Ну почему всё так сложно?..

      Интересно, почему я всегда вляпываюсь в весьма сомнительные ситуации? Ох, который раз уже задаюсь этим вопросом, но ответ так и не могу найти. Однако, меня волнует не столько этот вопрос, сколько причина, по которой я в очередной раз задаюсь им, а именно Альфред Ф. Джонс, красивый, высокий парень с голубыми как небо глазами и самой обаятельной на всём белом свете улыбкой. Подумать только, с виду такой милый, а такой ужас вытворяет. Но даже не смотря на это, я по уши влюблена в него. Ну или думаю, что влюблена... По правде говоря, я уже запуталась и не могу ничего говорить с былой уверенностью. Ах, ну почему всё так сложно...       - Украина? - неуверенно раздалось из динамика ноутбука.       В последнее время мы с Россией стали много общаться в скайпе, т.к. из-за правительства, этого дурацкого вируса и прочих обстоятельств мы почти никогда не видимся лично. Но никто из нас не жалуется на это, по крайней мере в слух. Как говорится, лучше синица в руках, чем журавль в небе.       - Оля! - раздался уже чуть нервный голос брата. Опять я случайным образом игнорирую его...       - Да-да, я здесь. Прости, опять задумалась - быстро пролепетала я.       - Ох тревожно мне за тебя, сестрица, слишком уж часто ты так уходишь в себя в последнее время. - С какой-то тоской сказал Россия. - Это ведь всё из-за этого американца, не так ли?       - Не начинай, умоляю - взмолилась я на это, ведь зная Ваню, он сейчас опять разведёт часовую лекцию по поводу того, какой Джонс дурак и что мне не следовало вообще к нему приближаться изначально. А я как никто другой и без него знаю об этом...       Видимо почувствовав мою безнадёжность в голосе, Россия решил ничего не говорить. И опять между нами повисло молчание. Но оно не было каким-то неловким или удручающим, нет. В нём вообще не присутствовало ни одной эмоции. Просто тишина, какая она и есть. Наверное, это то, за что люблю Ваню больше всего. Будь на его месте Альфред, он бы не понял всей прелести этой благословенной тишины и пытался бы заполнить её чем-то, не особо вдаваясь в содержание этого "чего-то", лишь делая беседу неловкой и никак не исправляя ситуацию.       Но спустя несколько минут такого умиротворения я почувствовала как усталость внезапно с силой навалилась на меня, вгоняя в сон. 2:32, как никак. Уже давно пора на боковую.       - Ладно, брат, я, пожалуй, пойду, иначе прям за столом и усну - слегка замедленно проговорила я, чтобы Россия прочувствовал мою усталость.       - Давно пора, Украина, давно пора. - В своей привычной манере ответил Ваня. - Спокойной ночи, сестрёнка.       - И тебе ночи - напоследок ответила я своим самым доброжелательным голосом, который только могла сделать на тот момент, и отключилась из звонка.       После этого я ощутила призрачное облегчение, приходящее ко мне по обычаю после окончания разговора с кем-либо. Что не говори, а чтобы контактировать с людьми долгое время и не уставать мне ещё нужно тренироваться и тренироваться.       Залпом допив чай, занимавший чуть меньше половины кружки, и сладко потянувшись, я пошла относить мой мини склад кружек на кухню. От долгого сидения ноги затекли, поэтому передвигалась я очень медленно и издавая странные звуки. Совсем уж старая стала...       Еле добравшись до кухни, я поставила все чашки на столешницу и плюхнулась на один из стульев, чтобы немного привести мои ноги в чувство, от скуки попутно осматривая кухню. Это была тесная, но уютная комнатушка с одним большим окном, напротив которого разместились плита, часть столешницы, раковина и холодильник. А прямо перед окном располагался занимавший чуть ли не пол кухни стол с шестью стульями. Зачем мне столько стульев если живу я одна и в гости почти никто не заходит? Я и сама не знаю. Но они мне не мешают, так что пусть будут.       Осматривая стол, мой взгляд упал на мирно стоящую в рамочке фотографию, изображающую радостных меня и Америку. Моё сердце сжалось, а на глаза навернулись слёзы. Эта и подобные ей фотографии единственное напоминание когда-то минувших дней, когда я ещё с уверенностью могла сказать, что люблю его. Будучи ведомая не понятно чем, я аккуратно взяла фотографию и прижала со всей силы к сердцу. Похоже, кто-то опять не будет спать всю ночь, предаваясь прекрасным, но одновременно с этим грустным воспоминаниям, попутно хлебая дешёвое вино прямо из горла. Весьма сомнительное занятие, особенно учитывая что уже меньше чем через 8 часов я должна быть в конференц-зале, но это уже стало некой традицией, напиваться до беспамятства и рыдать всю ночь с воскресенья на понедельник. Впрочем, какая разница, отпишусь что заболела да и бог с ними. Не заявится же в такую глушь какой-нибудь Германия, ну в самом деле.       С таким настроем я и потянулась к полке с вином, а дальше всё как в тумане.