Стратегическая победа

                    С того момента, как Какаши занял пост Хокаге, пятница стала одним из самых неопределённых дней недели. Если раньше он вообще не обращал внимание на ход времени, ориентируясь от миссии до миссии, иногда — по смене времён года, то теперь вечера пятницы становились чем-то тревожным, не дающим расслабиться, но обещающим (крайне сомнительно, но всё же) приближение выходных. Дел в Конохе всегда хватало. Важных — и подавно. Но грамотное распределение обязанностей, введённое Шикамару, а также штат помощников, который постепенно расширялся, позволили хотя бы немного разгрузить плотный график. Какаши всё больше понимал Цунаде с её любовью к шумным вечеринкам при любом удобном случае. Жаль, что Шизуне, помня способность предыдущей Хокаге исчезать, если пол не горит под ногами, следила за новым пристально, не позволяя увиливать от обязанностей. Однако вечер пятницы постепенно стал тем временем, когда можно почувствовать себя почти обычным человеком, зависящим только от распорядка, а не от внеплановых совещаний, бесконечной бумажной волокиты и авралов, во время которых приходилось жить в Башне Хокаге.       Этот вечер не был исключением. Всю неделю проведя рядом с Казекаге, подписав множество договоров и заключив не меньше на словах, Какаши ожидал большой приём в честь создания новых посольств. Чем быстрее приближалось время приёма, тем спокойнее становился Какаши, предвкушая встречу с Сакурой. Не свидание — её почти прямая обязанность присутствовать в качестве его спутницы. Он сказал об этом ещё во вторник, любуясь порозовевшими щеками и влажно заблестевшими глазами. Сакура попыталась было отказаться, но быстро поняла — бесполезно.       — Понимаю, что это пугает. Если честно, я и сам боялся поначалу. Все эти официальные лица, речи — кто вообще добровольно может ходить на такие мероприятия?       — Например, Хокаге? — ехидно ответила Сакура.       — Ты его знаешь? — он склонился к её лицу, доверительно поведав: — Иногда мне по-настоящему его жалко. Только видишь ли, — Какаши почти коснулся губами мочки её уха, — Хокаге тоже приходит туда не по доброй воле.       — В таком случае хорошо, что официальные мероприятия проходят не так часто. — Сакура невольно склонила голову, ожидая, что он поцелует шею, но Какаши тут же выпрямился. Они снова встретились в её кабинете, на этот раз он улизнул на пятнадцать минут, не больше, пока Шикамару показывал Казекаге новое хирургическое крыло, а Шизуне, заменяя Сакуру, рассказывала о строительстве фабрики.       — А я могу не прийти? — жалобно вздохнула Сакура, когда он отступил и с сомнением посмотрел на шляпу, раздумывая, стоит ли её надевать.       — Сакура-сама, ты решила порвать со мной? — испугано округлил глаза Какаши.       — С чего ты взял? — нахмурилась она.       — Тогда нет. Ты не можешь не прийти, — довольно улыбнулся он, натягивая маску.       — Что, даже не поцелуешь на прощание? — Сакура поймала его за руку, притягивая к себе.       — Хм, — Какаши провёл пальцем по её носу и легонько нажал на кончик. — Нет. Мне правда надо бежать.       — Через дверь! — ахнула Сакура.       — Моя шляпа не пролезет в твоё окно, — пожал плечами Какаши, улыбнулся и вышел.                     Это был последний раз, когда они смогли встретиться среди недели, и этот вечер он ждал с особенным, несвойственным себе нетерпением, поглядывая на настенные часы. Шикамару же, напротив, напряжённо следил за ходом стрелок, беззвучно вздыхая и постоянно засовывая руку в карман. В эту неделю отношения с Темари всё больше походили на качели. Они три раза крупно поругались, решив никогда больше не разговаривать и не встречаться. И четыре ночи она, сбегая из дома, упорно приходила к нему. Дом большой, но слышимость отменная, что приводило Шикамару в отчаяние всякий раз, когда Темари забывалась, а наутро мать, сухо поджимая губы, пыталась устроить допрос с пристрастием, намекая на то, что неплохо бы сыну хотя бы привести девушку и официально их познакомить. А после отчётливо бормотала, что не потерпит подобного разврата в собственном доме. Шикамару всякий раз быстро сбегал, крича со двора, что много работы, а потом видел Темари, её кошачий взгляд и хитрую ухмылку и бормотал о невозможных женщинах, которые напрочь лишают разума.       Но, чем быстрее приближался отъезд Казекаге, тем отчётливей Шикамару понимал, что хочет, чтобы Темари вернулась в Коноху не только послом, но и его невестой. На сегодняшний вечер у него было запланировано два важных разговора: первый с Гаарой, второй с Темари. А на завтра, если повезёт, и с матерью. Ведь если согласится сам Казекаге, она не сможет возразить. О том, что сама Темари может не согласиться, Шикамару старался не думать, хотя такой возможности не исключал. Поэтому и теребил коробочку с тонким помолвочным кольцом в кармане, проговаривая про себя две речи и порой путая в них слова.       — Ты волнуешься, — констатировал Какаши, откладывая последний документ в папку «Подписанные» и с удовольствием выпрямляясь.       — Ещё как, — признал Шикамару.       — Почему?       Вместо ответа Шикамару глубоко вздохнул и достал из кармана коробочку. Осторожно взяв в руку, Какаши открыл её и одобрительно кивнул. Поднял улыбчивый взгляд.       — Ты так волнуешься, словно решил сделать предложение мне, а не… Кстати, кому?       — Не делайте вид, что не знаете. — Шикамару забрал кольцо и положил обратно в карман. Снова вздохнул. — Надеюсь, она согласится.       — Я бы не переживал по этому поводу, — беспечно пожал плечами Какаши.       — Что вы имеете в виду?       — Ну… — он поднял глаза к потолку и протянул: — Мы вроде как обсуждали это с Гаарой. Кажется, это было в день его приезда, но я могу ошибаться, память уже не та.       — Обсуждали… что? — севшим голосом переспросил Шикамару.       — А, ну вашу свадьбу, конечно. — Какаши перевёл на него взгляд и укоризненно покачал головой: — Шикамару, порой ты медленно соображаешь, это может плохо сказаться на работе.       — Вы обсуждали нашу с Темари свадьбу пять дней назад?! И ничего мне не сказали?       — А должен был? Прости, я не сильно разбираюсь в таких делах. Отчего-то решил, что ты догадаешься сам.       — Ну, знаете!.. — Шикамару задохнулся от возмущения.       — Что? — невинно поинтересовался Какаши. С преувеличенным огорчением заметил: — Прекрасно тебя понимаю. Неприятное чувство, когда за тебя решают, с кем надо быть.       — Вы сказали, что не держите на меня зла, — гнев Шикамару моментально утих.       — Не держу. Но это не значит, что забыл и не стану напоминать при каждой удобной возможности. — Какаши широко улыбнулся, даже через маску было заметно, как изогнулись его губы. — В любом случае, после моих слов ты можешь не переживать так сильно.       — Не будешь тут переживать, — проворчал Шикамару, действительно чувствуя огромное облегчение хотя бы от того, что разговор с Гаарой пройдёт гораздо проще, — когда Хокаге точит на тебя зуб.       — У Хокаге тридцать два зуба, и ни один из них не наточен против тебя, — парировал Какаши, поднимаясь.       — Тридцать два? Не верю.       — Ну, может, не все мои, — потёр шею Какаши. — Всякое бывало…       — Всегда было интересно, сколько шиноби в Конохе носят вставную челюсть.       — Не пытайся устроить опрос, тебе всё равно никто не скажет правду. — Обогнув стол, Какаши вопросительно посмотрел на Шикамару. — Ты идёшь? Не хочешь встретить невесту?       — Она мне ещё не невеста.                     Сакура нервно расхаживала перед Башней, ожидая Какаши. Он обещал, что они придут вместе и как всегда задерживался. Пока не критично, ведь она сама пришла раньше, но и без того взвинченные нервы остро тянуло. Длинное чёрное ципао, расшитое розовыми ветками сакуры, сейчас казалось банальным и простым, хотя мама, узнавшая, что дочь идёт на официальный приём в качестве спутницы Хокаге, буквально затащила её в дорогущий магазин и купила платье. Волосы были уложены слишком вычурно, на вкус Сакуры, и рука то и дело взлетала к затылку, поправляя искусственные гроздья бугенвиллеи. Туфли уже начали натирать, а розовая губная помада слишком сильно пахла клубникой. В состоянии, близком к панике, Сакура подавляла желание сбежать, сославшись на разболевшийся живот, тошноту, температуру и понос одновременно. Какаши поймёт, она уверена, надо просто сделать шаг, потом ещё один, до поворота, в спасительную тень, а потом сразу домой, сложив печать…       — Хочешь сбежать? — выдохнул Какаши на ухо, заставив подпрыгнуть на месте. Цветы в волосах закачались, оттянув на себя внимание.       — А можно? — жалобно спросила Сакура, взглянув с такой надеждой, что он буквально захлебнулся от накатившей нежности. Мягко улыбнулся, коснулся цветов.       — Ты очень красивая сегодня.       Его глубокий, низкий голос вызвал волну тепла, прошедшую по телу и согревшую сердце. Сакура невольно улыбнулась в ответ. Обречённо вздохнула, проворчала:       — Веди уже на свой приём, Хокаге.       — Поверь, я сам хотел бы оказаться как можно дальше отсюда, — вздохнул Какаши, переплетая их пальцы.       Зал на первом этаже Башни Хокаге был полон людей. Поначалу Сакура растерялась, увидев столько народа. Ей доводилось бывать на подобных мероприятиях, но никогда ещё всё внимание не было направлено именно на неё. Они медленно пересекали зал, и всё это время Какаши продолжал держать за руку, останавливаясь, чтобы ответить на приветствие.       — Рады видеть, что вы пришли не один, — сказала Кохару, внимательно рассматривая Сакуру. — Надеемся, что скоро услышим о свадьбе, Хокаге-сама.       — Услышите скорее, чем думаете, — с понятной только ему усмешкой ответил Какаши. Сакура вздрогнула, сильнее сжала его пальцы и испуганно посмотрела. Свадьба? Их свадьба? Не слишком ли он торопит события? Какаши ответил ободряющим пожатием, взглядом обещая всё объяснить позже.       — Ваши гены слишком ценные, чтобы Коноха могла их потерять, — закивал Митокадо.       — Хм. Я надеюсь прожить достаточно долго, вам не стоит об этом беспокоиться. — Какаши кивнул, отходя от Старейшин.       — Свадьба? — тут же прошипела Сакура, убедившись, что их никто не слышит.       — О, я забыл тебе сказать, — Какаши обескуражено посмотрел на неё, и, не знай его Сакура так долго, в очередной раз купилась бы. — Шикамару решил сделать предложение Темари.       — Ого, — только и смогла произнести Сакура, пока камень с души с грохотом катился под ноги. — Я рада за них.       — Да, — довольно улыбнулся Какаши и, не удержавшись, провёл по её носу. — Я тоже.       Сакура думала, что вечер будет тяжёлым. Боялась, что будет скучать, дежурно улыбаясь. На деле вышло не так страшно. Весь вечер она хихикала с Темари и Хинатой, пришедшей вместе с Наруто, обсуждала с ними нелепые костюмы некоторых гостей и даже обсудила парочку влюблённых, забывших, что они на людях. Она чувствовала себя умудрённой семейным опытом женщиной, слушая о сомнениях Темари и смущённых рассказах Хинаты. Не пыталась давать советы, но чувствовала, что могла бы. Если бы имела возможность поведать о характере их отношений с Какаши. Для всех они только-только начали встречаться, не зашли дальше поцелуев и вообще являли собой воплощение благочестия. Про себя Сакура даже посмеивалась, хоть и считала это недостойным. И постоянно смотрела на Какаши, окружённого толпой. Он или с ленивой улыбкой рассказывал что-то, или с серьёзным лицом слушал, или же горячо доказывал, но что бы ни делал, она чувствовала его скрытую силу. Или явную уверенность в собственных словах. И всякий раз, ловя его взгляд, ощущала волну тепла, струящуюся по телу. Она была здесь с ним. Ради него. Для него. И от этого сердце буквально пело, хотя до этого Сакура всегда считала, что это простая фигура речи.       — Я хотел бы пригласить тебя на танец, но сегодня это не предусмотрено программой.       Какаши улучил момент, когда она осталась одна — девушки отошли взять напитки, а сам он наконец освободился от излишне дотошливого поручителя феодала.       — Ты умеешь танцевать? — искренне удивилась Сакура.       — Приходилось, — склонил голову Какаши, осторожно переплетая их пальцы.       Ему хотелось большего. Гораздо большего, чем просто держать за руку. Хотелось увлечь в кабинет, запереть дверь и там любить её, умопомрачительно медленно, чтобы воздух заканчивался в лёгких, чтобы она тихо умоляла не останавливаться. Но всё, что мог — поглаживать большим пальцем запястье, смотря нейтрально, не слишком глубоко, чтобы никто не разглядел нечто интимное в их взгляде.       Вечер подходил к концу, гости расходились, а Сакура и Какаши должны были проводить каждого, кто соизволит попрощаться. В висках пульсировало — Сакура устала настолько, что едва стояла на ногах. Если бы не Какаши, его тепло, которым он щедро делился, даже не осознавая, она давно стекла бы на пол черно-розовой лужицей. Когда ушли Старейшины и Гаара с сопровождением, они, наконец, смогли покинуть праздник, оставив тех, кто хотел продолжать.       Едва отойдя от Башни, Сакура разулась, размахивая туфлями в воздухе. Немного чакры в ступни, чтобы было не холодно, и грязные ноги, шагающие прямо по лужам — меньшее, что она могла позволить после изнуряющего вечера. К тому же, Какаши шёл рядом, держа за руку, и Сакура чувствовала себя почти счастливой. Если не считать трёх АНБУ, следовавших за ними. До дома дошли слишком быстро, по меркам Сакуры. И самого Какаши тоже. Остановились у дверей и долго, долго смотрели друг на друга.       — Я буду ждать тебя завтра, — вдруг произнёс он.       — Завтра? Зачем?       — Второе свидание.       — И где… ты будешь меня ждать? — голос внезапно дрогнул. Сакура не смогла скрыть улыбку, когда посмотрела на него.       — На мосту через озеро. В семь. — Он взял обе её руки в свои и поднёс к губам, подул. — Тебе не стоит ходить босиком осенью.       — Мне не холодно, — с улыбкой ответила она.       — Я знаю. — Какаши подцепил одним пальцем ремешок её туфли, провёл по нему так медленно, нежно, что у неё перехватило дыхание.       — Какаши, — тихо позвала Сакура.       — М? — он отвлёкся от её туфли, пересёкся с ней взглядом.       — А что потом?       Его удивлённый взгляд вызвал нежную улыбку.       — На свидании.       — А, — Какаши потёр затылок, взъерошил волосы. — Думаю, мы поужинаем.       — А потом?       — Потом? Полагаю, я провожу тебя домой.       — И всё? — Сакура не сдержала разочарованный вздох. Соскучилась. Уже соскучилась с такой силой, что даже сейчас задыхалась рядом с ним.       — А что бы ты хотела потом? — низким голосом спросил он, и в низ живота тут же устремилась вся кровь. Хотелось прямо сейчас позвать его к себе. Она знала, что он не откажет, но отчего-то оттягивала этот момент, когда между ними окончательно всё станет слишком ясно.       — Я бы хотела немного спонтанности, — прошептала Сакура, склонившись и поцеловав костяшки его пальцев, всё ещё державших за руки.       — Хм, Сакура, — протянул он с сомнением, — полагаю, спонтанности в наших отношениях и так достаточно. Но, — он улыбнулся, из глаз брызнули лучики-морщинки, — если ты хочешь спонтанности, я тебе её подарю.       Она смотрела на него, мечтая о поцелуе. Она не целовала его, кажется, целую вечность. Какаши улыбнулся, легко читая это желание, но не спеша на него отвечать. Вместо этого он сделал шаг, заставляя отступить. Ещё один, и ещё, пока они не оказались в тени её дома.       — Твои соседи смотрят, — тихо сказал он в ответ на вопросительный взгляд, и, одним движением спустив маску, нежно поцеловал.       Сакура ответила. Неспешно шевельнула губами навстречу, коснулась языком. И тут же задохнулась под натиском сумасшедшего, глубокого, жадного поцелуя. Какаши стиснул её в руках, обнял так крепко, что кончился воздух, и тут же отпрянул.       — До завтра, — шепнул довольно и исчез.