Допрос с пристрастием.

      Скованы руки, скованы ноги — не сдвинешься с места, будучи прикованным цепями к стене. Игнат волнуется, дёргает руки, подвешенные за крепкие звонкие цепи, но те не поддаются, и потому парень тяжело вздыхает. Он ожидал допроса, ожидал того, что сейчас его начнут пытать магией или же, может, какими-то щипцами. Игнат не был мастером пыток и осведомлён был мало об их разнообразии, так что просто готовился к боли.       Когда в помещение проходит девушка, парень поднимает голову и видит её ухмылочку. Недобрую, не предвещающую ничего хорошего ухмылочку.       — Удобно? — интересуется якобы заботливо Марфа, приближаясь к юноше-валькирии и останавливаясь на расстоянии полушага. Протянешь руку и дотянешься, вот только пленник руку протянуть не мог. — Ну не смотри на меня так.       Игнат молчит, но даже это молчание провоцирует девушку на действия. Она обходит парня и, встав сзади, наклоняется, выдыхает прямо около уха:       — Я бы посоветовала тебе расслабиться, — обдаёт тёплым дыханием ушную раковину, — но ведь ты лишь сильнее напряжёшься.       Игнат и правда лишь сильнее напрягается, когда Марфа умещает ладони на его плечах, чуть сжимает, поглаживает и опускается ладонями по груди ниже. Парень не понимает, чего ему ждать, и потому теряется, когда чувствует приятные поцелуи на шее, объятия и всё то, чего на допросе быть не должно было.       Девушка вновь встаёт спереди и стаскивает с пленника футболку, оставив ту висеть за спиной юноши на все еще связанных руках.       — Наверное, это немного не честно, — задумчиво улыбается Буслаева и снимает верхнюю одежду и с себя, предоставив парню возможность полюбоваться её лифчиком. — Ты так не думаешь?       — Что ты делаешь? — в полном недоумении спрашивает Игнат, начиная лишь больше сопротивляться, когда довольная видами девушка опускается на колени и оглаживает выступающие рельефы пресса.       — Ещё скажи, что тебе не нравится, — усмехается Буслаева, вжимаясь губами в торс валькирии-одиночки и накрывая ладошкой пах пленного. Так она чувствует, что Игнат даже сквозь призму своего протеста возбуждается.       — Не нравится, — фыркает он, дёргаясь в сторону, но уйти от дразнящих, порождающих жар прикосновений не выходит. — Прекрати.       Буслаева усмехается и стаскивает с парня штаны, а после по всем канонам «честности» снимает штаны и с себя. Вид полуобнажённой девушки, оставшейся в одном нижнем белье, действует чуть ли не лучше, чем её махинации.       — Ну не-ет, — улыбается краем губ девушка, сжимая заметно выступающий сквозь ткань боксеров стояк и вырывая из юноши несдержанный, но все же приглушенный стон. — Даже не проси.       Её начинает раздражать нежелание Игната сотрудничать, так что Марфа делает то, что точно заткнёт упрямого светлого. Обескураженный девственник не успевает ни слово сказать, ни лишний раз вдохнуть: девушка хватает его за челюсть и, вынудив оставить рот открытым, заталкивает в него кляп, сделанный в форме дилдо.       Парень раскрывает глаза, мычит недовольно, но какое Буслаевой до этого дело? Пленник не досаждает своими протестами и ладно. Но его более громкое и паникующее мычание вызывает даже не раздражение, а усмешку, стоит Марфе продемонстрировать игрушку, на игру с которой пленник обречен. Странного вида корпус самого устройства, пара проводов, один из которых девушка подсоединяет к кляпу-дилдо, а второй крепится к странному продолговатому устройству с углублением. Словно варежка на член.       Его то девушка и берёт в руки. Игнат бы мог догадаться о предназначении этих вещей, но он слишком занят ощущением давления, оказываемого на его язык и нёбо игрушкой. Слишком стыдно, но недостаточно стыдно для того, чтобы хотя бы закрыть глаза. Поэтому парень не только чувствует, но и видит, как Марфа стягивает с него нижнее бельё, оголив член, и проводит по стволу ладонью. Девушка чувствует, как он твердеет под её напором, и натягивает устройство прямо на ствол.       Игнат вновь мычит, не зная, что чувствовать, потому что странное, скользковатое пространство внутри игрушки стискивает его член. Возможно, девичье влагалище ощущается примерно так же, но парень не может сказать точно, ведь опыта у него не было.       Ощущения становятся ярче и в разы ощутимее, когда Марфа нажимает пару кнопок на маленьком пульте, и включенная машина начинает работать, сжимаясь вокруг твёрдого стояка и массируя его. Юноша бы выгнулся, если бы не был связан, а так ему остается сидеть полностью голым, связанным, заткнутым закреплённым на ремешке кляпом-фаллоимитатором и будучи доёным. Да, именно такое описание подходит под ощущения: Игната словно бы доит мощной вибрацией принесённая Марфой игрушка.       Девушка будто назло молчит, держа в руках пульт и балуясь с настройками. Стоит ей понизить интенсивность, как дыхание Игната становится более глубоким, ровным, а стоит повысить — как он тут же мычит, шумно и сбивчиво дышит, мышцы красивым рельефом выступают в его сильном и неконтролируемом напряжении и поблёскивают от проступившей испарины. Но это ещё не все сюрпризы, подготовленные ею.       Когда юноша неминуемо кончает, его семя остаётся внутри игрушки, становится более влажно, но вибрация не прекращается. Тут же Игнат жмурится и давится от того, что через всё ещё вставленный в его рот силиконовый член что-то вливается в рот. Он глотает афродизиак, низко стонет, а пока стоны заглушаются этой же игрушкой, чувствует, как тело обдаёт новой волной жара, а член не собирается падать.       — Какой ты милый, — усмехается Марфа злорадно, снова обходя парня вокруг и нажимая на кнопку «+». — Я уверена, ты уже готов рассказать мне всё, что знаешь, но это ещё не всё.       Игнат бы рад открыть глаза и посмотреть, но он опять же слишком занят чересчур сильными, яркими и не щадящими ласками секс-машины. Его руки не развязывают, но зато развязывают ноги, чтобы развести их в стороны и заковать в новом, более удобном для махинаций положении.       На сфинктер ложится два пальца, покрытых чем-то скользки и прохладным. Буслаева вставляет их и, чуть растянув юношу, проталкивает в него вибратор. Тот упирается силиконовой головой прямо в простату, крепится так, чтобы в случае напряжения мышц его нельзя было вытолкнуть, и включается. Девушка его включает.       Игнат заходится в вопле, который в любом случае будет заглушен. Его атакуют со всех сторон удовольствием, ему безумно жарко, он кончает уже не только от сдавливающего стояк искусственного влагалища, но и от вибрирующего внутри него столь же искусственного члена, что то включался, то выключался. Видимо, с его настройкой Марфа тоже успела поиграть.       Одному Богу известно, сколько всё это продолжается. Безумно чувствительный к любому изменению в работе игрушек Игнат сам не знает, а чувство беспомощности так давит, так свербит в груди, пока он кончает раз за разом и мычит сквозь кляп. По подбородку уже стекает слюна, когда он осознает, что ломается под столь неожиданными и оказавшимися рабочими пытками. Он готов сказать что угодно, лишь бы это прекратилось.       Однако уже поздно соглашаться на условия «пыточника». Марфа уже посапывала в мирном сне, упав белокурой головой на руки, сложенные на столе. Неугомонный Игнат вскрикивает, тут же сходя на более уставшее и изнеможденное мычание, и этот вскрик побуждает девушку чуть дёрнуться и толкнуть ногой валявшийся на полу стол. Мощность переходит на значение «max», и бедный юноша весь дрожит от перевозбуждения и слишком сильных ласк.       И даже агрессивное мычание сходит на нет, так как это точно Марфу не способно разбудить. Долгая ночь…       Самая незабываемая ролевая игра, которую только переживал Игнат. Только подумать, ему просто сказали, что «злая» Марфа устроит ему сюрприз, а тут тако-ое… Хватит с него сюрпризов, больше парень не это не поведётся. Ну или поведётся, но только при гарантии, что он не останется на целую ночь в подвале.