Янтарь глаз твоих

      Впервые за долгое время я просыпаюсь в тёплой и мягкой кровати, под пушистым одеялом, на простынях, пахнущих чистотой и кондиционером для белья, под головой самая мягкая во всём мире подушка, а в воздухе витает причудливая смесь запахов: еле уловимый аромат свежих яблок, какие-то цветы и нотки дорогого мужского парфюма, однако всю эту сладостную какофонию перебивает больничный запах. Впервые радуюсь нахождению в медучреждении. Чувствую себя здесь почти в безопасности. Но только почти. Неподалёку ощущаю чьё-то присутствие. Не на столько близко, чтобы это был кто-то, кто решил меня проведать, но и не на столько далеко, чтобы можно было предположить, что это не ко мне. Вроде человек и не враждебно настроен, но всё равно... Нервирует.       С тихим звуком открылась дверь. Раздались лёгкие приближающиеся шаги. В нос ударяет такой знакомый аромат... Запах стирального порошка причудливо смешался с духами, которыми изредка пользуется Нана... Точнее мама. Осторожно приоткрываю глаза, чтобы не сразу же ослепнуть от света, и вижу её. Похудевшая, бледноватая, с глазами, влажными от горьких слёз, словно на её плечах лежит многолетний груз страданий и горя. Мне так жаль эту прелестную женщину, не представляю, что она перенесла за время моего отсутствия.       - Привет... Мама, - голос больше похож на шелест листьев, возможно его бы даже не услышали, если бы в комнате было немного шумнее, но даже так мама, смотревшая до это в никуда, встрепенулась и заметила, что я пришла в сознание. Её и без того влажные глаза наполнились слезами, а из груди вырвался полузадушенный всхлип. Она осторожно, видимо боясь навредить мне, притронулась к моей щеке и слегка погладила большим пальцем. Сил сдерживаться больше не было, взяла её тёплую руку своими, прижала сильнее и потёрлась о неё, ластясь, в глазах всё поплыло от накативших непрошенных слёз, дыхание перехватило, а в носу предательски защипало. Оказывается я на столько сильно истосковалась по материнской ласке за те месяцы, проведённые в лаборатории. Так приятно чувствовать тепло родного человека... Мы просидели так долго, обнявшись и просто чувствуя тепло друг друга, такое простое действие, а столько счастья и радости.       - Мам, я...       - Тише, моя крошка, папа уже всё мне рассказал, не перенапрягайся... Ты так долго спала, уже почти три дня прошло, как тебя нашли... Божечки... Я так рада, что ты нашлась..! Как можно таких маленьких детей держать в рабстве и избивать!? Да ещё и не кормили нормально! Какие... Мерзкие люди... - слёзы вновь хлынули из её глаз, а исхудавшее тело затряслось с новой силой. Так вот, что сказал Иемитсу маме... Ну да, не будет же он рассказывать ей о том, что в действительности произошло со мной, да и откуда он это может знать. О всех этих экспериментах, невинных детях, погибших от рук безумных учёных, отвратном отношении и многом другом. Он может лишь догадываться об этом. хотя странно, что все воспоминания подёрнуты лёгкой дымкой, как будто туманом... Туман. Мне решили стереть или заменить воспоминания, видимо чтобы я не сболтнула ничего лишнего. Хах, забавно, но на меня такое уже не действует. Приходилось переживать деньки и похуже, но нужно убрать эту фиговину из своего разума, так как я не знаю, чего ожидать от такого вмешательства в память, да и не нужны мне ещё большие беды с башкой.       - Мам, теперь всё хорошо, я рядом и больше никуда не исчезну! Я так скучала по тебе...       - Савада-сан, нам нужно поменять капельницу... Ох! - медсестра, зашедшая в палату, остановилась прям на пороге, застыв изваянием, но, не простояв и пяти секунд, выбежала вон из палаты, по пути зовя какого-то Ито-сана. Вот жеж взрослые, как будто не знают, что нельзя бегать по больничным коридорам, а детей за такое ругают. Мама утерла слёзы, улыбнулась мне, поцеловала в лоб и прошептала тихо-тихо "теперь всё будет хорошо". Не прошло и двух минут, как в палату вбежал запыхавшийся сухенький мужчина предпенсионного возраста и, немного отдышавшись, направился ко мне.       - Какое счастье, что вы очнулись! Как ваше самочувствие, Савада-сан? Давайте померим температуру и давление? Голова не кружится? Слабость? Тошнота? - вопросы сыпались градом, что аж начало звенеть в ушах. Кое-как заверив доктора, что всё со мной хорошо, только небольшая слабость, и я не умираю, он заметно успокоился и начал стандартный осмотр. Убедившись в правдивости моих слов, он объявил, что дня через три меня могут выписать, и позвал маму для того, чтобы выписать витамины и укрепляющие, оставив меня на попечение медсестры. Но она тоже надолго не задержалась, вынув катетер из руки, она ушла, укатив за собой капельницу и пожелав мне хорошего дня.       Оставшись в палате наедине с собой, я решила избавиться от этой дряни в своей голове. Позволяю пламени струиться по всему телу, согревать своим теплом, а редким язычкам танцевать на кончиках пальцев. Какое же это блаженство... Мысли сразу же проясняются, а та противная дымка стремительно исчезает. Гармония...       Дни в больнице протекали скучно и однообразно: подъём, процедуры, завтрак, чтение книг, принесённых добродушной Наной, обед, послеобеденный сон, свободное время, ужин, уколы, сон. Единственной отдушиной были ежедневный приход мамы, каждый раз она приносила с собой фрукты, печеньки, немного конфет и интересные книжечки, хоть они и были рассчитаны на детей (хотя сейчас я и являюсь ребёнком, только особенным), однако японских сказок мне в детстве не давали, поэтому они были для меня новы, чего только стоит сказка про кота, который жил миллион раз. Но за всё то время, что я была в больнице, меня ни разу не навестил отец. Либо ему полностью начхать на меня, либо работа не позволяет, либо... Да фиг их знает, этих мафиозников, чем они занимаются, наркотиками торгуют, женщин насилуют, убивают? Не знаю. Но факт остаётся фактом, отец не навещал меня. Хоть мама и говорила, что Иемитсу пришёл и рассказал ей о том, что со мной произошло, но боюсь, это было сделано для того чтобы промыть ей и заодно мне мозги. Неприятно однако. Но будь, что будет!       Настал долгожданный день выписки, мама принесла мне лёгкий белый сарафан в крупный голубой цветочек и аккуратные бежевые босоножки, а волосы заплела в объёмную косу. Провожали меня всей больницей, желали крепкого здоровья и всего хорошего, кто-то даже помахал нам белым платочком. Забавная ситуация... Видимо, батёк нехилые деньги отвалил за моё пребывание там. Мама всю дорогу не отпускала мою руку, аккуратно, но крепко сжимая её, ласково щебетала обо всём, купила нам по мороженому, а в одной лавочке, из которой доносился умопомрачительный запах, купила несколько штучек гёдза. Дома мы пообедали местным аналогом пельмешек из лавочки, весь вечер вместе смотрели мультики и играли в настолки, а на ночь мама почитала мне сказку и поцеловала в лоб, желая сладких снов.              Несколько месяцев мама не выпускала меня из поля своего зрения, успокаиваясь только дома. Такое внимание в первые недели, даже в первый месяц, было не обременительно, даже приятно, всё же я сильно соскучилась за время, проведённое в лаборатории, но потом это уже начало напрягать. Пришлось всеми правдами и неправдами уговаривать маму отправить меня в спортивную секцию. Однако это было гиблым делом. Мама ни в какую не соглашалась, даже щенячьи глазки не действовали, хотя она соглашалась с тем, что мне надо учиться постоять за себя. В очередное утро я спустилась к завтраку, но мама меня обрадовала одной новостью: мы идём в ресторанчик суши, открывшийся неподалёку! Через 10 минут я уже стояла в коридоре, одетая в коричневые бриджи, белую футболочку и чёрный бомбер, и поторапливала Нану, натягивая кроссовки. Увидев меня, мама посетовала на то, что так и не смогла привить мне любовь к платьишкам и юбочкам, но не отправила переодеваться, смирившись с моим пацанским стилем. Ну а что поделаешь, если штаны и бриджи удобнее и практичнее всех этих юбок!? Ни наклонится, ни присесть нормально! Дошли мы до суши-бара быстро, всего 6 минут и мы на месте. Здание было выполнено в чисто японском стиле, от него даже веяло спокойствием и уверенностью. Войдя внутрь, нас встретила тишина. Даже за барной стойкой никто не стоял. Пройдя немного вглубь ресторана, я, набравшись смелости, осторожно окликнула хозяина.       - Извините, здесь есть кто-нибудь..? - в ответ раздались очень тихие шаги со второго этажа, будь я не на столько чувствительна к чужому присутствию, то не заменила бы их. Вскоре показался мужчина лет 30 в белой рубашке, тёмно-синих свободных штанах и с белой повязкой на голове. Его бритвенно-острый взгляд сразу же смягчился при виде нас с мамой, и он стал добродушно улыбаться. Аж на мурашки пробрало от такого контраста...       - О, такие ранние посетители! Проходите, пожалуйста! - мама, извинившись за ранний визит, села на барный стул, последовав её примеру, я умостилась на стул справа от неё. Просмотрев меню, мама решила заказать обычные нигири, я же попросила гунканы. Мужчина так искусно орудовал ножом, что казалось, будто он посвятил этому всю свою жизнь. Но этот взгляд... Я не забуду его никогда. Это взгляд убийцы. Откуда в таком тихом городке такой опасный человек..? Но этот взгляд сильно контрастировал с аурой мужчины. Спокойствие и очищение, словно холодный душ, помогающий упорядочить все мысли. Он дождь... Мурашки по коже от осознания.       Вскоре суши были готовы и поставлены перед нами. Вкус был изумительным... Между мамой и Ямамото-саном, а именно так звали мужчину с пронзительным взглядом, завязался непринуждённый разговор, вскоре перетёкший в его рассказ о том, почему он сюда переехал. Оказывается, раньше он со своей семьёй жил в Киото, но после смерти его любимой жены, он не смог жить в этом городе, поэтому они с сыном переехали в этот тихий городок. За всей этой беседой взрослых я успела доесть свои гунканчики, которые не так сильно отличались от русской вариации, и начала пить ароматный зелёный чай. С лестницы послышались лёгкие шажки, вскоре перед нами предстал мальчик примерно моего возраста с короткими чёрными волосами, торчащими в разные стороны, и огромными карими глазами. Огромными, но такими пустыми... Такие глаза... Их не должно быть у детей. Подобные взгляды я ловила в лаборатории от сокамерников и других детей, распиханных по камерам. Странный инстинкт приласкать и принять этого ребёнка бил набатом в голове, но немного усмирив этот странный порыв и не дав пламени колыхнуться и на миллиметр от центра, спрыгнула со стула и подбежала к нему, схватив его руку своими ладошками.       - Привет! Меня зовут Савада Тсунаёши, но можно просто Ёши! Давай поиграем! - бесцеремонное поведение по местным меркам, ладно если бы это был трёхлетка, который несильно-то понимает, "что такое хорошо и что такое плохо" как говорил великий поэт Маяковский, но мне уже в октябре должно стукнуть 6 лет и на следующий год я смогу пойти в школу, так что хоть малейшие правила приличия во мне должны быть заложены, да и к тому же... Я ДЕВОЧКА! Должна быть кроткой и стеснительной! Тьфу на эти дурные причуды японцев. Ну и понятное дело, что все опешили, мама начала неистово извиняться за столь плохое воспитание, но Ямамото-сан заверил, что всё хорошо и что для детей это нормально. Однако мне было глубоко наплевать на разговоры взрослых. У меня была одна единственная цель - этот мальчик-дождь с мёртвыми глазами. Ямамото-сан попросил сына поиграть со мной на заднем дворе и, тот как послушная марионетка улыбнулся, прикрыв глаза до узких щёлок, что невозможно было увидеть его истинных эмоций, и повёл меня к другому входу, откуда мы смоли попасть на большой задний двор. нет, даже не большой, а громадный! Там смогло уместиться ещё целых две постройки! Небольшая здание больше походило на сарайчик для хранения различных инструментов, а вот большое и протяжённое - вызвало у меня большой интерес: возможно это додзё, судя по тому как искусно Ямамото старший орудовал ножом, то вполне вероятно он и с катаной хорошо управляется, ну или он мастер боевых искусств (?), или же это просто гостевой домик.       - Вааау! Как у вас здесь красиво и просторно! А что это такое? - показываю пальцем на заинтересовавшую постройку. Да, надо притворяться девочкой-припевочкой до последнего, пока никто точно не будет наблюдать за нами.       - Это додзё. Хочешь зайти? - всё такое же услужливое поведение и ни капли эмоций в карих глазах. Как же хочется вытянуть его из этого омута боли и печали, в которых он тонет с головой. Столь юный мальчик сломан внутри... Пламя так и тянется к нему, но нельзя, нельзя. Никто не должен знать о наших силах, о нашей связи. Заметив мои засиявшие глаза, мальчик картонно улыбнулся и, держа мою руку, повёл к додзё, - Кстати, меня зовут Такеши, - в образовавшейся тишине представился пацан. Такеши... Красивое имя.       - Приятно познакомиться!.. - за непринуждённой беседой мы так и дошли до додзё. Такеши раздвинул сёдзи, открыв передо мной вид на внутреннее убранство зала. Нерешительно захожу, чувствую здесь ещё два источника пламени Дождя. Ими оказываются катаны, лежащие на алтаре. Саи одной были выполнены в бело-голубых цветах, другой же - в чёрно-синих. От них исходит мощная сила, но как, это же неодушевлённый предмет... Возможно ли что они сделаны из самого пламени или содержат предмет, состоящий из него... Рука самопроизвольно потянулась к оружию, желая хотя бы прикоснуться к этому пламени, почувствовать его тепло, его свежесть... Но вдруг мою кисть перехватили другие руки, развеивая неожиданно возникшее наваждение. В карих глазах плескалось беспокойство граничащее с испугом.       - Это оружие, ты можешь пораниться, - как маленькому ребёнку объяснял Такеши, волнение проскальзывало даже в его голосе. Боится, что поранюсь? Или испугался, что та сила могла бы как-то повлиять на меня..? Такой милаш, когда беспокоится.       - Всё хорошо! Я просто хотела прикоснуться к ним, - заверила я мальчика, - они очень красивые! - одариваю его лучезарной улыбкой, однако он меня всё ещё держит за руку, боясь, что я выкину подобный финт. Ничего, так даже лучше. Предлагаю ему прогуляться по просторному додзё, на что Такеши соглашается, одаривая меня всё той же фальшивой улыбкой. Пока он водил меня от стены к стене, рассказывая про все плакаты, свитки, украшающие стены, или истории, рассказанные ему отцом, о его молодости и тренировках, я отпустила пламя, позволяя ему струиться по венам. Неожиданно пламя мальчика откликнулось на моё, мы застыли, оборвав диалог на полуслове, и уставились друг на друга. В его глазах плескался испуг вперемешку с неверием, а мне стало вдруг так спокойно и тепло, словно вернули кусочек души, вырванный давно.       - Моё Небо... - тихо слетело с губ Такеши вместе с выдохом. В его глазах проскользнуло что-то живое, что затмило ту вечную печаль, словно у него появился стимул к жизни. Я рада...