You’ve gotta show me, show me
15 июня 2021 г. в 13:57
Она заявляется внезапно, но эта «внезапность» настолько обыденна и привычна, что Сергей даже от громкого хлопка дверьми не дёргается. Сергей сидит за столом, просматривает новости о Чумном Докторе, слушая, как девушка с силой сбрасывает с себя пальто и шагает к нему, ужасно громко стуча каблуками.
— Т/и, ты сегодня рано, — Разумовский смотрит сквозь лезущие в глаза волосы на часы, понимая, что ещё даже не вечер, а девушка уже здесь, и вместо привычной, раскатисто медленной, плавной и даже в некотором роде царственной походки, она буквально бегает по комнате, меряя её шагами. — Газировки хочешь?
Они познакомились на открытии казино, Сергей тогда не особо задумывался на счёт выпитого, пошёл к Бехтиеву разбираться, а она, вроде как, подруга его подруги, вместо охранников быстро вывела его под ручку, весело щебеча и смеясь.
— Ой Сергей, Вы ведь такой умный человек, создатель такой масштабной соцсети, а как напьётесь, так такой ребёнок, ей богу.
Она ему почему-то понравилась. Может, потому что смеялась красиво, а может потому что ему с ней хотелось смеяться. После нападения на казино она обработала его ссадины и повезла домой. Но, как приличная дама, привезла, раздела, спать уложила и уехала продолжать вечеринку к себе домой. Светская дама, Сергей пробил её сразу же, не хотелось бы ему водиться с теми «сильными мира сего», что загрязняют город. Наследство от покойных родителей, правда сиротой девушка осталась уже в совершеннолетии, в отличии от Сергея, бизнес чистый, деньги на благотворительность перечисляет. Не девушка, а святая.
— Ты видел что Чумной Доктор вытворяет? — девушка жадно отхлебнула из банки, просматривая новости и буквально зачитываясь комментариями. — То, на что ни у кого из нас духу не хватило бы. Как бы мне хотелось знать, кто это, или…
— Или? — Сергей тяжело сглотнул, переводя взгляд на девушку. Она прикусила губу, смотря в экран, пытаясь подавить улыбку, а затем даже слегка покраснела от собственных мыслей.
— Даже не знаю, чего мне больше хочется: быть с ним или быть им, — она хихикнула, кидая беглый взгляд на парня. Тот опустил голову, вспоминая, как Олег в своём тяжёлом костюме сидел на её месте и даже подумал, что эти двое хорошо смотрелись бы вместе. И почему-то эта мысль кольнула его куда-то в грудину, оставляя после себя ноющую боль.
Когда Игорь Гром заявляется к нему с «неопровержимыми доказательствами», они уже напиваются до такой степени, что девушка полулежит в объятиях Сергея, пока тот рассказывает ей о том, почему и зачем он сделал данные своих пользователей конфиденциальными даже для себя самого. Когда Марго объявила, что полиция хочет с ним встретиться, он быстро спрятал девушку в одном из потайных ходов кабинета. Когда заходит Гром, Разумовский от неожиданности спотыкается о диван и благодарит себя за то, что он успел её спрятать.
Гром говорит правду и от этого Сергей раздражается ещё больше. Он не понимает, он не хочет этого понимать. Удар бутылкой по голове Грома был единственным спасением. А когда появляется Птица, сначала в образе Олега, а затем трансформируется в него самого, Разумовский перестаёт понимать вовсе.
— А т/и ничего ведь, да? — Птица гогочет и с наслаждением наблюдает, как Сергей мечется и закрывает руками уши, чтобы его не слышать. — Ты уже представлял себе, как будешь трахать эту маленькую сучку?
— Заткнись, паскуда, — дурным голосом воет Разумовский, стискивая пальцами виски и пытаясь заглушить голос в своей голове. — Она не такая, она не такая!
— Какая «не такая»? — девушка выходит из-за двери, слегка ёжась то ли от страха, то ли от холода, она не поднимает голову, не смотрит на него. Сергей прикусывает губу, поворачивает голову на неё, жалобно и виновато сверлит её лицо взглядом. Он чувствует, как огромная, чёрная тень Птицы нависает над ним.
— Если её не возьмёшь ты, это сделаю я, — шепчет ему на ухо Птица, а затем заливается раскатистым громким смехом.
Разумовский даже не успел ничего сказать. Ни извиниться, ни предупредить. Резко его взгляд меняется, плечи расправляются, на лице появляется лёгкая усмешка. Он другой, и она это видит. Птица следит, как взгляд девушки переходит с него на тело Грома на полу, затем движется обратно.
— Т/и, тебе страшно? Ты боишься меня? — Птица практически ласково шепчет, подзывает, делая шаг навстречу девушке. Та делает глубокий вдох, а затем подходит к нему, смотрит пристально в глаза.
— Сергей, я все слышала, — она едва хмурится, между бровей выступает слабая морщинка, и Птица понимает, что ей не страшно. Ей интересно. — Или как мне тебя лучше называть сейчас? Чумной Доктор?
Птица ничего не отвечает, в ответ резко обхватывает девушку за талию, крепко прижимает к себе, его пальцы впиваются в ребра, он утыкается носом в волосы, громко и медленно вдыхая запах табака, ванили и специй. В его руках сосредоточена власть, его движения сильные и уверенные, девушка упирается ладонями ему в грудь, но не отталкивает. У неё есть вопросы, она хочет знать.
— А с полицейским что делать будешь? Он явно не мёртв, — голос едва колеблется, но не от страха. Она чувствует, как его рука с рёбер скользит по животу к бедру, как пальцы сильно сжимают её сквозь одежду, а горячее дыхание над ухом вызывает стаи мурашек по спине. Шампанское дало в голову и проступило на лице румянцем, усилило чувствительность и расширило сознание.
— Потом, — шепчет Птица, клацая зубами над ухом, а после широко лижет ухо, будто пробуя на вкус. На языке остаётся горечь одеколона, если и женского, то очень резкого и даже приятного. Птица низко и хрипло смеётся, будто бы понимая, почему он выбрал её.
— Нет, сейчас, — она прогибается в спине назад, ниже, отстраняясь и смотря мужчине в глаза, но её ладони скользят по груди вверх, обвивая руками шею, пальцами зарываясь в волосы на загривке и почёсывая кожу ногтями. Птица рычит, притягивая её обратно к себе, подхватывая под бедра и утаскивая к столу. Девушка садится на стол, обвивая ногами талию мужчины, скрещивая лодыжки за его спиной. Птица нависает над ней, смотрит в глаза жадно и хищно, улыбается широко.
Руки девушки сами собой расстёгивают пуговицы его свободной рубашки, поглаживая оголившиеся участки кожи, пока Птица не рычит и сам не стягивает рубашку через голову, кидая её к дивану. Девушка притягивает его к себе даже грубо и целует, напористо и жадно, на что Птица ухмыляется в поцелуй, проводит языком по зубам, небу, стремится внутрь к гландам, а затем отстраняется с укусом и обхватывает широкой ладонью её горло и стискивает, вызывая у девушки хриплый вздох.
— Я тебе не Серёжа, маленькая дрянь, со мной такие штучки делать не надо, — он улыбается, демонстрируя зубы, второй рукой вытаскивает край рубашки из-под брюк, залезает рукой внутрь, стискивает грудь сквозь ткань бра с силой, пальцами оглаживая проступающий сквозь ткань сосок. Ослабляет хватку на горле, позволяя девушке сделать вздох, а затем сам целует, властно, кусает её губы, исследует языком рот, на что та лишь тихо стонет, пытаясь отвечать с той же страстью, но все её попытки подавляют.
Птица отстраняется, напоследок жадно и мокро облизывая губы, хватает рукой девушку за подбородок, смотрит в глаза. Затем отводит её голову в сторону, открывая шею и кусает, больно, до следов и практически до крови, затем лижет, широко мажет языком по следу зубов, кусает ухо, залезает пальцами под ткань лифчика и грубыми пальцами мнёт напрягшийся сосок.
— Вот это тебя заводит, т/и? — шепчет Птица, улыбаясь, кладёт руку девушке на ягодицу, прижимая теснее к себе, двигает бёдрами, трётся пахом о промежность девушки сквозь одежду, чувствуя, как жар её тела передаётся ему. Она скулит и тихо постанывает, на что Птица улыбается ещё шире. — Грязная, грязная девочка, с кем из этих мразей ты трахалась? Кому ты подставлялась, кто имел тебя?
Он с силой дергает рубашку за воротник в стороны, ткань трещит и рвется, превращаясь просто в кусок дизайнерской тряпки, то, что под ней куда интереснее. сползшая лямка лифчика, одна оголенная грудь, крупный и потемневший сосок, Птица облизывает большой палец и обводит по ореолу, оставляя мокрый след, смотрит ей в глаза, наблюдая за рассеянным и бегающим взглядом.
— Ни с кем, — она громко сглатывает вязкую слюну и приоткрывает рот, медленно и глубоко дышит, расслабляет и раздвигает ноги шире, опирается руками на столешницу и откидывается чуть назад. — Из них ни с кем.
Птица уверен, что это ложь, стягивает лифчик ниже, освобождая грудь и спускается руками ниже, расстёгивая её брюки, губами цепляясь за сосок, лижет, играется, обсасывает, вызывая у девушки всхлипы и гортанные стоны. Она чувствует, как от его ласк внутри все вскипает, как кровь приливает к губам и между ног мокнет настолько, что неловко становится.
— Ты уже мокрая, сучка, — хрипло шепчет Птица, запуская руку в брюки и оглаживая пальцами набухший клитор сквозь мокрую ткань трусиков. Ему это льстит, он усмехается, отодвигая ткань в сторону, проводя пальцами по губам, обмакивая пальцы, специально касается поверхностно, легко, затем вводит один палец, чувствуя как нежные стенки влагалища легко растягиваются, как внутри мокро и жарко. Девушка прикусывает губу, падая на стол, сама начинает стягивать с себя брюки, пока Птица не даёт ей лёгкую оплеуху и снова душит.
— Я разрешал? — рычит он, сдавливая горло с силой, бешено смотря в глаза, затем отводит взгляд вниз. Она задыхается, открывает рот в попытках вдохнуть воздух, пока мужчина вводит второй палец, раздвигает их внутри, сгибает, трахает её пальцами, позволяя смазке вытекать и течь по ягодицам и бёдрам. Он упивается своей властью.
— А мне… не нужно твоё разрешение, — хрипит она, когда рука на горле пропадает, а затем жадно глотает губами воздух, запрокидывая голову назад, прогибаясь в спине и подаваясь навстречу пальцам. Она скулит, и дёргает бёдрами, когда пальцы покидают её тело, а Птица вытирает их о бедро девушки, стягивает белье и болтающиеся на её ногах брюки, расстёгивает ширинку на своих штанах и приспускает сразу вместе с бельём.
— Повтори-ка, маленькая дрянь, — усмехается Птица, трётся влажным от собственной смазки членом о её промежность, дразнится, не входит. Головка задевает требующий внимания клитор, отчего девушка дёргается, умоляюще стонет, практически переходя в крик, сгибает ноги в коленях и разводит максимально широко, что только подначивает мужчину играться дольше, специально задевать чувствительный комочек нервов под разными углами.
— Умоляй меня трахнуть тебя, — Он опирается руками на стол, нависает над ней как хищник над жертвой, готовый разорвать её на части, лижет шею и рычит. Девушка прикусывает губу и заходится во всхлипе, переходя в скулёж. Она с силой заставляет себя посмотреть на него, понимая, что не выдержит этого тяжёлого, звериного взгляда. Она видит, как в его глазах горят тысячи людей, и вместе с ними и она сама горит в пламени страсти, горит изнутри.
— Прошу, пожалуйста, трахни меня, — сквозь всхлипы, тихо просит она, а затем прикусывает губу, когда его член резко толкается внутрь, вызывая не самые приятные ощущения. Птица выпрямляется, кладёт руки на её бедра, буквально натягивая девушку до конца, а после приостанавливается, давая привыкнуть.
— Видишь, т/и, ты можешь быть хорошей девочкой, — усмехается он, а затем начинает резко и быстро вдалбливаться внутрь, стискивая пальцами бедра до синяков и фиксируя девушку на месте. Она мечется, выгибается, хочет двигаться навстречу, хочет глубже, сильнее, хочет его всего и сразу, хочет, чтобы он заполнил её полностью, хочет быть с ним одним единым целым. Она тянет руки к нему, гладит торс, царапает ногтями кожу, давит гортанный крик и закатывает глаза от удовольствия.
Птица резко хватает её за талию, усаживает и прижимает всем корпусом к себе, рычит и громко дышит в ухо, долбится так, что яйца шлёпаются о мокрые ягодицы, слушает, как она задыхается, захлёбывается собственными полустонами-полувскриками, чувствует её руки на шее, как ногти царапают ему спину. Он вгрызается зубами ей в плечо, выходит и кончает на девушку, сразу быстро обмакивая ладонь в смазке и быстро массируя клитор, пока по телу девушки не пошли резкие спазмы, пальцы ног не поджались и всю её затрясло в оргазме. Он убрал руку, смотря за тем, как постепенно она успокаивается, расслабляется, самодовольно улыбнулся, обошёл стол и достал оттуда пачку влажных салфеток, вытираясь.
— Душ за той дверью и сразу налево, — он натянул белье со штанами обратно, застегнул ширинку и отошёл к противоположной стене, перешагивая через Грома.
— Ты со мной не пойдёшь? — тяжело вздохнула она, буквально сползая со стола, стараясь удержаться на ватных ногах, а затем потянулась и зевнула.
— Мне надо разобраться с проблемой, — хмыкнул Птица, нажимая кнопку под картиной и ожидая, когда стена с костюмом повернётся.
— Если я могу тебе как-нибудь помочь, я готова, — она улыбнулась, а затем, смутившись своей наготы, прикрылась тем, что осталось от её рубашки. Птица надел костюм и повернул голову к ней, усмехаясь.
— Будь здесь, возьми мою одежду, спи, я вернусь. Если будут спрашивать потом, я был тут с тобой всю ночь. А иначе я и тебя сожгу заодно с Громом и этим городом, милая т/и.