Kami-sama Hajimemashitе

Парни повскакивали, смотря на еще одного джонниса, открыв рты. Фуджи опешил, видя группу KAT-TUN в полном составе. Он стоял, и смотрел по очереди на каждого. Рока тут же закрыл двери и убрался из павильона. Император просил, чтобы они были тут одни и пресмыкающийся поспешно выполнил приказ. Коки смерил взглядом обнаженного, то есть лишь в полотенце на бедрах Тайске и протянул смакуя: - «Люююбииимый нааалооожник» Танака рухнул на пол, хватаясь за живот и гогоча. Фуджи стоял смущенный, красный как рак, не зная, что и сделать: радоваться парням или сбежать от позора. - Тай-кун, не обращай на них внимание. Вот Казуя выглядел очень счастливым. - Иди к нам. - Все здесь… - пробормотал Фуджи растерянно. – Как? Довольно улыбаясь, Казуя развел руками и заявил: - Увидел их среди самураев. - Мару, Каме таки своего добился, – не унимался Танака. - Нет, ну правда. Это реально бред Казу и мы все в нем. Где еще может быть такое, чтобы Казуя был императором, а Тайске его наложником, только в бредовых мечтаниях Каменаши. Каме усмехнулся и швырнул в Танаку мочалкой. - Хватит парня смущать, ему и так тяжело из-за этого. - Ты лапал его при каждом удобном случае на концертах и сейчас ты будешь говорить, что ему тяжело? - Когда, ты сказал, вы сюда попали? – поинтересовался Уэда. - Я же говорил, как и вы, утром. Парни так и продолжали бы допрос с пристрастием, если бы Мару не поставил точку. - Думаю это личное дело Казу и Тай-куна. Каме, я закончил тебя мыть. Тай-кун, иди и тебя помою в качестве извинения за этих придурков. - Директор... – по обыкновению взвыли парни. Казуя сидел, смеясь, как же было здорово быть вот так вот, одним и не надо прикидываться императором. Каменаши, конечно, был хорошим актером, но эта роль ему давалась с трудом, или вообще не давалась. Юичи кинул Коки деревянный тазик со стандартным: «Это не продается»! И помещение снова наполнилось хохотом ребят. Потом повисло молчание, лишь слышался шум воды. - У меня сегодня должны были быть съемки, – заявил Тагучи. - Не у тебя одного, – слова из уст Накамару вырвались вместе с тяжелым вздохом. - У нас вечером концерт, – в голосе Фуджи чувствовалась боль. - А у меня скоро премьера фильма в России, съемка в дораме. Все сразу же упали духом, мылись молча, больше никто не шутил и не смеялся. Мальчиками они были ответственными, и их очень тяготило то, что они пропустили свою работу. - Может горячий источник взбодрит? – спросил Казуя, вставая. – Пойдемте, горячая вода смоет все наши печали. - Надолго ли? – буркнул Тагучи. - Если мы здесь, значит так надо. Мы нужны в этом мире и этому месту. Значит должны сделать все, что от нас зависит. И все равно мы не может знать, когда вернемся домой. Значит надо постараться жить тут, иначе, просто надо пойти и сделать харакири! Но тогда уж точно, ни о каком возвращении не может быть и речи! – закончив монолог, Казуя дунул на длинную челку, которая упорно лезла в глаза и мешала. Но не тут-то было, прядка приклеилась ко лбу намертво. - Ты прав, – Мару закончил мыть и Фуджи. – Ну что, любимый наложник… - Не издевайся, – обиженно фыркнул Тайске. - Да идем уже, – Накамару подтолкнул Фуджигаю к Каменаши. Казуя инстинктивно поймал Тай-куна, прижимая к себе. Парнишка ужасно смутился, а Коки снова начал ржать. Император с нежностью посмотрел на Фуджи и шепнул ему на ухо: - Не обращай на этих идиотов внимания. От обжигающего шепота Тайске вздрогнул, по телу поползли мурашки. Это выглядело явно предательством тела. И тело и душа придавали его. Снова вспомнилась игра на концертах и как бесновались фанаты. Сейчас было все по-другому, сейчас это казалось уже не игрой, и эти нежные объятия Казуи сводили с ума. «Это не я, это точно не я и не мое тело! Это что-то странное». Впервые Тайске почувствовал, что это тело и это сердце чувствует то, что чувствовать ему несвойственно. «Неужели между Императором и наложником действительно любовь?» Он не сразу понял, что стоят они в полной тишине. - Ты в порядке? – спросил император у парнишки. - Да, – шепотом ответил Фуджи. Кат-туновцы тоже ждали. Издеваться над парнями они перестали, не смогли, видя, что творится сейчас между ними. Слишком уж они стали единым целым на эти пару минут. И на чувствами зарождающимися между ними ржать не хотели. - Пойдемте, – предложил Казуя, выпуская любимого наложника из объятий. Из помывочной через вторые двери они вышли в тот самый тайный сад. - Сугой, - протянул Тагучи. - Сад волшебный, - произнес Тайске с благоговейным вздохом. Каменаши же молча любовался видом. Тело здесь наполнялось какими-то странными, очень приятными ощущениями. Это место казалось ему родным, таким близким, словно здесь чувствовалось дыхание матери. - Смотри не перегрейся, - Казуя заботливо положил на голову наложника полотенце. - Смотри, заботиться о своей собственности, - ржа, сказал Коки Накамару. Юичи внимательно наблюдал за семпаем и кохаем. "Странные все же у них отношения". Но судить друга он не собирался. Все же, все это личная жизнь Каме, да и место сейчас такое. Слова людей, сказанные многократно, воспринимаются как истина. К тому же об отношениях Каме и Фуджи разговоры были всегда. Смущенный Тайске постарался быстрее забраться в воду, хоть можно будет оправдать залившее краской лицо. "Почему от его внимания и заботы я снова смущаюсь, как будто он делает это в первый раз?" В следующее мгновение он смутился еще больше, потому что Казуя сел рядом и под водой коснулся ногой его ноги. Как же хорошо, что следом в воду забрались остальные. Кат-туновцы спокойно сидеть не умели, в своем большинстве, поэтому сидение в источнике в итоге превратилось в милую забаву. Ужин был подан им сюда же, в сад. И после ванны они сидели на террасе павильона и кушали. - Сугой, сугой!- вопил голодный Тагучи. - Никогда не пробовал ничего вкуснее. Еда, подаваемая к столу императора, была божественно вкусной. Тайске ел мало, он в отличии о парней не был голодным, но следил за тем, чтобы Каменаши хорошо кушал. Он прекрасно помнил о том, как императору было плохо днем. - Смотри, семейная идиллия, - не переставал подтрунивать Коки. - Каме должен хорошо питаться, - на полном серьезе сказал Фуджи. Уэда лишь тихо хихикнул, а вот Коки просто ржал. Единственный кто был как обычно серьезный это Мару. Он понимал, что забота Фуджи имела под собой основание. Ведь Тайске выглядел очень озабоченным и слишком старался получше накормить Каме. - Что случилось? - спросил Накамару, сощурившись, смотря на согруппника. - Плохо позавтракал...- уклончиво ответил парень, который не очень-то и любил распространяться о своем здоровье. Но по испуганному личику Фуджи они поняли, что утром было что-то достаточно серьезное. - Парни, все в порядке, - заявил Каме. - И хватит уже об этом. - Как так получилось, что Тай-кун твой наложник? - по новой затянул волынку Танака. Но тут уж пусть лидер выбирает сам, либо болтать о здоровье, либо об императоре и наложнике. - Коки, а ты хочешь занять его место?- спросил Казу слегка раздраженно. - Нет! -Тогда почему этот факт не дает тебе покоя? - Завидую, может быть. - Так предложил тебе стать любимым наложником. - Не с той стороны завидую, – Коки ухмыльнулся так, что выставил на показ все свои зубы. Фуджигаю снова вогнали в краску эти неприличные разговоры. - Я вы не подумали, что мне тоже тяжело все это выносить, – раздраженно заявил наложник. - Ну, на концертах вы давали понять, что между вами что-то есть, так почему же сейчас тебе тяжело? - Танака-сан! – только и смог выкрикнуть Тайске. - Коки, перестань вгонять его в краску, – Каменаши сурово посмотрел на согруппника. Увидев взгляд императора, Коки тут же заткнулся. – Заканчивайте уже с ужином и пойдемте погуляем по большому саду перед сном. На улице уже стемнело и по дворцу стали зажигать факелы и фонари. Накамару посмотрел на небо. Звезды были на много ярче и огромная полная луна казалась золотой. - Красиво как… На следующие минут десять все погрузились в изучение звездного неба. Каменаши обнял Фуджи за плечи, прижимая к себе, и шептал ему на ухо хокку о звездах. Парнишка снова жутко смущался от такого проявления нежности, но не вырывался. Коки слегка ткнул локтем в бок Тагучи и кивком указал на парочку, которую кроме как влюбленными и назвать-то было невозможно. Но Джуно лишь приложил палец к губам. - Для них здесь свобода, агентство не ограничивает, не запрещает и не следит. Пускай, – шепотом сказал Мару. Каме мог стоять так бесконечно долго, но все же ночью становилось холоднее. - Идемте спать, – сказал он, беря Фуджи за руку. Кат-туновцев разместили в Среднем дворце недалеко от покоев императора. Им досталась одна комната, большая, разделенная ширмами. Император же повел наложника в свои комнаты. - Ками-сама… - Рока был тут как тут, снова на полу. – Любимому наложнику необходимо переодеться для ночи с императором. - Зачем ему что-то одевать, если предполагается, что я буду его раздевать? – спросил Казу, смотря на смущенного Фуджи. – Утром принесёте ему свежую одежду. Пресмыкающийся поднялся и попятился назад, покидая покои императора. Все еще держа Тайске за руку, Каме разглядывал на парня. «Он чертовски красив и эти длинные волосы совсем делают его похожим на девушку». Хотя, если смотреть на фото Фуджигаи, он почти всегда походил на девушку. Улыбнувшись, Каме потянул за веревочку на волосах, развязывая ее. Наслаждаясь, он смотрел, как волосы рассыпаются по плечам, а Тайске смущается все сильнее. Казуя улыбнулся и утянул его на большую кровать на маленьких резных ножках. Фуджи, затаив дыхание следовал за ним, не отказать, не возразить он не мог. Он даже вздохнуть путем не мог. «Все будет так быстро?» - думал он. Разумом понимая, что должен сказать нет, телом и сердцем знал, что скажет лишь да. Каменаши улегся на кровать. - Иди сюда, – прошептал он. – Они хотят чтобы мы сегодня провели вместе ночь, значит будем спать вдвоем, – он хитро улыбнулся. Облом! Тайске опешил, ошалел, просто был разочарован, в то же время был рад, был счастлив. Он лег рядом с Казу, прижимаясь к нему. парень надеялся, что уснет быстро, но не тут-то было. Тайпи лежал, закрыв глаза, и слушал дыхание Каме. «Наверное, он спит…» Немного полежав так, Тайске открыл глаза и понял, что Каменаши смотрит на него. - Тоже уснуть не можешь? – спросил он. - Не могу, – тихо отозвался Фуджи. - Я добьюсь того, чтобы ты и ребята всегда были рядом. Если мы и вернемся назад, то только вместе. - Как вернемся? - Не знаю пока, но ведь как-то мы сюда попали. Тайске улыбнулся. - Тогда да, нам нужно быть вместе. *** Каме и Фуджи были не единственными, кто не спал. Остальные Кат-туны, убрав ширмы, пододвинули свои футоны вплотную друг к другу. - Ну, что вы обо всем этом думаете? – спросил Накамару. - Мне скучно, – Джуно снова стал вести себя, как ребенок. – Здесь делать совсем нечего, и я хочу побыть один. - Ну и ложись за ширму, – фыркнул Уэда. – Раз мы здесь, значит так надо. Значит, давайте попытаемся найти себе занятие. - Я пойду в храм! – заявил Коки. – Буду там помогать. - А мне без разницы что делать, лишь бы побыстрее день прошел, – Тацуя вообще не любил сидеть без дела. - Может стать чиновником? – размышлял Мару. - Ты этого мира не знаешь. - Тогда учиться пойду. - А мне то, что делать? – конючил Джуно. – Я хочу танцевать. - Так в чем проблема-то? – удивился Накамару. – Классические танцы это все же классно. Будешь развлекать императорский двор. Тагучи довольно улыбнулся. У него не было особых талантов, поэтому он хотел заниматься тем, что любил больше всего – танцами. - И все же, я надеюсь, что проснусь утром у себя в квартире, – заявил Уэда, ложась. – Поэтому надо побыстрее уснуть. *** - Ками-сама… - послышался тихий голос. Казуя спал, но услышав знакомые слова, мгновенно проснулся и поморщился. «Я так надеялся, что это всего лишь сон» - подумал он. - Ками-сама… Уже утро. Солнышко высоко. Рока был как всегда в своем репертуаре. - Не хочу, – ответил Каме. – Не хочу просыпаться здесь. - Ками-сама… - Мы все еще здесь? Под боком заворочался Фуджи, просыпаясь. Тон его тихого голоса был очень разочарованным. - Каменаши-семпай, скажи, что это все еще сон… - Фуджи сел в кровати. - Думаю, это все еще эта реальность. Каменаши открыл глаза. Перед ним сидел Фуджигая, с заспанным лицом, в кимоно которое сползло с одного плеча. Парень выглядел очень соблазнительно. Но Каме понимал, что просто не имеет право его к чему-то принуждать. - Я хочу домой… - Тай-кун… я тоже хочу… Тайске перевел взгляд на прикидывающегося ковриком пресмыкающего. - Рока… - позвал император. Слуга поднялся, но согнулся в поклоне. - Утреннее омовение и завтрак. - Хорошо, – Казуя тоже сел. – Я заметил, что здесь спиться хорошо. Никогда так много не спал. Рока пропустил очередную странность за сегодня мимо ушей. Император волен говорить все, что угодно. Возможно, полубог проводит время где-то еще, там, где встречаются Боги. Фуджигая слез с кровати и потянулся. Его примеру последовал и сам император. Рока же с тоской посмотрел на чистые простыни. «Ночью снова ничего не было»… - мысли тоскливо тянулись в голове. – «Что-то между ними происходит, что-то нехорошее. Может императору нездоровиться? Он утратил мужскую мощь?» - эта мысль ужаснула Року. «Нет, нет, нет! Император еще молод, просто, наверное, фаза луны не та», - сделал он вывод. К тому же, кто он такой, чтобы думать, почему сегодня ночью простыни чистые и не смятые? В конце концов, император вчера был в бане, вдруг там что было. Хотя, даже это вызывало сомнение. Со вчерашнего дня император стал вдруг… жутким романтиком. - Рока… Мы готовы идти, – сказал Каме, смотря на слугу. «Интересно, он всегда такой странный… зависающий?» - подумал Казуя. Пресмыкающийся встрепенулся и попятился назад. В ванной комнате к ним присоединился «священный квартет», как же хорошо, что случилось это после того, как золотой сосуд унесли вместе с золотым горшком. Фуджия, как и во вчерашнее утро давился от смеха, а Каме краснел от смущения. - Всегда б так жил… - протянул Джуно. - Вчера ведь скулил, что домой хочешь, – напомнил ему Коки. - Вечером снова буду, потому что снова захочу играть. Уэда сначала просто мылся молча, а потом запел себе под нос. - Точно, и нам надо чтобы связки были в тонусе, – заявил Мару. И в итоге, все шестеро мурлыкали песню за песней. Рока, стоящий у дверей, слушал с замиранием сердца. Песни, что пелись в ванной комнате, были очень красивые, но совершенно не с теми мотивами, которые игрались и пелись во дворце.Она были энергичными, он даже не знал, под какой инструмент такое петь можно. Но он был слуга, и не имел права думать и строить догадки. После утренней ванны все шестеро позавтракали, причем очень весело, правда, обсуждали совершенно непонятные для данной местности вещи. Но после завтрака все вдруг разбежались. Каждый из шестерых выбрал себе занятие. Император же отправился на суд. «Вот бы и дома мне так же видеть людей насквозь», – подумал он. Каменаши больше не было страшно, и от суда он даже получал удовольствие. Не от казни людей, а от самого процесса. Так плохо, как вчера сегодня не было, сквозь полупрозрачную бамбуковую ширму, отделяющую его от подданных, император судил людей легко и главное справедливо. Каме не пытался изменить законы, но старался в каждом человеке найти что-то хорошее. Но сегодня ему стало очень больно, когда привели на суд мальчишку. Тому было от роду лет 9. Ребенок воровал последние 3 года своей жизни, и Казуя понял, что исправляться тот ребенок не собирается. Что такая жизнь ему нравится. Но все же, казнить мальчишку он не хотел, жалко было. - У нас есть какие-нибудь исправительные работы? – спросил он у солдата императорского отдела, который был обвинителем ребенка. - Общественные работы? – переспросил солдат. - Да. Что-нибудь тяжелое, очень утомительное, чтобы мальчик понял, как зарабатываются деньги и вещи, которые он крадет. По залу пробежали возгласы удивления. Об исправительных работах еще никто никогда не говорил. - Я думаю, - ответил солдат. – Мы сможем что-то придумать. - Хорошо, если после 3 лет работы он не исправится, то казните без суда. Императорскому отделу и людям такое решение понравилось. Человек своим трудом искупал то, что совершил. Это не относилось лишь к убийцам. Сегодняшним судом, Казуя остался доволен. На обед с министрами он шел в хорошем расположении духа. И был какой-то даже энергетический подъем. Брат, видя хорошее настроение императора, тоже обрадовался. В последнее время ходили слухи, что император перестал звать к себе любимого наложника, но по его лицу было видно, что их солнцеподобный счастлив. - Суд, я слышал, прошел хорошо… - сказал министр. - Да, брат, – ответил Казуя. Он все еще не узнал имя человека, который звался его братом. - Ками-сама сегодня придумал новую систему наказания? «Да она стара как мир!» - подумал Каме, но вслух сказал: - Это система исправления человека. Ведь все в его руках. А общество должно ему помочь. Министры согласно закивали. «Утопия» - вновь подумал Казуя. Брат не строит козней, министры готовы аплодировать при озвучивании любого решения. «Что за мир ты сотворил?» - хотел спросить он у императора, но разве мог. Загадкой оставалось то, где находится император и почему они тут. - Американских миротворцев не пускать даже на границу империи, – заявил Каменаши. Министры с облегчением вздохнули. Казуя обвел всех взглядом. Все сидящие здесь были искренними в своих мыслях и деяниях. Поднаторев на суде, император рассматривал теперь всех министров так же и брата в особенности. Но старший брат был реально счастлив, как ребенок, и влюблен в императора. «Брат любит брата? - Казуя внимательно посмотрел на молодого мужчину. – И ты все время это скрываешь?» Что ж, это было забавно. «И что, все вы по-настоящему любите императора?» - спросил он у собравшихся. Их ауры ответили «да!». «А император и правда имеет на вас сильное влияние». От осознания этого хотелось быть еще лучше, чтобы не пришлось потом краснеть перед настоящим императором. Обед был идеальным, почти идеальным. Не было ни ребят, ни Фуджи. Тайске не хватало очень, очень сильно. Каме слегка даже загрустил. - Брат… - позвал его министр. – Что-то случилось? - Нет, все в порядке, просто… - Твой наложник… ты больше не хочешь его? - Нет, что ты, что ты… - Казуя замахал руками, но потом одумался, принял величественный вид. «Ксо!» Ситуация была комичная с одной стороны и трагическая с другой. «Ну вот, как я его могу заставить, как?» Министры сильно озаботились вдруг состоянием императора. - Может, стоит найти нового наложника? – предложил один. - Да, один из ваших компаньонов очень красив. - И ретив. Тут же министры стали спорить об Уэде. «Обсуждают Уэпи, словно он вещь, – хмыкнув, подумал Казуя. – Слышал бы он вас». Все же, этот бред про наложников надо было заканчивать. - От Фуджигаи я не откажусь, – одной этой фразой он пресек все обсуждения. Облом! А кое-кто из министров уже надеялся забрать любимого императорского наложника себе. Как только Казуя увидел эти мысли, он был готов придушить трех министров прямо тут. «Ах, стервятники! - подумал он. – Вот чего вы хотите?» Каменаши понял, что должен сильнее защищать Тайпи от этих извращенцев, которые готовы были разорвать Тайске на кусочки. - Еще раз увижу такие мысли, – заявил он на полном серьезе. – Сделаю евнухами! Голос Каменаши сейчас внушал страх. У министров мурашки по коже пробежали. Те, кто позволил себе ТАКИЕ мысли, попадали ниц и принялись извиняться. - Я вас предупредил единожды! – сказал он. – Чтобы больше такого не повторялось. Он еще раз внимательно посмотрел на министров. Он был готов казнить всех прямо немедленно. Все тут же притихли. Каменаши поднялся из-за столика и вышел. - Вы, идиоты, забыли о его силе? – спросил принц. – Держите свои мысли дома. Казуя же направился во внутренний дворец, после увиденных мыслей он захотел обнять Тайске, чтобы парень чувствовал его защиту. Но и тут облом! Фуджигая занимался со стариком историей. - Ну что ж, и я послушаю, – заявил император, присаживаясь рядом.