Она - кукловод

Огромный холл освещали яркие прожектора и вспышки камер. Журналисты и фотографы буквально бились за внимание нужного им селебрити. Везде шум и блеск. Среди всего этого стоял Том и дружелюбно улыбается на камеру. Чёрный классический костюм выгодно подчёркивал его тело, он выглядел потрясающе, он очень старался выглядеть потрясающе, но вот только в душе актёра буран и смерчи, терзающие его уже который день. Прошло около двух недель с его расставания с Даной, а он так и не мог прийти в себя. Хиддлстон до того момента и не думал, что ему будет на столько тяжело. В тот день он понял столь банальную, как ему казалось, фразу «мы ценим, когда теряем». Со стороны входа актёр услышал неестественно громкий, даже для подобного места, шум. На секунду промелькнула надежда, что про него все забудут и он сможет уйти и не быть пойманным, но ждало мужчину совсем другое. Стук каблуков, громкие голоса журналистов, пытающихся перекричать друг друга, возгласы удивления, и вот перед глазами Тома его погибель. Чёрное платье в пол без плеч с разрезом до бедра. Элегантные классические шпильки Prada, идеально-уложенные белые волосы и её незаменимая помада цвета Бордо. Сердце Тома сжалось и на пару секунд, показавшихся мужчине вечностью, перестало биться, когда он перевёл взгляд на её спутника: красивый, статный, улыбчивый и накаченный новичок в мире кино. Двадцати семи летний актёр, которого два месяца назад прославил Нэтфликс. Чем-то похожий на Тома, хоть и с куда белее банальной внешностью брюнет с красивыми скулами — Джон Брэннор. Дана, похожая на падшего ангела, держала его за руку и очаровывала всех своей коронной улыбкой. Том не мог понять притворяется ли она такой счастливой, или это действительно так, или же причина её блеска в глазах вовсе не Джон, а нечто совсем иное… Хиддлстон не мог оторвать глаз от новоиспечённой парочки, в голове все звуки смешались в раздражающую, через чур громкую и угнетающую симфонию. Неожиданно сквозь неё стали пробиваться отдельные голоса. Журналисты. Стоило Тому прислушаться, как он тут же пожалел и даже подумал о том, что та какофония звуков, разрывающая его голову секунду назад была куда лучше. Вопросы посыпались на него со всех сторон, от них актёру стало ещё хуже. -Вы рады этой паре? -Том, вам больно смотреть на них? -Как давно они вместе? -Вы что-то чувствуете к ней? Тому не хотелось не то, что отвечать, но и даже быть здесь. Он просто молча смотрел на людей, столпившихся перед ним, как вдруг слышит разговор его девушки и одного из подобных сборщиков информации. -Вы всеми силами хотите пробиться в мир кино? Вам так нужна слава? — абсолютно бестактно у Даны спросила журналистка. За чем последовал сдержанный и шелковистый смех блондинки. -Забавный вариант, но нет. Я просто общаюсь с интересными мне людьми, и принимаю от них приглашения на действительно интересные мероприятия, — зелёные глаза Даны от огромного количества света казались окружающим в десять раз ярче и светлее. Из глубоких изумрудов они превратились в отблески росы, осевшей на весенней траве. Эти глаза завораживали, манили. Том стоял не в силах оторваться от созерцания этого создания. Пара прошла дальше, не одарив Хиддлстона и взглядом. Вечер прошёл слишком медленно для Тома и слишком интересно для остальных. Дана не отходила от своего кавалера, но при этом успевала пообщаться со всеми, кто ей интересен, к примеру - Скарлет Йоханссон. Они впервые встретились пару месяцев до мероприятия и с тех пор просто не могли расстаться друг с другом: постоянные встречи, ночные посиделки дома у актрисы, если же у них не было возможности увидеться вживую - не выпускали телефона из рук, у знаменитой актрисы и вовсе чуть ли не зависимость появилась. Дана имела невероятный и не поддающийся никаким научным объяснениям дар, девушка умела подчинять себе людей, вертеть ими, как ей было угодно, как она ответила в первый и последний раз Тому: «психология, любимый, всего-то психология». Только несколько человек знали о её таланте, замечали странное поведение людей вокруг девушки, но никто из них точно не знал, делала ли она то же самое с ними, все так хотели верить в её искренность, что у них просто не оставалось вариантов, кроме как подчиниться. Спустя какое-то время люди начали неспеша покидать зал, садиться в свои тонированные машины и разъезжаться по домам. Том не был исключением, но вот что-то заставило его остановиться у самого выхода, уже на улицу, в пальто. Запах кофейных сигарет. Он мог узнать их из тысячи, редкие, одна пачка стоила как пять таких же бумажных коробочек Malboro. Где достать такие, знал совсем ограниченный круг лиц, и Дана входила в него. Мужчина стремительно направился вдоль здания, в сторону небольшого переулка, ведущего в глубь улиц. Тут же стало тихо, ни журналистов, ни коллег. Осенняя сырость, свет уличных фонарей, девушка в платье и пальто и запах дорогих кофейных сигарет. -Добрый вечер, дорогой, — ухмылка на покрытых винного цвета помадой губах, сигарета в правой руке и цепкий взгляд. Том не мог выдавить и слова. -Даже не поздороваешься? — наигранно обиженно спросила девушка. Но вот только у Тома обиду в ту же секунду вытеснил гнев. Только тогда он понял, на сколько зол и рассержен, — ну же, милый. Его терпение лопнуло. В пару шагов он преодолел расстояние между ним и беловолосой девушкой. Он прижимал возлюбленную, как бы ни было это наименование для него прискорбно, к стене. Его рука захватила оба запястья Даны и прижало их над её головой, вторая же сжала бедро через платье. Недокуренная сигарета, скатившись по складкам пальто, упала на сырую землю и потухла через пару секунд. -Ууу кто-то злиться? — нежно проворковала она. В следующий момент Том буквально набросился на её губы жадным собственническим поцелуем. Он всем телом и душой рвался к ней, не был готов отпустить. В тот вечер он забрал её в свой дом и был готов сделать всё, чтобы она там осталась, потому что был уверен: он любит её. Дана сквозь поцелуй довольно улыбнулась. Она получила то, что хотела: любовь, поцелуи и душу Тома Хиддлстона. Пускай с помощью всего этого фарса с «новым парнем» и двух недель игнорирования мужчины. Эти жалкие четырнадцать дней она раззадоривала его, выматывала молчанием и отстранённостью, душила своим отсутствием. Развлекалась путём его изнеможения. Эгоистка. Пусть ей было всего двадцать четыре, пусть все осуждали бы её осуждать, она была достаточно умна, чтобы не повестись на это. Пусть в тот момент она не решила, действительно ли она любит Томаса Уильяма Хиддлстона, у неё было достаточно времени чтобы это понять, а пока ей было хорошо и уютно в его объятьях, в его руках, придерживающих по пути к машине. Не всегда всем руководят мужчины, женщинам контролировать их куда проще, особенно зная психологию. Том любит её, а она выигрывает себе время на размышления, эпатируя на публику. Некоторые журналисты были правы: она любит внимание. Дана любит внимание, но не нуждается в нём, она никогда не мечтала стать знаменитостью, всего-то профессиональным следователем, но об этом позже, а пока она будет сидеть у камина с невероятным человеком, рассказывающим ей о своей любви.