A couple of steps to their love

      С самого раннего детства у Алины был лишь Мал. Единственный лучший друг, который был рядом с ней на протяжении всей жизни. Они росли вместе, учились, удивлялись, смеялись, прикрывали друг друга. Их связь была самой сильной, она окутывала их в своих крепких объятиях и не хотела отпускать. Иначе, как можно было объяснить то, что они всегда находят друг друга. Где бы они не были, на каких частях Равки, в каких-либо забытых городах и деревнях, они всегда оказывались рядом.       Мал – тот парень, за которым девушки строятся в очередь. Алина – та, которая смотрит на него и упивается своей любовью. Да-да, именно любовью. Безответная любовь – очень болезненная. Старкова знает это не по наслышке. Они слишком долго были вместе, она слишком привязалась к нему, настолько, что даже не поняла, когда её дружеские чувства переросли во что-то большее. Когда же она это заметила? Когда при каждом взгляде на него её сердце билось в два раза быстрее, а пульс учащался. Или когда в очередной раз она видела взгляды всех девушек Первой Армии на нем, а её руки сжимались в маленький кулак. Она точно не может этого сказать. Но одно она знает точно, её сердце переполняет любовь к этому человеку : болезненная, жестокая, безответная. Та любовь, от которой хочется сбежать, скрыться, спрятаться. Хочется закрыть глаза и больше никогда не чувствовать этого удущающего чувства внутри. Хочется бить стены, кричать во весь голос, чтобы слышали все, лишь бы избавиться от очередного комка в горле. Просто хочется выплакать все чувства, всю любовь к нему. Чёрт возьми, как же это сделать, если он всё время находит её?       Эта любовь кидала её на безрассудные поступки. Всегда быть с ним, везде и постоянно. Ей кажется, что она зависима от него. Он – её наркотик, слабость. Её мысли и сердце занимает лишь Мал. Постоянно хотелось узнать: "как он?", "где он?", "что с ним?". Но все это было до одного мгновения, до одного взгляда, до первого прикосновения одного единственного человека. Человека, который смог положить весь мир к её ногам (в переносном и буквальном смысле).       Штурмхонд, Николай Ланцов, Хитрый Лис и бог знает, кто еще – всё это один и тот же человек с переливающимися всеми оттенками золота волосами и зелёно-болотистыми глазами цвета весенней осени и летних лугов или светло-карими, цвета кофейной гущи, в которых хотелось спрятаться, укрыться от нежданных врагов... Первая их встреча произошла очень неожиданно. Изначально, она даже не знала, что перед ней стоит наследник Равки, ведь он был всего лишь Штурмхондом. Человеком, который славился своей военной деятельностью, вор всех морей Равки, корсар и контрабандист. Он мог украсть любой корабль из любой гавани. Он не смотрел чей это был, очередного губернатора, шуханца, фьердинанца или другого человека. Он брал всё, что хотел. Если ему что-то было нужно, в скором времени это было у него.       Штурмхонд – иногда агрессивный, сильный духом и не только, весёлый пират, стоящий за свою команду всегда и везде. Николай Ланцов – рассудительный, спокойный, всегда с холодным умом, наследник престола. Совершенно разные люди, умещающиеся в одном человеке. И ей предстояло познакомиться с каждой из его личностей, пока не доберётся до настоящей, сидящей глубоко внутри.       Впервые она увидела его на корабле Дарклинга, хотя, если быть точнее, это был очередной корабль корсара. Когда её сердце окутывал страх, когда её трясло из-за того, что произошло. «Не смогла победить, снова попалась» – беспорядочные мысли крутились в голове у юной девушки. Мала забрали, её душа разрывалась на части, потому что она не знала, что с ним и как. Ей был нужен его взгляд до потери пульса. После очередного разговора с Дарклингом, Иван вёл её обратно в каюту. Темную комнатушку, наполненную болью и печалью. И тогда она увидела его. Юного рыжего парня со сломанным носом, похожего на смышленного лиса. Именно лиса, Штурмхонду подходит это название, как никому другому. – Я отведу её в трюм, – прозвучал его бархатистый голос, перехватывая её у Ивана. Его грубые пальцы коснулись её локтя. – Ты – Штурмхонд? – поинтересовалась Старкова. – В лучшие дни, – кивнул он, склонив голову набок, его зелёные глаза изучали её. Она смело встретила его взгляд, чуть сощурившись, узнавая пристальный взор чужих глаз, но не могла вспомнить, когда и как она его видела... Или чувствовала? – Что делает пират на китобойном судне? – спросила Алина, глядя на Штурмхонда. – Корсар, – исправил он её, усмехаясь. – У меня несколько кораблей. Дарклинг хотел китобойное судно, и я его достал. – Точнее, украл, – парировала Алина, чуть улыбнувшись. Он смог вытянуть улыбку из неё, что не происходило уже очень давно, с тех пор, как их с Малом схватили. – Позаимствовал, – уверенно произнёс корсар, в его голосе было слышно, как он был горд этим. Он вновь кинул на неё быстрый взгляд, оценивая. – Ты был в моей каюте! – воскликнула девушка, узнавая взор болотных глаз. «Что он там делал?», «Хотел ли он меня убить? » – множество мыслей витали в голове у девушки. – Ты не первая, кто грезит обо мне, – отшутился он, ведя её вперёд. Она до сих пор помнит эти грубые прикосновения, шершавую кожу. – Я видела тебя, когда проснулась, – настаивала она, подняв на него взгляд своих кофейных глаз. Она думала, что он поможет ей, раз "спас" её от Ивана. Ей всего лишь хотелось сбежать, уйти от этого, снова стать никому неизвестной девочкой. – Мне нужно… Он поднял руку. – Не трать время зря, милая. – пролепетал тот бархатистым голосом. «Милая» – это слово зазвенело у неё в ушах, это был самый первый раз, когда он назвал её так. Хотя в тот момент корсар сказал это, не вкладывая никакой смысл, но оно до сих пор сидело у неё в голове. Ей предстоит услышать эти милые слова ещё тысячу раз, сказанные с трепетом, теплом и любовью. Но это будет потом, не сейчас, не в этот день.       Второй значимый момент в их жизни был, когда он всё-таки открыл им свою истинную личность, не Штурмхонда, а Николая Ланцова, наследника престола. Она совершенно не хотела верить тому, что перед ней стоит младший сын короля и королевы Равки, что именно с ним она путешествовала бок о бок, сражаясь. Девушка не могла понять, что Штурмхонд и Николай Ланцов – один и тот же человек. Тот самый Штурмхонд, с которым она делила палубу, смеялась, с которым тренировался Мал, дерзкий, нахальный, всегда говорит десять слов вместо одного, именно он – наследник? Николай Ланцов выглядел иначе, чем Штурмхонд. Его рыжевато-коричневые волосы сменились на тёмно-золотистые, блистая на солнце, а зелёно-болотные глаза стали светло-карими, цвета молочного шоколада. Когда Алина встретилась с ним взглядом, она почувствовала что-то иное, чего никогда раньше не было. Её дыхание остановилось буквально на секунду, но и этого хватило, чтобы в её сердце поселилось нечто другое. «А он красив» – промелькнула мысль в голове у девушки, её глаза расширились, и она поспешно отогнала эту мысль, беря за руку Мала, смотря в его глаза, чувствуя себя защищённой... Но так ли это было на самом деле? Ещё больше она была удивлена, когда солдаты Первой Армии начали кланяться ему в ноги, ведь он наследник, которого не было долгое время дома. Её глаза округлились, злость поднялась из глубины её души, она была напугана и очень устала, постоянно в страхе, и ещё он обманул её. Её снова обманули, хотя она только начала доверять людям вновь, видимо, Алина это сделала зря. Но когда он начал обращаться с ней, как с призом, с обычной вещью ради достижения цели, её злость и агрессия вышли на свободу. Никто больше не может общаться с ней так, как Дарклинг, даже если он слишком красив. Заклинательница Солнца быстрыми шагами преодолела расстояние, которое было между ними, и врезала ему по лицу, со всей силой и злостью, которая только была у неё. Николай Ланцов опешил, но удержался на ногах, глядя на неё с удивлением и каким-то... Восхищением?.. Этого Старкова точно не ожидала увидеть в его карих глазах. Никто ещё не смотрел на неё так особенно... Да, Мал смотрел, но явно не так. Он чуть усмехнулся, насколько это было возможно и тихо прошептал: — Отличный удар, Заклинательница. Научили тебя драться хорошо.       Следующий момент в их истории произошёл буквально через несколько часов. Алина с Малом стояли в шатре, разговаривая с принцем. Мысли беспорядочно, хаотично вертелись в голове у девушки. Она не знала, что и думать. Старкова слишком устала, чтобы думать, перебирать все варианты, бояться, волькары выбили из неё все силы. Рядом с ней был Оретцев, её единственная поддержка и опора, каменная стена. Она едва держалась на ногах и предложение Ланцова выбило её из колеи. – Вернись со мной в Ос Альту, – торжественно сказал наследник, улыбаясь. – Зачем? Чтобы ты хвастался мной, как призовой лошадью? В душе у Старковой был неприятный осадок после всего, что случилось. Она сжала кулаки, жалея, что не может сделать разрез на нём или хотя бы просто ослепить, сильно ослепить, иначе, это будет считаться государственной изменой. – Я знаю, что ты мне не доверяешь. У тебя нет на то оснований. Но я сдержу свое обещание, данное на борту «Волка волн». Выслушайте моё предложение. Если вы всё ещё будете не заинтересованы, корабли Штурмхонда отвезут вас куда угодно. Думаю, вы останетесь. Я дам вам то, чего не может никто другой. Николай обвёл их взглядом, останавливаясь на каждом, чуть сощурившись. Алина понимала, что будет что-то неладное. – Лучше бы это было что-то хорошее, – холодно пробурчал Мал, Заклинательница чувствовала, что ему не нравился данный разговор, она видела, как он напрягся. Чтобы успокоить его, она положила руку ему на плечо, сжимая, чтобы он чувствовал её тепло, поддержку. – Я дам вам шанс изменить Равку, – продолжил Штурмхонд, медленно растягивая слова, словно наслаждаясь. – Возможность вернуть вашему народу надежду. – О, и это все? – усмехнулась Старкова, глядя на него исподлобья. – И как же я должна это сделать? – Помогая мне сплотить Первую и Вторую армии. И став моей королевой! – с улыбкой сказал парень, задерживая взгляд на ней. В тот момент она словно оцепенела, попав в пелену кофейных глаз. Их гляделки продолжались буквально пару секунд, но этого хватило, чтобы на её щеках появился лёгкий румянец. Алина поспешно отвернулась, не понимая, что с ней. Не успела Старкова моргнуть и скрыть румянец, как Мал оттолкнул стол и накинулся на Штурмхонда. Он оторвал его от земли и вжал в ближайший шест. Корсар скривился от боли, но не попытался себя защитить. Заклинательница вскрикнула, она не ожидала, что Мал накинется на него. Алина будто оцепенела, глядя на бывших товарищей. – Эй, полегче! Не хватало заляпать мундир кровью. Позволь мне объяснить… – как всегда с долей шутки и сарказма пролепетал Штурмхонд, Алина понимала, что ему не составит труда выбраться из хватки Оретцева. – Попытайся объяснить с моим кулаком во рту, – угрожающе прорычал Мал, испепеляя его взглядом, всё ещё вжимая в крест. Штурмхонд извернулся и через секунду выскользнул из хватки Мала. В его руке оказался нож, вытащенный откуда-то из рукава. – Отойди, Оретцев. Я сдерживаюсь ради её блага, но мог бы с легкостью выпотрошить тебя, как карпа, – Николай кинул быстрый взгляд на Алину, выделяя слова "сдерживаюсь ради неё". – Попробуй, – прорычал Мал. Страковой надоело наблюдать за их перепалкой, её силы были на исходе. Она подняла руки, призывая луч. – Довольно! – Заклинательница ослепила их ярким светом. Оба парня прикрыли глаза ладонями, ненадолго отвлекаясь от своего спора. – Штурмхонд, спрячь оружие или выпотрошат тебя. Мал, успокойся. Она одарила их грозным взглядом кофейных глаз, останавливаясь на каждом из парней. Мал примирительно опустил руки, отходя на шаг назад. – Я не предлагаю ей руку и сердце, влюблённый ты олух, всего лишь политический альянс. Если бы ты задумался на минутку, то увидел бы, что это принесёт пользу стране, – спокойным голосом сказал Николай, сохраняя лицо, как истинный принц. Он поправил рукава мундира. Мал громко расхохотался. – В смысле принесёт пользу тебе! – воскликнул тот, широко раскрывая руки, не сдерживая своих эмоций. Алина смотрела на них с недоумением, понимая, насколько разные эти люди. Николай – спокойный, как море, Мал – бушующий, как ураган в штормовую погоду. Она обещала себе подумать об этом позже. Но ещё больше ей не нравилось то, что ей вновь распоряжались как вещью. «Это когда-нибудь закончится?» – пролетела мысль в голове у девушки. Она продолжала наблюдать за их спором. – Чем одно мешает другому? Я служил в армии. Хорошо разбираюсь в оружии и в военном деле. Первая армия последует за мной. Может, я и второй в очереди, но трон мой по праву рождения, – продолжал настаивать принц. Алина начала задумываться о том, какая это гениальная идея. Да, она пожертвует отношениями с Малом, хотя, это самое дорогое, что только есть в её жизни. Но он должен будет понять её, ей нужна власть, она хочет победить Дарклинга, избавить этот мир от него, от Каньона, снова сделать его безопасным, но есть только один способ сделать это. Для этого ей нужно командовать Второй Армией, и Николай с радостью должен предоставить ей это. Она прикрыла глаза, обдумывая эту идею. – Но у тебя нет прав на неё! – Мал был зол, его кулаки сжимались, но вместо того, чтобы ударить его, он ткнул пальцем в лицо Штурмхонду. Алина широко распахнула глаза, недоумённо смотря на Мала. С чего он решил, что у него самого есть право на неё? – Хватит говорить обо мне так, будто меня здесь нет! – не выдержала девушка, чуть прикрикнув. – От брака будет одно название, – настаивал Штурмхонд. Затем, словно не сдержавшись, сверкнул насмешливой ухмылкой. Улыбаясь, он одарил своим взглядом Старкову. – За исключением произведения на свет наследников. Заметив взгляд принца, она старалась вновь не покраснеть. Отведя взгляд от него, она вновь посмотрела на Мала. Жилки на его шее стали более заметными, кулаки вновь сжаты. Алина медленно подошла к парню, нерешительным голосом начала говорить, ведь совершенно не знала, как на это отреагирует Мал. – Мал, то, что я сейчас скажу, тебе может не понравится, но ты должен меня понять, – с мольбой в глазах и голосе произнесла девушка, наблюдая за реакцией обоих парней. – Я не собираюсь выходить замуж за тебя, Николай. Но я вернусь с тобой в Ос Альту, чтобы командовать Второй Армией и быть рядом с тобой. Алина решительно проговорила эти слова, глядя на их изумлённые лица. В глазах Мала она увидела некое разочарование и может быть... Злость? Обиду?.. Она бы могла разглядеть его эмоции лучше, если бы её не поглотил взор глаз Штурмхонда. В них смешалось все: удивление, непонимание, но самое главное, восхищение. Именно так он смотрел на неё, с восхищением, безграничным, необъятным. Таким взглядом мог смотреть на неё только принц... Лишь Николай Ланцов...       Потом произошло то, чего Алина Старкова не забудет никогда. В очередной раз, проезжая мимо деревень, Николай устраивал концерт, показывая всем девушку, беря её за руку, говоря всем, что Заклинательница Солнца и Принц возвращаются в Ос Альту. Он не решался делать ей предложение вновь, но старался показать всем, что между ними что-то есть. Заклинательницу выводило это из себя, каждый раз ей хотелось ударить его, ведь она понимала, что это всё видит Мал. Её Мал, любовь всей жизни. Николай всеми своими действиями пытался показать народу, что между ними вспыхнула страсть, как-то раз он убрал за ухо прядь, выбившуюся при сильном порыве ветра. Лицо девушки вспыхнуло, её смущение было видно за километр, ещё никто, кроме Мала, не касался её так. Его ладони были твёрдыми, уверенными, а подушечки пальцев мягкими. Она старалась отогнать все мысли, но иногда ей казалось, что это безуспешно. Каждый раз она искала взглядом Оретцева, пытаясь переключить всё внимание на него. Это получалось, но не всегда. Проезжая очередную деревню, Ташт, принца приветствовала огромная толпа крестьян и паломников, собравшаяся у статуи основателя города. Молодые люди вышли к толпе, красуясь, благословляя, разговаривая. То, что произошло дальше, не ожидал никто. Помогая Алине забраться в карету, руки Николая скользнули вокруг талии девушки. Она опешила, чувствуя сильную хватку на своей талии. Алина недоумённо подняла на него свой взгляд, встречаясь с решительным взором. – Только не бей меня, – тихо прошептал принц, чуть наклоняясь. А затем крепко прижал её к своей груди, обвивая руки вокруг талии, целуя в губы. Это было быстрое, мимолётное касание, которое смогло затмить все: гул людей за окном, которые радостными возгласами кричали: «Николай!», «Санкта-Алина!», «Сол Королева!», завывание ветра, даже тот момент, когда Николай утянул её обратно в карету. Она не понимала, что произошло, её взгляд остался затуманенным. По её груди разлилось мимолетное тепло, которое она успела ощутить всеми фибрами своей души. Её глаза округлились, она понимала, что не должна чувствовать того, что только что было. Девушка кинула взгляд в окно, судорожно ища Мала. Он сидел на коне и следил, чтобы никто не выходил на дорогу, его лицо было нахмуренно, брови сведены вместе, губы сжаты в тонкую полосу. Солнечная королева понимала, что он всё видел. Из её груди вырвался тяжелый вздох, полный отчаяния. Её ладони сжались в кулачки, она была зла. Зла на себя, на Николая, что позволил себе такую наглость, за свои мимолётные чувства, которые неожиданно, молниеносно вспыхнули где-то внутри. Зла на то, что Мал это видел, боже, как бы ей этого не хотелось. Она не хотела ранить его, обидеть. Она кинула грозный взгляд на Николая, который сидел рядом с ней. Он поправлял рукава своего мундира, стараясь не смотреть на девушку. Алина со всей силы пнула его по голени, из его уст вырвалось что-то похожее на стон боли, но девушке это не понравилось, ей хотелось, чтобы он страдал так, как она. Чтобы он чувствовал боль, которую несёт она в себе. Старкова пнула его ещё сильней. Николай поднял на неё свой взгляд, в них она не увидела того, чего ожидала: раздражения, неприязни, злости, в них не было ничего. Лишь понимание и спокойствие. Она искренне не понимала, как он это делает. Как он пронзает её таким взглядом, как он может так на неё смотреть. – Ну что, тебе действительно стало легче? – поинтересовался он. – Еще раз вытворишь нечто подобное, и я не стану тебя бить, – процедила сквозь зубы Алина, раздражённо хмыкнув. – А просто разрежу пополам. Он смахнул пылинку со штанов, чуть улыбнулся, окинув её своим взглядом. Особенным взглядом. – Не думаю, что это мудрое решение. Боюсь, люди не одобрят цареубийства, – прозвучал его спокойный голос, он пожал плечами. – Ты пока не царь, щенок! – резко, откуда-то изнутри вырвался такой грубый ответ. Алина мысленно дала себе по лбу, ей явно не стоило так с ним общаться. Он не виноват в том, что происходит у неё внутри. – Так что не испытывай мое терпение. – Не понимаю, чего ты так взбеленилась. Народ счастлив! – продолжал Николай. – А я – нет! – также грозно ответила Старкова, одаряя его злым взглядом, таким, на который только она была способна. Он поднял бровь, вновь улыбнулся, усмехнувшись, произнёс, чуть растягивая слова: – Но и несчастной ты не выглядишь. Новая волна злости окатила её. «Да как он смеет!» – подумала девушка, хотя сама понимала, что парень говорит правду. Нет, она не выглядела расстроенной, чувства бушевали у неё в душе, но она всячески приглушала их. Она же любит Мала! Старкова вновь пнула его. На сей раз Николай не стал медлить, его рука выстрелила молнией и схватила её за лодыжку. Его пальцы мягкие, шершавые сомкнулись на голой коже, по кончикам его подушечек будто передался ток, она чувствовала эти искры. Огонь вновь стал бушевать внутри, пульс будто участился, грудь стала вздыматься вверх, она искренне надеялась, что он этого не заметит. Старкова из-за всех сил старалась унять эти чувства внутри. Её щёки вспыхнули. – Пообещай, что больше не будешь пинать меня, и я пообещаю не целовать тебя, – произнес принц, вглядываясь в лицо девушки. Она вновь и вновь утопала в бездне этих кофейных глаз. – Я пинаюсь только потому, что ты меня поцеловал! – воскликнула девушка, она попыталась выдернуть ногу, но его хватка была слишком крепкой. Его ладони всё ещё держали её ступню. Он медленно провел кончиками пальцев по голой коже, передавая телу еще больше мурашек и искры тока. Алина тяжело вздохнула, приводя дыхание в норму. Внутри боролись два противоречивых чувства и желания: ей хотелось, чтобы Николай, наконец, отпустил её чёртову лодыжку, чтобы его пальцы больше не соприкасались с ней, но в то же время, чтобы он никогда, ни за что не отпускал её. – Пообещай, – повторил Николай. – Ладно, – процедила та. – Обещаю. – Значит, мы заключили сделку, – улыбнулся парень, вновь проходясь по ней взглядом. Парень медленно отпустил её ногу, и она молниеносно спрятала ее под кафтан, надеясь, что Николай не заметил идиотского румянца на её щеках. – Чудно, – сказала Алина со злобой. – Теперь катись отсюда. – Но это моя карета, – с недоумением сказала парень, поднимая брови. – В сделке оговаривались только пинки. Это не запрещает мне бить тебя, стукать, кусать или разрезать пополам, – с улыбкой на лице произнесла девушка. Она видела, как принц ухмыльнулся. – Боишься, что Оретцев заподозрит нас в чем-то нечестивом? Девушка кинула на него злостный взгляд. «Чёрт, зачем ты про это сказал!» – так и читалось у неё в глазах. Дыхание её вновь приостановилось, она закусила губу, сжав ладони. Именно этого она и боялась. Боялась, что Мал подумает что-то не то. Боялась, что она сделает то, о чем он подумает. – Волнуюсь, что если проведу в твоей компании ещё минуту, то наблюю себе на кафтан, – лишь сказала девушка. Их разговоры были похожи на игру. В них было полно сарказма, в основном, это были какие-то перепалки. – Это всего лишь притворство, Алина. Чем сильнее наш союз, тем лучше нам обоим. Мне жаль, если это доставляет Малу неудобства, но нам это необходимо, – настаивал Ланцов. – Этот поцелуй едва ли был необходимостью, – наставила Заклинательница, но она пыталась убедить в этом себя, а не его, отгоняя непрошенные, непристойные мысли, которые поселились у неё в голове. – Я импровизировал и немного увлёкся. – Ты никогда не импровизируешь, – возразила девушка. Она знала, что всё, что он делает, продуманно до мелочей, до самых мелких деталей. – Всё, что ты делаешь, продуманно заранее. Ты меняешь личности, как перчатки. И знаешь, что? Это жутковато. Ты хоть когда-нибудь бываешь собой? Она вскинула руки, посмотрев на него. Заклинательница видела, как он тяжёло вздохнул. – Я принц, Алина. Я не могу позволить себе такую роскошь, как быть собой, – прошептал парень, опуская глаза в пол. Её глаза расширились. До этого момента она не понимала, как сильно влияет статус на жизнь Ланцова. Её руки нервно сжались. Она сожалела о тех словах, которые сказала ранее. Николай помолчал с пару секунд, а затем сказал: – Я… ты действительно считаешь меня жутковатым?.. Алина видела, через какие усилия ему пришлось пройти, чтобы произнести эти слова. Впервые в его голосе не слышались нотки самоуверенности. «Нет, я не считаю тебя жутковатым. Ты делаешь то, что нужно. Ты делаешь всё правильно, Николай.» – хотелось произнести ей, но вместо этого она лишь сказала: – Время от времени. Принц вздохнул, смущённо почесав шею. «Николай Ланцов, что правда умеет смущаться? Это я заставила его смущаться?» – удивлённо подумала тогда девушка. Ему было явно неловко, его выдавали руки, которые беспорядочно сжимали рукава. Глаза, которые хаотично бродили по карете. Дыхание его участилось, Алина слышала это. Парень пожал плечами и заговорил: – Я – младший сын. Вполне вероятно, что бастард. Меня не было при дворе почти семь лет. Я сделаю всё возможное, чтобы увеличить свои шансы на трон, и если ради этого придется очаровывать целую нацию или смотреть на тебя влюблёнными глазами, я готов на это пойти, – уверенно произнёс тот. Она не была уверена, открыл ли он ей хоть часть своей души. Стал ли он хоть чуть-чуть настоящим рядом с ней, но ей хотелось верить, что да. Она хотела узнать его лучше, с того самого момента. Ей не хотелось больше видеть маску спокойного принца, который не должен допускать ошибки. Алина хотела, чтобы Николай снял перед ней все свои маски и научился доверять ей. Именно в тот момент она осознала это. Неожиданно, внезапно, но ей нравились эти мысли.       Спустя некоторое время, после того, как они приехали в Ос Альту, освоившись в городе и закрепившись перед королём и королевой, Алина поняла, насколько её тянет к Николаю. Это случилось после того, как ей представилась возможность лично поговорить со старшим сыном, Василием, наследником престола. Идя по тропинке с Малом, разговаривая с ним о дальнейшей жизни и планах, их прервал Василий. Старший сын появился из ниоткуда, Алина была огорчена, ведь он прервал их разговор. – Алина Старкова, – улыбнулся он, думая, что его улыбка сможет очаровать её. – Надеюсь, ты уделишь мне минутку внимания? – Разумеется, – кивнула Заклинательница, посмотрев на Мала, отходя в сторону для разговора с Василием. – Чем я могу вам помочь, мой царевич? – Прошу, называй меня Василий. По крайней мере, когда мы наедине, – он вновь обольстительно улыбнулся, чуть сощурив глаза. Она посмотрела в них, но не увидела никакого сходства с глазами Николая. Глаза Василия были тёмные, цвета горького шоколада, в них не хотелось утонуть, нежели чем в глазах другого брата: чистых, нежных, озорных, прекрасных. Девушка часто заморгала. Она совершенно невольно сравнила двух принцев... Царевич вызывал у неё отвращение, ей совершенно не хотелось находиться с ним наедине. Николай бы понял её, ведь они вместе постоянно шутят про него. Младший Ланцов опять оказался в её мыслях. – Как ты осваиваешься в Малом дворце? – поинтересовался молодой человек, хотя было видно, что ему совершенно плевать на это. – Очень хорошо, благодарю, мой царевич, – Старкова специально выделила "мой царевич", чуть усмехаясь. – Василий, – поправил её тот, будто настаивая. – Не уверена, что могу позволить себе столь неформальное обращение к вам, – Алина запрокинула голову назад, тихо рассмеявшись, она надеялась, что Василий не заметит её отношение к нему. Вот до чего доводит общение с корсаром! – Моего брата ты зовешь по имени, – с некой обидой в голосе произнёс наследник. Девушка сдерживалась изо всех сил, чтобы не засмеяться. «Где он, а где Николай? Как он вообще может сравнить его с собой?» – быстрая мысль пронеслась у неё в голове. – Мы познакомились… при своеобразных обстоятельствах, – учтиво произнесла девушка, желая поскорей избавиться от его общества. – Понимаю, он кажется очень обаятельным, – сказал Василий. – Но тебе стоит знать, что ещё он очень умен и хитёр. «Это точно. И тебе, Василий, никогда не стать таким, как он. С холодной головой, отдаляясь от всех развлечений, занимаясь лишь тем, что действительно принесёт пользу Равке. Тебе точно никогда не стать Николаем Ланцовым. Он умён, хитёр, но пользуется этим во благо. Обольстителен, когда это нужно. Врёт, когда это необходимо.», – подумала она, но вслух сказала: – У него незаурядный ум. Василий хмыкнул, чуть рассмеявшись. – Не знаю, какой договор вы заключили с моим братом, но ты должна понимать, что он младший сын. Какими бы ни были его амбиции, большее ему не светит. Только я могу сделать тебя королевой! – с гордостью в голосе, торжественно произнёс принц. Старкова совершенно не сомневалась в том, что именно это он и скажет. – Только король может сделать меня королевой, – напомнила ему девушка. Василий лишь махнул рукой. – Мой отец долго не проживёт. Можно сказать, что я уже правлю Равкой, – хмыкнул тот, улыбаясь. Она понимала, что он уже представлял себя на троне. Василий, который не умеет править, ничего не смыслит в светских, военных и прочих делах? Именно он хочет стать королем? Девушка не на шутку разозлилась. Если бы Николай не представлял угрозу его трону, он бы ни за что не вернулся в Ос Альту, он бы не начал хоть как-то интересоваться благополучием страны. Как же ей хотелось высказать всё ему в лицо. Сказать то, что он не достоин быть королём. Достоин лишь тот, кто сможет принести славу Равки, обеспечить её безопасность и развитие. Достоин лишь тот, кто дипломатичен, умеет ладить с людьми. Тот, кто интересуется всеми отраслями страны. А именно Николай. Лишь Младший Ланцов подходит на эту роль. – Ты высоко поднялась для сиротки из Керамзина, – продолжал он, – но можно подняться выше. Он протянул к ней свою руку, но девушка сдержанно отвернулась, отклонившись чуть назад. Её руки сжались в кулак, ей совершенно не нравилось его общество. – Заверяю вас, мой царевич, – искренне произнесла девушка, – я не обладаю подобными амбициями. «Если только я не собираюсь выходить замуж за Николая, а не за тебя, даже если ты старший принц, и шансов стать королем не намного больше» – подумала Заклинательница. – Тогда чего ты хочешь, заклинательница Солнца? – искренне поинтересовался молодой человек. – Прямо сейчас? Я не прочь пообедать, – Алина пожала плечами. Ей точно нужно перестать общаться с младшим Ланцовым. Она развела руки в сторону, устремляя свой взгляд на парня. Тот недовольно выпятил губу и на секунду сильно напомнил своего отца. Затем улыбнулся. – Ты умная девушка. И думаю, можешь принести немало пользы нашей стране. С нетерпением жду, когда мы познакомимся поближе, – произнёс царевич. – Большего и желать нельзя, – Старкова вновь закатила глаза, соврав принцу. Василий неожиданно взял её за руку, девушка хотела одёрнуть ее, ведь ей были совершенно неприятны его прикосновения. Это были совершенно не мягкие, нежные, бархатистые ладони, как у его брата. Руки Василия были шершавые, отталкивающие, не вызывали никаких эмоций, кроме отрицательных, но она держалась изо всех сил. Он прижал влажные губы к её костяшкам. – До встречи, Алина Старкова. Алина подавила накатившую тошноту. Когда принц ушёл, незаметно вытерла руку о кафтан. Она вновь невольно сравнила двух братьев и поняла, какой всё-таки Николай другой. В её сердце разлилось тепло, и в душе начало что-то зарождаться, то, что она будет скрывать ещё очень долго. Но придёт время, и она откроется ему, не сейчас, но потом.       Спустя некоторое время, когда Давид построил тарелки, чтобы отразить атаки Дарклинга, именно в тот день, в звездный час Заклинательницы Солнца, когда все собрались, чтобы увидеть на что способна она и фабрикаторы. В этот особенный для неё день, её чувства начали играть новыми красками. После очередного разговора с Малом, когда она поняла, что их отношения обречены на провал. Когда она вновь не ощутила поддержки, а лишь холод, исходящий от молодого человека. Алина давно поняла, что её чувства к этому человеку уже не те, какие были раньше, но она рьяно хотела всё наладить. Хотела вновь почувствовать тепло и поддержку, которую он давал ей раньше, окружал заботой и любовью. С ним ей было хорошо, удобно, но теперь всё изменилось. В этот знаменательный день рядом с ней был Николай. Именно он стал её поддержкой и опорой, если бы не он, у Алины бы ничего не получилось. Если бы не он, она бы даже не знала, что сможет такое сделать. Сможет попробовать победить армию Дарклинга. Он вселил в неё веру и надежду. Именно его слова, его взгляд подбадривал её, когда она, казалось бы, опускала руки. Даже в тот момент, когда все, стоя на крыше, наблюдали за тем, что же получится у Алины, она ощущала тепло его глаз. Встретившись с ними на мгновение, она поняла, что он в неё верит, его вера была безграничной. А взгляд... Взор молочных очей выражал лишь восхищение: неподдельное, истинное, самое настоящее. В глубине их была радость и восторг. Сначала она боялась, но заметив то, как он смотрит на неё, собрала все свои силы и продемонстрировала то, на что она способна. Его взгляд вернул ей уверенность в себе, в своих способностях, она понимала, что это дар и, что от него не нужно отказываться, как этого желал Мал. Это её сила. Пронзив голубое небо своим светом, а потом и опушки леса, берег озера, воду, Старкова поняла, какой безграничной силой она обладает, и именно Николай дал ей шанс узнать её, обуздать, понять, продемонстрировать, поверить. В этот же день, спустя пару часов, теперь уже Алина смотрела на Николая с восхищением. Когда она вновь оказалась в воздухе, на недавно построенном судне, под тщательным руководством Штурмхонда, она вновь затаила дыхание, глядя на бескрайнюю красоту. Не каждый день удаётся полетать в воздухе, окружённой спокойствием и лёгким ветром. Старкова знала, сколько сил и энергии младший сын вложил в это и не переставала дивиться и восхищаться всем. Она хотела остаться в воздухе навечно, глядя на крошечный мир, но Николай не дал этого сделать, спустив корабль на озеро. Именно на этом самом озере её чувства вспыхнули с новой силой. Они сидели на краю пирса, свесив ноги на воду. Воздух был тёплый, вокруг так и витало спокойствие, Алине не хотелось уходить. Николай провёл ногой по воде, вызвав небольшой всплеск. Старкова улыбнулась. – Тарелки все меняют, – начал он. – Если ты отвлечёшь ничегой, нам хватит времени обнаружить и пристрелить Дарклинга. Заклинательца легла на причал, вытянув руки над головой, наслаждаясь видом фиолетового ночного неба. Наверху было много звёзд, она старалась рассмотреть каждую, вспомнить и найти созвездия. Этот вид завораживал её. Она повернула голову в сторону Николая, глядя на него. Его острый подбородок, аристократичный нос, длинные ресницы, прикрытые глаза. Сейчас он выражал умиротворение и полную уверенность в том, что делает. Алина невольно загляделась на него. Свет луны освещал профиль его лица. Старкова смотрела на него и не могла оторвать взгляд, это было нечто завораживающее. Лучи света идеально ложились на его лицо. Но потом, когда осознала, что именно она делает, резко повернула голову в противоположную сторону. Николай кинул на неё свой взгляд, чуть поднимая брови, глядя на неё с вопросом. Алина ничего не ответила на этот взор чужих глаз, чуть задумавшись. – Неужели у нас действительно появился шанс противостоять ему? – изумлённо прошептала она, всё ещё не веря в происходящее. – Боюсь, осчастливить тебя ещё больше не получится, но у меня есть хорошие новости, – с ноткой сарказма произнёс парень, он чуть улыбнулся. Алина застонала. Этот тон был ей знаком. Она явно понимала, о чём сейчас пойдёт речь и совершенно не хотела этого слушать. – Не произноси этого, – с мольбой в голосе произнесла она. – Василий вернулся из Карьева, – приторно сладким, насмешливым голосом сказал Николай. – Сделай одолжение и утопи меня, – Алина глубоко вздохнула. А всё так хорошо начиналось, ей не хотелось, чтобы возвращался Василий, без него во дворце было так хорошо. – И страдать потом в одиночку? Вот уж нет! – Может, закажешь на день рождения королевский намордник, чтобы он надел его на себя? – предложила Старкова. У неё не было желания слушать пустые слова и болтовню старшего принца. – Но тогда мы пропустим все увлекательные истории о летних аукционах. Тебе же наверняка интересно послушать о превосходстве разведения равкианских скаковых лошадей, верно? Алина разочарованно вздохнула и всхлипнула. Она оторвала свой взгляд от лица Николая, вновь устремив взор в ночное небо. – Не падай духом, – сказал молодой человек. – Может, он снова сделает тебе предложение. Алина резко села. Старковой стало не по себе от этой мысли. «Откуда Николай узнал, что Василий сделал мне предложение? Конечно, это логично, но всё же, неужели он шпионил?» – задумалась Алина и поняла, что не хотела, чтобы Николай знал об этом. Просто не хотела, чтобы он даже думал, что она может согласиться. – Как ты узнал? – лишь прошептала та. – Если ты не забыла, я сделал то же самое, – Николай вскинул руки, устремляя свой взор на неё. Они вновь смотрели другу на друга на протяжении нескольких секунд. – И как же мне отказать принцу? – вздохнула Алина, вновь размышляя. Один раз она уже уконилась от ответа, во второй раз так сделать не получится. – Ты уже делала это прежде, – ответил Николай, он опустил глаза в воду, глядя на свою ногу, вновь посылая реке импульсы. – Уверена, что хочешь этого? Глаза Алины округлились. «Как он вообще может спрашивать такие глупые вещи?! Знает же, что меня воротит от Василия.» – думала Старкова, не понимая, что именно имеет в виду корсар. Она нахмурилась, вновь поднимая свой взгляд на него. – Ты что, шутишь? Принц начал сжимать свои пальцы в кулак, а потом вновь разжимать. Она видела, как он нервничает, ей хотелось успокоить его, но она не знала как. Принц смущённо заёрзал, тяжело сглотнув. – Ну, он первый в очереди на трон, чистокровный принц и всё такое, – начал тот, не поднимая своего взгляда на неё. «Интересно, сколько людей видят его такии уязвимым? Настоящим?» – Старкова вновь задумалась. Ей хотелось верить, что она одна из немногих, перед кем Николай открывает небольшую, но настоящую часть себя. И ей нравилось это чувство. – Я бы не вышла за Василия, даже будь у него жар-птица по имени Людмила. И мне плевать на его чистокровность, – воскликнула Старкова, пытаясь убедить его в этом. – Ты говорил, что тебя не тревожат слухи о твоей родословной. – Возможно, я был не до конца честен... – смущённо прошептал парень. – Ты? Не до конца честен? Да не может быть! Я потрясена и оскорблена, Николай! — Алина всеми силами пыталась разрядить обстановку, ей хотелось, чтобы он забыл о том, что его тревожило, хотя бы на мгновение. Принц рассмеялся, а она улыбнулась. – Наверное, мне проще делать вид, что это не имеет значения, когда я вдали от дворца. Но мне не дают об этом забыть, особенно брат, – принц пожал плечами. – Так было всегда. Слухи о моём происхождении ходили ещё до моего рождения. Поэтому мама никогда не зовет меня «щенком». Говорит, что это звучит так, будто я какая-то дворняжка. Она любила эти разговоры по душам, любила узнавать всё больше и больше о нём, в то же самое время, она ещё больше убеждалась в том, что они похожи. В детстве у неё тоже было много кличек. – Мне нравятся дворняги, – сказала Алина, вновь пытаясь отвлечь его от этих мыслей. – У них прелестные висячие ушки. Старкова посмотрела на Николая. В этот момент ей хотелось прикоснуться к его лицу, мочке уха, ощутить его кожу на своих пальцах. Погладить, успокоить. Но вместо этого она провела рукой по одной из гладких досок пирса, сдерживая себя и свои эмоции. Девушка не заметила того, что пододвинулась к нему ближе. – У меня очень достойные уши, – возразил молодой человек, и в доказательство к этому, провел ладонями по своим ушам. Алина прыснула от смеха. – Поэтому ты так долго не возвращался? И стал Штурмхондом? – поинтересовалась она. – Наверное, причин много. Я никогда не чувствовал себя здесь как дома, поэтому начал искать своё место в мире, – Николай вновь пожал плечами. – Я тоже всегда чувствовала, что никуда не вписываюсь, – призналась та. «Если разговаривать на чистоту, значит говорить всё.» – Алина придерживалась именно такого правила. Но вдруг в её голове пронеслась мысль: « Я чувствую, что вписываюсь сюда. В этот мир, в этот дворец, рядом с гришами и Николаем». Она вздрогнула, нахмурившись. – Знаешь, что я в тебе ненавижу? Старкова не знала, зачем она задала этот вопрос ему. Но если она сделала это, значит в этом есть что-то важное, то, чего она сама ещё не понимает. Принц удивлённо заморгал. – Нет, – как-то неуверенно сказал он. – Ты всегда знаешь, что сказать. – И тебе это не нравится? Старкова хмыкнула, а потом задумалась, думая над ответом, размышляя. – Я видела, как ты меняешь личности, Николай. Ты всегда примеряешь на себя ту роль, какую хотят увидеть другие. Может, ты действительно не нашёл свое место в мире, а может, просто говоришь так, чтобы бедная, одинокая сиротка прониклась к тебе ещё большей симпатией, – всё-таки сказала Алина, прикусив губы, когда осознала, что она сказала в конце. – Еще большей? Значит, я тебе нравлюсь? – это не скрылось от внимания парня. Его уголки губ приподнялись, а лицо выражало какую-то радость. Она надеялась, что эта улыбка не означала то, что он получил очередной трофей. Ведь, как ей казалось, на Николая это непохоже. Она надеялась, что он не считает её трофеем. Старкова закатила глаза, чуть улыбнувшись. С ним ей всегда хотелось улыбаться. – Да, в те моменты, когда мне не хочется заколоть тебя ножом, – её губы растянулись в тёплой улыбке вновь, она медленно покачала головой, обводя его взглядом. – Ну, это уже что-то, – Николай сидел и смотрел прямо в Алинины глаза, они уже привыкли к своим гляделкам. Старкова уже привыкла к разливающемуся внутри теплу при каждом его взгляде. Так что сейчас она не замечала этого. Алина научилась скрывать румянец, ведь он явно мог её выдать. – Вовсе нет. Их взгляды всё ещё были направлены друг на друга, но тут парень повернулся к ней, садясь полубоком. В тусклом свете его ореховые глаза напоминали кусочки янтаря. Она никогда бы не подумала, что у них может быть именно такой цвет. – Я корсар, Алина, – тихо произнёс он, его бархатистый, приглушённый голос раздался рядом с ухом. Внутри всё вновь перевернулось. Она никогда не испытывала такого рядом с Малом. – Я согласен на всё, что дают. Внезапно Заклинательница заметила, что их плечи соприкасаются, а его бедро прижато к её. В теплом воздухе пахло летом и костром, также каким-то сладостным ароматом. Старкова в миг забыла обо всем. Её пьянила эта близость, голова будто закружилась. Но она осознавала, что не должна терять голову рядом с ним, но тут было трудно удержаться. – Я хочу поцеловать тебя, – сказал Николай вновь приглушённым голосом, словно стараясь скрыть это ото всех. Старкова опустила глаза, не выдержав взгляда янтарных глаз. – Ты уже целовал меня, – нервно прошептала Алина. Если бы кто-нибудь мог залезть в её голову, то там он бы увидел настоящий хаос, состоящий из чувств и эмоций. Её сердце бешено билось, она думала, что оно совсем скоро выпрыгнет из груди. Пульс заметно участился, в воздухе стало чуть жарче. Его губы растянулись в улыбке. – Я хочу поцеловать тебя снова, – вновь сказал он, наклоняясь чуть ближе. Между ними будто пронеслась молния, воздух стал накаливаться. Она учищённо дышала, не решаясь поднять глаза. Вдруг он вновь наклонился чуть ближе, кончик его носа был почти рядом с её. Старкова шумно вдохнула в себя наэлектризованный воздух. – О… – лишь смогла вымолвить она. Его губы замерли в нескольких сантиметрах от её. Сердце пустилось в перепуганный галоп. В её голове вертелось две мысли: «Как же я хочу почувствать его губы» и «Что же на это скажет Мал? А если он узнает?». Хотя сейчас ей совершенно не хотелось думать об Оретцеве, но он влез к ней в голову. Настойчиво. Ей хотелось отогнать мысли о нём, но они упорно лезли. Да, между ними сейчас всё не так уж и гладко, но она любила его на протяжении всей своей жизни. Может быть, она хотела поцеловать Ланцова, чтобы отомстить Малу, ведь она привязалась к нему слишком сильно и то, что он ей говорил, ранило её слишком сильно. Но тут появляется Николай, который меняет её жизнь координально. Она начинает понимать, что Мал не такой уж идеальный, что у неё могут появиться чувства и к другому человеку. Что на неё может обратить внимание другой человек. Конечно, если бы она не была Заклинательницой Солнца, то Николай бы не обратил на неё внимания, но раз она ей является, то почему бы и нет. Почему бы не дать себе впустить в свой мир новые чувства? Ведь уже на протяжении всего их знакомства, он заставляет её сердце биться сильнее, каждый раз, когда касается её. Все мысли перемешались у неё в голове. Их было бесконечное количество, множество противоречий. Она закусила губу, подняв на него свой взгляд. Она не знала, что именно он там увидит, потому что сама толком не разобралась в себе. – Я хочу поцеловать тебя, – повторил Николай решительно, но с некой горечью. – Но не стану этого делать. По крайней мере, до тех пор, пока ты не начнёшь думать обо мне, вместо того, чтобы пытаться забыть его. Алина опешила и отпрянула от Николая. Её сердце всё также бешено колотилось, а пульс не хотел приходить в норму. В какой-то степени она была рада, что этот поцелуй не состоялась, но всё же больше она хотела, чтобы он поцеловал её. Она искренне хотела почувствовать его губы на своих губах, ощутить их вкус. Она помнила, как он поцеловал её в карете, но это было что-то лёгкое, как мать целует своего ребёнка, сейчас же она хотела настоящий поцелуй. Она поняла, что именно увидел Николай в её глазах, что она думала о Мале, но это была неправда! Ну, то есть правда, но частичная. Она просто не могла разобраться в себе. Николай медленно поднялся, кивнул ей, чуть улыбнувшись, и пошёл прочь. Алина лишь проводила его взглядом и силой удерживала себя на пирсе, чтобы не подбежать к нему, не положить руки ему на плечи, не дать себя поцеловать. Старкова опустила свою голову на колени. Она разрывалась от всех возможных мыслей, которые хаотично летали в голове. Она не совсем осознала то, что хотела поцеловать Николая. Алина не осознала то, что она могла променять чувства к Малу. Ей предстояло ещё с этим разобраться.       Задумывалась ли когда-нибудь Алина, что любовь — это не только тепло, разливающееся по всему телу, до дрожи в коленях, но ещё и животный страх, сковывающий всё тело, что нельзя сделать вдох и выдох? Скорее всего нет, но в тот день она почувствовала это всеми фибрами души. В тот, казалось бы, прекрасный день, который не мог испортить никто, всё-таки был обречён на провал. Самый глупый старший брат, Василий, решил увести стражу от одной из границ, через которые мог пробраться Дарклинг. И он, конечно же, воспользовался этой возможностью. Когда Дарклинг напал на дворец, Алина не знала, что думать и делать, ей было страшно. Страшно за свою жизнь и других, ведь их план не сработал, провалился, а всё из-за Василия. Он погубил страну, которой хотел править, а задачей Алины была спасти её. Но она не знала как. Пока они бежали по гравийной дорожке к Малому дворцу, она искала взглядом Николая, который шел слишком медленно из-за их слабого отца, чтобы спасаться. Он обязан был спастись. У входа в лесной туннель король согнулся пополам, сильно хрипя, а королева, рыдая, крепко вцепилась в его руку. Старкова хотела бросить все силы, чтобы помочь им, чтобы помочь ему. – Мне нужно отвести их к «Зимородку», – сказал Николай, подходя чуть ближе к ней. В его глазах не было страха, лишь уверенность, чего нельзя было сказать о Заклинательнице. Ей был необходим его взгляд, вселяющий поддержку и надежду на лучшее, хотя, казалось бы, всё было слишком плохо, чтобы стать хорошо. В её голове был план некого побега, но сперва нужно было вывести всех гришей. К сожалению, она не могла думать здраво, ведь понимала, что младший Ланцов может умереть. – Иди длинной дорогой, – посоветовала она. – Первым делом Дарклинг направится к Малому дворцу. Он придёт за мной. Она кивнула ему, её руки тряслись. Николай обеспокоенно посмотрел на неё. – Алина, если он тебя схватит… – начал тот, судорожно глядя назад, на свою мать и отца. Он переживал за них, за эту страну, ведь никто не ожидал, что получится именно так. – Иди. Спаси их, спаси Багру. Я не брошу гришей, – кивнула она, стараясь мыслить здраво, абстрагироваться от мыслей о гибели других людей, гришей. – Я отведу их и вернусь. Даю слово, – он протянул ей руку, чтобы заключить сделку. Королева Солнца подняла дрожащую руку, взяла пыльную от земли и почвы ладонь в свою и сжала её до хруста в костях. Николай сжал её в ответ, выражая свою поддержку одним лишь взглядом и касанием. – Слово головореза и пирата? – она держалась изо всех сил, стараясь шутить, отвлекая и его, и себя от назойливых мыслей о смерти друг друга. У них есть здесь и сейчас, чтобы попрощаться, но Старковой не хотелось этого делать, не хотелось отпускать его ладонь. Другой рукой он ласково коснулся её щеки. Она прикрыла глаза, прижавшись к его ладони, сжав вторую. – Корсара, – прошептал он, чуть улыбнувшись. Эта была измученная улыбка поддержки. Старкова кивнула, а внутри все сжималось от боли и осознания того, что он может не вернуться, что она может не вернуться. Того, что они могут больше не встретиться. Что они больше не будут так стоять, держась за руки, выражать друг другу свою заботу. Почва задрожала от нового взрыва, Старкова держалась за его ладонь, как за спасательный круг. Она не хотела отпускать его. Чувства захлестнули её с новой силой, осознание и принятие этого. – Идем! – крикнул Мал, прерывая их. Где-то в глубине души, она не хотела, чтобы он видел их. Где-то она все ещё надеялась, что они будут вместе вновь. Но чувства к Ланцову затмили это всё. Заклинательница кивнула Николаю, улыбаясь. Он улыбнулся в ответ, отпуская руку. Это означало для них многое. Старкова побежала со всех ног, чтобы спастись, спотыкаясь, но продолжая бежать со всех ног. Когда они вбежали в туннель, она оглянулась и увидела силуэт Николая на фоне фиолетового неба, сзади было всё в огне. Всё внутри вновь сжалось. Страх за него охватил её полностью. На глаза стали накатываться слёзы, но она быстро сморгнула их. Она должна быть сильной, должна выжить ради него и себя. Она знала, что они встретятся вновь, во что бы то не стало.       Надежда. Облегчение. Такие прекрасные чувства, которые она испытала, когда услышала про то, что Николай жив. Облегчение — это тепло внутри, но не то, которое она испытывала при его взгляде. Это то, когда с твоих плеч падает огромный груз, который лежал на них долго время. После этого ты можешь спокойно дышать, делать глубокий вдох и выдох, чувствовать себя спокойней. В тот день, когда Алина вместе с гришами сбежали из их прежнего логова. В тот день, когда она пыталась наладить отношения с Малом вновь, и именно тогда она осознала, что не может больше быть с ним, что не может даже прикасаться к нему, так, как раньше, со всей её теплотой и любовью. Ей просто не хотелось этого, ей было попросту не нужно. Она больше не таяла от его взгляда, ей больше не хотелось тонуть в его руках. Ей хотелось лишь вновь увидеть Николая, посмотреть на него одним глазком, просто удостовериться в том, что он в порядке. Когда их с Малом, у пруда, поймали солдаты, она не ожидала, что вскоре почувствует желанное облегчение. Она стояла, её руки были связаны, Старкова ничего не могла сделать, чтобы спасти себя, Мала и всех остальных гришей. – Почему бы не потребовать за неё выкуп у Николая Ланцова? – раздался голос солдата откуда-то сзади. Теперь, когда она стояла в центре круга, ей стало казаться, что ополченцев даже больше, чем она думала. Алине снова стало страшно, но она знала, что переживёт это, пока не удостоверится в том, что он жив. – У Ланцова? – переспросил Лученко. – Если у него есть мозги, он отдыхает далеко отсюда в обнимку со знойной красоткой. Если он вообще жив. Старковой, буквально на немного, стало неприятно где-то внутри. Она надеялась, что это не так. Алина оглядела всех вокруг. – Он жив, – сказал кто-то из толпы солдат. Глаза Алины стали больше, ей казалось, что абсолютно все слышали, как тяжёлый вздох, полный облегчения, вырвался из груди. Она улыбнулась во весь рот. Теперь она могла умереть, теперь она спокойна. Лученко сплюнул. – Мне без разницы, – тот пожал плечами, поправляя оружие. «А мне нет!» – хотелось крикнуть ей, делясь со всеми этой новостью и своими эмоциями, ведь она каждый божий день не переставала думать о нём, о том как он, жив ли вообще. Об их последней встрече. Конечно, чувства к Малу у неё ещё остались, но она открыла в себе что-то новое, неизведанное ранее. Теперь она хотела ещё больше разобраться в этом. – А твоей стране? – спросила она, отчаянно хотя продлить свою жизнь. – А что эта страна сделала для меня, девочка? У меня нет ни своей земли, ни жизни, только униформа и пушка. И неважно, кто на троне: Дарклинг или очередной бесполезный Ланцов. Девушка закатила глаза: «Кто бы ещё говорил. Ланцов Младший совершенно не бесполезен, ведь вы не видели его в деле! Никто не смеет так говорить.» Но вместо того, чтобы сказать это, она лишь промолчала, покачав головой, всё ещё думая, как выбраться из этой западни. – Я видела принца, когда была в Ос Альте, – встряла Екатерина. – Вполне недурен собой. – Недурен? – раздался другой голос, он был явно ей знаком, но чуть изменён. – Да он чертовски красив. Старкова тихо посмеялась, ведь была согласна. Кто бы мог подумать, правда? Сначала она пыталась отгородиться от Николая, не обращала на него внимания, ведь её мысли были сосредоточены полностью на Мале. Мальчишке, которого она любила. Но после того дурацкого поцелуя (хотя, кого она обманывает, это было всего лишь лёгкое касание губ). Но это касание смогло перевернуть весь её мир. Лученко нахмурился вновь. – С каких это пор… – Он невероятно смел и чертовски умён. – Теперь голос будто доносился откуда-то сверху. Лученко вытянул шею, вглядываясь в кроны деревьев. – Превосходный танцор, – продолжил голос. – О, и стрелок что надо! Старкова подняла глаза вверх, узнавая голос. Это был его голос! Из её груди вновь вырвался стон облегчения. Она шумно вздохнула и вновь улыбнулась. Внутри все сжалось до мелких атомов от счастья. Хотелось прыгать и кричать: «Он жив. Он правда жив. Николай пришёл за нами. Он пришёл за мной!» – Кто… – Лученко так и не закончил предложение. Раздался выстрел, и между его глаз появилось маленькое черное отверстие. Старкова ахнула от неожиданности, но вновь её лицо озарила улыбка и она вымолвила, зная, что бы ответил на это Николай: – Невозм… – Даже не смей это произносить, – буркнул Мал, глядя на неё. Она посмеялась, глядя на всё вокруг, ожидая нападения. А затем воцарился хаос. Ружейные выстрелы загрохотали вокруг них, и Мал сбил Алину с ног. Она упала лицом в мульчу лесного покрова и почувствовала, как тело юноши накрыло ее. – Не вставай! – крикнул тот. Она знала, что он всегда будет защищать её. Повернув голову, она увидела, как гриши смыкают кольцо вокруг них. Хэршоу лежал на земле, но Стигг достал кремень, и вверх выстрелило пламя. Тамара с Толей кинулись в гущу битвы. Зоя, Надя и Адрик взмахнули руками, и порыв ветра взметнул листья с подлеска, но в этой путанице вооруженных людей было трудно отличить своих от чужих. Она гордилась своей командой, они делали все слаженно и храбро. Рядом с ними раздался глухой удар – кто-то выпрыгнул из крон деревьев. – Чего это вы валяетесь босые и полуголые в грязи? – полюбопытствовал такой знакомый бархатный лисьий голос. – Ищете трюфели, я надеюсь? Ланцов усмехнулся, спрыгнув с деревьев. Николай разрезал веревки на запястьях Алины и Мала и рывком поднял её на ноги. Она почувствовала грубое, но такое нежное прикосновение кожи к коже. Он посмотрел своим особенным взглядом на неё, янтарные глаза впились в её. Их ладони ненадолго соприкоснулись, она почувствовала те искры, от которых так отвыкла, и так скучала, что-ли. Он улыбнулся, потом посмотрел на Мала. – В следующий раз я постараюсь попасть в плен. Просто для разнообразия. – Кинул ружьё ему. – Ну что, приступим? Алина не переставала улыбаться. – Приступим, – уверенным голосом сказала она. С ним всё в порядке, с ней всё хорошо, Мал тоже рядом. Теперь можно сражаться до самой смерти.       В этот самый день всё и разрешилось. Все её сомнения ушли, остались лишь тепло и любовь. Да, именно любовь. Она поняла, что именно чувствует к этому человеку. Он ей нравился, всеми фибрами души, всем её сердцем, которое не умело любить, всем её разумом и мыслями. Она поняла это, и теперь пришло время признаться ему в этом. Конечно, Старкова не поняла, когда именно это произошло. В какой из дней? Когда он только явился к ним в образе Николая, или когда спас её в образе Штурмхонда? Может быть, когда предложил вернуться с ним в Ос Альту? Ей всё-таки кажется, что в тот самый момент, в карете, у неё стали зарождаться чувства к нему, самые настоящие, искренние, хотя она не понимала этого, ведь все её мысли были заняты Малом. Она держалась за их чувства, как за спасательную соломинку, ведь они были такие привычные, необходимые в то тяжёлое время. Ей просто было комфортно. Только сейчас Алина осознала, что она просто слишком привыкла к этим чувствам. Она поняла, что совсем не испытывала рядом с Оретцевым то, что ей давал Николай одним лишь взглядом или прикосновением. Именно в этот день она решила открыть ему свои чувства. Этот день стал особенным для них. Ланцов пришёл за Алиной, чтобы показать ей что-то, не сказав, что именно. Старкова не могла отказать ему. Выйдя с ним под руку из комнаты, она увидела бегущего к ним Мала. На его лице была сияющая, радостная улыбка. Казалось бы, она вновь могла влюбиться в неё, ведь сейчас он был похож на того мальчика, которого она помнила ещё из детства. Когда он увидел их, идящих под руку, то резко остановился, убрав с лица улыбку. Старкова поняла, что ему было неприятно. Но после всего, что произошло между ними, она понимала, что больше не может быть с ним. Поэтому она лишь тепло улыбнулась ему. Когда они достигли вершины лестницы и вышли в Прялку, Алина лишилась дара речи. Все было слишком волшебно, ей казалось, что она попала в сказку. Все лампы были потушены, комната была погружена во мрак, а повсюду вокруг них падали звезды. Огненные всполохи расчерчивали окна светящимися линиями, падая каскадом за вершины гор. Она стояла, словно завороженная, и не могла оторвать взгляд от этой красоты. – Метеоритный дождь, – сказал Николай, осторожно ведя её по помещению. Люди разложили одеяла и подушки на подогреваемом полу и сидели группками или лежали на спине, наблюдая за ночным небом. Тогда Алина поняла, это – то, что спешил показать ей Мал. Потому что выражение на его лице – открытое, нетерпеливое, счастливое – предназначалось именно ей. На его месте, Алина поступила бы точно так же, ведь как бы то не было, он был самыми близким человеком в её жизни. Но раньше бы боль захлестнула её, но только не сейчас, когда она шла с принцем, который ей нравится, под руку, глядя на ночное небо. – Как красиво, – смогла выдавить из себя она, глядя на всё с восхищением. В её глазах блистали искры, она вновь стала маленьким ребёнком, увидившим чудо. – Я же тебе говорил, что у меня полно денег, – прошептал Николай, дабы не нарушить покой людей и тишину. – Значит, ты теперь организовываешь небесные явления? – Старкова глянула на него с неким вызовом, чуть усмехнувшись. – В качестве подработки, – Николай подмигнул ей, Алина чуть не залилась краской. Они остановились посреди зала, сели на расстеленный плед и подняли глаза к стеклянному куполу. Они просто молчали, глядя на ночное небо, восхищаясь этой красотой. На душе было так спокойно, не хотелось думать ни о чём: ни о военных действиях, ни о Дарклинге, ни о том, что будет завтра или через неделю. Хотелось просто лежать здесь, рядом с ним. – Нам явно не хватает отдыха, – прошептала Алина, прикрыв глаза. – Я полностью с тобой согласен, – очень быстро и лаконично ответил Николай. Старкова думала, что он вновь начнёт шутить или говорить длинные речи, но он устал так же, как и она. Его мешки под глазами становились всё больше и больше с каждым днём. Она волновалась за него. – Ты вообще спишь? – поинтересовалась Алина, всё ещё не открывая глаза, наслаждаясь спокойствием. – Смотря с кем, – пытался отшутиться принц. Алина резко открыла глаза, посмотрев на него странным взглядом, пытаясь скрыть свою злость, взявшуюся из глубины души. Штурмхонд заметил её взгляд и как-то смущённо отвёл взор своих глаз от неё. – Время от времени сплю... Просто знаешь... Не могу... Всё время думаю о том, что будет, если мы проиграем... Что будет, если у нас не получиться победить Дарклинга... Что будет со страной, со мной, с тобой... Заклинательница лишь понимающе кивнула, ещё больше убеждаясь в том, как они похожи. Два человека, которые должны быть сильными ради своей страны, чтобы выиграть. Они должны вселять уверенность, но как? Теперь только они есть друг у друга, только они могут понять, какого это, ведь их чувства так похожи. – Я думаю об этом каждую ночь, – Алина повернула голову в его сторону, рассматривая. Лунный свет падал на него, освещая. Она вдруг вспомнила, как они сидели на пруду, свет луны также падал на его лицо. Она до сих пор жалела, что они не поцеловались в тот самый момент. – Знаешь, мы были бы чудесными правителями для Равки... Я не делаю тебе предложения вновь, ведь знаю, что ты откажешься... Ты ведь так и не забыла его... – начал Ланцов, перебирая край своего костюма, переводя свой взгляд на Мала, который стоял возле лестницы, Оретцев не смотрел в их сторону. Затем Ланцов повернул голову в её сторону, его ореховые глаза встретились с её. Старкова встретила этот взгляд, она очень хотела, чтобы он заткнулся, ведь сейчас она должна была сказать ему то, что чувствует. Этот момент настал. Алина, не сдерживая себя, приложила палец к его губам. Он недоуменно взглянул на неё. – Знаешь, я уже не думаю о тебе, чтобы пытаться забыть его. Я просто думаю о тебе... – это признание вырвалось из глубин её души, вспоминая, что он ей говорил когда-то. Теперь она действительно думает о нём. Не о Мале, а о Ланцове. Глаза Николая стали большими, она впервые видела его таким растерянным, он явно не ожидал этого. – Правда? – тихим голосом прошептал он, перехватывая её руку, беря её в свою. Старкова лишь кивает головой, глядя на него с улыбкой. Он пододвигается ещё ближе к ней, но ей этого мало. Николай проводит своей рукой по её лицу, медленно поглаживая щёку, она чувствует тепло, исходящее от него. – Значит, мне теперь можно тебя целовать? – наклоняясь к ней, спрашивает Ланцов. Её пьянят эти чувства, которые он вызывает в ней. Их близость кружит голову. Она хочет прикоснуться к нему, прильнуть всем телом, ощутить его, ведь она так давно этого желала. Старкова вновь кивает, не в силах вымолвить слово. Их носы соприкасаются, и Николай наконец-то целует её. По-настоящему, не так, как тогда. Она думает, что это всё нереально, ведь как, сам Николай Ланцов, может сидеть и целовать её? Она надеется, что это не сон, а если это и так, то пусть она останется в нём навсегда. Так трепетно, так нежно его губы исследуют её, и она позволяет ему это делать. Она пропускает тот миг, когда его ладони оказываются на её талии. Внутри такое радостное тепло и спокойствие, всё должно быть именно так. Все люди исчезают, остаются только его сильные руки, которые прижимают её к себе сильней, и такие сладкие губы, которые будоражат все внутри, переворачивая. Как там говорят, бабочки в животе танцуют танго? Именно это чувство испытывала Алина. Сердце норовиться выпрыгнуть из груди, прямо в руки тому, кому она так искренне желает его подарить. Сейчас во всём мире существовали лишь они, никто другой. Лишь их губы, объятия и чувства. Она прижимается к нему ближе, чувствуя тепло его тела, которое он с большим удовольствием отдаёт ей. Алина чувствует, что скоро весь воздух закончится и медленно остраняется от него, совсем не желая этого делать. На лице Николая сияет улыбка, которая готова осветить весь мир. Такая детская и настоящая. Она смотрит на него, не веря своему счастью. Его золотистые волосы закрывают ей вид на его прекрасные глаза, поэтому она медленно протягивает руку к его лицу, убирая непослушные волосы, зарываясь в них, перебирая каждую прядь. Он всё ещё держит свои руки у неё на талии, обнимая, притягивая ещё ближе. Алина обвивает своими тоненькими ручками его шею, он утыкается в её плечо подбородком, посылая кучу мурашек и пульсаций. И сейчас так спокойно, тихо, люди будто бы и не замечают, что именно происходит, все заняты ночным небом , но им сейчас не до этого. Сейчас в этом мире есть лишь они вдвоём. – Значит, теперь мы будет королем и королевой Равки? – тихо шепчет Николая, обнимая её крепко-крепко, сжимая её, словно в тисках, не желая отпускать. – Мисс Алина Ланцова, а что, звучит... – Мечтай, Ланцов, мечтай, – шепчет она в тон ему, глядя на него с вызовом, хотя сама у себя в голове только и крутит: «Алина Ланцова, Королева Равки.» Он лишь усмехается , вновь наклоняясь к ней, целуя её губы. Ведь теперь он может делать это каждую минуту, каждую секунду каждого дня. Это то, чего они так долго, отчаянно ждали и желали. Укрываться от всего мира в объятиях друг друга, искать утешения в нежных поцелуях, взглядах и словах. Теперь у них всё это есть и они будут вдвоём против целого мира, чтобы сохранить те чувства и ту любовь, которую только что обрели. Лицо Алины озоряет солнечная улыбка, когда она смотрит на его такую же, очаровательную сияющую улыбку. Она чуть отстранется от него, глядя в его глаза, в которых тонет каждый раз. Они не потеряют свою любовь, проходя через все невзгоды, падения и невыносимую боль. Их любовь будет сильней, чем сталь фабрикаторов. Они пройдут это все, чтобы быть вместе навсегда. Король и Королева Равки. Николай Ланцов и его жена Алина Ланцова, Солнечная Королева, Заклинательница Солнца.