***
Несколько дней после похорон. Калеб, выбивший дверь его комнаты с ноги, так как он не выходил из неё несколько дней, видит друга... В плачевном состоянии. Александр пьет. Пьет без остановки, не просыхая, пытаясь утопить вину в бутылках коньяка. Сейчас, парень лежал на полу, в обнимку с уже почти опрожненной бутылкой виски и смотрит в потолок. Без движений, лишь грудь вздымается и опускается, в такт дыханию. Калеб подходит и отбирает бутылку, броском разбивая ту об стену. Он зол, видя состояние парня, и, самое обидное, не зная как ему помочь. –Ты так и будешь медленно гробить себя, лежа тут и напиваясь вхлам?! Я ожидал от тебя большего! –Иди на хуй, Калеб. По-русски обьяснил? У меня есть причины так пить, ведь это МОЯ вина. Она не заслуживала этого! Она так мечтала о прекрасном будущем, спокойной жизни, и это разрушил я! Я, своими играми с её жизнью и тем, что не оказался рядом просто превратил её мечты о прекрасном далеко в бессмыслицу! –Слушай сюда, идиот. Это не твоя вина, а моя. Я позволил ей сражаться, я не стал ее останавливать, и так убиваться я тебе не позволю! –Я МОГ ее остановить. Простое касание, и все! И все! Но я приложил слишком мало усилий. И мне плевать, что ты скажешь. Друг, лучше оставь меня. Я, блять, не остановлюсь, или же просто убью себя! –Ты и так убиваешь себя... - Калеб отвечает шепотом, больше себе, чем другу. Прежде, чем покинуть комнату, он успевает услышать звук открытия новой бутылки с алкоголем. Он не успокоится...***
Прошло ещё несколько дней. Александр решил, что не может оставить всё это так. Мечта Стеф, да и она сама, должна жить. Любой ценой. И в этом, мог помочь только один человек, но человек ли? Никто не знал. Глубокой ночью, парень выходит из комнаты на цыпочках, дабы никто не услышал, что он уходит. Кровь стучит в висках от напряжения, ноги становятся ватными, понимая, на что он идет, но Саша для себя уже все решил. Он либо добьется своей цели, либо убьет себя, ибо не достоин жизни, раз мертва более достойная - Стеф. Пальто предательски шуршит, а напряженный, паникующий, отравленный алкоголем мозг воспринимает это шуршание неестественно громким. Наконец, парень покидает коттедж и сбегает. Перед глазами - пелена воспоминаний о их совместных миссиях с девушкой, каждое воспоминание отдается болью в сердце - он понимает, насколько он мразь, как он издевался над подругой, нарочно останавливая её, когда она уже плевалась кровью. Жалкое существо - так он охарактеризовал себя. Даже не человек, существо. Не имеющее право на жизнь существо, что погубило лучик света в этой непроглядной тьме. Ноги сами несут его туда, где он впервые встретился с торговцем и отказался от его предложения. Саша уже и не помнил, что предлагало то существо, но отказался он сразу же. Но сейчас... Сейчас он готов на новую сделку. Губы кривятся, Александр делает глубокий вздох и называет одно имя. –Ранолвир. Стоит ли говорить, что торговец артефактами наблюдал за ним и просто ждал его, находясь во тьме? Магический свет озаряет фигуру в плаще и маске совы. Существо смеется. –О-о-о-о, Александр. Что же привело тебя сюда в такой поздний час? Неужели согласен на мою сделку? –Нет, но я пришел с новой. Я... Хочу, чтобы ты воскресил Стефани. Она не заслуживала того, что с ней произошло. И чтобы та сущность, которая была внутри неё, забыла про Стеф. Любой ценой, лишь назови эту самую цену. –О-о-о, а у тебя есть яйца. Но цена будет огромной. Как насчет... -Лицо под маской скривилось в довольной ухмылке- Твоей жизни? Думаю, жизнь за жизнь - равносильная сделка. Александр был безразличен, он лишь качает головой и отвечает почти сразу. –Я согласен. Но свою цену я выплачу лишь когда увижу Стеф живой и здоровой. –Договорились. Я честный торговец и выполняю условия сделки. Идем, увидишь, как она воскреснет. Шаг за шагом, они приходят к кладбищу, где за лопату уже пришлось браться самому Александру. Наконец, гроб был вытащен и вскрыт, показывая обоим тело девушки. Ритуал начался. Ранолвир взял гримуар с черепом на обложке и долго читал над трупом молитвы, возвращая душу с небес обратно в земное тело, уже предварительно излеченное и от слепоты, и от тех ужасных шрамов. Наконец, торговец захлопывает книгу и хлопает в ладоши. Стеф... Открывает свои прекрасные аметистовые глаза и видит обоих. Александр падает на колени, плача от радости, видеть её живой. –Саш? Что за хуйня происходит? - Её голос. Это и правда произошло, она вернулась... –Происходит? Происходит моё раскаянье, Стеф. Прости меня за все, за все, что я натворил. Иди к своей мечте. И прощай. –Прощай? Почему прощай? В ситуацию вмешивается Ранолвир, отправляя заклинанием девушку в сон. –Я выполнил свои условия сделки. Пришла твоя очередь, Александр. –Я знаю. Пусть её завтра найдут у коттеджа, прошу. И пусть она помнит отсюда лишь мои извинения. –Ладно-ладно. А теперь... -Он хихикает- Пришел твой черед сделки. Стой, пожалуйста, смирно. Саша принял свою судьбу без каких-либо пререканий. Лишь встал, выпрямившись и улыбаясь, как ребенок. Она жива и не будет страдать... Разве это не прекрасно? С этой мыслью он смотрит на разминающегося торговца. Но, происходит то, чего парень не ожидает. Торговец просто... На всей скорости, согнув ладонь "лодочкой", бьет того в грудь. Раздается мерзкий, отвратительнейший хруст ребер и плеск крови. Остановился ли Ранолвир на этом? Нет. Ладонь раскрывается в теле парня и обхватывает его сердце. Рывок руки назад с отвратительнейшим звуком разрыва сосудов, что держали орган, и в руках оказывается сердце парня, что торговец, смеясь, сжимает, выпуская целый фонтан крови во все стороны. Саша падает лицом в землю, лишь прошептав "Так и должно быть".***
Прошло еще два дня. Стеф нашли и были счастливы, что та жива. Как - не знал никто, но это не интересовало никого. Жаль, но радость от новоприобретенной подруги и приемной дочери омрачал один ужасный факт, о котором сказал Калеб через несколько часов. Александр пропал. Много часов было потрачено на поиски парня, что происходили, как та не препиралась, без Стеф. Иронично, но его нашел его же лучший друг. Калеб не произнес ни слова, когда оказался на кладбище и увидел тело, лежащее ничком на земле около раскопанной могилы Стеф. Лишь одна единственная слеза от боли потери прокатилась по щеке. Мужчина вновь обрёл свою дочь, но потерял друга. Такова цена спасения...