разъяренное лицо Итона-старшего выражало всю палитру негативных чувств: злость, ярость, негодование, возмущение. — Я доверил тебе провести важные переговоры, а ты что устроил? — мужчина навис над сидящим за столом парнем в светлом костюме, который, казалось, лениво слушал своего предка. — Это ж надо было додуматься до такого! — гремел Маркус на весь этаж небоскреба.       Парень в светлом костюме сидел за столом, перелистывая папки с документами. Он устало вздохнул, но не бросил своего занятия. Разъяренный отец гремел на весь этаж, и казалось, что нутро всех сотрудников перевернулось вверх дном, но только не этого молодого человека.       — Я ничего не сделал, — пожал плечами сын, — если твоему вкладчику не понравилась наша политика, я не виноват, — парень отложил в сторону папки с договорами и поднял глаза на предка.       — Вот именно, что ты ничего не сделал, Тобиас! — взревел Маркус. — Ты понимаешь, как долго мы окучивала его, как долго мы шли к этим переговорам, а ты просто отмахнулся от него и упустил солидный «мешок»! — орал Маркус.       — Слушай, Роберт Санрайз дал четко понять, что его не устраивает наш договор, — Тобиас встал из-за стола и посмотрел на отца, — переписывать договор в ущерб нашей компании я не буду, найдется другой вкладчик, который захочет работать с нами на наших условиях.       Маркус еще больше побагровел, заливаясь краской от гнева и злости. Сейчас он напоминал человека, готового на крайние меры, но спокойствие Тобиаса еще больше подогревало предка.       — Ты щенок, чтобы так рассуждать, — процедил он сквозь зубы, — я годами строил нашу империю, вкладывал душу и силы, а ты? Что делаешь ты? Ты упускаешь выгодного клиента, который открыл бы нам дорогу на запад! — Маркус Итон продолжал распаляться. — Не тому я доверился, — разочарованно бросил он.       Итон-младший прекрасно понимал, чем закончится его пламенная речь, но одно упоминание о его кузене выводило его из себя, поэтому Тобиас стиснул посильнее кулаки.       — Нужно было довериться Питеру, ты это хочешь сказать? — прищурил он глаза, хотя и так можно было не уточнять.       Маркус Итон резко сел на диван, стоящий в углу кабинета, и вздохнул.       — Питер всегда был шустрее тебя, — качнул головой отец, — и в рабочих моментах, и в других…       Волна боли подкатила откуда-то из глубины души, когда Тобиас Итон услышал последние слова. «Другие моменты» — эта та тема, которой Тобиас боялся больше всего, та струна его души и жизни, которая лопнула много лет назад, оборвав жизненный уклад, когда Тобиас остался один, потеряв все в своей жизни: любовь, отношения, надежду на светлое будущее.       С Беатрис Прайор Тобиас Итон познакомился еще в школьные годы, когда в выпускном классе он пригласил новенькую девчонку на танец на школьном балу. Тогда эта девчушка была несуразной: длинные косы, челка, худощавое телосложение, длинные ноги — она была нестандартной, но именно это и превлекло юного Тобиаса Итона в ней. Она не была похожа ни на одну школьную красавицу, в ее голове жили всегда богатая фантазия и куча неординарных идей. Конечно, они прошли все стадии отношений — от дружбы, в которой каждый из них мог доверить другому самые сокровенные тайны, до глубоких чувств, когда каждый из них не мыслил жизни друг без друга. Дети окончили школу и поступили в университет, но даже студенченская жизнь не смогла убить зародившуся любовь. Когда у каждого на руках был диплом, они начали мечтать и строить планы на совместную жизнь: Тобиас и Беатрис хотели большую семью, собаку, большой загородный дом, двоих (Тобиас настаивал на троих) детей, чтобы по вечерам собирались все за большим столом, а по праздникам в доме негде было яблоку упасть от количества собравшихся друзей и родственников. Эти мечты казались такими реальными, такими близкими, что никто и подумать не мог, что в один прекрасный день все лопнет, как мыльный пузырь. Тобиас медленно умирал, когда пять лет назад он пришел в пустую квартиру, когда увидел весь тот беспорядок, который царил там, но самое главное, он не увидел ту, которая наполняла смыслом всю его жизнь. Беатрис просто сбежала, бросив его. Она предала их любовь, без объяснения причины. Тобиас долго не мог поверить в это, он больше двух лет надеялся и ждал, что его девочка объявится, придет к нему, все объяснит, но надежда таяла, как снежный ком в весеннюю капель, и когда уже Итон перестал прислушиваться к шагам за дверью, он понял, что Трис разлюбила его. Все слова, которые она ему говорила, все поступки и действия ничтожны перед ее поступком. И с тех пор Тобиас Итон круто разочаровлся в любви, он запретил себе даже думать о ней, пользуясь доступностью и неразборчивостью противоположного пола.       — Больше никогда не говори о ней, — процедил Тобиас сквозь зубы, не глядя на отца.       Маркус растерянно поднял на него глаза, но ничего не сказал. Какие отношения были у него с сыном? Обычные. Проблема «отцов и детей» присутствовала, как и у всех, но не хуже и не лучше. Тобиас рос здоровым адекватным юнцом, потом этот самый юнец вырос в парня, который набивал свои шишки, учился на своих ошибках, но все круто изменилось, когда его сердце разбилось на кусочки. Тобиас стал напоминать тень, безмолвную и безликую, иногда его горе топилось на дне стакана, иногда выливалась в приступы агрессии, но чаще всего он напоминал приведение, которое бродит и ищет кого-то. Маркусу нравилась Беатрис, он видел в ней стержень, она действительно не была не похожа ни на кого из подружек сына, но сказать об этом открыто Маркус не решался. Да и зачем нужны были слова, если все было и так ясно без них? Жена Маркуса, Эвелин Итон, была из тех женщин, которая не лезла с советами, но она тонко чувствовала настроение каждого члена семьи, поэтому сына поддерживала, но с советами временила. Даже когда Тобиас в очередой раз в хмельном загуле попался ей на глаза, она не стала отчитывать его, ругать, кричать, она просто плакала внутри, видя терзания сына. Печальные глаза Эвелин, казалось, хранили множество тайн, но одна, самая сокровенная, никогда не должна была быть раскрыта, поэтому женщина мудро хранила молчание и данное когда-то слово.       — Я принял решение, — вздохнул Маркус, вставая с дивана и застегиваю пуговицы на пиджаке, — тебе нужно отдохнуть, вместо тебя пока поработает Питер. Возьми пару недель отпуска, слетай куда-нибудь, развейся.       Тобиас со свистом втянул в себя воздух, он прекрасно понимал, к чему клонит отец. За все время существования «Итондастриз» Маркус толком и не отдыхал, считая своим долгом быть в курсе всего и везде на предприятии, он даже как-то обронил фразу, мол, уходишь в отпуск — отрываешься от мира компании, а этого он себе позволить не мог. Поэтому Итон-младший прекрасно умел читать между строк: отец мягко намекнул ему, что сыну не место в компании. А как же те три года, которые он вложил в семейную империю, оставшись один? Неужели он впустую тратил бессонные ночи на вникание в дела компании? Тем более Питер Хейез — давний заклятый враг Тобиаса. Мать Питера являлась страшей сестрой Эвелин Итон, поэтому Питер с детства маячил у него перед глазами. Когда не стало Хэлен Хейез, Эвелин взяла под свое крыло хитрого и подлого Питера, который уже в свои пятнадцать лет проявлял мастерские плетения интриг. Он часто в детстве подставлял кузена, зачастую Тобиас получал не по заслугам, но ангельские зеленые глазки Питера никого не оставляли равнодушными, тем более все жалели сиротку. Характер Питера начал проявляться к двадцати годам, когда уже в более осознанном возрасте он начал завидовать Тобиасу в открытую: родительская любовь, внимание девушек, безграничный доступ к деньгам — Питер не стал исключением из списка завистников Итона-младшего. Этот подонок даже сумел втереться в доверие к Маркусу, он видел в племяннике то, чего не было у Тобиаса, как он считал, — деловая хватка. Для Маркуса Итона это была одна из самых сильных черт в человеке.       — Ты меня увольняешь? — вскинул бровь Тобиас, пристально глядя в глаза отцу.       — Нет, — мотнул головой Маркус, — просто считаю, что тебе нужно отдохнуть. Слетай за границу, отдохни, с новыми силами и свежими идеями вернешься домой и снова примешься за работу.       Тобиас лишь ухмыльнулся. Актер из отца всегда был никакой, но больше всего его цепляла та новость, что вместо него по кабинету будет расхаживать этот ублюдок Питер.       — Нет, — твердо мотнул головой Тобиас, — давай так: если ты хочешь от меня избавиться, то сделаем это на моих условиях, — усмехнулся Тобиас, на что Маркус удивленно вскинул брови, — следующий клиент, который обратится к нам, неважно, заказчик или компаньон, я возьму его на себя. Если я не справлюсь, я сам лично напишу заявление и положу на стол тебе, идет? — Тобиас говорил тихо. — Но если все будет хорошо, то ты больше никогда не заикнешься насчет кузена. Договорились? — Тобиас протянул руку отцу, предлагая своего рода пари.       — К чему все это? — начал отнекиваться Маркус. — Я не вижу в вас соперников, сын…       — Согласен? — твердо и решительно оборвал его сын, держа руку на весу.       Маркус с минуту колебался, он прекрасно понимал, если Тобиас провалит следующего клиента, то это навсегда поставит крест на их отношениях. Но взрослый сын сам предложил это пари, поэтому Маркус выдохнул скопившийся воздух в легких и протянул руку.       — Согласен.

—