Оля, девочка из титана

16+. Обнажёнка Вместо введения Оля дремлет, лёжа на спине. Обманчиво утончённая, хрупкая — дракон в шкуре агнца. Он лежит на ней всем весом своего тренированного тела и слушает её тихое сопение. Олины лёгкие работают ровно, как маленькие кузнечные меха, безразличные к его тяжести. Мерный звук успокаивает его. Его губы касаются её шеи, ключиц. Он слегка двигает бёдрами, скользит у неё в паху. Если он войдёт в неё, она проснётся и станет с ним сонно целоваться. Или вздохнёт поглубже, не просыпаясь, но её тёплый шёлк откликнется и ласково сожмёт его. Он замрёт и будет смотреть на её лицо. Увидит, как оно изменится во сне, станет неотразимо нежным. Сон будет не про него, тут он себя не обманывает. Он ей нравится, она рада ему и всё такое. Но что нужно, чтобы войти в её сон? Хочет ли он знать об этом? Он отстраняется, любуется ей. Ловит красоту момента. Её дыхание прерывается. Она не дышит уже несколько минут. Он не пугается — с ней такое бывает. Что ей снится? Сон Во сне Оля носит другое имя, которым её давно уже никто не называл. Она скользит вдоль обшивки крейсера, дрейфующего в ледяном пространстве. Прыгает по его шкуре, как блоха. Цепляется за поручни, каждым выверенным движением пробрасывает себя всё ближе к инженерной палубе. Она — пиксель тьмы в суровом вакууме. Её тело покрыто свето- и тепло-поглощающей камуфляжной краской, но в остальном она полностью обнажена — пустота и холод для неё не проблема. Она находит нужный шлюз. Припадает лицом к узкому иллюминатору, вглядывается в тьму шлюзовой камеры. Остаток вдоха, который она сделала перед выходом в пространство, вырывается из её лёгких, оседает инеем на металлокерамике. Она еле сдерживается, чтобы не лизнуть холодную железку. Маневровые двигатели включаются на несколько секунд и корабль кренится. Её заливает яркий свет звезды. На мгновение в иллюминаторе отражается её лицо. Гравюра абсолютно чёрных теней и ослепительно белых граней, без полутонов. Её ноги крепко обнимают силовое ребро, выступающее над обшивкой около двери шлюзокамеры. Броня температурой всего в несколько кельвинов нежно касается внутренней стороны бедер. Девушка разворачивается, садится под прямым углом к борту — миниатюрная охотница оседлала гигантского кита. Чтобы крепко зафиксировать своё положение, она сжимает силовое ребро коленями, до лёгкого треска в металле. Влага, выступающая между её ног, мгновенно примерзает к броне. Но наслаждаться приятными укусами холода времени нет. Она ласково кладёт ладони на ободок двери и сжимает пальцы, вминает их в обшивку. Броня крошится в её руках, как мокрая глина. Из отверстий не вырывается ни капли газа, значит — шлюз не заполнен атмосферой. Пока всё гладко, утечку сразу бы заметили. Она отгибает створку двери. Пустота не проводит ни звука, поэтому стон металлокерамики девушка «слышит» ладонями, бёдрами и вульвой. Взломщица нагибается над зияющим отверстием. Опускает в него руки и ныряет внутрь гиганта. Отверстие маловато, но рваные металлические края отгибаются под напором её обнажённого тела, как лепестки цветка поддаются натиску пчелы. Она втискивается в отверстие. Её ждут. В дальней части помещения вспыхивают две дюжины выстрелов. Её тело загорается узором рикошетов. Одни пули отскакивают от неё, другие при встрече с ней рассыпаются на мелкие фрагменты. Пылающие поцелуи бластеров безобидно тают на её коже, как солнечные зайчики. Свинцовый шторм забивает глаза, а вибрация сотен крошащихся об неё пуль оглушает. Некоторые попадания приходятся на очень чувствительные места и отдаются неконтролируемой эйфорией. Ей всё труднее сфокусироваться. За её спиной отстреливается дверь шлюза. Стена пуль пытается вытолкнуть её обратно в пространство и сбросить с корабля. Она наощупь впивается пальцами в край шлюзового отверстия и мощно бросает себя вперёд, навстречу огню. На её пути оказываются перила. От столкновения с ними она переворачивается пару раз, прежде чем впечататься в стену напротив. Есть вещи, которые невозможно выбить из рождённых на поверхности планеты. Какой бы ни была подготовка к бою в пространстве, в условиях дезориентации и резкой смены направлений гостья теряет драгоценные мгновения, пытаясь понять, где верх, а где низ, хотя никакого верха и низа просто не существует. Бронебой, попавший ей в бок, раскаляется добела от силы удара. Удар для неё — пустяк, вот только полученный импульс превращает её саму в снаряд. Она пробивает несколько переборок и оказывается в шахте маневрового двигателя. Она поражена скоростью, с которой команда корабля импровизирует. Конечно, все решения тут подсказывает бортовой компьютер, который оценивает ситуацию молниеносно. Столкнувшись с невиданным врагом, он использует все возможности, чтобы победить. Так вот, всего через несколько секунд после её проникновения в шахту корабль уже запускает двигатель. Это безумие, ведь штурмовая команда, которая находилась с ней на палубе, обречена: своим телом девушка только что пробила отверстие между шахтой и помещением. Чтобы старт двигателя не выкинул её из шахты в пространство, она становится враспорку. В её живот бьёт столб плазмы. Её тело становится костью в горле двигателя. Поток давится об неё, пульсирует, расщепляется. Язык огня выжигает помещение перед палубой и уничтожает всех, кто на ней находится. Затем от махины корабля отстреливается часть, в которой находится гостья — секция в несколько палуб. Огонь отступает из шахты и уносится всё выше. Ящерица отбрасывает хвост, покалеченный крейсер отрекается от своей части, чтобы оторваться от неведомого врага. Девушка выскакивает через опустевшую шахту на поверхность отстреленной секции. Корабль удаляется с нарастающей скоростью. Лазутчица могла бы оттолкнуться посильнее и преодолеть те сотни метров, что их разделяют, но её отбросит столб пламени, вырывающийся из маршевого двигателя. Значит, всё было зря! Она разрывает броню руками и вламывается на другую палубу отстреленной секции. Здесь другая команда, тоже в тяжёлой штурмовой броне, но она полностью деморализована. Всем понятно, что через секунды корабль сделает манёвр и бортовые батареи уничтожат секцию. В отличие от девушки, которую, похоже, не берёт никакое оружие, они обречены. Кто-то сидит в углу, схватившись за голову. Кто-то ушёл в шлюзовую камеру — наверное, берёт реактивный ранец, чтобы убраться подальше. Вряд ли это его спасёт. Кто-то возится с оборудованием. Очевидно, они уже видели трансляцию её предыдущей схватки, так что в неё почти никто не стреляет. Просто отшатываются, но как-то вяло, вокруг неё пустое пространство всего в пару метров. Она подходит к сидящему в углу. Он поднимает к ней лицо, подсвеченное отблесками HUD-дисплея. Она застала его врасплох. Он пугается, упирает ствол бластера ей в грудь, нажимает спуск. Ствол оружия раскаляется добела и начинает растекаться по её коже. Она отбирает бластер и отбрасывает его в сторону. Его руки упираются в неё, он пытается её оттолкнуть. Перепуганный, симпатичный, совсем молодой. Она держит его за руку. Другая её ладонь на его груди. Между их лицами только стекло его шлема. Она оглядывается на других. Их лица. Боже, как хорошо она их запомнит! Их только что предали. Она почти видит, как их души тянутся к ней. Её сердце разрывается от жалости. —Простите меня... В её глазах расплываются огни, ресницы смерзаются от слёз. Она не желала этого, она вообще не готова была убивать ни одного из них. На её счету только те, кого снесли рикошеты от её тела. И те, кто остался на выжженной палубе. И вроде бы они сами виноваты. Но всё же, прежде чем убивать, пули и пламя прикоснулись к ней. Её неуязвимое тело благословило их на убийство. А теперь к счёту прибавятся ещё две дюжины жизней. Её пробивает дрожь. На стенах вспыхивают сигналы тревоги, всего за секунду до того, как залп рельсовых орудий превращает переборки в решето. Она обнимает того, кто находится перед ней. Тела других штурмовиков взрываются красными фейерверками. Если в неё попадёт снаряд, её тело превратится в молот, который разорвёт его на части. Она может прикрыть его только от рикошетов и осколков. К ней подступает неизбывное чувство вины. —Прости…. Она уже знает, что будет. Спиной узнаёт ядерное пламя. Оно холоднее, чем термояд, но четырёхдюймовая обшивка под её ладонями превращается в газ, как и тот, кого она обнимает. Удар выбрасывает её в пространство. Когда это происходило наяву, она каким-то чудом оказалась на нисходящей орбите, над твёрдой эндопланетой. Всего через дюжину часов она ворвалась в атмосферу. Там, где она приземлилась, остался большущий ударный кратер. Во сне ей кажется, что орбита её падения никогда не деградирует и она останется в пустом пространстве навсегда. Она стонет и скрипит зубами. Глоток воздуха Что нужно, чтобы стать частью её сна? Хочет ли он знать об этом? Он гладит её волосы — всё в порядке, девочка, ты в безопасности. Она делает глоток воздуха, её дыхание снова выравнивается. _________________ Все ссылки автора https://linktr.ee/naked.superpower Инстраграм https://www.instagram.com/naked.superpower/ Поддержать автора на Patreon https://www.patreon.com/nakedsuperpower2