———
Уже вечером того же дня Руперт рассказал о том, как сломал руку. Как оказалось — в драке. — Они втроём на Джонни полезли. Я не мог оставить его одного. Дейв понятия не имел, кто такой Джонни. Мог только позавидовать ему — какой же у него всё-таки хороший друг! Дейв не жаловался, но порой ему хотелось и самому быть сильным и высоким, чтобы, во-первых, к нему никто не лез, а, во-вторых, он сам мог защитить слабых. Но, к сожалению, Панпа был худощавым мальчишкой, который не мог вызвать страха или трепета одним своим видом. Да и остроумием не отличался — зачастую в опасной ситуации он терялся и не мог не вымолвить ни слова. Не то что Руперт. Тот был и сильным, и высоким, и острым на язык — таким, каким мечтал был быть Дейв. Поэтому он невольно тянулся к своему новому другу, а тот не был против и не отталкивал его. Даже с интересом слушал, когда Дейв рассказывал про звёзды. Дейв вообще любил космос и мечтал когда-нибудь побывать в нём, но сейчас ограничивался только тем, что пересказывал другу всё, что знал и помнил о звёздах, Солнце, Луне и небе в целом. — Я руку и сломал когда пытался дотянуться до звёзд, — со смущением признался мальчишка, отводя взгляд в сторону. Он ведь читал, что они очень-очень высоко. Но всё равно попытался. На грохот прибежала нянечка и сильно наругала нашумевшего Дейва и лишила ужина. Только вечером его уже не было в приюте — рука слишком долго болела и была неестественно надломлена, что бросилось в глаза одной из няней. В больнице отправили на рентген, где подтвердился перелом. И вот уже несколько дней он сидел в отделении со сломанной левой рукой. — Дурак, — фыркнул Руперт, но, несмотря на обидное слово, злой насмешки в его голосе не было, — Они же далеко! До них на ракете надо летать! — Я знаю, — Дейв обиженно поджала губы и отвернулся, — Но я подумал — а вдруг получится? Но не получилось. У Дейва вообще мало какие идеи заканчиваются успехом. Такой уж он человек, которого неудачи преследуют по пятам. Может, это из-за разбитого зеркала? Разбил и забыл, а несчастья не забыли о нём и регулярно напоминают о себе… Руперт соскочил с кровати и неловко, пользуясь только одной рукой, начал расстёгивать свой портфель, который недавно привёз его отец. В портфеле были личные вещи, и среди них — пенал, который мальчик и достал. Тихо ругаясь теми словами, которые Дейв слышал только от взрослых (и старшеклассников в отсутствии взрослых), Руперт смог открыть его и достал самую обычную ручку с немного погрызенным колпачком. — Мы нарисуем звёзды у тебя на руке! — с гордостью за свою идею заявил мальчик, забираясь на кровать к Дейву. А затем с горящими глазами добавил, — Я видел, как в одном фильме друзья рисовали на гипсе. Дейв не помнил, чтобы они становились друзьями (да и знакомы они всего день), но не стал отрицать. Он был только рад стать чьим-то другом. Поэтому подставил свою руку в гипсе, позволяя Руперту со всем творческим размахом подойти к рисованию звёзд. Даже язык высунул от усердия, пытаясь на неровной поверхности гипса вырисовывать пятиконечные (а разве бывают другие?) звёздочки. Дейв пытался не шевелиться и молча наблюдал. — Ты говорил, что знаешь созвездия. Давай их тут нарисуем! Дейв честно пытался найти хоть где-то такую кучку звёзд, которую можно было соединить в созвездие — уже вся внешняя сторона гипса была изрисована. Но ничего, что походило бы на знакомые ему созвездия, он не отыскал. — Тут нет созвездий, — честно сказал мальчик, от обиды поджимая губы. Если бы только Руперт раньше сказал! Тогда он смог бы помочь ему нарисовать много-много созвездий! — Тогда мы их сами придумаем, — ничуть не смутившись, объявил Руперт и вновь начал с усердием рисовать на его гипсе, — Вот это созвездие кошки! Дейв попытался разглядеть кошку в соединённых Рупертом звёздах. Чуть голову себе не открутил, а даже намёка на кошку не увидел. Но расстраивать нового друга не стал и только наблюдал, как Руперт делал новые открытия в области астрономии одно за другим, придумывая новые созвездия («А это созвездие пиццы!» «Но это ведь еда» «И? Она ведь очень вкусная!»). Некогда серо-белый гипс стал напоминать карту ночного неба от астронома, который никогда в жизни не видел настоящего неба, но обладал крайне развитым воображением. С улыбкой до ушей Дейв рассматривал рисунки, пока Руперт чуть ли не светился от гордости за свои художественные достижения. А затем вручил ручку Дейву. — А теперь ты тоже что-то нарисуй у меня на гипсе! Чтобы всё было по-честному. Неловко сжав пальцы, Дейв попытался как-то уложить ручку в правой кисти. Неудобно и непривычно, хотя периодически его и пытались насильно переучить — били по левой руке, занижали оценки в школе и постоянно указывали на то, что это «неправильно». Какое-то время Дейв пытался писать и есть правой рукой, но выходило так плохо, что вновь и вновь возвращался к тому, что было привычно и удобно. Но сейчас у него не было выбора — даже не может сжать пальцы левой руки, не то что вложить в неё ручку и рисовать. Так что придётся выжимать все свои умения владеть правой рукой… На гипсе Руперта начали появляться созвездия, которые имеют уже больше общего с действительностью. И Дейв правда старался. Но всё равно раздался насмешливый голос друга: — Рисуешь как курица лапой! Ты что, ручку никогда не держал? Каким бы прекрасным другом не казался Руперт, он был ещё и крайне прямолинейным, сразу говоря в лоб, что он думает. Дейв обиженно поджал губы — он ведь правда старается! — Мне неудобно правой рукой рисовать, — попытался оправдаться мальчик, кровь прилила к лицу от обиды. — А какой ты раньше рисовал? — Руперт оторвался от рассматривания некого подобия ковша Большой Медведицы на своём гипсе. — Левой. Мне ею удобнее хвататься. Глаза Руперта удивлённо расширились — так широко, что Дейв видел в них своё отражение. Несколько мгновений тот ошарашено смотрел на него, а затем тихо спросил: — А разве такое бывает? Дейв окончательно растерялся. А что надо говорить на это? Он сам никогда не думал о своей леворукости как о чём-то необычном — это просто часть его, точно так же, как цвет глаз и волос. Что-то, с чем он родился и будет жить. — Ну-у-у… — протянул Дейв, напрягая свою память, — Если честно, я больше не видел людей, которые пользуются левой рукой. Но я думаю, что есть ещё такие же как я. Вроде их называют «левшами». А раз есть название, значит, есть и люди — много таких людей. Он не один такой. Дейв посмотрел на скрытую под изрисованным гипсом руку и слабо пошевелил кончиками пальцев. Как же хочется снять его. Руперт какое-то время рассматривал его со смесью удивления и восхищения. А затем нахмурился, о чём-то задумавшись. — А как будем давать друг другу пять? — именно этот вопрос не на шутку волновал Руперта. — Давать пять? — переспросил Дейв, во все глаза уставившись на своего друга. Руперт в раздумьях зарылся пальцами в свои волосы, ещё больше растрепав и без того непослушные локоны. Как бы не хотелось отгонять эти мысли, но этот парень своей причёской слишком сильно напоминал ёжика… И порой он казался таким же колючим со своей прямолинейностью. — Ну да. Когда что-то круто вышло, ты даёшь пять своему другу. Мы с Джонни так постоянно делаем. Смущённо почесав в затылке, Дейв отвёл взгляд в сторону. А затем тихо заметил: — Может, оно не будет мешать? Ну, то, что ты правой рукой даёшь пять, а я левой. Пожав плечами, Руперт улыбнулся. — Разберёмся потом. А пока… — мальчишка выставил перед собой ладонь с растопыренными пальцами, — Давай пять! Эти рисунки крутые! Неуверенно подняв руку, Дейв посмотрел на его руку. А затем хлопнул по его ладони своей — действительно, у них получились крутые рисунки!———
— Куда ты уходил? Только что вошедший в комнату Руперт столкнулся взглядом с Дейвом. Как он заметил, его новый друг вернулся значительно повеселевший, чем был до этого — значит, никаких проблем не было. А сам Дейв уже успел перепугаться и напридумывать много страшного — начиная со строгого выговора от врача за какой-то проступок и заканчивая тем, что Руперта посадят в тюрьму из-за той драки, в которой он и сломал руку. Но всё обошлось, и Дейв был этому несказанно рад. Улыбка Руперта стала ещё шире. — Ко мне Джонни и его отец пришли! — похвастался паренек, запрыгивая на кровать к Дейву и бросая рядом с ним шуршащий пакет, — Смотри, что они мне принесли. Неловко, пользуясь только одной рукой, Руперт раскрыл пакет и отпрянул в сторону с крайне довольным видом. Не скрывая своего любопытства, Дейв заглянул внутрь и увидел различные вкусности: шоколадный батончик, несколько конфет и, неожиданно, пару мандаринов. — Воу, — только и вырвалось восхищённое у Дейва из груди от вида такого гостинца. Довольная улыбка друга стала только шире, будто бы это он сам лично добыл такое угощение себе. Руперт залез рукой в пакет и достал из неё конфету. — Кстати, а почему к тебе никто не приходит? — воюя с обёрткой сладости, поинтересовался Руперт, а затем плюнул на это дело и разорвал её с помощью зубов. В этот момент Дейву захотелось оказаться где-то далеко отсюда. Всё потому что врать он совершенно не умел, а правда ему самому не нравилась от слова совсем. Но, собравшись с духом, он обнял себя здоровой рукой и отвёл взгляд. — Некому приходить, — тихим от внутреннего смущения и обиды голосом ответил Дейв, — У меня никого нет. Он не видел, но чувствовал на себе этот взгляд. Удивление, жалость… Он сам не до конца понимал, что испытывают другие люди, когда слышат о том, что Дейв один. Сам мальчишка просто привык жить в такой реальности, периодически знакомился с другими детьми, порой становился с ними друзьями на неделю-другую, а затем как-то так получалось, что у них находились друзья получше, чем робкий сирота. И Дейв снова сидел в одиноком углу и сам чем-то занимался, чтобы скрасить свободное время. Каково же было удивление Дейва, когда Руперт не начал говорить, что это всё очень грустно и он не хотел задавать неудобные вопросы. Вместо этого он достал из своего пакета пару сладостей и положил их возле друга. — Если к тебе никто не приходит с конфетами, то я буду делиться с тобой, — голос у Руперта был самым серьёзным, каким только мог быть. — Почему? Глупый и странный вопрос, но Дейв не привык, что кто-то просто так делится с ним угощением. В приюте немного другие правила: тебе что-то дали — ты или быстро это спрятал, или слопал, пока кто-то более сильный не отобрал. — Потому что мы друзья, — в такой простой причине крылась щедрость Руперта, — Ко мне же приходит друг и приносит конфеты, будет нечестно, если тебе никто не будет дарить конфеты. Дейв честно хотел отказаться, сказать, что вовсе не в конфетах дело, но посмотрел в глаза Руперта. Тот был настроен более чем серьёзно — они друзья, они должны быть в равных условиях. И если Дейв сам не может это устроить, тогда Руперт ему поможет. На губах появилась слабая улыбка. В приступе благодарности Дейв крепко обнял Руперта. И надеялся, что ему всё-таки сейчас повезло. Что он смог найти друга, который не перестанет с ним общаться через месяц. Руперт рассмеялся и обнял его в ответ, но затем быстро отпрянул и раскрыл пакет с угощениями ещё шире. Подмигнув другу, он достал из него мандарин. — Давай уже есть, а то потом та злая уборщица придёт, вдруг накричит, а что это мы едим до ужина. Быстро кивнув, Дейв взял те конфеты, которые ему отдал Руперт, и попытался развернуть обёртку непослушными пальцами. Тяжело всё-таки быть левшой с левой рукой в гипсе… Судя по тихим ругательствам Руперта, он тоже проигрывал борьбу кожуре мандарина. Быстро догадавшись, что такими темпами ничего не выйдет, мальчишки решили объединить усилия. Когда в палату заглянул врач, то увидел, как они весело смеются, пытаясь совместными силами сдереть с мандарина кожуру — Дейв держал сам цитрус, а Руперт с колкими шутками в адрес несчастного мандарина пытался очистить его. Выходило не так уж и быстро и ловко, на пальцах обоих парней уже был сладкий сок, запах мандарина пропитал палату, но Дейв и Руперт были вполне довольны даже таким положением дел. А под конец, когда изувеченный мандарин всё-таки был очищен, они дали друг другу пять — отличная работа, приятель!———
Руперт сам нашёл Дейва после своей выписки из больницы (ему пришлось значительно задержаться из-за того что рука начала неправильно срастаться и пришлось её опять ломать). Перед тем, как забрали Дейва, он выяснил, где тот учится и живёт, так что больших проблем нахождение его нового друга не вызвало. Зато сам Дейв очень удивился, когда заметил знакомый силуэт, даже сначала решил, что обознался. Но трудно было не узнать эти непослушные чёрные волосы, весело сощуренные серые глаза и согнутую в локте руку в гипсе, которая торчала из-под накинутой сверху куртки. — Я же обещал, что найду тебя! И с радостной улыбкой обнял здоровой рукой своего удивлённого друга. То же самое Руперт скажет Дейву через много лет, когда найдёт раненного пленника в изорванной форме охранника в обломках дирижабля. А в ответ Дейв хрипло рассмеётся и попробует дать ему пять правой рукой, пока левая безвольно висела вдоль тела. Отличная работа, приятель!