Обратная сторона Луны

До номера их провожали. Всё та же охрана на дистанции. Вэй Ин шёл молча, механически отбивая ритм шагов зажатым в руке мечом, обстукивая его о бедро. Красивый. Суйбянь стал изящным оружием, обретя ножны и рукоять. Когда Вэй Ин рассмотрел его внимательнее, оказалось, что это всё та же магнолия, что в своё время выбирал он, но мастер, чьё крохотное клеймо стояло на фигурной металлической накладке, придал дереву более изящную форму и обработал черенок так, чтобы тот ложился в ладонь удобно. Эргономично. Навершия как такового не было, его заменяло небольшое утолщение на конце, стилизованное под вырост дерева. Не было и гарды. Лишь небольшой выступ, упиравшийся в ладонь при зажиме, но ощущения надежной опоры не дававший. Словно это не меч, а так… на поиграться. Меч Ванцзи был другим. С длинным черенком, под стать крупным рукам заклинателя, классическим навершием и основательной гардой. Минимум дизайнерских извращений, максимум удобства. С первого взгляда можно было понять — это боевое оружие. На очередной попытке треснуть себя по ноге Ванцзи поймал его за локоть. — Вэй Ин. — «Вэй Ин» что? — отозвался он. — Не надо. Охота завтра. Разобьешь ногу. — Хм, это вряд ли. Второй молодой господин Лань слишком переживает, — насмешливо произнёс Вэй Ин. — Смотри, он же почти как та палка, которой я дрался с Чэном в детстве. По виду и не скажешь, что заклинательский меч, да же? Оно и понятно… я ведь и не заклинатель! — Ты нетрезв. — Не-не-не! Ни в одном глазу! — преувеличенно бодро возразил Усянь. — С каких радостей бы мне напиваться?! Не веришь?! Хочешь, прямо пройду с закрытыми глазами? Могу на руках! Хочешь?! Нет… давай, я тебе покажу! — упёрся он, но они уже дошли до номера, так что Ванцзи открыл дверь и практически втолкнул его внутрь. — Люди напиваются, когда есть что отметить, да же? У меня есть! Например то, что завтра меня допустят понаблюдать за другими заклинателями с галерки. Вот спасибо! Вот это от души! Или то, что мне выдали клановое, и я теперь как настоящий?! — он кинул меч на диван и крутанулся, давая одеждам свободно разлететься. — Смотри, Лань Чжань! Вэй Усянь, второй молодой господин клана Цзян, ха-ха-ха! Все счастливы! Дядя Цзян, да? Ну ещё бы… теперь можно не мучиться и не следить за тем, чтобы не сболтнуть лишнего за вечерней рюмкой чая, и даже мадам Юй работает, не отрываясь на мирское и не отворачивая планшет от моих глаз! И не говорит «марш в свою комнату». И… как там?! А-а-а… Клан Цзян может породниться с кланом Лань! Потому что образованный и талантливый второй молодой господин Лань Ванцзи обратил внимание на нашего… этого… — Вэй Ин начал торопливо стаскивать с себя одеяние, бросая вещи в кресло. Первым полетел ремень, потом широкий лиловый пояс. — Хэппи-энд, Лань Чжань! — белозубо улыбаясь во все тридцать два, воскликнул он. — Ну нахер… — улыбку смело выдохом и растекающейся в груди чёрной злостью. Он принялся распутывать завязки наручей, прихватывающих рукава, а когда не получилось сразу, просто стащил, обдирая кисти рук, — нахер это всё, — он отшвырнул верхний жилет, стащил фиолетовую рубашку, после чего дёрнул за тонкие завязки нижнего и… замер под внимательным взглядом Ванцзи. Тот, как вошёл в номер, прислонился к стене у двери и наблюдал молча. — Всё? — поинтересовался он, глядя, как Вэй Ин мнёт завязку. — Это не снимешь? — когда тот запахнулся обратно, Ванцзи отошёл от двери и начал методично снимать с себя облачение. — Успокоился? — Ни хера не смешно, Лань Чжань. — Нет, — он снял и аккуратно сложил верхнюю расшитую накидку, снял пояс с мечом, отложил на столик. — Умойся. Готовься к медитации. — Да ну, в жопу всё, — с вызовом вздернул подбородок Вэй Ин. — И тренировки? — И их в жопу! Музон ваш и этот внутренний покой что, ядро мне грёбаное отрастят? Или ты тоже решил поиграться со мной в заклинателя Вэй Усяня? Любишь ролевые игры, а, Лань Чжань? Ой… Вэй Ин успел только ойкнуть, потому что последние его слова и твёрдый холод, впечатавшийся в спину, разделил жалкий миг. Он даже моргнуть не успел! Ванцзи его просто смёл, придавил собой, зажал у окна. — И что? Тебя пожалеть, Вэй Усянь? — никогда ещё Вэй Ин не видел его таким, не мог представить. Светлые глаза словно заполыхали пожарищем, метались языками желтого перекалённого пламени по лицу Вэй Ина. Зрачок, другой, губы, брови, нос… — Пожалеть? Это сам! Игры? Да. Я люблю игры, — он с силой прижал всем собой, вмял в стекло так, что Вэй Ину осталось только выдохнуть последний воздух, ещё остававшийся в легких. — Отвали! — еле выдавил он. — Смотри! — Ванцзи резко развернул его, на мгновение ослабляя зажим. Вэй Ин тут же упёрся взглядом в собственное отражение, глянувшее на него красными всполохами. Его глаза растеряли где-то серую глубину и были одним сплошным багрянцем, словно лихорадочный румянец сбился кровавыми сгустками и, преодолевая любые разумные законы мироздания, переполз в зрачки. — Что… — еле выдавил Вэй Ин, — что это… за херня, Чжань?! — Тьма! — Ванцзи неотрывно смотрел на него в отражении, — твоя злость! Ярость. Страх! Ты позвал её, Вэй Ин! — он провёл по волосам, жёстким от укладки. Просто примял напряжённой, дрожащей ладонью. — Медитация не вернёт ядро, но даст контроль, — он произнёс тише, постарался погладить нежнее, но не получилось, руки тряслись. Он вдохнул и выдохнул, нарочито размеренно, словно на счёт. — Дыши. Дыши со мной. Вдох… выдох, — он не попросил. Скомандовал. Вэй Ин поймал его глаза в тёмном стекле. Картинка была не очень четкой, не зеркальной, плыла двойным контуром, но смятение Ванцзи отражалось в полной мере, как и его собственное. Он всё-таки повторил. Не разрывая взгляда, Вэй Ин медленно вдохнул, так глубоко, как смог. Первый вдох получился дробным, разорванным на несколько, но он дожал его, хотя лёгкие загорелись, и их, казалось, почти разрывало от избыточной наполненности. Выдохнуть получилось лучше. Правда, он не рассчитал, и воздух кончился быстрее, чем у Ванцзи. Второй заход прошёл лучше. Вдох всё равно раскололо невнятными всплесками, но выдох… долгий, тягучий, почти до головокружения, он смог повторить похоже. Ещё… Ещё и ещё. Они дышали вместе. Вэй Ин, прижатый к холодному стеклу, и Ванцзи, прижавшийся к его спине. Вдох, короткая пауза, выдох. И снова пауза, как перед нырком. Злость отступала, спадала, стекала грязной кляксой в глубину, куда-то под сердце. Чувствуя, что тело под ним больше не сопротивляется, Ванцзи осторожно обнял, оплетая руками талию, упёрся лбом в плечо. Вэй Ин только теперь почувствовал, как неприятно холодит прижатое стекло, и как свободно шёлк нижних одежд пропускает это. Почувствовал, как по спине и бокам потек пот. Напряжение уходило, оставляя после себя противную мелкую дрожь и взмокшее тело. Так прилив уступает место отливу, и море уходит, обнажая мокрый песок и остовы судов, потерпевших крушение на мелководье. Вэй Ин обвил руки Ванцзи поверх своими, позволяя им обоим стоять так. Позволяя себе прикрыть глаза, чтобы не видеть того, что они так и не вернули истинный цвет. — Прости… прости меня, Лань Чжань, — прошептал он, чуть запрокидывая голову и чувствуя, что упирается в плечо, — краснота в глазах жуткая, — признался Вэй Ин. — Может, к офтальмологу мне? Как думаешь, поможет? Нет?.. — тот покачал головой, не поднимая глаз и лишь обнимая чуть крепче. — Меня же как ту лису накрывает, да? Можешь не отвечать… — он погладил сжатые кольцом руки. — Я всё ещё помню её видения. Не думал… не думал, что меня так подорвёт. Знаешь, сначала было забавно… Орден Цзян, мой брат — наследник, а дядя — глава. Нифига себе, да? И мадам такая, на серьезке говорящая о размере стаи гулей. И ужин ещё этот… помолвочный. Только теперь я в своей семье окончательно чужой, и хотя у меня есть ханьфу и даже меч, своим никогда не стану, понимаешь? — Мгм. — Просто в клан Цзян случайно занесло сына какой-то погибшей подруги молодости. А ты такой… — задумчиво произнёс он, — с ходу считаешь объём необходимого сброса воды в пропорции к размеру стаи и обсуждаешь с дядей схему загона гулей… Знаешь, ты, наверное, очень хороший заклинатель. Хреново прозвучало, да? Словно я сомневаюсь… Прости, — усмехнулся он, — я просто не знаю, сравнить возможности не представилось. Но ты точно самый красивый. И наследник большого клана. Вряд ли кто откажет… Я же видел, как на тебя смотрели те адепты. — Ревнуешь? — чуть слышно произнёс Ванцзи. — Да кто тут ревнует?.. Просто не могу понять, нафига ты ввязался во весь этот гемор со мной, — вяло усмехнулся он. — От меня ж никакого профита кроме ущерба, — Ванцзи головы снова не поднял, только пробубнил что-то короткое и неразборчивое в плечо. — Ладно… — примирительно произнёс Вэй Ин, вздыхая, — медитация так медитация, а то брат твой так старался, пытался втиснуть в мою голову кучу всякого нужного перед отъездом, и книжек нам действительно надавал. — Люблю… — Что?! — Вэй Ин подумал было, что ослышался. — Люблю, — отчетливее повторил Ванцзи, разворачивая его к себе лицом, — я тебя люблю. — Я… я понял, — если бы стояла задача осознать всю глубину понятия «растерянность», то идеальный момент настал. Ощущалось оно как нечто среднее между оглушением пыльным мешком и ударом лбом о фонарный столб в момент, когда втыкал в телефон на ходу. Херак, и в ушах уже только чугунный звон, — я… ох, Лань Чжань, — что отвечать, было решительно не понятно! Что вообще говорить, если тот, кто произносит это, смотрит, словно ты какая-то чертова драгоценность в стопятьсот карат, и мечется по твоему лицу взглядом, с глаз на губы, с губ обратно, будто не может определить, что сейчас важнее. Или, быть может, понять, положено дождаться ответа или лучше сразу целовать? А что отвечать, по-прежнему неясно, и пауза эта, никому не нужная, тянется и затягивается до петли бесконечности… И в ушах по-прежнему гулко звенит чугунное «бо-м-м». Длинно так, с оттяжкой. И стоит этот человек так близко, что можно чувствовать его очумевший пульс. Или это твой. Вэй Ин слов так и не нашел, а повторить услышанное не смог. Не посмел. Он провёл кончиками пальцев по покрывшемуся испариной лбу Ванцзи, убирая свисающую прядь, преодолевшую суперсильную фиксацию, по брови, отчего тот не вздрогнул, но сморгнул, разрывая их зависший встречный взгляд. Они были одного роста, почти, так что Вэй Ину даже не нужно было склоняться, чтобы поцеловать. Он уже не мог разобрать, что тянет его. Дружба? Желание? Благодарность? Или какое-то почти детское, дурное восхищение? Сдержанностью, которой у него самого никогда не будет. Красотой… мужественной, неподдельной. Тем, как Ванцзи легко втаскивал его. В свой заклинательский дом, с цветными котами и драконами. На свой меч, со свистом режущий воздух и макушки сосен. В свои объятия. Всё смешалось… и даже плещущаяся в глубине сердца горькая ярость не спорила с этой мешаниной, а лишь придавала оттенок, оседая терпким. Он целовал Ванцзи, в этот раз позволяя себе наглеть и не бояться быть пошлым, проникать в его рот языком и гладить их встретившиеся губы пальцами. Словно не мог поверить в то, с какой готовностью и даже жадностью принят его поцелуй, словно хотел удостовериться и потрогать. Ванцзи отступил, потянул за собой, и Вэй Ин пошёл, ведомый их поцелуем и руками. Столик, угол дивана. Они споткнулись о него, и где-то там украшенной перевязью бряцнул брошенный Суйбянь. — Лань Чжань, — Вэй Ин сполз губами на подбородок и ниже, целовал, хаотично трогал губами шею, — Чжань… Ванцзи раздевал его на ходу, рубашка разлетелась завязками. Вэй Ин осознал, что у него так же хорошо не получается. Торжественное одеяние клана Лань включало в себя хер с горкой слоев, и это он ещё помнил, но где что завязывалось и подтыкалось — нет. К тому же попытка целоваться и раздевать одновременно, оказывается, требовала какой-то нечеловеческой концентрации. Ванцзи, видимо, почувствовав, что Вэй Ин только и делает, что бессмысленно теребит край ворота, поймал его ладони, опуская вниз, к поясу, позволяя нащупать узлы. Вышитый пояс слетел под ноги, и разобраться с длинной рубашкой уже оказалось проще. Ванцзи помогал, стряхивал рукава, развязывал то, что грозило затянуться намертво. А главное, продолжал целовать, придавая уверенности в том, что происходящее нужно и правильно. Под слоями шелка Ванцзи оказался живым, с влажными от шёлковой многослойности плечами, вспотевшей по линии жестких воротников кожей, головокружительно пахнущий сандалом и вязким животным мускусом. Сквозь него совсем тонко раскрывался другой… Почти не заметный за плотностью остальных, чистый, тонкий. Странное сочетание сладости и терпкости. Словно где-то там, на столике у дивана, остались лежать срезанные цветы и травы, сюда же долетал лишь тонкий шлейф их аромата. Последними на ворох упавших одежд поползли нижние штаны. — Лань Чжань… чёрт, — Вэй Ин старательно запретил себе обдумывать происходящее, но с рефлексами такое не сработало. За штаны в последний момент он всё-таки уцепился. — Тебе не кажется, что это… Это всё реально слишком быстро? — он попробовал подтянуть их повыше и даже завязать как было, но Ванцзи просто толкнул его в грудь. Он просто, мать-его, упёрся ладонями и резко надавил, придавая ускорение и заставляя Вэй Ина упасть на кровать! — Блядь! Лань Чжань! — Боишься? — Ванцзи тронул указательным пальцем ленту на лбу, провёл, словно проверяя, насколько идеально ровно она повязана. — Нет! Но… я не знаю, нужно же как-то… заранее?! Да ну, нахер, — он накрыл лицо ладонью. Жизнь-сука как-то забыла подготовить его к моменту, когда он будет сидеть на кровати и серьезно обсуждать перспективы анального секса с мужиком. У которого, кстати, навскидку член больше среднего. Вэй Ин полным идиотом не был и теорию знал, — мне же нужна клизма, да? Или предполагается, что я сверху? Тогда тебе? Капец ваще… а презики?! Лань Чжань, может, ну его нахер? Может, как в прошлый раз, а? — Штаны, — тот нащупал концы ленты, переплел и с силой затянул на ней ещё один узел, — снимай, — сам он был уже полностью обнажён, и да, Вэй Ин мог воочию убедиться, что размер XL производители презервативов придумали не только чтобы унизить обладателей стандартной эмочки. Если в двух словах… Ему пиздец. — Ну, снимай так снимай, — резко выдохнул Вэй Ин. — Только давай без рывков со старта, да?! — он откинулся на спину, спустил штаны по колено и, брыкаясь, окончательно скинул вбок, после перекатился и уселся, подбирая ноги. Возбуждение, будоражившее его вот только что, спало. Он чувствовал себя странно, неуютно, особенно в перспективе не особой опытности в практике вопроса. С другой стороны, Ванцзи вроде тоже не был гуру анального секса?! Или его слова о единственном избраннике касались только вопросов помолвки, и на то, что ниже пояса, не распространялись?! Ванцзи, казалось, некоторой образовавшейся неловкости не чувствовал, подошёл к комоду, выдвигая верхний ящик, достал объёмистый флакон, хотя Вэй Ин, откровенно говоря, морально уже был готов увидеть резиновую грушу. — Масло, — Ванцзи забрался на необъятную кровать, сел напротив. Он открыл флакон, вылил немного в ладонь, растер, разогревая. Маслеными руками провёл по лодыжке, погладил выставленную коленку. — Иди ко мне, — он сжал скользкие пальцы на предплечье, потянул к себе, — спиной, хорошо? — Ну… спиной так спиной, — на самом деле, так было даже лучше. Можно было не видеть чужого недвусмысленного возбуждения и скрыть отсутствие собственного. Ещё не хватало развести тут обсуждения по этому вопросу. Вэй Ин развернулся, подполз спиной вперед, пока не упёрся плечами в грудь Ванцзи, а задом… Ну, во что ещё там можно было упереться?! Вариантов ровно один. Большой и твёрдый. На иксэлечку. — Чувствуешь? — Ванцзи перехватил его поперёк груди и заставил прижаться к себе плотнее. Он глубоко вдохнул. Выдохнул. Вэй Ин хотел бы сказать, что чувствует только это, но на самом деле в лопатки отдавало бешеным биением сердца, а в крестец пульсацией возбужденного члена. — Ага, — вопрос был более чем риторический. — Дыши со мной, хорошо? Вдох… выдох. Задерживаешь, как я. Чаще или медленнее, как я, — он ослабил захват, погладил по груди, размазывая масло. Запахло аптекой, какими-то настойками от кашля, кажется, анисом, и ещё специями, душисто и пряно. — Хорошо? — снова спросил он. — А всё остальное? Клизму там?.. — Не сегодня, Вэй Ин.