NOT Fake Love

      Съёмки клипа «Fake Love» проходят очень даже хорошо. Мемберы в прекрасном настроении, кадры красивые и получаются довольно-таки быстро. В перерывах они, как и обычно, дурачатся, смеются, да и в целом ведут себя как дети. Вот только Сокджину уже как-то вообще не смешно. А всё из-за Чонгука. Этот засранец как будто специально провоцирует Кима. Самый старший уже очень давно мечтает запереть его в своей комнате, отобрать у него всю одежду и не выпускать. А Чонгук будто этого и добивается. И Сокджин, быть может, терпел бы ещё долго, но эти выходки макнэ… Его хватает только на три.       Первый случай.       Наконец-то перерыв, и парни могут отдохнуть. Танцы вымотали их больше всего. Это съёмки клипа, и нужно танцевать очень усердно, хорошо, выжимать все соки. Чуть что не так, и милашечка, лучик солнца — Хосок, мигом спустит тебя с ближайшей лестницы.       Услышав о долгожданном перерыве, Сокджин сразу же тащится к стаффу и берёт бутылку, благо, холодной воды, утоляя сильную жажду. Жидкость приятно охлаждает, возвращая желание ещё немного поработать.       Внезапно к нему подходит на удивление энергичный Чонгук, что своим главным движением в этой песне сделал Кима ещё серьёзнее и напряженнее. Боже, ему искренне жаль фанатов. Тут Сокджину скоро скорая понадобится, а как они там — он вообще не представляет.       — Хён, можно выпить из твоей бутылки? Стафф случайно оставил мою в нашем общежитии.       Сокджин, конечно, из-за наглой улыбки ещё подумал бы о том, а действительно ли это стафф её там оставил или какой-то хитрый кролик спрятал? Вот же…       — Конечно, Чонгук-и.       Ох, вот это ошибка. Ну почему он подошёл именно к нему? Вон, вода есть у Юнги, Намджуна и ещё трёх мемберов. За что?       Чонгук сразу же хватает бутылку, не вытирая горлышко, и прям присасывается к ней, жадно глотая воду, как-то умудряясь пролить её на себя. Соблазнительные прозрачные капельки текут по подбородку, доходя до шеи и ключиц, скрываясь за чёрно-белой рубашкой.       Резко в горле Сокджина пересыхает, а в штанах становится очень тесно.       — Спасибо, хён, — улыбается Чонгук, а после направляется к Хосоку и Тэхёну, что что-то бурно обсуждают. Ну или баллада о том, как Тэхён присосался к старшему Чону.       Сокджин чувствует, как его с ног до головы окутывает жар. Член начинает всё больше наливаться, требуя срочную разрядку, кровь бушует в жилах, адреналин зашкаливает, а мелкого засранца трахнуть хочется ещё сильнее. Чонгук же намеренно так сделал… Он прав?       Второй случай.       Ещё один небольшой перерыв. Все мемберы стоят и вновь что-то весело обсуждают, смеются, иногда перекидываясь парочкой слов насчет дальнейшей локации и того, что в ней будет происходить. Старший хён особо не вникает в их болтовню, иногда и вовсе пропадая в своих мыслях.       Вдруг к Сокджину подходит Чон-младший и как бы случайно задевает рукой его пах, тем самым возвращая к реальности. Сокджин стискивает зубы.       — Ой, извини, хён, — какой актер.       — Ничего, — пытается выдавить из себя улыбку Ким.       Чонгук улыбается своей самой милой улыбкой и встаёт так, что его задница теперь слегка касается члена старшего сквозь ткань их штанов, и при этом как ни в чём не бывало начинает общаться с остальными, улыбаясь и смеясь.       Сокджин стискивает зубы ещё сильнее, заводя руки за спину, иначе его коварные ручонки не выдержат и вцепятся в эту тонкую и соблазнительную талию. А ещё этот засранец действительно решил поиздеваться над самым старшим. Ким в этом уверен уже на все сто процентов.       Третий случай.       Закончив съёмки, уставшие парни наконец-то могут присесть и нормально отдохнуть. Места тут на всех хватает, ребята из стаффа об этом позаботились. Но Чонгука это абсолютно не волнует. Он подходит и присаживается на колени Кима, садясь своей симпатичной упругой задницей прямо на его пах. Прошлый раз не сравнится с этим, ведь тогда Чон слегка касался, а сейчас…       Раз Чонгук затеял эту игру, тогда и Сокджин в неё сыграет. Руки старшего перемещаются на талию младшего, сильно сжимая её. Чонгук от неожиданности охает, а после ухмыляется. Он начинает понемногу ёрзать уже на возбуждении Кима, что готово порвать штаны к чертям и взорваться. Это забавляет младшего. Он даже ничего не сделал, чтобы так сильно того возбудить.       Чонгук откидывается на старшего спиной, чувствуя даже под тканью их одежды сильную грудь.       — Ах… — горячо выдыхает в самое ухо Кима, немного разводя ноги в стороны.       Сокджин тихо рычит, скользя руками к бёдрам, сжимая их до синяков. С соблазнительных губ Чонгука слетает тихий стон, а в ответ он получает новый рык Кима. Старший рад, что все присутствующие в этом помещении каким-то чудом не обращают на них внимания. Или просто стараются этого не делать, притворяясь полностью слепыми и, как бонус, глухими.       Резко Чонгук, ничего не говоря, поднимается, а после направляется, виляя задницей, к Чимину, что очень энергично, как оказывается, зовёт его к себе и Тэхёну, и оставляет возбуждённого и злого, как сволочь, Кима одного. Младший продолжает издеваться над ним.       — Хён, с тобой всё в порядке? Ты какой-то красный и хмурый, словно Люцифер, — вопрошает Намджун, подходя ближе.       — Все нормально, — и закидывает ногу на ногу.       Такой спокойный тон может значить только одно — Сокджин хуже, чем яростный Сатана. Кажется, что на его фоне Бог Ада выглядит просто милым ягнёнком.       Лидер наклоняется к нему, а далее следит за его взглядом и понимает, что тот пялится на макнэ. Точнее, на его великолепную и соблазнительную задницу.       — Ну всё ясно, — улыбается Намджун, выравниваясь, скрещивая руки на груди. — Там есть ещё одна свободная комната, для другой локации. Я оттащу Чимин-и, а Хосок займётся Тэхёном.       Только сейчас Ким-старший награждает лидера взглядом. Злым, серьёзным, возбуждённым. Он даже немного пугается его. За все эти годы он мог только представлять его таким, пока Сокджин рассказывал, как хочет заполучить Чонгука и что бы он с ним сделал. Впервые Намджун встречается с этим взглядом и задницей чувствует, что макнэ так просто не отделается. Можно ближайшую неделю Чона-младшего не ждать на тренировках.       Получив от Сокджина лёгкий кивок, лидер направляется к Хосоку, и после недолгого разговора они идут к макнэ-лайну. Радостные Чимин и Тэхён сразу вцепляются в рэперов, оставляя Чонгука. Тот понимает их, поэтому свободно отпускает, наблюдая за счастливыми друзьями.       Как только 95-лайн покидают макнэ, Сокджин быстрым шагом направляется к своей желанной цели, словно хищник. Ким сейчас чувствует себя волком, который охотится на свою добычу — кролика в лице Чонгука.       Схватив того за руку, он тащит младшего к той самой комнате, о которой говорил рэпер. На удивление, Чон даже не сопротивляется.       Как только дверь за ними закрывается, Сокджин прижимается сзади, вновь сжимая до синяков бёдра Чона. Второй жмётся ещё ближе, не оставляя и капли какого-то расстояния, трётся своей задницей о возбуждение Кима, заставляя его член налиться ещё сильнее.       — Ну и что всё это было? — спрашивает, посылая своим хриплым голосом тысячу мурашек, а после проникает под тонкую рубашку младшего, терзая набухшие соски.       — Я… амх… н-не понимаю… мх… о чём… ах… ты говоришь, — и после нагло ухмыляется.       Чонгук опомниться не успевает, как его хватают, а после усаживают на колени. Как удачно, что тут оказывается один стул.       — Значит, ты мне не скажешь, маленький негодник?       Сокджин больно хватает, оттягивает волосы Чона назад, заставляя запрокинуть голову. Тот вызывающе прогибается, слегка хмурится из-за сильной хватки, а далее вновь ухмыляется.       Когда Ким отпускает волосы, Чонгук сразу же прижимается к груди Сокджина, обхватывает его шею руками. Томно выдыхает на ушко, а после, жарко дыша, прикусывает мочку уха, оттягивая серёжку.       — Не думаю, что моя причина тебе понравится, — шепчет, а после вновь играется с серёжкой.       — Я готов выслушать. Обещаю, что я плохого ничего не сделаю.       Ким перемещает руки на великолепную задницу, о которой мечтает уже многие годы. Чонгук действительно возбуждает его всё сильнее и сильнее одним своим существованием, одним своим видом, одним своим дыханием, одним своим движением.       — Скажу чуть позже.       Младший проводит мокрую дорожку от основания шеи к подбородку старшего. Припав к ней снова, Чонгук мокро целует, вылизывает, сладко мычит. Сокджин слегка откидывает голову в сторону, давая Чонгуку возможность оставить два засоса.       Чонгук сходит с ума. Скулит, потирается задницей о вставший орган, мечтая уже о том, чтобы Ким трахнул его.       Чувствует, как ладонь старшего забирается под рубашку. Второй рукой тот берет его за подбородок, большим пальцем надавливает на нижнюю пухлую губу, таким образом прося открыть ротик. Чонгук послушно выполняет немую просьбу. Сокджин сразу врывается в рот Чонгука языком, делая поцелуй глубоким и пошлым. Макнэ отвечает неумело, однако быстро учится. Сокджин вылизывает, кусает губы, слизывая проступающую кровь. Иногда Чонгук легонько кусает старшего за язык, когда тот пытается ещё больше углубить поцелуй, хотя куда уж больше.       Чонгук оттягивает пухлую губу Сокджина, затем отстраняется, проходясь язычком по зубам, оголяя пошлую улыбку. Глаза старшего становятся ещё темнее.       — Встань на колени, — властно требует Сокджин.       Чонгук сразу догадывается, о чём идёт речь, поэтому слушается, выполняя приказ. С лица не спадает всё та же улыбка. Он в предвкушении того, что будет.       Сокджин расстёгивает штаны, а после взору младшего предстает огромный член, что возбуждён до предела. Ким хватает Чонгука за волосы и приближает к своему паху. Тот неуверенно проходится язычком по головке, слизывая природную смазку. Младший никогда не делал минет, поэтому не знает, как правильнее доставить удовольствие старшему, однако он очень старается.       — Умничка, зайчик, а теперь возьми в свой милый ротик и пососи, как конфетку.       Чонгук, довольный похвалой, послушно обхватывает головку искусанными губами. Посасывает, вновь облизывает и снова посасывает.       — Какой хороший мальчик. Возьми… ах… чуть глубже, детка.       Чонгук, обхватив головку губами, начинает двигать головой, постепенно вбирая всё больше и больше.       — Ах… сладкий, твой ротик прекрасен… мх… Там так тесно и горячо.       Сокджин толкает голову младшего, заставляя заглотить полностью. Чонгук проводит язычком по всей длине, продолжая усердно вбирать. Заглотив член до конца, он начинает двигать головой по всей длине и массирует яички, принося старшему неземное удовольствие. Процесс даже Чонгуку очень нравится, из-за чего он стонет, посылая приятные ощущения.       Это так великолепно, что Сокджин находится уже на грани спустя короткое время. Заметив, что рука макнэ скользит к своему паху, Ким сильнее сжимает волосы у корней.       — Не смей трогать себя. Ты кончишь без рук.       Тон Сокджина такой холодный и властный. Ему так и хочется подчиниться, отдать всего себя, и пускай тот делает всё, что ему и его душе угодно. Чонгук слушается, заводя руки за спину, внутри плавясь от всего, что происходит.       — Хороший мальчик.       Резко Ким тянет за волосы Чона, вбиваясь грубыми движениями в прелестный ротик членом. Чонгук стонет, по его щекам текут слёзы, по подбородку стекает слюна. Сука, это так охуенно. Эта грубость, власть Сокджина… Чонгук просто плавится, желая подчиняться старшему хёну, выполнять все его приказы.       Возможно, это он всегда подчиняет других, а некоторых ещё и заставляет хотеть лечь под него, но в случае с самым старшим хёном система даёт сбой.       Спустя ещё пару грубых толчков Сокджин изливается в ротик макнэ. Тот всё послушно проглатывает, а то, что остаётся на члене, слизывает.       Но не успевает Сокджин расслабиться, как в голову бьёт новая волна возбуждения. А всё из-за вида младшего: его прическа испортилась, весь он вспотел, на подбородке слюна, в уголках губ сперма Сокджина, которую Чонгук соблазнительно слизывает язычком. Он сидит на ногах, колени его разведены в стороны, а на штанах заметно мокрое пятно. Член старшего уже готов вновь взорваться.       — Разденься, зайчик. Я хочу посмотреть на это.       Чонгук слушается приказа. Встав, он медленно снимает красный бомбер, а после медленными движениями расстегивает пуговицы на рубашке. Его движения похожи на какой-то чарующий эротичный танец. Легкая ткань скользит по молочному телу, сначала открывая вид на плечи и ключицы, после — на грудь и рельеф пресса. Медленно стянув до конца рубашку, макнэ откидывает её в сторону.       Как только Чон снимает штаны и боксеры, он видит, как глаза Кима за это время темнеют ещё больше. Чонгук откидывает голову назад, облизывая губы, проходясь одной ладонью по шее, другой по груди, задевая набухшие соски. Младший стонет, прикрывая глаза, чувствуя новую волну возбуждения.       — В коленно-локтевую.       Чонгук сразу повинуется, медленно разворачиваясь спиной к лицу старшего, опускаясь, уже мечтая как можно скорее почувствовать Сокджина внутри. Он вызывающе разводит ноги и оттопыривает задницу, виляя ею. Это последняя капля.       Старший молниеносно оказывается рядом и пристраивается сзади. Дотронувшись до милого члена Чона, он смахивает немного капель смазки с головки, пачкая руки. Эти движения вызывают дрожь во всём теле макнэ. Он жмурит глаза и пытается подавить в себе скулёж. Но ничего не выходит.       Сокджин смазывает розовое колечко мышц, что сжимается в предвкушении, а после проталкивает один палец. На удивление, он входит без труда. Сокджин проталкивает ещё один. В Чонгуке уже два пальца и они оба скользят свободно. Есть только два варианта, которые ответят на интересующий его вопрос.       — Ты уже был с кем-то или игрался с собой? — Сокджин начинает злиться.       — А какая тебе разница? — издевательски ухмыляется Чон.       — Большая, — Ким рычит, больно тянет за волосы Чонгука назад, соприкасаясь с ним плотно телами даже сквозь ткань собственной верхней одежды. — Отвечай на вопрос.       Чонгук гортанно стонет. Он ещё никогда не видел старшего настолько злым, настолько грубым, ревнивым и властным. Это невероятно. От одного голоса самого старшего Чонгук готов прямо сейчас позорно спустить на пол.       — Я всегда, каждый грёбаный день, трахаю себя пальцами, на их месте представляя либо твои длинные, кривые, совсем совершенные пальцы, либо твой огромный член. Я девственник.       Сокджин плотоядно ухмыляется, успокаиваясь. Он услышал то, что хотел.       Протолкнув ещё один палец, он двигает в Чоне уже тремя, а спустя время добавляет и четвёртый, что уже не так хорошо входит.       — Тогда я еще немного растяну тебя, мой сладкий зайчик. Не думаю, что твоей растяжки хватит на мой член.       И Чонгук мысленно соглашается с ним, а в ответ Сокджин получает довольный стон. Он понял это ещё тогда, когда сел при всех на колени Кима и почувствовал возбуждённого «монстра» сквозь ткань их штанов.       Посчитав, что макнэ уже достаточно растянут и готов его принять, Сокджин вытаскивает пальцы под разочарованный стон. Растерев свою природную смазку по всей длине, Сокджин приставляет головку к сладкой пульсирующей дырочке, а после медленно проталкивает её внутрь Чонгука. Он еле держится, чтобы сразу не загнать по самые яйца и не вытрахать до потери памяти младшего, ведь нужно немного потерпеть. Чонгук девственник.       Но далее он будет трахать младшего каждый день, долго и грубо, чтобы Чонгук всегда был готов принять его и смог кончать только от его члена внутри. Теперь макнэ принадлежит ему и никому больше. Он Чонгука никуда не отпустит.       Резко Ким хватает бедра Чона и насаживает полностью. Чонгук болезненно стонет, по щекам его скатывается пара слезинок. Видимо, Сокджин был слишком резок. Чонгуку всё ещё нужно немного привыкнуть к заполненности. Он усердно ждёт, когда Чонгук даст ему зелёный свет.       Через пару минут он начинает размеренно двигаться, слушая тихие стоны — уже от приятных ощущений. Как только он попадает по комочку нервов, Чонгук выгибается, громко стонет. Сокджинова крыша машет на прощание ручкой, и он начинает яростно вбиваться в Чонгука, попадая только по простате.       — Мх… та-ак н-нечестно. Ты… ах… полностью в одежде, — после громко стонет.       — Ах… не обижайся, сладкий. Сегодня ночью ты обязательно увидишь моё тело. Да, я не собираюсь на этом заканчивать, — Сокджин наклоняется к ушку младшего, горячо выдыхая. — После того, как мы вернёмся в общежитие, я запру тебя в моей комнате. Ты будешь снова и снова кончать только от моего члена внутри, когда я буду втрахивать тебя в свою постель. Ты даже пахнуть будешь мной. Ты теперь мой.       Чонгук вновь стонет, а Сокджин продолжает грубо вбиваться, шлёпая его по заднице, оставляя красные следы. Он грубо мнёт ягодицы, мысленно возвышая эту офигенную задницу. Чонгук прикусывает нижнюю губу до крови, пытаясь хоть как-то заглушить громкие стоны.       Сокджин сильно и грубо тянет за волосы, заставляя макнэ уже в энный раз за сегодня вызывающе выгнуться, коснуться Сокджина. Старший мысленно ругается на то, что всё-таки не снял хотя бы верх. Немного отстранившись, он расстёгивает пуговицы, оголяя великолепное тело.       Вновь прижавшись к младшему, он слышит новые пошлые стоны и скулёж. Чонгук откидывает голову на плечо Кима, не прекращая громко стонать, кусая губы в кровь, оставляя небольшие ранки.       — Мх… ах… мой милый хён оказывается такой… ах… грубый и властный? — ухмыляется он.       — Хён любит грубый секс, особенно с малышом Гук-и. И хёну нравится, когда малыш Гук-и подчиняется.       Такое обращение вызывает мурашки на теле Чонгука и заставляет его издать тихий скулёж.       — Малыш Гук-и, — повторяет Сокджин, чтобы проверить, и вновь слышит скулёж. На его лице появляется плотоядная ухмылка.       Сокджин припадает к шее Чонгука. Он буквально всасывает нежную молочную кожу, оставляя тёмные засосы и укусы. Никто больше не смеет трогать его мальчика. Все должны видеть, что он занят и кому принадлежит.       — Хё-он, я больше не мо-огу…       — Давай, маленький, испачкай руку своего хёна.       Сокджин накрывает член Чонгука, и тот только от одного прикосновения сразу же кончает, громко выстанывая имя Кима. Сокджин ещё пару раз толкается, а после кончает глубоко в макнэ, кусая в плечо, оставляя ещё одну свою метку.       Это был невероятный оргазм. Сокджин никогда подобного не ощущал и не чувствовал столько чувств к человеку под ним.       Оба дышат тяжело. Чонгук пытается восстановить дыхание, а Ким зализывает укус, ведь на нём проступила пара капель крови. Достав свой член и повернув к себе Чонгука передом, он касается пальцами испачканной руки губ младшего. Тот послушно обхватывает их, посасывая каждый, глотая свою сперму. По подбородку и пальцам стекает слюна; юркий язычок проходится по каждому миллиметру руки. Чонгук так старательно вылизывает руку Сокджина, выглядя таким сексуальным, что второй снова начинает возбуждаться. Он словно только что посмотрел самое классное и дорогое порно в мире.       — Это было великолепно. Ты прекрасен, детка, — запускает пятерню в волосы Чона.       — Твоя власть и грубость… Ох, невероятно.       Ухмыльнувшись, Сокджин помогает Чонгуку встать и одеться. Поправив ещё раз одежду, он притягивает его к себе за талию, сливаясь в жарком поцелуе.       — Ты обещал, что скажешь мне причину, — вдруг напоминает он. Чонгук опускает голову. Обняв за плечи Кима, макнэ утыкается носиком в грудь хёна.       — Я люблю тебя уже очень давно. Сколько помню тебя. Столько клипов, фотосессий, шоу и другой фигни было пережито… Я что только ни делал, а ты не обращал на меня внимания. Я устал от этих мучительных лет и решил пойти на крайние меры.       Сокджин, до этого будучи напряжённым, расслабляется, облегченно выдыхая.       — Я и подумать не мог, что ты всё делал из-за меня, поэтому держался как мог. Знаешь, как трудно тебя не вытрахать на глазах у всех?       Чонгук поднимает свой взгляд на Сокджина. Тот улыбается, а после касается искусанных, таких манящих губ.       — Я люблю тебя, малыш, с самого первого дня нашей встречи, — далее он наклоняется и шепчет: — А ещё… то, что произошло сейчас — не самое страшное. Я намного грубее и властнее. После только одного захода твоя задница будет сильно болеть и ты не сможешь нормально сидеть, а я очень ненасытный. Не боишься меня?       — Господи, Ким Сокджин, я мечтал об этом годами. Моя задница только и жаждет этого.       — Тогда готовься. Я буду каждый раз тебя трахать до потери сознания.       — Неужели мои мечты сбудутся?       Ребята весело смеются. Слившись в ещё одном головокружительном поцелуе, они вновь начинают возбуждаться. Руки Сокджина скользят к упругой заднице, а губы спускаются на шею, оставляя новые засосы и вырывая из чужой глотки прекрасные стоны.       Внезапно в дверь стучат.       — Я, конечно, всё понимаю, хён. Желание протереть Чонгуком углы во всех возможных местах и позах этого мира сильнее, но мы уже не можем второй час сдерживать стафф, — доносится голос Намджуна.       — Они нам уже скоро дурку вызовут. Чуть клоунами не назвали, — стучит Юнги.       Чонгук заливается краской, утыкаясь носиком в шею старшего, а Сокджин лишь закатывает глаза и недовольно ведёт за талию Чонгука к выходу.       — И руки с его талии убери. Нам лишние вопросы не нужны.       Юнги слишком хорошо знает Сокджина. Недовольно пробурчав, старший сцепляет их с Чонгуком руки в замок и плетётся на выход. Пора менять соседа по комнате, что они, собственно, и сделают.       — Сейчас мы едем домой. Я знаю множество поз. Не хочешь сначала попробовать оседлать меня, поскакать на моём члене? — шепчет Сокджин, ухмыляясь.       — М-м… звучит заманчиво.       Чонгук расплывается в пошлой улыбке, а после чувствует звонкий шлепок по своей многострадальной ягодице, чувствуя боль. Ненасытный хён. Ну а разве Чонгук против?