На улицах Конохагакуре

      Отпуск — а значит, Какаши может, без зазрений совести, спать ровно столько, сколько захочет, при этом не жертвуя нормальным, полноценным завтраком. Приехать в родной дом, пожалуй, было отличной идеей: Хатаке належится в кровати, встанет, а на кухне его будет ждать остывшая, но вкусная еда, заботливо приготовленная Сакумо, что был безумно рад временному возвращению сына. Вот и сейчас, сладко потянувшись, мужчина плетется на кухню, где пара тарелок с чуть теплым завтраком; на миг переместившись в школьные времена, он взял палочками для еды немного омлета и, жуя, направился в ванную.       Дома он находился один; еще поздним утром старший Хатаке отправился на городской праздник, как раз к его началу, но Какаши, в отличии от отца, решил прийти на фестиваль ближе к концу, так как не питал любви к подобным мероприятиям. Вообще, будь воля мужчины, он бы никуда не пошел, но благодаря обещанию, которые, к своему сожалению, Какаши всегда сдерживал, ему следовало посетить назначенное место. Несмотря на то что, наверняка, его уже там заждались, Хатаке спокойно умылся и, включив чайник, прошел в свою комнату, которая не изменилась со времен юношества, взял со стола зажигалку и пачку сигарет, тут же зажёг одну и, положив предметы обратно, расслабленной походкой двинулся обратно на кухню. К его приходу вода успела нагреться; все еще покуривая сигарету, он достал с одной из верхних полок банку с кофе, пара ложек которого, сразу же полетела в кружку, добавил кипятка, морщась от противного, сухого кашля, сильным дискомфортом отдающимся в груди; приготовив напиток, не спеша, Какаши приступил к завтраку.       «У меня отпуск. Я отдыхал», — следователь заранее придумывал оправдания за опоздания на ближайший месяц.       Но, по сути, это была чистая правда. Наконец, получив долгожданный отпуск, почти сразу же, Хатаке собрал вещи и выбрался в свой родной город. В Конохе он не появлялся порядка нескольких лет; все эти годы он строил карьеру следователя в мегаполисе, не жалея себя и своего здоровья, иногда даже забывая звонить своему родителю, так что, зачастую, именно Сакумо был инициатором телефонных разговоров.       Еда уже была полностью остывшей, а горячий напиток обжигал горло, но такой диссонанс был довольно приятным. Убрав посуду в раковину, Хатаке направился в комнату и стал рыскать по чемоданам, которые несколько дней подряд ленился разобрать, в поисках одежды. Выбор пал на обычные синие джинсы и тёмную футболку, мятость которой, по мнению следователя, должна быть не видна. Захватив сигареты и огниво, без которых ему приходилось тяжко — хотя, из-за сухого кашля, с ними было тоже нелегко — Какаши, обувшись, вышел из квартиры.       Идти до фестивальной улицы около десяти минут, а если на машине, то не более трех — выбор очевиден. Мужчина, выйдя из подъезда одной из многоэтажек, сразу направился к своему автомобилю.       По пути к «веселью», он успел выкурить еще одну сигарету, процедура сопровождалась все тем же раздражающим кашлем; следователь научился игнорировать его. Приехав к месту назначения, Хатаке пожалел, что отправился сюда на транспорте, так как парковочные места были заняты машинами таких же людей, как и он сам; ухватив одно из мест на территории ближайшего жилого дома, Какаши вышел из автомобиля. Пешком придется идти еще с минуту; недовольный направился прямиком к площади, попутно листая новостную ленту в социальных сетях.       К счастью, на улице была хорошая погода, солнце не палило как обычно бывает в это время года, а воздух не был влажным и тяжелым. Дойдя до места, где проводился праздник, Хатаке набрал номер человека, что разбудил его сегодня утром, как и вчера и позавчера… Нахмурившись, мужчина стал оглядываться, а когда получил точные координаты нахождения, бросился прямо в толпу, которую до этого сторонился. Его цель — палатка с крепким алкоголем.       «Кто бы сомневался», — толпа буквально выплюнула его к нужному месту.       — Какаши, выпьешь? — бодрый голос окликнул его; Джирайя явно уже был подшофе.       — Я за рулём, — чуть сгорбившись, Хатаке сложил руки в карманы штанов и подошёл к мужчине, что уже стоял с протянутой рукой.       Ответив рукопожатием, Какаши скрестил руки на груди, зевнул и снова потянулся к пачке.       После первой затяжки, в сопровождении сигаретного дыма, изо рта вышел хриплый, тугой звук.       — Ужасный кашель, — метко подметил Джирайя. Он кивком выразил согласие с его словами.       Пока Хатаке докуривал третью сигарету за довольно короткий промежуток времени, Джирайя успел угоститься еще одной порцией терпкого напитка, а после у них завязался разговор.       Мужчины частенько виделись в мегаполисе, бывало даже вместе выпивали в баре до невменяемого состояния; у них получалось найти общие темы для разговоров: Какаши очень симпатизировал Джирайе за усердие, ум и в целом смышленность, профессионализм, в то время как Хатаке питал к мужчине глубокое уважение.       — А вот и мы, — рядом неожиданно появилась статная блондинка в компании молодой девушки. — Какаши, знакомься — это моя племянница, — женщина приобняла спутницу, подтолкнула вперед. — Сакура учится на медицинском, идет на красный диплом. Наша умница, — Харуно смущённо опустила голову. — Сакура, а это Какаши — следователь и лентяй, — Хатаке, разглядывающий свои ботинки, в миг поднял голову. — Бездельник, — в шутку, презрительно посмотрела на него, но потом все трое обернулись на Харуно, что еле сдерживала смех.       — Пройдёмся? — Джирайя галантно подал руку даме.       — С удовольствием, — прищурилась Сенджу и приняла предложение. — Надеюсь, ты не успел выпить.       Мужчина тут же поспешил придумать оправдание, под возмущенным взглядом Цунаде. Какаши и Сакура остались относительно наедине, переминались с ноги на ногу, смотрели то из стороны в сторону, то друг на друга, но тут же отворачивались. Хатаке достал из кармана излюбленные атрибуты.       — Давно работаете следователем? — девушка решила взять инициативу в свои руки.       — Около шести лет, — сделав затяжку, ответил Хатаке, параллельно выпуская изо рта светло-серый пар. — Какой курс? — вопросительно изогнул бровь, рассматривая волосы.       «Розовый, серьёзно?»             — Третий закончила, — ответила, но не сразу; нахождение рядом с Какаши заставляло ее нервничать. — Как часто вы следите за неверными мужьями? — прежде, чем ответить, Какаши окинул ее ледяным взглядом, чтобы всем своим видом показать, что ее вопрос не совсем уместен, но от части его план провалился и виной всему — кашель. — С Вами все хорошо? — обеспокоенная Сакура приблизилась к нему, но не успокоилась, когда он кивнул. — Вам стоит сходить на осмотр к моей тете, обязательно.       — Все в порядке, — кашлянув в последний раз, ответил Хатаке. — Слежу не так часто, как ты думаешь, — Харуно закусила губу, пока Какаши думал, чего бы добавить язвительного в ответ. — При разговорах с противоположным полом ты всегда краснеешь? — девушка тут же дотронулась до своих щек, но услышав смешок, до нее дошла суть вопроса.       — Очень смешно, — пробубнила Сакура. — Вы такой же, каким я Вас и представляла, — обижено скрестила руки на груди.       — И каким ты меня представляла? — искренне заинтересовался Хатаке.       — Беспардонным, — хмыкнув, Какаши сделал последнюю затяжку и потушил сигарету, бросил окурок в рядом стоящую урну. — Я никогда не ошибаюсь в людях, — пробубнила, практически шёпотом, но собеседник все равно услышал.       — Вот как, — заинтересовано взглянул на нее. — И насколько же, — диалог переходил в занимательное для Хатаке русло. — Осталось не так много людей на площади, что ты можешь мне рассказать о них? — ехидно улыбнулся.       — Ну, они, — начала говорить. — Они все терпеливые… — продолжила после небольшой паузы; Хатаке шумно выдохнул. Сакура тут же взяла себя в руки и продолжила, напрягая извилины. — Шикамару — юрист, сейчас занимается очень сложным делом.       — Каким? — мужчина сощурил взгляд.       — О, я не читаю мысли, — вовремя сориентировавшись, Сакура прикусила язык. — Рядом с ним стоит Темари, та, что блондинка, — девушка указывала рукой все в ту же сторону; Какаши внимательно следил за парой: парень был явно не в восторге находиться здесь, в отличие от спутницы. — Совсем недавно поженились, — мужчина решил не мешать рассказу. — Неджи и Хината — брат с сестрой. Неджи приехал лишь на время, пока на работе отпуск. А у Хинаты учеба здесь. Асума-сан и Куренай-сан — женатая пара, — Какаши узнал старых одноклассников и, засмотревшись, пропустил несколько «комментариев» от Сакуры о других жителях. — Поэтому я его недолюбливаю, как и Тентен. Сасори, — девушка указала на красноволосого мужчину. — Владелец местного театра, — мужчина слушал ее в пол уха. — Видели сегодня новую постановку?       — Нет, — коротко ответил, а про себя удивлялся культурному развитию столь небольшого городка.       — Зря. Поговаривают, она была последней, — заговорщически прошептала, а Хатаке хмыкнул, не успев толком впечатлиться.       — Секретничаем? — они, вздрогнув от неожиданности, обернулись. Цунаде и Джирайя, наконец, вернулись.       Дамы, почти сразу же покинули компанию, ссылаясь на подготовку к предстоящему вечеру.       — Надеюсь, этим ты воспользуешься сегодня, — после ухода женской половины, следователь получил то, ради чего, собственно, и приехал на фестиваль.       — Да, постараюсь, — кивнул и принял пригласительный билет.       Идти на какие-либо мероприятия желания не было, но Какаши всё-таки пересилил себя и согласился, из-за того, что прекрасно знал насколько трудно заполучить пригласительные на подобные вечера. После еще парочки обсуждений, мужчины разбрелись по домам, ведь нужно успеть подготовиться.       Самый стандартный на вид классический черный костюм и белая рубашка сидели на Хатаке великолепно; еще бы, ведь смокинг был сшит специально на заказ для таких званных вечеров, на один из которых собирался он. Только вот, уже в который раз подряд Какаши стоял, пытаясь «усмирить» чёрный галстук.       — Помочь? — в коридор вышел Сакумо уже полностью облаченный в темно синюю ткань, но мероприятие у него намечалось совершенно другое, куда поинтереснее. Ловкими движениями старший Хатаке завязал галстук на шее сына, стряхнул невидимые пылинки с пиджака. — Вот и все. Кто тебе завязывает галстуки на работе? — поинтересовался Сакумо с легкой улыбкой.       — Я хожу без галстука. А, если праздник, то прошу завязать соседку, — ответил, развернувшись к большому зеркалу в прихожей, чтобы поправить черную «ленту».       — Симпатичная? — получив в ответ ухмылку, отец по-доброму рассмеялся.       Полностью закончив со сборами, Хатаке вышли из квартиры, а после из подъезда и разошлись по разным сторонам: Какаши предстоит вытерпеть еще один светский вечер, а Сакумо направился покорять очередное женское сердце.       Решив оставить автомобиль во дворе дома, поскольку Какаши планировал, если и не напиться, то пригубить парочку стаканчиков алкогольных напитков, шел по уже темнеющей улице, про себя подмечая изменения в Конохе: они были не такими уж и глобальными, но реставрация или перестройка старых жилых и нежилых зданий, новые магазины и центры досуга, включая дошкольное образование, появились. Хатаке был в немного напряжённом состоянии; мужчина не был любителем светских вечеров, но отказывался от их посещения редко — будучи трудоголиком и карьеристом, он был рад приобретать полезные знакомства и связи, что могли хорошо помочь в продвижении как по должности на работе, так и в каком-либо расследуемом деле, — а сделать это можно было только на подобных мероприятиях. Чтобы не терять времени впустую, достал пачку сигарет, зажигалку — принялся за свое излюбленное занятие, что тут же сопровождалось отвратительным кашлем: в лёгких следователя горело болью, но сигарету не выбросил; продолжил курить, а когда закончил, как раз уже подошёл к нужному заведению: дорогой отель возле здания администрации; выбросив окурок в урну, подошёл к стеклянному входу и, кивнув в знак приветствия швейцару, который с лёгкой улыбкой, открыл ему дверь, прошел вглубь холла здания, а после, воспользовавшись лифтом, ступил в зал ресторана, что занимал целый этаж отеля, один из верхних. Долго Какаши знакомых искать не пришлось, почти сразу же в толпе заприметил высокую, широкоплечую фигуру Джирайи, а рядом с ним стояли и Цунаде с Орочимару; лишь подойдя ближе, Хатаке обнаружил розоволосую девчушку в бордовом платье с открытой спиной — контраст глубокого насыщенного цвета и бледной кожи бросался в глаза, вдобавок к этому высокая прическа — небрежный пучок с минималистичными заколками, что фиксировали волосы — отнюдь нисколько не прикрывал часть тела; Какаши приостановился, поправляя галстук, как тут же девушка повернулась в сторону следователя, словно застав его врасплох — стеснительно заправив прядку волос за ухо, Сакура кивнула, не зная отвернуться от мужчины или продолжить сопровождать взглядом его шаги в их сторону; через несколько секунд лавирований, Какаши присоединился к компании, улавливая последние фразы:       — Как продвигается дело с автоугонщиками? — Цунаде сделала глоток красного вина.       — Простаивает, — Джирайя ответил, скрестив руки на груди; будучи знакомым с главой местной полиции ему было немного неприятно говорить о чьих-то неудачах.       — Уверен, ты добьешься его раскрытия, — не без доли сарказма парировал Орочимару. — Какаши-кун, рад видеть, — если бы Хатаке не был знаком с брюнетом, то уже бы обливался холодным потом от его леденящей улыбки: такая ехидная, многозначная, «мертвая»; обменявшись рукопожатиями с мужской половиной компании, мужчина снова устремил все свое внимание на Харуно.       — Здравствуй, — вновь поприветствовал, все еще рассматривая Сакуру, что прибыла на мероприятие не намного раньше самого следователя.       — Хорошо выглядите, — кивнула на черный костюм, заставив того машинально дотронуться до одного из атрибутов своего наряда — пиджака.       — Да, спасибо, я знаю, — взял бокал с виски у проходившего мимо официанта; с самодовольным лицом принялся слушать подоспевшего на импровизированную сцену мэра города, оставив Сакуру с совершенно не скрываемым возмущением на лице.       — Добрый вечер, уважаемые жители Конохогакуре…       — И не только Конохи, — едва ли слышно съязвила Сакура, что, кажется, не ускользнуло только от Хатаке; хмыкнув, он, оценив сарказм девушки, продолжил слушать речь Сарутоби.       — … на торжестве. И мне бы хотелось поблагодарить и пригласить на сцену главного спонсора этого банкета… — Хирузен, не успел договорить, поскольку где-то в глубине зала послышался звук битого стекла, на который тут же обратила внимание большая часть гостей; блондинка, стоявшая возле барной стойки, прижала одну ладонь к лицу — плакала, в то время как двое молодых людей ринулись успокаивать ее; взгляд Какаши, и не только он, оторвал от них лишь тогда, когда, где-то в стороне, послышались шорохи и торопливые извинения — Сакура, что стояла рядом со следователем, спешила к барной стойке.       — Хочу поприветствовать всех собравшихся в этом месте, — пока блондинка привлекала внимание к себе, Тентен уже успела выйти на импровизированную сцену. — Надеюсь, вечер задался хорошо, кроме небольшого инцидента, — недовольно и высокомерно, с нотками брезгливости, взглянула в сторону барной стойки; Какаши снова устремил взгляд туда: Сакура держала подругу за плечи, утешала; мужчина разглядывал то свои ботинки, то людей в зале, едва ли слушая речь Тентен, в которой слышались лицемерие, надменность и реклама собственного оружейного магазина.              Речь была долгой; дабы угодить всем и каждому, или «подлизаться»; шатенка упомянула каждую важную персону, пришедшую на вечер, в том числе, не забыла упомянуть и о Хатаке, конечно же, напомнив каждому, а кого-то и предостеречь, о его нерешительности и деловитости; Сакура все ещё сидела рядом с Ино, а троица затерялась среди фуршета, за пробой различных закусок, увлеченно о чем-то беседовала; посмотрев на жидкость, что оставалась в бокале, Какаши залпом выпил ее; не долго думая, направился к ним.       — Дряхлый, старый старик, — Тентен едва ли не столкнулась со следователем, задев того лишь длинными волосами, придерживая свое длинное дорогое платье-комбинацию, поверх которого был накинут жакет — он лежал прямо на оголённых плечах, прикрывая их, но чтобы одежда не свалилась на пол, девушка придерживала пиджак одной рукой; следом за ней, по пятам, шли двое молодых людей; Какаши мог предположить, что один из них, по всей видимости, телохранитель, а второй усердно старался успокоить девушку, что выходило из рук вон плохо. — Когда он уже сдохнет, — скрестив руки на груди, остановилась и с недовольным лицом смотрела куда-то вперёд, но заметно оживилась, когда к ней подошли несколько человек в возрасте, наверняка с благодарностями.       — Я хочу напиться, — на вдохе произнесла Харуно, одновременно, нога в ногу подойдя с Какаши к столу.       — М, давай вместе, — поддержала затею племянницы, кивнув; взяв по бокалу с вином, медики чокнулись посудой, заставив Хатаке усмехнуться.       — Неплохой вечер, правда, Какаши-кун? Только вот скучный, — внимательно рассматривая жидкость в своем стакане, — а в стакане судмедэксперта был фруктовый сок — Орочимару был одним из немногих кто не пил алкоголь.       — Как и все подобные вечера, — деловито ответил, сунув одну руку в карман; мероприятие действительно было тухлым.       — Я бы так не сказал, — усмехнулся мужчина. — Был я на одном вечере недавно; кажется неделю назад это было, вот там было на что поглядеть, — Орочимару говорил чуть медленнее обычного человека, но не монотонно, что вызывало истинное желание слушать его рассказы, но холод и мнимая враждебность, что он излучал, отпугивали от него людей, но, может быть, это некий детектор, который он неосознанно применял, дабы отсеять лишних персон.       — Расскажете поподробнее? — Какаши, будучи заинтригованным, жаждал продолжения прекрасно зная, что Орочимару, молчаливый человек, не будет о чем-то говорить просто так.       — О, Какаши-кун, мне пора идти. Трупы не ждут, — чуть посмеялся — смех его был низкий, жутковатый. — Заходи как-нибудь, поболтаем, — поставил стакан с соком, который, по наблюдениям Хатаке, даже не пил и, попрощавшись со старыми друзьями, Сакурой, покинул зал, успев по дороге перекинуться парой фраз с Тентен, что остановила его на пути к лифту.       — Джирайя-сама, вы были на вечере на прошлой неделе? — зачем откладывать на потом то, что можно разузнать сегодня же? — этим руководствуется Какаши, но и про пословицу: «тише едешь — дальше будешь» — он тоже помнил.       — Был, конечно, — хмыкнул в ответ. — А что? Интересуешься?       — Можно и так сказать.       — Долго рассказывать, но могу сказать одно, госпожа Тентен-чан отличилась знатно, — Хатаке засмотрелся на искры, что были в глазах Джирайи; они завораживали, а сам мужчина заряжал позитивом.       — Вот как, — поджал губы, но немного помедлив, продолжил говорить. — Она метит на место Сарутоби? — вопрос был для Хатаке очень смелым, ведь он рисковал — хоть это и Джирайя-сама, но все же попасть в неловкую ситуацию, из-за поспешных выводов и чрезмерной наблюдательности, было сомнительной затеей.       — Да, — немного помычав, в такт своему утвердительному ответу, кивнул. — Я бы даже сказал, у нее есть все шансы его занять, — Какаши приподнял одну бровь. — А что? Деньги у нее есть, а пообещать народу заняться развитием города много ума не надо, — они смотрели на девушку, что с сияющей улыбкой, под руку со своим молодым человеком беседовала с гостями; заприметив знакомые лица, мужчины в унисон кивнули им в знак приветствия, а получив те же знаки внимания в ответ, продолжили разговор.       — Тоже верно.       — Я планировал напиться; давай найдем своих симпотных выпивох, — похлопал по плечу, некогда своего ученика; следователь не стал сопротивляться бывшему наставнику, ведь подобный исход вечера был и в его планах тоже.       Часть вечера Хатаке помнил плохо, но хорошо ощущал вибрацию от телефона в кармане брюк.

***

      Какаши утром пил много воды; очень много; купив по дороге к полицейскому участку бутылку минеральной воды, осушил ее, почти на половину, даже чуть больше, но все еще не мог полностью избавиться от сухости во рту, к тому же, головная боль периодически напоминала о вчерашнем вечере; пульсация в висках заставляла скривиться, но Хатаке старался не обращать на это внимание, поскольку виновником недосыпа следователя был Джирайя, который отогнал сладкие сны мужчины, буквально вырвав его из кровати.              «Ну, ничего, потом высплюсь», — наивно полагал следователь, остановившись на секунду, чтобы завязать шнурки.       Выпрямившись, Хатаке посмотрел по сторонам — ещё справляясь с развязавшимися шнурками, он услышал аплодисменты и негромко игравшую музыку, а сейчас старательно пытался найти источник шума, — увидев толпу, как он подумал поначалу, зевак, подошёл к ним, благо не низкий рост мог позволить мужчине разглядеть все, не протискиваясь сквозь зрителей; обведя их взглядом, тут же, как гром среди ясного неба, отыскал, неожиданно для себя, розовую макушку; тяжело сглотнул, а после сделал несколько глотков воды, раздумывая, стоит ли ему подойти к Харуно, ведь Какаши показалось, что та питает к нему симпатию, но это были лишь догадки, так что, решив, что такая любезность, как приветствие, будет лишним, развернулся, — отметив длинные светлые волосы у одной из актрис, — на сто восемьдесят градусов, на секунду позабыв о Джирайе.       «Тем более, она занята», — отметил ее съёмку, развернувшегося представления.       До полицейского участка оставалось совсем немного; на миг остановившись, Хатаке достал из кармана черных джинс смартфон.       — Где тебя носит, Какаши? — Джирайя ворчал на мужчину, приложив стеклянную бутылку с водой ко лбу, которая, хоть и не спасала его от состояния похмелья, но все же от нее становилось чуточку легче.       — Через пару минут буду, — деловито ответил, попутно открывая бутылку, а после сделал глоток воды, закашляв в конце.       У Какаши отпуск, но кажется все вокруг позабыли об этом; вместо того, чтобы хорошо проводить время вчера вечером, ему попутно приходилось получать сообщения от коллеги — не то чтобы тот был ему неприятен — Гай был отличным человеком, другом и следователем, — но порой навязчивость Майто раздражала Хатаке, от чего он старался избегать встреч с ним, но так было лишь поначалу; позже, когда Какаши осознал, что такой подход к ситуации бессмысленный, просто стал к нему более снисходительным, что дало свои плоды: мужчины сдружились, и очень даже неплохо; утром покой отдыхающего подпортил старый добрый знакомый, но и к нему Какаши старался относиться без присущей ему суровости и холодного спокойствия. Он достал из кармана упаковку с табачными изделиями, сухо покашливая.       Выкурив сигарету, зашёл в нужное здание, где, наконец, смог укрыться от палящего солнца; разузнав номер нужного кабинета, направился к лифту, попивая воду, как вдруг кашель снова дал о себе знать.       — Приболели? — Какаши обернулся на звук — знакомое лицо бросилось в глаза: темные волосы, такие же глаза, бледная кожа — точно жених госпожи Тентен, — но тут же следователь скривился от своих же предположений; не отрывая взгляда от молодого человека, он сделал глоток воды.       «Вылитый Итачи», — облизнув губы, закрутил крышку, выдыхая.       — От меня так сильно несёт перегаром? — уголок губ Хатаке приподнялся.       — Я, строя предложение, ориентировался на кашель, — Саске чуть смутила версия собеседника. Двери лифта открылись; Учиха сделал пару шагов вперёд, но остановился рядом с Какаши. — Хотя, амбре действительно есть, — следователь проводил парня взглядом, пока тот заходил в лифт. — Ну? — слегка раздражённо вздёрнул бровями; словно опомнившись, он тут же последовал за Саске, который, не спрашивая попутчика, нажал на кнопку нужного ему этажа, благо, Какаши путь держал туда же.       — Итачи ещё нет в городе? — решил завести диалог.       — Нет, он говорил, прибудет в конце месяца, — голос Учихи звучал монотонно; в ответ мужчина кивнул, сощурив глаза, думал о своем подчинённом.       Учиха, любезно указав на нужный кабинет Хатаке, хоть и делал это с каменным лицом, последовал дальше по коридору; Какаши аккуратно оттянул ворот белой футболки немного в сторону, взболтнул воду в бутылке, которой осталось совсем немного, наблюдая за Саске, и только тогда, когда он скрылся за поворотом, зашёл в кабинет.       В комнате было прохладно; свежесть давал кондиционер, что не могло не радовать Хатаке — духота была врагом похмелья. Джирайя сидел в компьютерном кресле с высокой спинкой: из экокожи или натурального материала — на глаз было точно определить невозможно; мужчина сидел, блаженно прикрыв глаза, но Какаши закашлял в своей привычной манере, чем заставил Джирайю моментально выпрямиться.       — Доброе утро, — прохрипел мужчина; Какаши чуть смутило приветствие, поскольку сейчас время близилось к часу дня, но сообщать об этом не стал, ведь у самого на лице читалась адская усталость, словно в отместку за хорошо проведенный вечер; за все хорошее следует платить. — Тентен помнишь?       — Та, что метит на место Сарутоби? — немного подумал, вскинув брови; ответил, скрестив руки на груди; кажется, он был готов к любой новости.       — Ее убили сегодня ночью, — Хатаке, вскинув брови, подался вперёд; сцепив ладони в замок, положил руки на стол. — Расследовать такое дело некому; оно крупное, а все в отпусках. Я подумал, что, может, ты займёшься? — Какаши тут же повернул голову в его сторону. — Естественно, не за бесплатно. Готов буду оплачивать твой труд, как человеку, что стоит выше тебя по званию, — Джирайя сделал все, чтобы заинтересовать простого следователя. — Ну, и при успехе — повышение по службе. Я договорюсь.       Хатаке вновь облокотился на спинку стула, прищурившись, потянулся к бутылке с водой и, не отводя взгляда от собеседника, пил — не жадно или медленно; он просто допивал воду, обдумывая решение.       — Ну, так, Какаши, что скажешь?