Обратная сторона Луны

Шли молча. Тишина из утренней и светлой стала какой-то неуютной, почти неловкой. Вероятно, необходимо было объясниться за то, что произошло, за их с Цзян Чэном внезапное исчезновение из дома, хотя непонятно было, стоило ли упоминать Вэнь Жоханя и Вэнь Чжулю. Скорее всего, стоило извиниться за эти царапины. Восставшие трупы подчинялись Вэй Ину и только ему, и cваливать ответственность на чужие мертвые руки было бы по меньшей мере малодушно... Отдельно накатило стыдом за нелепую, внезапную истерику в машине и рвоту, хотя в ней Вэй Ин виноват был только наполовину. Вторая половина лежала на том ушлом бармене, что мешал и разливал ацкий коктейль по бутылкам… Но Вэй Ин просто шёл, уставившись чуть ниже поясницы своего провожатого, залипая на аккуратные круглые ягодицы, на их движение и плавный перекат. Они влезли под душ вместе, стояли, отмокая, прижимаясь друг к другу, особенно Вэй Ин, и гладя по спине, особенно Ванцзи. Усянь удивительно остро чувствовал то, как ему нужно это, необходимо… Не вымыться, нет, и не выполоскать рот, хотя это тоже, но быть ближе. Ближе настолько, насколько это вообще физически возможно. Они размыливали пену, растирали друг по другу, попеременно вставая под струи воды. Она была восхитительно тёплой и настолько попадала в температуру жара, который циркулировал в теле, что Вэй Ин почти не ощущал её. Древесный аромат гусуланьского мыла вытеснил, смыл с них металлический запах и вонь, шампунь растворил и унес во взбитых пузырьках всохшую в волосы слизь. Вэй Ин даже до конца не понял, когда полез целовать. Где-то между мятной пастой и шампунем для волос. Он ответственно попытался помочь с мытьём головы, но пена попала Ванцзи на лоб, поползла по бровям, и сначала он просто убирал вспененные полосы, потом начал трогать лицо, чертить по носу и губам, медленно гладить по щекам, щипками прихватывая кожу. Они оба устали, а ссадины стоило обработать и заклеить, но ласкаться хотелось очень, в ответ же не было ни единого знака возражения… — Ты такой красивый. Такой… — Вэй Ин надавил большим пальцем в центр нижней губы, — пусти, — прошептал он. Ванцзи то ли догадался, то ли вправду услышал даже сквозь шум воды, впустил. Больше… Он всосал его палец в рот, плотно обхватывая, чуть всасывая щеки, облизал языком внутри. Это выглядело так горячо, порочно, даже порнографично, и вместе с тем было так почти божественно и желанно, что Вэй Ин буквально не смог сделать следующего вдоха и начал жадно глотать воздух с короткими всплесками попадающей на лицо воды. Возбуждение выжигало, и душ не ослаблял, не унимал его нисколько. Вдобавок Ванцзи тоже захотел. Вначале, когда они раздевались, он не был возбуждён, теперь же у него стояло. Он подставлял себя, ласкал в ответ, но как-то вскользь, полунебрежно что ли, и это только распаляло сильнее. Ванцзи гладил низ спины, будто следуя за стекающей водой, сползал ладонью к ягодице, чуть оттягивая её, поджимая и пробираясь двумя пальцами к ложбинке. Вода затекала в неё щекотной струей. Когда они менялись, чтобы смыть пену, придерживал у тазовой кости, вроде бы ненароком притягивая и случайно притираясь о бедро, соприкасаясь стоящими членами. И вроде в этом не было ничего, что они не делали бы раньше, но уже знакомые, простые прикосновения действовали так, словно внутри горел костёр и туда методично плескали керосина. — Бля… — Вэй Ин наконец впился поцелуем, скользя ртом по щеке, по линии челюсти и шее, поднимаясь к губам, которые продолжал мять пальцами. Ванцзи чуть отступил под его напором, уперся плечами в стену. — Открой шире, — он несколько раз толкнулся большим пальцем внутрь, нажал с усилием, заставил, хотя даже не чувствовал сопротивления. Поцеловал. Губы чуть припухли и языком ощущались восхитительно горячими, влажными и такими плотными, что он не удержался, прикусил. Ванцзи отозвался едва слышным стоном, дернулся, но Вэй Ин вжался в него грудью, вдавил собой в стену. — Прости… — выдохнул он, тут же зализывая укус, — больно, да? Не хотел… Просто, — он начал перемежать свои слова россыпью коротких поцелуев, — почему-то не могу устоять, ты слишком… чёрт… Ты такой красивый! Я хочу… хочу отнести тебя в постель и… я не знаю что… Ох, гребаный-боже… я так тебя хочу… — Не извиняйся… не нужно. Руки дрожали, ноги едва держали. Не от усталости, нет. От того, что возбуждение долбило пульсом, дробило усилия, словно жёрнов, расплющивающий твёрдую оболочку, выворачивая наружу самую мякушку. Вэй Ин даже не целовал его лицо, облизывал. И губы, и щеки, и кольнувший щетиной подбородок. Даже эта жестковатая шершавость сейчас чувствовалась восхитительно. Шею… Руки хаотично оглаживали всё, он даже не успевал осознавать полностью, что и как трогает. Просто мял, сжимал, давил руками плотную кожу, захлёбывался восторгом от того, как реагирует, напрягается тело. — Дай мне, — он сжал их члены в кулак. Длины пальцев не хватало, чтобы сомкнуть кольцо, но всё равно выглядело крышесносно и чувствовалось горячо. Он потёр под головками, провёл большим пальцем поверх, смазывая выделившуюся каплю предсемени, растер, смешал, распределяя на двоих. Несколько раз сильно и жестко провёл вверх-вниз и потёр у щёлок снова. Вода смывала скользкую жидкость слишком быстро, собственный член неприятно заныл от грубоватого трения. Тогда Вэй Ин сполз, стек вниз, торопливо хватаясь за Ванцзи и, кажется, задев ссадины его плеча, потому что следом догнал короткий вздох. — Вэй Ин… — Мне нужно! — Еле стоишь, — Ванцзи был прав. Конечно прав. Фактически, твёрдо удерживаться на ногах получалось только навалившись на него или вот как сейчас, цепляясь за его руки, но доводы разума, кажется, смывало всё той же водой. — Мне нужно сейчас, необходимо мне, понимаешь?! — кого он пытался убедить? Себя?! Излишне. Покачнувшийся перед носом член? Тот уже выглядел достаточно убежденным и согласным, чуть дернулся в такт пульсу, кивнул мокрой головкой, блестевшей так, что Вэй Ин чуть слюной не захлебнулся. Он взял сразу глубоко, наделся, жадно охватывая губами, пропустил к нёбу и глубже, в самое горло. Стоило помочь руками, но если бы он отпустил Ванцзи сейчас, то точно упал бы. Неуклюже плюхнулся задницей на пол. Свалился на самое дно. Банальный двойной смысл внезапно показался таким глубоким, как тот уровень, куда он впустил член. В глазах защипало, подкатило слезным комом, и он хныкнул, то ли от давления, то ли от осознания. — Стой, — Ванцзи высвободил руку, — погоди, — он выключил воду. — Ш-ш-ш… — Вэй Ин почувствовал ладонь на затылке и то, как пальцы путаются в его мокрых волосах. — Зубы, — он зашипел снова, оттаскивая от себя. — Прости, прости, — заполошно зашептал Усянь, выпуская член изо рта. — Это случайно, я не хотел… — Идем. Ванцзи рывком заставил его подняться, придержал. Они даже не озаботились полотенцами, вывалились из ванной голыми и мокрыми, оставили после себя распахнутую дверь и россыпь отпечатков влажных стоп. Цепочка шагов петляла, путалась там, где Вэй Ин прижимал собой, то ли потому, что обнимался, то ли оттого, что путался в ногах. Он тормозил, обхватывал невозможно красивое лицо обеими ладонями, заглядывал в бездонные глаза и зацеловывал глубоко и жарко. Лужицы натекали там, где уже его спина обтирала стену. Вроде, было не слишком приятно, зато чуть отрезвляло, заставляя выныривать из обжигающего марева желания. Правда, всего на мгновение, и лишь для того, чтобы отголосок боли этой, не сильной и не страшной, раздувал внутренний огонь в ревущее пожарище. — Блядь… я так хочу тебя, Лань Чжань, — до спальни они не дошли. — Ты снова… Боже, — Вэй Ин целовал в шею, в перерывах шумно и резко вдыхая у самой кожи, — ты снова так цветами пахнешь, и молоком топленым. — Голоден?.. — Ага… хочу тебя сожрать, — они мешали слова и влажные причмокивания, — иначе умру, слюной захлебнусь. Ты же позволишь мне? Блядь… ты такой, умоляю… скажи, что да. Потому что я всё равно… Кухонный стол стал непреодолимым препятствием. Вэй Ин толкнул Ванцзи, тот по инерции отступил назад, уперся ладонями в край, после чего посмотрел чуть исподлобья, скользнув по его телу таким взглядом, будто осыпал фейерверком прожигающих искр. — Мгм… — по распухшим губам прошёлся язык, слизывая остатки и так уже размытой поцелуями кромки. Ванцзи чуть откинул голову, подставляя шею. — Ты что… Ты дразнишь?! Мать-твою, ты додразнишься до того, что я… я… — Вэй Ин не смог додумать мысль, просто сделал шаг вперёд, прильнув всем телом, наваливаясь и расставляя руки по обе стороны. — Что ты? — звук утонул в шуме крови, а выдох в новом поцелуе, коротком, рваном, на грани с грубостью. Вэй Ин пропихнул бедро между его ног, и Ванцзи впустил, обхватывая, сжимая ногами, словно седлая, и выразительно потираясь. Потом, приподнявшись на руках, он сел на край стола, чуть разводя колени. — О-бог-мой… — они уже делали так, только на столе сидел сам Вэй Ин, и им вечно что-нибудь мешало: падающие ручки, карандаши, потекший соус. — Не отпущу, — он огладил бедро, перехватывая под коленом и потянув на себя. — Что бы ни случилось, не отпущу, — Ванцзи тут же переставил ладони назад, откидываясь на руки, глядя из-под длинных своих ресниц, — блядь, не смотри, — беспощадное воспоминание заставило склонить голову, — закрой глаза, — попросил он. — Хочу, — хрипло произнес Ванцзи. Он оплёл его лодыжками, одновременно и притягивая ближе, и сползая к краю столешницы. Он обнял одной рукой за шею, заставляя прильнуть к себе. — Хочу видеть. — Такого? — шепнул Вэй Ин, задевая губами шею. — Какого? — влажному затылку досталась короткая ласка. Ванцзи потянул его за влажные волосы, заставил встретиться взглядом. — Какого, мгм? — он поцеловал, влажно облизнув губы. — Ха-х… не знаю, тёмного?.. — между их губ растянулась нить слюны. Они оба потянулись, чтобы подобрать её, соприкоснулись языками. Следующий поцелуй вышел глубоким и грубым, пошло-мокрым, — …грязного? — Вэй Ин надавил, заставил впустить себя глубже, вылизывая нёбо и выворачивая кончиком языка упругую слизистую. — Ещё… — он вжался ноющим членом, обхватил затылок Ванцзи ладонью, в этот раз буквально трахая его рот языком, но этого всё равно оказалось мало. Хотелось больше, ещё грубее, ещё сильнее, — когда я… — он шептал губами в губы, чувствуя собственную размазанную слюну, — когда я разложу тебя на этом столе, — он рывком подтянул к себе так, что член проехался, плотно укладываясь в складку, — ты тоже будешь любить меня? Когда я тебя трахну, а? О, мой-гребаный-блядь-боже… — едва Вэй Ин произнес, высказал эту то ли угрозу, то ли обещание, его пронзило осознанием. — Лань Чжань, я не хотел… — он отпрянул бы, но Ванцзи не дал, удержал ногами, — нет, блядь, что я несу?! Я хотел, хочу! Я очень-очень!.. Это пиздец, — признал он, — я так, так сильно хочу тебя… — На кровати, — Ванцзи заставил склониться к себе и коснулся истерзанными, опухшими губами переносицы. Вэй Ин зажмурился и почувствовал лёгкое прикосновение поверх век. *** — Это… Ты уверен?! — возбуждение не схлынуло, нет. От желания завалить Ванцзи и трахать его до умопомрачения, захлебываясь этой его ускользающей сладостью ванили с легкой горечью цедры, забываясь в нём и забывая всё, беря снова и снова, делая своим, искрило в глазах, как от сварки… Вэй Ин впервые ощущал настолько яростную страсть, и это внезапно заставило проявить если не контроль, его не осталось, то хотя бы остатки благоразумия. Ванцзи утащил его из кухни, где Вэй Ин действительно едва не уложил его прямо на столе, в спальню. Тут было мягче, тут в верхнем ящике валялась смазка, и обычная, которую они уже пару раз пускали в ход, и та, слегка настораживающая описанием, двухдневная. На кровать Усянь рухнул, тут же утягивая Ванцзи за собой. Лёжа было приятно… Покрывало они кое-как сбили ногами, от постельного же пахло домом, ими обоими и совсем отдалённо кондеем для белья. Это немного успокоило, приземлило возбуждение, перевело его из витка слепой, почти животной похоти во что-то более плотное, осязаемое. — Лежи, — Ванцзи опрокинул его на спину, сам потянулся к тумбочке, стоя на четвереньках. На кровать упала туба смазки. Его движения были пластичными, выдавали силу и гибкость, Вэй Ин облизнулся то ли от восхищения, то ли от того, как плавно прогиб талии переходил в округлость ягодиц. Он повернулся на бок, вытянул руку, погладил снизу, по животу, поймал ладонью член. Он жаждал так, как никогда до того… Второй рукой он прошёлся по пояснице, по плавному радиусу маленькой плотной ягодицы. — Так хочу трогать тебя. Везде трогать… и внутри тоже. Позволишь мне? — пальцы мелко подрагивали, выдавая усталость и проступившую нервозность. Не потому, что Вэй Ин сомневался в том, получится или нет. Он уже знал, как, он уже чувствовал сам… Ванцзи нравилось ласкать его так, и постепенно удовольствие всё больше завязывалось на то, как нежно, но ощутимо давили пальцы изнутри. — Дашь мне? — Мгм, — Ванцзи покраснел. Впервые покраснел действительно заметно, запылал ушами. На шее у ключиц тоже выступили небольшие пятнышки румянца. Глядя на него, Вэй Ин залился краской тоже. — Я не в этом смысле, Чжань. — Мгм. — Хотя в этом тоже, но ты уверен? Демоны побери… Не смотри так. Если я ещё раз спрошу, то ты сам меня трахнешь, да? — догадался он. — В любом случае. — Ха-х, тогда я обязательно спрошу, но позже, ладно? Не сейчас... — Вэй Ин откинулся на спину, чуть сгибая одну ногу в колене, отводя её и приподнимая бедра. Ванцзи переступил коленями, садясь рядом, склоняясь и невесомо, почти целомудренно целуя. Лоб, брови, веки… Это заставляло жмуриться, хотя хотелось смотреть. Солнце всё увереннее заползало внутрь спальни, квадраты разрезанного рамой света уже начали своё медленное путешествие от угла к центру, высвечивали редкий металл деталей обстановки, отражались от зеркала у шкафа, рассыпаясь хаотичными бликами. Оттенок постепенно менялся с холодного и подернутого туманной дымкой утреннего на тёплый, с едва проступившей уже карамельной желтизной. Пылинки, поднявшиеся со скинутого покрывала и разворошенной постели, плыли медленно, кружились над головой Ванцзи нимбом. Вэй Ин хотел бы подобрать слова, что-то очень возвышенное и подходящее, но в мозгу заело только сто раз сказанным «красивый», потому что кровь, кажется, забыла направление и к мозгу не текла. Вся она устремилась прямиком к члену, к ноющим соскам. Ванцзи потирал один, разминал грубоватыми от струн пальцами. Второй он облизал, втянул губами, остро прихватывая клыком. Было бы слишком, если бы ощущения не размазывало от того, что делал сам Вэй Ин, от того, что собирался сделать. — Ты такой светлокожий, — он гладил спину, попавший в досягаемость бок, перебирая пальцами рельефные косые. Пронырнул к поджавшемуся от щекотки животу и тут же снова перетек ладонью на бок и поясницу, — развернись ко мне немного, повернись, м? — Вэй Ин очертил ягодицу, задерживаясь ладонью, ощущая, как приятна эта наполненность. Ванцзи, конечно, сказал, но всё ещё не верилось. Неужели он и в самом деле… В самом деле даст ему? Позволит? Подставится, выгибаясь спиной? Почему-то воображение, всегда ответственно подходившее к фантазиям, забыло подсунуть Вэй Ину такую картинку, и сейчас он смотрел во все глаза, жалея даже о необходимости моргать. — Я могу сам, — тихо шепнул Ванцзи, склоняясь совсем низко, прокладывая цепочку поцелуев от соска к пупку. — Подготовиться. — Сам… — как заворожённый повторил Вэй Ин. Ладонь свободно проскользнула в ложбинку, приоткрытую от такой позы, а дальше он почему-то замер. — Нет, я хочу. Я очень хочу. — Тогда не спи, — в голосе послышалась то ли просьба, то ли нежный упрёк. — Я просто, — Усянь чуть приподнялся, дотягиваясь до тюбика, — просто не ожидал, что ты такой… ммм… раскованный? — он произнес это слово и тут же понял, что оно никаким боком не подходит. Ванцзи пылал ушами, говорил тихо, хрипло, не поднимая головы и с трудом сдерживая дыхание. — Тебя это смущает, да? — из упаковки с неприличным чмоканьем плюнуло смазкой. — Я знаю, что да, потому что меня тоже, — признался он. — Очень, но я знаю, как тебе нравится… трогать меня там, и это в итоге только сильнее заводит. — Мгм… — И тебе нет смысла смущаться, — Вэй Ин повернулся полубоком. Он чуть подался бедрами, откровенно подставляя член под губы. — Возьми, обхвати меня, пожалуйста… — попросил он, — только не сильно, ладно? А то я… я и так вряд ли продержусь долго, — и пальцами, вымазанными потекшей от теплоты смазкой, он тронул кожу между отставленных ягодиц, с замиранием ощущая лёгкость движения. Ванцзи чуть напрягся, зажимаясь. — Не надо. Я хочу просто посмотреть, потому что ты красивый и тут тоже, — он задержался, закружил подушечками на сморщенных складочках. — Ближе, — Вэй Ин вывернулся, почти утыкаясь лицом. Стало остро жаль этого «почти». Если бы он дотянулся, то поцеловал бы и здесь, но Ванцзи ласкал его член губами по всей длине, и этого терять не хотелось. — Я хочу облизать тебя здесь, — зашептал Вэй Ин, гладя и останавливаясь кончиком пальца на самой сжатой сердцевинке, — пусти… И Ванцзи впустил. Вэй Ин не смог сдержать судорожного вдоха, потому что почувствовал напряжение, усилие. С хриплым стоном Ванцзи подался назад, прямо на подставленный палец. — Х-ах, — резким выдохом захолодило слюну на члене. — Ты… блядь, — перепугался Вэй Ин, — ты с ума сошёл? А если бы я… Я же ничего не повредил? — он осторожно провёл изнутри, входя ещё чуть глубже, глядя, как пропадает, погружается вторая костяшка пальца. — Да что ж ты так спешишь-то? Такой узкий, ты такой узкий, так сдавливаешь, — почему-то показалось, что Вэй Ин ни за что и никогда не сможет преодолеть это давление, хотя оно было только в начале, плотно обжимало палец у основания, за ним же кончик ощущал только приятную горячую мягкость. — Ещё, — Ванцзи двинулся, словно усаживаясь на его подставленную кисть, — можешь ещё, — он завёл руку назад, провёл на ощупь, попадая по костяшкам подставленного сзади кулака, гладя по себе, размазывая дорожки смазки, делая собственные подушечки скользкими и тут же ныряя рядом. Расширившимися глазами Вэй Ин уставился на то, как к его собственному пальцу присоединился второй. Дыхание сбилось, участилось, он начал задыхаться, чувствуя, как поплыла голова то ли от гипоксии, то ли наоборот, от переизбытка кислорода. — Лань Чжа-а-нь, — заскулил он, хватая воздух, — …ты зачем? Блядь, я кончу щас. Или умру, или и то и другое, не знаю, что раньше. Ванцзи застонал тоже, но скорее оттого, что сам же… сам! Он нажал, надавил грубо, вслед тут же впихивая и ещё один палец! Вэй Ину нестерпимо захотелось шлепнуть по руке, и по заднице бы не помешало! Медленно и постепенно! Так Ванцзи ласкал его, но то, что он делал сейчас с собой, называлось «всё и сразу». Если бы Вэй Ин мог, он бы действительно надавал по отставленному заду, но рук было всего две, и их отчаянно не хватало. Одной он оттягивал округлую половинку, открывая больше доступа, пальцами второй массировал и потирал. Указательным ласкал внутри, остальными снаружи. Большим — по складке вверх, его подушечка ложилась туда идеально и доставала до ямки под копчиком, средним и безымянным — по промежности, скользя почти до самых яиц. — Возьми в рот хотя бы, умоляю! — не помешала бы и четвёртая рука, потому что Ванцзи почти не трогал его, только иногда облизывал навершие члена губами, задевая уздечку языком, и это даже отчасти не утоляло острой жажды прикосновений. — Хотя, блядь, я и так щас кончу, кончу и сдохну, — это даже не казалось поэтическим преувеличением! — Сей… сейчас, — отрывисто выговорил Ванцзи, но обещание своё не выполнил, вместо этого ещё и соскальзывая с пальцев. Он переступил коленями, разворачиваясь и тут же толкая Вэй Ина в плечо, заставляя его отпрянуть на подушки. Вслед за этим он перекинул ногу, оказываясь сверху. — Ты убить меня хочешь, — обречённо выдохнул Вэй Ин. Ванцзи торопливо схватился за тюбик, выдавил сразу много, столько, что густая смазка потекла, закапала на низ живота и курчавые волоски лобка. Он окунул головку стоящего перед ним члена в эту лужицу, обернул ладонью, одним слитным движением обильно смазывая от навершия до самого основания. Вэй Ина выгнуло от контраста холода на горячем. Если бы сейчас раздалось шипение закипевшей жижи, это бы даже не вызвало удивления. — Если… ой-пиздец, — он напрягся, приподнимаясь и вцепляясь в бедра, которые так удобно обнимали его бока с двух сторон, — если ты думаешь, холодное сейчас поможет, это не то! Не то… мн-а-а-ах, — он рухнул обратно, забил головой о подушку, — это не то холодное! Блядь! — Дыши, — Ванцзи чуть приподнялся, двигаясь ближе, переступил коленями, — давай… — его брови сошлись в мучительном изломе, — мне сложно… уже контролировать это… сложно, — и он задышал коротко, совсем поверхностно. — А ты контролировал?! Вот же!.. — Вэй Ин чуть согнул ноги в коленях, подобрался весь, пытаясь не кончить совсем позорно, просто глядя на то, как Ванцзи опускается на его член! — Я не могу, — вымученно простонал он, — да на кой?! Это же не то твоё… не заклинани-ва-ни-е! О-гос-споди… блядь-Боже! — Совершенствова-а-ах, — бедра Ванцзи дрожали от напряжения, — оно… — Да в жопу его! — Вэй Ин заскулил, беспорядочно мотая головой и хватая короткие глотки воздуха на вдохах. — Всё равно мне! Мне всё равно! Я хочу тебя, умру если нет, слышишь? — он торопливо огладил грудь Ванцзи, трогая муар ползущих по его коже пятен красноты, залипая на то, что лицо при этом почти не тронуто излишком румянца, что губам досталось ещё сильнее. Они опухли, налились, и их так хотелось трогать пальцами… Глаза Ванцзи тоже стали теперь почти чужими. С узкой яркой, словно светящейся радужкой, будто вобравшие в себя золото солнца, с чёрными провалами в центре, космическими, но блестящими отсветом далёких, неведомых каких-то галактик. Вэй Ин хотел думать, что это из-за него, что он — причина и первооснова, но он чувствовал, что его здесь только угольные капли зрачков, наползшие на радужки, по сути лишь сильнее оттенившие это нереальное свечение. — Придержи… Вэй Ин сделал как нужно, придержал у основания, сжимая, направляя вверх, ощущая, что не успевает охватывать сознанием происходящего. Ванцзи упёрся ладонью в его грудь, второй помогая, придерживая головку, и плавно тёрся о него, раз за разом проезжаясь, задевая краем чуть размятого входа. Запрокинул голову, выставляя потекшую потом шею и острый кадык, он стонал короткими выдохами, еле слышно, глухо и прерывисто. И каждый звук словно бил, бил Вэй Ина в виски. Головка уперлась в едва ощутимое углубление. Ванцзи вдохнул глубоко, задвигался, мелко подаваясь бедрами вперед-назад, словно находя, нащупывая собой, и надавил всем весом, плавно опускаясь на него... — Мать-моя… — растерянно охнул Вэй Ин, жалобно всхлипнул, чувствуя, как головка тычется, трется о скользкую кожу, потом проскальзывает собой в расходящееся, растягивающееся под давлением отверстие, как плоть и внутренний жар тела охватывают член. — Лань… Чжань… Чжань, — позвал он, потянулся, свободной рукой ведя по телу вверх, задевая вершины сосков, смазывая проступившую испарину, — хочу поцеловать… — зашептал он, — пожалуйста, замри! О-блядский-господи-боже-мой, только не двигайся, пожалуйста, — Ванцзи уже опустился до конца, выдыхая теперь так мучительно медленно, словно член выдавливал воздух из его лёгких, — я хочу хотя бы немного… ты такой… горячий там, невозможный… — Мг-м-ах… — Ванцзи поджал живот, двигаясь совсем по чуть-чуть, не вверх, только вперёд и назад. — Ты… горячий тоже. Горячий. Внутри меня, Вэй Ин… От руки, давящей в солнечное сплетение, палило нестерпимо. Словно Ванцзи клеймил его внутренности под своей ладонью. Воздух вокруг превратился в море, горячее лавовое море, качающее, баюкающее их… Оно плескало невысокими мягкими волнами, доходившими до паха, до горла, прибой накатывал на глаза и уши, слепил, оглушал. Звуки стихли. Шорох простыни, шум дыхания, хриплые стоны Ванцзи и даже собственные всхлипы — всё отошло куда-то на периферию сознания. Показалось, что ещё немного, и их сольёт, сплавит вместе, как два куска мягкого металла. Вэй Ин понял, что тонет в этом мареве, захлебывается. Он начал цепляться за руку на своей груди, за пальцы, но когда Ванцзи сдвинул ладонь выше, ощущение залившей их лавы никуда не исчезло, и тогда пришло осознание, что начало вязкого горячего потока, вылизывающего внутренности, лежит не вовне, а будто в нём самом, поднимается снизу, от самого члена. Ванцзи чуть склонился вперед, приподнялся, выпуская из себя наполовину, и опустился снова. — Пиздец, — хныкнул Вэй Ин, понимая, что хотел сказать что-то более… что-то менее… Или хотя бы поцеловать. Лучше сложить оду божественности, назвав её «Лань Чжань», или просто говорить, что любит, любит прямо сейчас, и завтра, и вчера, и в том «давно», которого не помнит, но уверен, что любил, потому что не мог не… Но он не успел ничего, только заскулил, устремив взгляд туда, где невидимые сейчас губы, кажется, шептали его собственное имя. Жаром полыхнуло прямо в сердце, пронзило одновременно живот и темя. Наверное, это был оргазм, но Вэй Ину показалось, что он всё-таки не успел и умер раньше, за мгновение до, что всё ещё продолжает умирать, содрогаясь в конвульсиях, потому что Ванцзи продолжал эти свои маленькие, невозможные, нестерпимые движения бедрами, сжимал у основания сильно, почти больно. Вэй Ин последним усилием вцепился в него, повалил на бок, несколько раз вбиваясь, хотя член уже выплеснулся и чуть потерял в твердости, продолжая смягчаться. В голову полезло разное… Что Ванцзи, конечно, не кончил, потому что это был, вероятно, самый короткий и убогий первый раз в истории человечества, и что если бы так было у всех, то и род людской давно вымер бы. Что сам Вэй Ин как петух с оторванной головой… Умер, но всё ещё может двигаться по инерции. Наверное, нужно было выдавить из себя хотя бы «прости», но из горла вырывались только всхлипы. Ванцзи сполз, соскользнул с него, поцеловал коротко, больше просто касаясь губами щеки, нежели действительно целуя. *** — За то, — еле слышно выдавил Вэй Ин, — что позволил это, спа… — но к губам тут же прижался палец, запрещая говорить. — Нет? — М-мгм. Это нет, — Ванцзи перевёл дыхание, — это нельзя говорить. — А что можно? — он лизнул подушечку и дрожащей рукой погладил по бедру. — Хм… — тёмный взгляд сполз с глаз на губы, потом на шею. Ванцзи выразительно прижался, потерся бёдрами. — Хочешь меня? — Хочу. — Отсосать не смогу. Губы… шершавые, — Вэй Ин облизнулся сухим языком, чуть морщась от того, что это не принесло облегчения. — Ты слишком честный, и мне даже не нужно снова спрашивать «уверен», но я всё равно спрошу… Я же обещал, — улыбка, которую сдержать не было никакой возможности, превратила глаза в малюсенькие щелочки. — Если ты думаешь, что это дурацкий подкат, то это он и есть, — Вэй Ин тихонько засмеялся и, завозившись, перекатился, поворачиваясь к Ванцзи спиной и гусеничкой подползая обратно. Он выгнулся, потираясь всем собой, потянулся гибко и лениво, ощущая, каким лёгким, словно бескостным, стало тело. Он запрокинул безвольные руки вверх, уперся в изголовье, чувствуя, как оно нагрелось оттого, что самый угол большого светового прямоугольника подкрался к их постели. Запястью стало тепло... — Прямо под бочок, да? Давай… иди сюда, иди ко мне. Почти как тогда, правда? — шепнул он. — Как в Гусу, помнишь? — Мгм, — дыхание, лёгкое и бархатное, как пылинка, кружащая в ленивой дымке, коснулось загривка. Поцелуй чуть царапнул острой кромкой зубов. Ванцзи не укусил больно, только прихватил у позвонков, облизывая кожу. Вэй Ин тихо зашипел, склонил голову, выставляя шею под ласки, под горячие губы. — Сильнее, — попросил он, — знаю, ты любишь сильнее. Я тоже… Если ты нежничаешь для меня, то не надо. Делай, как сам хочешь. Не думай, — возможно, слова были такими тихими, что их слышала только подушка и смятый угол одеяла, но Вэй Ин продолжал шептать заворожённо, — возьми меня так, как хочешь сам. Как если бы ты делал это не заботясь… Нет, нет-нет, — он сбивчиво возразил сам себе, — как если бы знал, чувствовал, что всё, что ни сделаешь, хорошо и правильно… Ванцзи, вероятно, всё же слышал. Он льнул собой сзади, мял талию, раз за разом подтаскивая к себе, красноречиво поддавая бёдрами откровенно выставленную задницу. Его член, потерявший напряжение от непривычного проникновения, снова уверенно стоял, ощущался твёрдым и горячим, то проезжая вверх, в ложбинке между ягодиц, то попадая вниз, ныряя и утыкаясь головкой в яйца. Вэй Ин открылся сильнее, заваливаясь на живот и разводя ноги. Он потянул подушку, затаскивая, заталкивая её под себя, устроился бёдрами сверху. Так оказалось удобно, очень мягко, так можно было бы даже спать… Зацепило мыслью о том, что он, вероятно, был бы не против, захоти Ванцзи взять его таким — только со сна или вовсе спящим, ничего не соображающим, впрочем, сейчас Вэй Ин был близок. Его размазывало усталостью с недосыпа, посторгазменной сладостью и какой-то неосязаемой внутренней опустошённостью, которая проступала тем сильнее, чем больше отпускало после всего произошедшего. Щелкнула крышечка, ставя точку в череде полубессвязного потока мыслей и обрывков образов. Ванцзи не тронул его сразу, грел смазку теплом рук. — Давай уже, — Вэй Ин несколько раз качнул бедрами, плавно трахая подушку опавшим членом. Можно было бы назвать это «софт порно» и даже поржать, но этого не хотелось. Хотелось лениво ласкаться, удерживая себя на грани между осознанной дремотой и полубессознательной явью. Почему-то казалось, что ещё немного, и он подвиснет на тонкой паутинке управляемого сновидения, где всё происходит только и в соответствии с собственными фантазиями. Где всё возможно. Даже если он захочет взлететь, оторваться от земли, взмывая вверх, даже если сложит пальцы в печать, направляя ту силу, что уже гораздо тише, но всё ещё ощущается, струится в нём. Даже если он захочет, чтобы Ванцзи трогал его, прокладывая прохладную дорожку от копчика вниз, по кругу, и ещё раз по кругу, и ещё… Вэй Ин тихо выдохнул «ещё», когда кружение это сошлось к центру, чуть задвигался, закрутил бёдрами, устраиваясь на пальце, проникающем внутрь. Он не почувствовал дискомфорта снаружи, Ванцзи был действительно осторожен в этот раз — маленькая туго сжатая мышца расходилась постепенно, поддавалась распиравшим, раскрывавшим её спиралям поглаживаний. Вэй Ин принял один, а затем и второй палец, чуть вскинувшись только когда Ванцзи потянул, развёл их внутри, сгибая, перебирал подушечками внутри так, словно хотел пощекотать его там. Щекотно не было. Это было давление, нестабильное, плавно перетекающее, и поэтому к нему не получалось привыкнуть. Вэй Ин заерзал, прогнулся сильнее, выдохнул. Этот выдох, длинный и плавный, почему-то стал стоном. Протяжный и низкий, он был чужим, незнакомым, словно Вэй Ин забыл выключить звук в одном из тех… тех видео… Ванцзи уложил вторую ладонь на поясницу, продавливая его, снова дразня внутри. Вэй Ин застонал громче, скатываясь в хныканье, когда к двум пальцам добавился третий. — Хорошо… такой расслабленный, — прошептал Ванцзи. — Ещё немного. Четыре… Сможешь? — Смогу, я смогу тебя, Лань Чжань. Я хочу тебя, — Вэй Ин завёл руки назад, прихватывая себя под ягодицы и раскрываясь сильнее, раздвигая ноги, не думая сейчас о том, как это выглядит, не думая ни о чём, — возьмёшь меня? Возьми меня сейчас… — шепнул он. — Четыре… — хрипло попросил тот. — Тогда не спрашивай. Просто делай… как хочешь, — он не договорил, тут же тихо зашипев. Давление внутри почти не изменилось, однако у самого входа появилось жжение, несильное, назойливое какое-то, щипучее. Вэй Ин напрягся, тут же чувствуя появившийся отголосок болезненности, но почти одновременно капнуло прохладой, и он задышал спокойней, размеренней. Новая порция смазки растеклась, поползла вниз, по промежности, к яйцам. Ванцзи поймал этот излишек другой рукой, растёр снизу, размял, трогая в самом основании члена и изнутри, и снаружи. Возбуждение, тягучее, лёгкое, как взбитый мёд, и такое же сладкое, сгустилось под его пальцами, словно он собрал его, согнал к раскрытому, размягченному входу. Вэй Ин пробрался к источнику ощущений, огладил рукой, прошёлся пальцами. Ванцзи притормозил, позволил ощупать то, как он двигает своей ладонью, зажатой лодочкой, как погружает, вжимает её до того места, где начинался гребень выпирающих твёрдых косточек. Вэй Ин замер на глубоком вдохе, задышал совсем поверхностно и, чуть качнув всем собой назад, наделся, насадился ещё немного, чувствуя, что вот-вот, и он сможет принять даже эту, самую широкую часть. — Нет! — Ванцзи подавился дыханием, удержал, не позволил, тут же вытаскивая пальцы. Вэй Ин неожиданно для себя заскулил, ощутив потерю давления и пустоту, но поверх его поясницы тут же легла влажная рука, а к растянутому анусу прижалась крупная головка. — Ну… — подгоняя, Вэй Ин погладил себя, торопливо перебирая пальцами по вспотевшей коже, растягивая ягодицы. Он не то чтобы особенно подробно задумывался о моменте проникновения. Да, он видел, как странно и сложно это далось Ванцзи, знал и о будущей боли, и о том, что к ней надо просто привыкнуть… Сейчас он был готов встретить её, перетерпеть, почти хотел, чтобы стало действительно нестерпимо, но к тому, что вместо неё придёт какая-то обостренная, сносящая башку наполненность, он оказался не готов. Его буквально расперло толщиной головки. Вместо одного короткого момента боли, которого в итоге вообще не было, появилось давление. Оно ощущалось всё более плотным и нарастающим по мере того, как Ванцзи входил, плавно и медленно, буквально наполняя его, натягивая, натаскивая на себя… — О-о-о-о-о… — длинно выдохнул Вэй Ин. Воздух в лёгких кончился, и дальше он смог только тихо-тихо вбирать его крохотными глоточками, не ощущая лёгкими, — о-бо-х-х-х-мой… — казалось, что его переполнит, но… нет. Пах просто плотно прижался к ягодицам. — Всё, — Ванцзи успокаивающе погладил его пальцы, неосознанно впившиеся в собственное тело, — всё уже… всё, — его дыхание потяжелело, стало влажным, хриплым от скопившейся в горле слюны. Он придерживал поверх, не двигаясь ещё, только покачивая собой, словно давая приспособиться, свыкнуться, но Небо видит, к этому невозможно было привыкнуть! — Двигайся, умоля… — больно не было, но в уголках глаз всё равно почему-то выступили слёзы. Вэй Ин напряг поясницу, словно сползая, но выгнулся снова. Было не легче, но собственный член при этом проехался по подушке, и это разбавило, размазало непереносимость ощущений. Можно было попробовать сосредоточиться только на этом, и он задвигался снова, выводя бедрами плавные круги, чувствуя, как Ванцзи плотнее прижимается сзади, как его утолщающийся в основании член ещё немного распирает анус, добавляя легкий отголосок жжения. Он тут же несколько раз поддал несчастную подушку, после чего просунул руку вниз, к животу, обхватывая себя и чуть надрачивая. Член окреп окончательно. Изнутри давило, нагнетало вязким и горячим, но это не мешало, а только добавляло тягучего удовольствия. Прямое прикосновение заставило напрячься, плотнее обхватить, сжаться нутром. Чувствовалось… — Охуенно… — он задвигался быстрее, мелко заелозил бёдрами. — Медленнее… — Ванцзи вцепился в бедро, снова натягивая до упора. — Медленнее, Вэй Ин! — Так? — можно было и медленнее. Вэй Ин несколько раз качнул задницей, сначала почти соскальзывая, но потом подаваясь назад и сильно шлёпая кожей о кожу, заводясь от откровенной пошлости собственных движений и звуков. Переступив коленями, получилось сильнее вздернуть бедра, и рука на собственном члене задвигалась свободнее, — охе… реть, — он начал дрочить ритмично, подмахивая нарастающим движениям сзади, — ещё, Лань Чжань, о-боже, ещё… Я наверное смогу… ещё раз… Смогу кончить прямо так, — он сжал под головкой, большим пальцем натирая повлажневшую щель, чувствуя, как она сочится новой порцией естественной смазки, — когда ты внутри меня, ох… по-жа-луй-ста! — последнее слово разбилось от ритмичности толчков. Ванцзи хрипло выдыхал на каждый такт его просьбы, входя всё резче, теперь уже не просто давая привыкнуть или наполняя, но трахая, свободно, сильно, размашисто. Иногда он слегка шлепал и тут же оглаживал округлую половинку. Иногда мял, впивался пальцами. Иногда словно бы дергал на себя, но Вэй Ин уже и сам вошёл в раж, и было не нужно. Он насаживался, крутил бедрами, выгибался вверх или же наоборот, вниз. Так, скруглив спину вверх, нравилось больше всего. Так оргазм стал ближе, и Вэй Ин в погоне за ним задвигал рукой резче, коротко и быстро, шумно сглатывая на каждые несколько вдохов. — Я почти, я… я уже! Ванцзи тоже почувствовал это, навалился сильнее, почти полностью ложась сверху. Он подсунул одну руку под плечо, обхватывая и заставляя насадиться, принять на всю глубину. Он пожертвовал возможностью двигаться слишком быстро или размашисто, но взамен заскользил так плотно, словно решил уничтожить любой намёк на преграду между ними, хотел слиться, сплавиться в нечто единое. Вэй Ин застонал оттого, что близкий уже оргазм почти выскользнул вертким угрем, оттого, что так он больше не мог дрочить себе, только сдавливать член в ладони. — Шш-ш, — Ванцзи облизал его шею, прихватывая горячим ртом, больно кусая и сладко оттягивая кожу. Его дыхание, глубокое и загнанное, вибрация, передающаяся от груди в спину, возбуждали даже больше тех шлепков, что недавно так взвинтили. — Не торопись. Ещё… ещё немного. Позволь мне, дай чувствовать тебя… — и в голосе его, хриплом и чуть надтреснутом, в этом тембре, было столько страсти, столько неутоленного желания, что воспротивиться, отказать… Вэй Ин просто не мог. — Я так долго… так долго желал. Тебя. — Тогда… тогда, — они терлись телами, едва удерживаясь на остром гребне, едва не соскальзывая за него, — тогда завтра снова, слышишь? И после… — Вэй Ин почувствовал, как Ванцзи напрягся всем телом, и внутри него тоже, потому что расслабленный трением и смазкой вход снова чуть потянуло, не болезненно, но ощутимо. — И после-после… Лань Чжань, — горячечно зашептал он, — ты должен взять меня за каждый день без меня! Ну же, — и он сжался весь, задышал часто, добивая собственный оргазм мелкими и быстрыми движениями, которых Ванцзи остановить уже не смог. — Вэй… — не смог, даже если распластал, прижал, подмял под себя. — Нет… Нет! Бл…дь! — мучительно выдохнул он, кончая, и этой своей сломленной сдержанностью порождая в животе взрыв бешеных электрических бабочек. Они запорхали, сталкивая мириадами маленьких жёстких крылышек прямиком в невесомость... Собственный член запульсировал, выплескиваясь в подушку, пальцы тут же вляпались в эту тёплую лужу, стали склизкими. Вэй Ин забился, заметался в объятиях Ванцзи, потому что тот, падая в собственный оргазм, несколько раз сильно и жестко засадил ему, заставляя тем самым гиперчувствительной уже головкой раз за разом проезжаться по ладони, но сильные руки удержали, заставляя принять всё, всё до конца. «…до самого, и пока смерть не разлучит нас», — пронеслось в голове Вэй Ина за миг до того, как тяжёлые веки сомкнулись и сознание покинуло его, — «хотя даже она… нет».