Folie

      -Меня победил человек... Я старею. Ну, что теперь? - устало, но все равно с вызовом в голосе произнес глава скоя'таэлей.       Роше присел рядом с поверженным противником, тяжело дыша, поединок был что надо. Приятная тяжесть во всем теле после боя помогала сполна ощутить вкус победы.       -Тебе повезло. Ты заслужил пытки, но раз уж нет под рукой подходящих инструментов, я просто отрублю тебе башку. Ты умрешь, как воин.       -Хорошо.       -Без башки тебе будет хорошо.       -Хорошо, что это ты. Глупо было бы сдохнуть через столько лет от случайной стрелы или от простуды...       Роше достал меч из ножен, чтобы привести в исполнение свой приговор. Но, несмотря на уверенность в голосе, такой уверенности в мыслях у него не было. Командир Синих Полосок сомневался. Он знал, что правильным решением будет отрубить эту ненавистную башку с не менее ненавистным зеленым глазом, в котором все ещё читались ненависть, гордость и невозмутимость. Даже поверженный, на шаг от смерти, эльф был верен себе, оставался таким же невыносимым, несгибаемым безумцем. Роше колебался и даже не думал, что звук приближающихся скоя'таэлей, едва уловимый из-за сильного дождя, так его обрадует. Теперь он мог оправдать своё непонятное нежелание убивать врага так удобно появившимися эльфами.       -Ух, холера. Тебе снова повезло - сюда идут твои лучники. Но помни, Иорвет, я победил тебя сейчас, и всегда смогу сделать это снова.       -Посмотрим, ещё посмотрим...

***

      Почти весь путь до Верхнего Аэдирна прошел в молчании. Какими бы жестокими головорезами не были Синие Полоски, самоубийство измученной эльфки сразу же после рождения ребенка, который стал плодом насилия и унижения, вносило смуту в мысли солдат. Солдат с фингалом, оставленным на его лице могучей рукой ведьмака после неосторожных слов про эльфку, иногда зло поглядывал на Геральта, но за время пути больше не выражал свою ненависть к нелюдям, а в частности к эльфкам, словесно, только мысленно посылал к черту весь эльфский род и не понимал, почему Бьянка так расстраивается из-за смерти Мориль. Лютик пытался раскачать полумертвую публику пошлыми шутками и историями о его путешествиях с Геральтом, но отстраненные взгляды бойцов и тяжелый взгляд ведьмака дали понять, что его начинание не увенчается успехом. Бард раздосадованно сообщил всем, что такого великого поэта не ценят и углубился в написание новой баллады о приключениях во Флотзаме. Геральт, наконец, спокойно выдохнул, обрадовавшись молчанию слишком болтливого друга, и занялся проверкой и пополнением своих эликсиров. Чуткий слух ведьмака уловил звук слишком частого сердцебиения Роше, Геральт заинтересованно посмотрел на спину притворявшегося спящим командира.       Роше лежал на койке, рассматривая грубые доски переборки, к которой он отвернулся, чтобы его лица не было видно. Он никак не мог уснуть, в голове будто обустроился рой пчел. Мысли мучили и не давали покоя. Темерец вспоминал свое детство, тогда он был тщедушным сопляком, сыном проститутитки, которого все шпыняли, вспоминал, как плакал каждый раз, когда мать приходила домой с синяками на лице и руках, вспоминал запах дешевого пойла от её кожи и терпкого табака - от рук. С тех пор прошло много лет, сейчас он больше не тот мальчишка, он командир Синих Полосок, правая рука ныне покойного короля Темерии, воин, сильный, целеустремленный, не сомневающийся в своих решениях. Но сейчас сомнения все же проникли в мысли Роше, он чувствовал себя испуганным ребенком, и это жутко его раздражало. Он не понимал, почему не убил Иорвета. Времени было достаточно для того, чтобы отсечь голову противника и скрыться от его отряда, но он не использовал свой шанс. Цель, к которой он шел, не была достигнута, причем с его же подачи. Непонимание причины своего поступка вызывало досаду и почему-то ноющую боль под ложечкой. Тяжелые воспоминания и мысли долго не отпускали Роше, но все же сон завладел беспокойным разумом, подарив главе спецотряда яркий сон, в котором эльф с карминовым платком на лице улыбался и что-то говорил на Старшей Речи.