Стратегическая победа

                    Они не виделись всего два дня, Сакуре казалось — два года, не меньше. Несколько раз удалось заметить его издалека, то в компании джонинов, где они что-то активно обсуждали, а Какаши неспешно кивал, внимательно прислушиваясь; то в окружении гражданских, и снова какие-то важные разговоры, во время которых нельзя просто подойти и поздороваться. Вечера тоже были заняты: работа никуда не делась, люди не перестали болеть и умирать. Сакура приходила домой обессиленной, но каждый раз, находя на кухонном столе красный лист клёна или орлиное перо, улыбалась, как дурочка. Влюблённая дурочка, которая пытается представить, как Хокаге пробирается в её квартиру на глазах у собственной охраны, чтобы оставить какую-то мелочь, которая просто напомнит о нём. О том, что ждёт встречи с не меньшим нетерпением. Просто не может вырваться. Сегодня они впервые за два дня пересеклись взглядами: ровно пять ударов сердца, прежде чем он не пожал едва заметно плечами и отвёл глаза, прислушиваясь к разговору с Шикамару. Сакура помнила, что на следующей неделе прибывает Казекаге, помимо организации этого визита дел в отстраивающейся деревне хватало, вообще удивительно, как Какаши смог найти на неё время. Сейчас особенно отчётливо вспоминались его слова на первом свидании, тайная горечь за искренней правдой: на личную жизнь времени практически нет.       Сакура начинала пугаться собственной одержимости Какаши. Все её мысли были так или иначе заняты им. Когда-то ей казалось, что чувства к Саске — самое сильное, что она вообще сможет пережить. Теперь они были слишком далеко и слишком покрыты пылью, чтобы смотреть на них и воспринимать всерьёз. Больше всего Сакура боялась полностью раствориться в новой любви, иррационально страшась того, что, если это случится, они обязательно расстанутся. Чем больше об этом думала, тем больше понимала, что причин нет. Но это не мешало просыпаться в темноте с бешено колотящимся сердцем от внезапно нахлынувшей тревоги.       Он обещал второе свидание на выходные, но в пятницу Сакура специально прошла мимо Башни Хокаге, с тоской глядя в горящие окна — работал. Конечно, ничто не мешало подняться и просто узнать как дела. Может, принести ужин или отвлечь хотя бы на пару минут, и Сакура уже сделала шаг ко входу в резиденцию, когда из неё вышел Шикамару, за которым бежал Наруто.       — Я тебе ещё вчера отчёт сдал, ттебайо! — возмущался он, обгоняя Шикамару и идя задом наперёд. — Не моя проблема, что ты его потерял!       — От тебя не было ничего, — устало ответил Шикамару, потёр виски и только тогда заметил Сакуру. — Какаши на месте нет, — ответил вместо приветствия. — С обеда отправился инспектировать учебные полигоны — прислали какие-то новые поправки к технике безопасности, каждый каге должен предоставить отчёт о соответствии в ближайшее время.       — Какая там может быть техника безопасности? — удивилась Сакура. — Ветки на голову падать не должны, или камни — разламываться чётко на четыре части?       — Мы тоже удивились, — вздохнул Шикамару. — И так разгребать не успеваем, а тут ещё полигоны эти… Как будто нам приезда Казекаге мало.       — А то ты не рад, — захихикал Наруто. — Не в кабинете сидеть, а Темари-сан развлекать. Я бы поменялся!       — Ты бы отчёт о миссии принёс, — строго отрезал Шикамару. — Мы из-за тебя не можем дело закрыть, папка полстола занимает.       — Сакура-чан, вас с Какаши-сенсеем можно поздравить, да? — Наруто резко перевёл тему, широко улыбнулся, полностью отвернувшись от Шикамару. — Слышал, вы теперь встречаетесь.       — Не пытайся меня игнорировать! — Шикамару зазвенел раздражением, перехватив собирающегося сбежать Наруто. — Я тебя в кабинете на ночь запру, если через час отчёта не будет! Брысь в Башню!       — Я, пожалуй, пойду. — Наблюдать за тем, как Шикамару пытается затолкать упирающегося Наруто обратно в распахнутые двери, было, конечно, забавно, но настроение от услышанных новостей настолько упало, что даже на то, чтобы просто поддержать разговор, сил не осталось.       — Йо! — прозвучало над ухом так тихо, что поначалу Сакура решила — показалось. Сердце тут же рухнуло в желудок, на губах задрожала улыбка.       — Какаши-сенсей! — Наруто извернулся в цепкой хватке Шикамару и бросился к ним. — Скажите, что я приносил отчёт! Вы же сами его приняли!       — Отчёт? — Какаши встал рядом с Сакурой, потёр переносицу, силясь понять, о чём речь. — Прости, Наруто, я правда не помню. Но если ты говоришь, что приносил, думаю, мы обязательно его найдём.       — Вот видишь! — торжествующе воскликнул Наруто. — Ну, я пошёл тогда?       — Иди, — вздохнул Шикамару, с завистью глядя в просиявшее лицо. Вот кому не надо разгребать кучу документов, пытаясь отыскать единственную бумажку.       — Пусть этим займутся клоны, — повторил его вздох Какаши. — Не хочу сегодня туда возвращаться. — Он поднял глаза на горящее окно собственного кабинета.       — Там сейчас Шизуне, — пояснил Шикамару.       — Думаю, с нашей помощью она справится быстрее. — Какаши сложил печать, наблюдая, как его клон исчезает в Башне. Повторив маневр, Шикамару с надеждой посмотрел на него.       — Иди домой, — кивнул Какаши. — Завтра возьмём передышку, всё равно за два дня всех дел не переделаем. В воскресенье выберем только то, что требует незамедлительного вмешательства, остальное будем разбирать после отъезда Казекаге.       — Так что там с полигонами?       — Искали незарегистрированные ядовитые растения. В Суне одному чуунину чуть не ампутировали ногу, когда он наступил на какую-то колючку. У местных к яду иммунитет, теперь обязали составить список всех растений, которые растут в нашей местности.       — Мне кажется, проще было отправить туда Шизуне.       — И провести весь день в кабинете? — Какаши в притворном ужасе расширил глаза. — Нет, я прекрасно провёл время в лесу.       Он наконец повернулся к Сакуре, которая всё это время практически не дышала, с болью отмечая усталость в привычно ровном, спокойном голосе. Под глазами залегли тени, казалось, что Какаши за эти три дня ни разу толком не поспал. Судя по Шикамару, возможно, так и было.       — Что-то случилось? — взгляд смягчился, даже тон изменился, стал ниже, глуше.       — Нет, — улыбнулась Сакура. Хотелось его обнять. Просто обнять и дышать им, не разжимая рук. Шикамару незаметно удалился, оставив одних в свете только что вспыхнувшего фонаря. Пальцы потянулись навстречу, соприкоснулись кончиками, переплелись.       — Соскучилась? — тихо спросил Какаши, лаская взглядом. Сакура молча кивнула — от переполнявших чувств стало больно дышать. — Я тоже. — Его большой палец провёл по запястью. — Пойдём, провожу домой.       Некоторое время они шли молча, наслаждаясь возможностью просто быть вместе. Сегодня Какаши был в привычной форме: навряд ли белый плащ был уместен в грязном осеннем лесу. От него пахло землёй и прелой сыростью, к штанам прилипли мелкие веточки и узкие влажные листья. Тёплая сухая ладонь держала крепко, уверенно, но на саму Сакуру Какаши старался не смотреть. Просто потому что боялся, что так и остановится посередине улицы.       — Какаши, — позвала она тихо.       — М? — Они всё-таки остановились. На перекрёстке, не обращая внимание на огибавших людей, спешивших домой.       — Можно мне сегодня остаться у тебя?       — Кхм. — Какаши смущённо кашлянул и отвёл взгляд, глядя куда-то поверх её головы. — Не думаю, что сейчас это лучшая идея.       — Я уже ночевала у тебя, помнишь?       — Ну, тогда я об этом не знал. — Он усмехнулся, вновь посмотрел на неё. Рука дёрнулась было — коснуться её щеки, безвольно опустилась — слишком много людей вокруг.       — Если ты боишься, что я буду приставать, — Сакура понизила голос и склонилась к нему, — то обещаю, что мы просто будем ночевать в одной постели.       Какаши одарил её таким скептичным взглядом, что Сакура, не сдержавшись, нервно хихикнула. Но тут же стала серьёзной. Сжала его руку крепче, нервно втянула в себя нижнюю губу.       — Я понимаю, что ты устал и хочешь спать. Просто хочу быть рядом. Знаешь, — она смущённо улыбнулась, — я никогда не ночевала в одной постели с мужчиной.       — После таких слов слухи о моей усталости могут оказаться слишком преувеличены, — сдался Какаши и потянул её к дороге, ведущей к его дому. — Я могу толкаться во сне, — предупредил, покосившись на довольно улыбающуюся Сакуру.       — Думаю, я это переживу.       — Главное, не ударь с непривычки, — хмыкнул он.       — Постараюсь, — совершенно серьёзно ответила она.       По пути они зашли в магазин, купили несколько упаковок рамена, овощи и коробочку моти, подумав, Какаши добавил бутылку белого сухого вина, тяжело вздыхая на кассе.       — На праздничный ужин мало походит, — сокрушённо покачал головой, когда они вышли на улицу.       — Разве у нас праздник? — Сакуре было плевать, что они будут есть. Вообще плевать на всё, пока он идёт рядом.                     — Наверное, надо было зайти к тебе домой, взять вещи, — неловко улыбнулся Какаши, когда они разулись прошли в гостиную. — Мой гардероб не отличается разнообразием.       — Если сможешь найти мне майку, будет достаточно, — прошептала Сакура потянулась к нему, лениво, неспешно целуя. Пакет с едой опрокинулся, задетый чьей-то ногой. Вино с гулким стуком выкатилось и с грохотом прокатилось к столу. Какаши сгрёб Сакуру в охапку, приподнимая над полом, и запустил руку в волосы, ловя её губы своими снова и снова, пока воздух в лёгких окончательно не закончился. Нехотя оторвавшись, он боднул её в лоб и отпустил.       — Я займусь ужином, — прошептал приглушённо.       — Ты уступаешь мне душ? — хрипло ответила Сакура.       — Думаешь, мне стоит пойти первым? — Какаши приподнял жилет, принюхиваясь.       — Просто ты хозяин, — рассмеялась Сакура, наблюдая за искренним беспокойством на его лице.       — И на правах хозяина уступаю гостю, — он улыбнулся и вдруг притянул к себе, обнимая так крепко, что стало почти больно. Сакура ответила, обвила руками, зарылась носом в шею и тихо выдохнула. Сейчас ей было так спокойно рядом с ним, будто они давно живут вместе и сегодня просто вернулись с работы. Не притяжение — нежность, всепоглощающая, окутывающая теплом и уютом.       Позже, стоя под душем, Сакура жмурилась, как кошка, напитываясь счастьем. Дом наполнился звуками, светом, ожил, когда их стало двое. Можно было с лёгкостью представить тени и тоскливое ожидание, которым он был наполнен раньше. Подумалось, что ей было бы здесь комфортно. Сакура закрыла кран, обернулась в полотенце, вставая перед зеркалом. Представила, как заполняет тумбочку рядом с раковиной своими шампунями, и как ворчит Какаши, пытаясь найти что-то своё. Взяла в руки бритву, провела по ней, пытаясь представить его за бритьём. Отчего-то эта картинка вышла интимной настолько, что бросило в жар. Воровато оглянувшись, Сакура вернула бритву на место, тщательно вытерлась и влезла в чёрную безрукавку, доходившую до середины бедра. Привстала на носочки, внимательно рассматривая себя в зеркале, и вышла.       — Знаешь, — задумчиво сказала, появившись на кухне, — я забыла каково это — не экономить горячую воду.       — Сакура-сама? — Какаши испуганно округлил глаза. — Ты вылила на себя всю воду?       — А что, у тебя тоже небольшой котёл? — Она распахнула глаза. Взяла за руку, виновато зачастила: — Прости. Я не думала, просто… Ками, неужели тебе придётся мыться под холодной… Ну почему ты не предупредил! Какаши! — В его глазах заискрилось столько смеха, что Сакура наконец поняла — её разыгрывают. Несильно ткнув его в плечо, она посмотрела на стол: салат, заваренный рамен, накрытый тарелками, чтобы не остыл. Бутылка вина, всё ещё закрытая, будто он не решил, стоит ли сейчас открывать.       — Иди уже, — проворчала она, подталкивая к выходу из кухни. — Купайся.       — Не думал, что тебя так легко вывести из себя, — посмеиваясь, через плечо бросил он. — Это выглядит очень забавно, знаешь ли.       — Будет забавно, если в следующий раз я действительно лишу тебя горячей воды, — проворчала Сакура. За сёзди, ведущими на энгаву, послышался шорох — Сакура осторожно приоткрыла их, пропустила мокрого Паккуна.       — Там между прочим дождь пошёл, — спокойно сказал он, проходя через кухню и оставляя влажные следы. — О, ты уже расхаживаешь в его одежде. Пожалуй, мне тут больше делать нечего.       — Подожди, в смысле — нечего?       — Я сказал, что уйду, когда он перестанет быть один, — Паккун склонил голову набок, прислушиваясь к льющейся из ванной воде. — Теперь у него есть ты. Так что… В случае чего Какаши знает, где меня найти. Не скучайте тут. — Он хитро прищурился. — Хотя я думаю, что этот совет лишний.       Хлопок, и лишь следы лап напомнили о том, что Паккун только что сидел здесь. Сакура прикусила губу — в словах Паккуна, конечно, был резон. Да и сама мысль о присутствии кого-то ещё сегодня ночью заставляла щёки полыхать. Пока они шли домой, Сакура искренне считала, что просто уснёт в его кровати, в его объятиях. Но сейчас становилось всё яснее, что время для сна может прийти нескоро. Они поужинают, болтая ни о чём, а потом придёт неловкость. Она растает с первым же прикосновением губ, но тянуть Сакура уже не хотела. Шум воды затих. Не дожидаясь, когда Какаши выйдет, Сакура бросилась по коридору в спальню, где уже горел ночник. Быстро разделась, юркнула под одеяло и приготовилась ждать, пытаясь не задохнуться от резко участившегося сердцебиения. Щелчок, с которым распахнулась дверь из ванной, заставил внутренности сделать кульбит. Сакура слышала его шаги, внутренне сжимаясь от предвкушения, сдобренного острой порцией адреналина. Вот он вошёл, не замечая её, завёрнутый в полотенце. Открыл шкаф, достать одежду, и вдруг резко обернулся.       — Я думал, ты на кухне, — сам удивился, как ровно звучит голос, хотя сердце моментально сбилось с ритма. Сакура не ответила. Привстав на локте, медленно отвела одеяло в сторону, обнажая пустую половину кровати. Ткань сползла с плеча, давая понять, что на ней ничего нет. Какаши сглотнул, кадык дёрнулся, прокатился под кожей. Капли воды на груди начали стремительно испаряться от пламени, вспыхнувшего внутри.       — Мне… мне выключить свет? — голос всё же просел. При всём своём желании он не мог заставить себя отвести от неё глаза.       — Нет, — прошептала она, откидываясь на подушку. Под её пристальным взглядом Какаши подошёл к кровати, помедлив, развязал полотенце, позволяя ему упасть на пол. Она испуганно хлопнула глазами, взгляд заметался по телу, смущённо отходя в сторону. Но вот Сакура взяла себя в руки и подняла голову, глядя прямо на него.       — Боишься? — напряжённо спросил он.       — Немного, — она не видела смысла врать. Безумие, с которым он набросился на неё тогда, забылось за медленным, нежным сближением. Но сейчас яркими картинками ворвалось в мысли. Беззвучно вздохнув, он опустился на кровать и медленно потянул на себя одеяло, миллиметр за миллиметром обнажая её тело. Взгляд, скользивший за тканью, заставлял покрываться мурашками, окончательно путая мысли. Отбросив одеяло на пол, Какаши шумно, с лёгкой дрожью выдохнул. Прошептал:       — Какая же ты красивая.       Сакура вспыхнула, смутившись ещё больше, хотя казалось, больше некуда. Не зная, куда деть глаза, уставилась на его плечи, робко коснулась, повела ладони к шее, очертила линию подбородка. Какаши поднял глаза, потянулся к губам, вовлекая в неторопливый, на контрасте с напряжённым телом, поцелуй. Осторожные касания заскользили по рёбрам, спине, пока губы отвлекали, манили, неспешно распаляли, прогоняя стыдливость. Кожа к коже, сплетаясь ногами, с каждой секундой позволяя себя чуть больше — они не спешили, изучая друг друга. И если в движениях Какаши было сдерживаемое желание, то Сакура смелела, стараясь держать глаза открытыми, смотреть на него. Его губы переместились ниже, к шее, едва прихватывая кожу. Дыхание сбилось, Сакура чувствовала гладкость и обжигающий жар его члена, крепко прижатого к её бедру.       Тело откликалось на каждое прикосновение, дрожало, напряжённо замирая, когда его ладони перемещались по животу, не спеша спуститься дальше. Губы Какаши путешествовали по груди, одной ладонью он приподнял правую, обвёл языком сосок, приглушённо замычал, услышав её первый невольный стон. Вторая ладонь легла на поясницу, мягко поглаживая, слегка надавливая, посылая ток удовольствия по позвоночнику. Если бы кто-то сказал Сакуре, что можно возбудиться от простого массажа, она бы скептично усмехнулась. Конечно, сейчас ощущений было слишком много, все новые, яркие, но эти мягкие, неторопливые надавливания на ямочки над ягодицами заставляли невольно приподнимать бёдра. Отпустив её грудь, Какаши снова вернулся к шее, выцеловывая обжигающую ленту от ключиц к уху.       Его дыхание, горячее, дрожащее, шумное заставляло низ живота болезненно сжиматься. Сакура плавилась под ним, вдавленная в кровать тяжёлым, крепким телом, тихо постанывала, боясь и одновременно желая, чтобы он наконец оказался внутри. Уловив её меняющееся настроение, Какаши привстал на локтях, глядя с такой обжигающей страстью, что воздух в очередной раз закончился. Нежно обведя кончиками пальцев линию её челюсти, он вдруг обрушился с жадными, глубокими поцелуями, скользя языком в глубине её рта, влажно отрываясь, чтобы глотнуть воздуха и вновь вернуться. Ладони заскользили по коже, сверху вниз, сминая, притягивая к себе. Просунув колено между её ног, он легко толкнул их, заставляя разойтись. Поглощённая поцелуем, Сакура не сразу заметила, как он переместился, тихо ахнула в его рот, когда палец осторожно коснулся губ внизу, размазывая выступившую смазку. Но, стоило ему погрузиться на две фаланги, и она с шумом выдохнула, распахнув глаза.       — Сакура, — прошелестел его голос, с трудом проникая в сознание, — не зажимайся.       Палец осторожно скользнул дальше, Какаши напряжённо следил за выражением её лица, на его лбу и висках выступили крохотные бисеринки пота. Осторожно поводив внутри, он вытащил палец, успел заметить, как она прикусила губу, сосредоточенно прислушиваясь к себе, и погрузил уже два, выдохнул со свистом. Поцеловал за ухом, облизнул мочку, зашептал жарко, срывающимся голосом:       — Пожалуйста, Сакура… расслабься… девочка моя…       Она послушно выдохнула и вдруг отчётливо застонала, когда его большой палец нашёл клитор, принимаясь поглаживать. Мышцы внизу живота начали жить своей жизнью, мелко подрагивая. Сакура развела ноги шире, приподнимаясь навстречу, бессознательно начиная двигать бёдрами. Какаши уткнулся лбом в её плечо, нежно прикусил кожу над грудью, отпустил, чтобы тут же вернуться с поцелуем. Он чувствовал, как твердеет её клитор, пульсируя. Как внутри становится так влажно, что пальцы выходят с тихим хлюпаньем. Робкие стоны заполняли воздух спальни всё чаще, вызывая в его теле ответную дрожь.       Лихорадочно облизывая губы, Сакура вся сосредоточилась на ощущениях, чувствуя, что вот-вот сорвётся куда-то в головокружительную пустоту. Мышцы на внутренней стороне бедер напряглись, в самом низу, там, где сходятся ноги, каждая клетка налилась кровью, превратившись в сгусток тяжелого, тянущего удовольствия.       — Какаши… — Сакура задышала часто-часто, — Какаши, я…       — Я знаю… знаю… сейчас…       Пальцы выскользнули, влажные, накрыли клитор, сдавливая, и нежно огладили, постепенно наращивая силу трения. Сакура разметалась по кровати, выгибаясь, бесконечно прекрасная перед самым пиком, и Какаши смотрел жадно, так жадно, будто от этого зависит его жизнь. Когда она распахнула рот, ловя воздух, и мелко-мелко задрожала, тяжело оперся о руки по обе стороны от неё, любуясь. Сакура расслабилась, опадая на кровать, а он перегнулся, достал из тумбочки презерватив, подрагивающими пальцами открыл упаковку. Поймал её взгляд, подтянул к себе, подхватывая одной рукой за бедро, а второй направляя член к входу.       Желваки заходили под кожей, когда он начал медленно входить, глядя в лицо, следя за малейшим оттенком эмоций. Сакура расслабленно выдохнула, зрачки резко расширились, когда он толкнулся бёдрами, с губ слетел изумлённый вздох. Какаши нашёл её руку, переплёл пальцы, заведя её высоко над головой. Плавно вышел, чтобы снова толкнуться на всю длину. Сакура отчётливо застонала, когда он приподнял её, меняя угол, отыскивая нужную точку. Застонала громче, неосознанно приподнимая ноги, крепко обхватывая его рёбра.       — Ками… Какаши… — сорвалось прерывисто вместе с протяжным выдохом. Сакура не пыталась подстроиться под его ритм, просто отдавалась ему, хмелея от влажных шлепков, с которыми соединялись их тела, от темноты в его глазах, от того, насколько красивым и удивительно беззащитным он сейчас выглядит.       — Кричи, — со стоном сквозь зубы взмолился он, ускоряясь, наращивая амплитуду, вбиваясь мощными, короткими рывками. — Кричи, Сакура!       Она откликнулась почти сразу. Переставая сдерживаться, переставая смущаться, чувствуя, как становится тяжело внизу живота, как от каждого движения по телу пробегают разряды. Коротко, громко вскрикивала, путалась в его дыхании, отчаянном, поверхностном. Цеплялась за плечи, ловила губы, чтобы выстонать в них его имя.       — Не останавливайся, — Сакура всхлипнула, — Ками, Какаши, не останавливайся!       С коротким, безумным рыком он впился в её губы, оттягивая нижнюю. Резко сел на пятки, крепко впиваясь в её бёдра, насаживая на себя. Руки Сакуры взлетели вверх, впились в подушку, тело выгнулось крепко натянутым луком, содрогаясь от быстрых, коротких толчков. Нырнув рукой под спину, он поднял её, вынуждая сесть, обвить ногами.       — Посмотри на меня, — глухо приказал он, продолжая двигаться, раскачивая их обоих. Сакура открыла глаза, ловя его взгляд, опёрлась о его колени. Протяжный горловой стон зазвучал прямо в груди, вырвался наружу. Внутри всё сжалось, чтобы тут же испариться, оставить после себя головокружительную пустоту.       — Люблю тебя, — выдохнул Какаши, обвивая руками, прижимая к себе. Она потерялась. На самой периферии сознания чувствовала его последние, сбитые толчки, и только когда он опустил обратно на подушки, открыла глаза и прошептала:       — И я тебя люблю.