***
Сергей вскакивает с кровати в холодном поту и резко оглядывается. Руки перевязаны злосчастной смирительной рубашкой. Разумовский пытается отдышаться. Самая настоящая ночь окутала помещение психиатрической палаты. — Что, кошмар малютке приснился? — язвительно улыбнувшись, интересуется Чумной, сидя на стуле. Серёжа отчетливо его видел даже в темноте. — Тебя нет, тебя нет. Ты иллюзия… — тихо уговаривал себя Сергей, пытаясь не глядеть в сторону Птицы. — Какой наи-ивный. А ведь меня создал ты. Я твое альтер-эго-о-о-о, — прошептал в ответ сидящий напротив настоящего Разумовского, — что тебе неймется? Серёжа резко согнулся пополам, пряча уши, чтобы хоть как-то скрыться от голоса чужака. — Ты от меня не спрячешься-я-я, от настоящего себя сложно уйти, — эта самодовольная улыбка, с которой говорил Чумной, и так снится во снах, а точнее, кошмарах, Разумовскому, что же будет дальше… Разумовский решает высвободиться из рубашки. Он роняет стакан на пол, тот разбивается на маленькие осколки. Серёжа, игнорируя слова своего альтер-эго, сел на пол и незамедлительно взял в зубы самый крупный стеклянный осколок и принялся резать им смирительную рубашку, согнувшись в три погибели. Ткань не сразу, но поддалась. — Хах, ну и обижайся. Я же для нас стараюсь, — якобы обидчивым тоном произнес тот и исчез. Испарился, словно и не было. Стало необычайно тихо. Разумовский опасливо огляделся по сторонам и продолжил делать начатое. Неплохо у него получалось справляться с поставленной задачей — одну руку он уже мог высунуть из проделанной дырки рубашки. Вот он уже рвет рукава — свободны обе руки. Парень растирает затекшие запястья и выдыхает. Неожиданно Разумовский слышит чьи-то шаги, и резко обернувшись и впечатавшись спиной в комод, он замечает чей-то силуэт, знакомый силуэт… Несмотря на это, он тут же хватается за спасительную стекляшку и направляет в сторону вошедшего. — Разумовский Сергей… — молвит тень (для Серёжи вошедший человек кажется именно тенью, ведь ни лица, ни хотя бы очертания волос он не видел), — пройдемте со мной. Разумовский на секунду обомлел, голос, очевидно, показался ему знакомым, а может даже и… родным. Родным? — Никуда я… — начал было тот, как силуэт прервал начавшуюся пылкую речь рыжего и произнес: — Серёж, скажи мне, ты дурак? Бегом вставай, пока есть момент улизнуть! — эмоционально говорит тень, — я забираю тебя из этого ужасного места. — Олег… Нет, не может быть! Это опять моя галлюцинация, зачем ты так со мной?! — сорвался Разумовский, схватившись за голову, — мне пришла похоронка из Сирии… Чертов Чумной! Тут силуэт приблизился к Сереже — Разумовский точно признал в нем «погибшего» Волкова. Сергей всхлипнул, все еще сжимая осколок, который уже поранил его ладонь. — Нет-нет, не надо! Ты не Олег! — Серёж, быстро, посмотри на меня, посмотри! — Олег, одетый в медицинский халат, вероятно, позаимствованный у здешних врачей, схватил запястье Разумовского. Рыжик ойкнул, почувствовав теплое прикосновение, настоящее прикосновение действительно живого Олега. Он не мог сдержать накатившиеся слёзы… — Быстро-быстро действуем!!! Серёжа смутно помнит все, что происходило дальше — словно туман окутал его разум. Однако глубоко в памяти отпечаталось то, как его тащили на руках. Ну и поцелуй в лоб. Раскрыть глаза было сложно — будто сил не было вообще. В районе лба Разумовский ощущал холод — действовал компресс. Несмотря на это Серёжа чувствовал себя как никогда уютно… Будто бы он лежит на мягком-мягком облачке, которое полностью окутало его, охраняя покой… Все же ему, Разумовскому, было не очень понятно, где он находится. Он приоткрыл глаза и проморгался — он не верил тому, что видел. Рядом мирно покоился Олег — живой-приживой Олег Волков, одна рука которого накрывала руку Разумовского! Его любимый Олег, которого он искал практически полгода по всей Сирии… Как только Разумовский, заботливо накрытый воздушным одеялом, пошевелился, Волков распахнул очи и обратил внимание на рыжика. — Серёжа! Ты как? — интересуется Олег, вскакивая и пододвигаясь к товарищу. — Олег… Олег… Это правда ты или…или я окончательно спятил… — прохрипел Сергей, скривив губы. — Я. Это я, Сергей, посмотри на меня. — Волков!!! — Разумовский тут же притягивает к себе Олега и крепко прижимает к груди обеими руками, всхлипывая, — прости меня, прости, прости… — из его глаз хлынули хрустальные слёзы. Олег принимает объятия, гладя Серёжу по шелковистым волосам и ничего не говоря. — Но как… Я. Он… Сирия. Олег! Хаотичные касания руками до Олега — сказывалось то, как же Серёжа соскучился по Волкову. Слёзы также беспорядочно лились из сверкающих глаз Разумовского. — Ну все-все, Серёж, тихо… Я здесь, я с тобой, — шёпотом промолвил на ухо Разумовскому Волков, дотронувшись рукой до горячей щеки. Он устроился рядом, наблюдая за действиями Сергея. Серёжа понимал, что сейчас надо будет объяснять дорожайшему Олегу, что же происходило… Разумовский вздохнул и волнительно посмотрел на Волкова. Однако тот решил поступить по-другому, более разумно. Олег всегда был проникновенен к людям, особенно к Серёже. Он всегда улавливал настроение Сергея и старался подбирать нужные слова, дабы больше не травмировать друга. — Серёнь… Ты искал меня в Сирии, — фраза, однозначно, звучала утвердительно. — Да… — Разумовский поднялся на локтях, опершись о спинку дивана, — когда ты перестал писать письма, я заволновался. Я направил все ресурсы на твои поиски в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку, — его голос дрогнул, — мои люди не справлялись, меня это огорчило. Поэтому я решил действовать сам… — Разумовский помнит тот самый день, когда заявился в кабинет главного. — Здравствуйте, — робко произнес Сергей, заходя внутрь. — А, тот самый Разумовский, — довольно-таки пухленький человек в обмундировании военного искоса посмотрел на Серёжу; тот с трудом сглотнул. — Мой товарищ, друг детства, отправился в Сирию. Он должен был вернуться месяц назад, — Разумовский теребил в руках очки от волнения, — а от него ни слуху ни духу. Командир вздохнул и как-то странно посмотрел на Сергея — будто с некой насмешкой. — Напомните имя вашего ээ. Друга. — Олег Волков, — уверенно произнес рыжик, глянув на собеседника. — Был такой, да. К сожалению, я не могу сказать вам, что с ним. Может, трагически погиб, может, взят в плен… Это частная информация, которой вы никак не можете располагать. Эти слова вызвали раздражение у Разумовского и он парировал: — Я имею право знать что с ним. — Никак нет, — нагло ответил командир, выдыхая. — В какой части Сирии он служит? — четко спрашивает Разумовский. — Уходите. — Что? — недоумевающе глянул Сергей, дрогнув, — я никуда ее уйду. — Да дай мне! Я разберусь! — раздался хриплый внутренний голос Птицы. — Не сме… — Разумовский не успел договорить, как провалился будто бы в сон. Серёже показалось, что прошло около секунды — не больше, однако… Открыв глаза, Сергей видет испуганное выражение лица толстого командира, который так и молвил, трясясь на своих неуклюжих ногах: — Я все скажу, только не убивай! Все скажу! Разумовский так и не понял, что произошло. Ему показалось это, как минимум, странным, взять хотя бы изменения настроя командира. Однако, он не мог не отметить, что это лишь играло ему на руку. — В местечке недалеко от Ливана, в Северной Сирии, служит твой Олег. Поступала информация, что он может быть в плену. Сергей рассказывал путанно, постоянно исправляя себя, так как сильно волновался. Олег понимающе кивнул и спросил: — Потом ты отправился туда, куда тебе он сказал? — Да. Но… Я не нашел тебя. Меня самого повязали и отправили обратно в Санкт-Петербург. — Так это был ты… — что-то вспоминая, произнес Волков. — Что ты имеешь ввиду? Олег вздохнул и улыбнулся: — Ходила у нас история внутри отряда про рыжего паренька, который кого-то искал… Серьезно, об этой ситуации говорили многие. Я как услышал про «рыжего», сразу о тебе вспомнил. На лице Серёжи промелькнула тень улыбки, и он неуверенно спросил: — Так… Что с тобой было, Волков…? — Не хотели отпускать таких бойцов, как мы (человеческого ресурса мало), хотя они прекрасно понимали, что мы уже свое отслужили. В итоге, после того, как мы освободили Северную часть, полк взбунтовался. Главный был убит. Мы нашли и наши письма, которые он прятал, мол, чтобы мы думали, что о нас забыли… — Олег поднялся и подошел к столу, чтобы налить себе воды. — Это ужасно, Олег… — прошептал Сергей, — мне так жаль, что я не смог помочь… Я вообще занимался… — Я видел сюжет по телевизору. Предлагаю обсудить это позже, когда ты будешь чувствовать себя лучше, — Разумовский понимающе кивнул. Тут Серёжа вспомнил, что же он писал в своих последних письмах, и дико покраснел. — Ты все письма прочёл? — решил поинтересоваться Разумовский. — Все, что дошли, да. А я думаю, что все, — последовал незамедлительный ответ. Сергей отвел взгляд, внутри бушевала паника, которую снаружи можно было заметить лишь по подрагивающей руке, сжимающей край одеяла.«Я точно знаю, что мечты сбываются, ведь ты у меня был ты. А теперь сбываться нечему. Я не знаю, где ты и как ты, и очень жалею об одном — я не сказал самых важных слов тебе, когда ты стоял передо мной. У меня ведь был шанс — когда провожал тебя в эту чёртову Сирию, будь она проклята; да в любой раз, когда писал тебе письма… Почему я не сделал этого, не понимаю. Я трус. Признаю. И… Олег Волков, я тебя люблю», — строчки из последнего письма тут же всплывали в голове Сергея.
Разумовский с головой накрылся теплым одеялом, пытаясь спрятаться от пронзительного взгляда Волкова. — Серёж, Серёжа, давай вылезай, — тут же говорит Олег, — пушистое одеялко не спасет тебя от внешнего мира. Серёжа, ну, — Волков легонько потянул одеяло на себя. — Не-е-е-ет… Я… Ну… Я опасен, Олег, — ни с того ни с сего совершенно серьезно говорит Разумовский, каждое следующего слово которого все тише и тише, — ты же понимаешь… Олег недовольство цокнул и парировал: — То есть ты думаешь, что в бесплатной психушке тебе офигеть как помогут? Да они только загубят тебя и все. А я… — он быстро залез под одеяло к Сереже и сказал: — А я постараюсь помочь избавиться от Птицы, ну или усмирить ее саму, взять контроль над ней, потому что… Я люблю тебя, Серёж. Не было бы ни дня в Сирии, когда я о тебе не думал. В тот момент, как показали сюжет про тебя по телевизору, я стал действовать быстрее, чтобы как можно скорее оказаться здесь, в Питере, с тобой. Серёжа сидел и совсем не двигался, будто бы чего-то боялся. Он лишь недоумевающе смотрел на Олега. Сердце громко и бешено стучало, намереваясь выпрыгнуть из груди. — Ты веришь мне? Что вместе мы со всем справимся? — Волков протянул руку Разумовского, ожидая ответной реакции. Спустя несколько секунд Сергей неуверенно кивнул и протянул руку Олегу. Волков же оказался рядом с Разумовским и крепко его обнял, показывая, что он рядом, готов помочь и защитить ото всех. Затем они пересеклись взглядами. Олег поддался вперёд и поцеловала своего рыжика в губы. Чувствительно, нежно, передавая все те эмоции, которые сам испытывал, забирая плохие эмоции парня. Разумовский совсем не ожидал такого поворота событий, поэтом растерялся. Однако потом ответил на поцелуй. Волков запустил руку в копну рыжих волос. Воздуха стало не хватать. Волков мягко отстранился и тепло улыбнулся. Разумовский чувствовал, как быстро колотилось сердце Олега, вспомнив, что у галлюцинации «олега» он не замечал. Не то чтобы не замечал, а этого не было. Сердце не трепещало в груди, не билось. Серёжа же обвил торс настоящего и любимого им Олега руками и обнял его со словами: — Никогда не отпущу. Больше нет. Волков нежно улыбнулся и тут же поцеловал в лоб своего Разумовского, маленького котенка, который нуждался в защите. Сережа прижался к Волкову и расслабленно выдохнул. Олег убрал рыжие прядки волос с лица Серёжи. Он точно знал, они со всем справятся. Вместе.