Семья Лепсверидзе

Ирина Аллегрова была человеком невероятно талантливым и добрым. Все друзья обожали Иришу. Она была нежна и заботлива, всегда приходила на помощь в трудную минуту, была прекрасной хозяйкой, её блюда были намного вкуснее, чем в самом дорогом ресторане мира. Женственна, умна, разговорчива, что ещё нужно, чтобы стать идеальной женщиной? Наверное, быть женой… Вот это у Ирины как раз не получалось. И никто толком не мог понять, почему ей так не везёт. Знали одно: есть какой-то внутренний стержень, что делает эту женщину невероятно сильной, но почему-то отпугивает мужчин. Хотелось узнать, в чём эта сила, но это было строжайшим секретом. Этот секрет заключался в одном интересном увлечении певицы, о котором не знала ни одна живая душа. Но тайное, как известно, всегда становится явным… Первым человеком, который раскрыл этот секрет, стал никто иной, как Григорий Лепс, любимый друг Аллегровой. В один прекрасный день они наконец-то выбрались вместе на прогулку. Ирина одобряла новое увлечение Григория, — пешие прогулки, — поэтому с удовольствием присоединялась к нему, когда было свободное время. В этот раз, пройдя немалое расстояние на своих двоих, они зашли в небольшое уютное кафе, чтобы перекусить. Близился поздний вечер. Пара сидела на веранде, балуя себя лëгким ужином вне дома и бокалами хорошего красного вина. За резным деревянным перекрытием шелестел листвой небольшой палисадник, пели ночные птицы, стрекотали сверчки. — А тут неплохо, — улыбнулась, покачивая багровую жидкость в бокале и смотря через него на Гришу. — Да, хорошее заведение. Мне тоже нравится, — улыбнулся уголками губ в ответ, — И всë-таки как ты похорошела, Ирка… Смотрю на тебя — глаз не нарадуется, — восхищëнно глядя на неë. — Ну перестань, — смутилась, — Ты тоже хорош, спортом вон начал заниматься… — Ой, да что я! — отмахнулся, — Так, балуюсь иногда… — пошутил, хохотнув. — Ой, Григорий Викторович, добалуетесь и на соревнования отправят, — засмеялась, доедая ужин. — Не отправят, не гожусь я для них, — усмехнулся, — Вот тебя точно с руками и ногами оторвут… Такая спортивная стала… — и снова это неподдельное восхищение в его голосе и взгляде. — Да какой тут спорт? Так, за компанию с тобой… — встала за стола и, обогнув его, положила голову мужчине на плечо. — Ой, не ври, Аллегрова! — шутливо возмутился, — Небось гантельки-штанги дома тягаешь?.. А ну покажи пресс! — весело, начиная щекотать еë. — Перестанешь щекотать… ах-аха… тогда покажу, — пропищала, уворачиваясь от его рук. — Точно? — прищурился, притягивая еë к себе и заключая в кольцо крепких рук. Часто так делал, показывая, что не даст никому еë в обиду… и что жуткий собственник. — Я тебе когда-то врала, Лепс? — приподняла бровь, изображая серьёзность, но засмеялась. — Нет, так что жду Ваш пресс, Ирина Александровна, — подмигнул ей. — На, — напрягла пресс и положила мужскую руку на свой живот. — Ого, какой твëрдый… Почти кубики, — провëл пальцами по еë животу, слегка надавливая и убеждаясь, что мышцы действительно сильно натренированы. — Нравится?.. — смотрела на его руку и думала о том, что его прикосновения пробуждают что-то внутри, в душе. — Очень, Ир, — довольно кивнул и улыбнулся, — Молодец, хорошо занимаешься. Может, поделишься секретом, что за упражнения, м? — прищурился, лукаво глядя на неë. — Как-нибудь в другой раз, дорогой. Слушай, надо уже домой ехать… — протянула, уйдя от ответа. — Да, стемнело уже, — согласно кивнул, — Я сейчас вызову тебе такси и провожу, а то поздно уже, — не дожидаясь, пока Ирина успеет возразить, оплатил оба счëта и вызвал по адресу кафе такси. Под недовольное бурчание женщины (хотя внутри ей были приятны такие ухаживания) они покинули заведение. Григорий шëл рядом с Ириной и незаметно любовался еë фигурой в красивом обтягивающем спортивном костюме. Внезапно у него развязался шнурок, и мужчине пришлось остановиться, чтобы завязать его. Аллегрова не заметила, что еë спутник отстал, и спокойно дошла до жëлтого автомобиля. Когда она уже прикоснулась рукой к ручке машины, подбежал какой-то парень и выхватил из женских рук сумочку. Побежала за ним. Григорий, видя происходящее, рванул туда, чтобы помочь, и увидел… Ирина одним резким точным ударом ноги свалила парня на землю и, забрав сумку, спокойно направилась к машине. — Ира, ты как? Он тебе ничего не сделал? — подбежал к ней и беспокойно оглядел еë с ног до головы, — Круто ты его… — посмотрел в сторону до сих пор корчившегося парня, который пытался как можно быстрее скрыться. — В полном, — плюхаясь на заднее сидение автомобиля, — Может… со мной? Обещаю шикарный коньяк двадцатилетней выдержки, себя в качестве собеседника и… твой любимый грушевый пирог, — усмехнулась. — Слишком соблазнительное предложение, — усмехнулся, — К тому же, как известно, даму, попавшую в беду, нельзя бросать, так что… я еду с тобой, дорогая, — подсел к ней и закрыл за собой дверь. — Прекрасно, — кивнула, — Командир, трогай! Немного ошеломлëнный последними событиями водитель послушно нажал на газ. Автомобиль тронулся с места. — Ирка, ты где такому научилась-то? — удивлëнно спросил Лепс, намекая на еë боевой приëм против гопника. Отвертеться от ответа было никак, и Ирина прекрасно это понимала. — Места знать надо, Гринь, — заразительно рассмеялась. — Ха-ха, как смешно, — фыркнул, но рассмеялся вместе с ней, — Колись давай, каратистка, — хохотнул. — Да, занимаюсь карате, — кивнула и улыбнулась, — Уже пять лет. — Вау… Да с тобой опасно иметь дело! — пошутил, — Чуть что — сразу на лопатки! — ох, не знал певец, что в скором времени этот приëм придëтся испытать на себе именно ему… — Доволен узнанным? — оперлась рукой, согнутой в локте, на его плечо и положила на неё голову. — Ещë бы! Минус один секретик, да? — хохотнул, приобнимая еë. — Есть такое дело, — хмыкнула, — Ты первый, кто об этом узнал. Водитель громко кашлянул, привлекая на себя внимание. — Обещаю, трепаться об этом на каждом углу не буду, — кивнул, — Теперь это будет НАШИМ секретом, Ириш, — выделил голосом это невероятно двусмысленное слово, отчего Ирину снова унесло в дебри мыслей. «Жаль, что только секрет…» — Эй! — Да, простите, что вы хотели? — наконец отреагировала на водителя Ирина. — Приехали мы, блин! — А, да, конечно… — кивнула женщина и полезла в сумочку за кошельком. — Ира, я оплачу, — быстрее неë достал портмоне и заплатил недовольному водителю, после чего первым вылез из машины и протянул женщине руку. — Благодарю, — кивнула, выходя из автомобиля. Как только пара закрыла дверь автомобиля, он рванул с места. — Какой шикарный сервис, — хохотнула, направляясь к дому. — Он просто тебя испугался, — пошутил, за что получил маленьким кулачком по плечу, — Молчу-молчу! — Забыли? — Точно, — кивнул. Женщина открыла дверь ключом и прошла в прихожую. Не нужно было ничего показывать, он знал её дом наизусть. И пока она, раздевшись, сервировала их перекус, он сидел на диване в гостиной, обдумывая произошедшее. «Мда, нифига себе, конечно… Не ожидал, что Ирка окажется каратисткой с пятилетним стажем. Как она спокойно уложила этого отморозка! Я даже дëрнуться не успел! Надо будет потом поинтересоваться, какой у неë сейчас пояс…» — бежали мысли. Лепс встал с дивана и направился на кухню посмотреть, как обстоят дела и не нужна ли женщине его помощь. И тут ему в голову не пришло ничего лучше, чем напугать Ирину, подкравшись сзади. Он тихонько дошëл до кухни и заглянул внутрь. Аллегрова будто специально стояла спиной к нему, заканчивая приготовление чего-то вкусненького. Решив, что грех не воспользоваться таким шансом и не подшутить над ней, Григорий осторожно подкрался к ничего не подозревавшей певице сзади и неожиданно схватил еë за плечи. — Бу! И сразу же пожалел об этом. Среагировала моментально. Перекид через плечо — и мужчина оказался на животе. — Твою за ногу! — Аллегрова, твою мать! Ты что творишь?! Больно! — вопил Лепс, так как она болевым приëмом всë ещë выворачивала ему руку. — Прости… — тут же отпустила и присела возле него, — Ты как? Пойдём, — помогла ему подняться и отвела в гостевую спальню. — Болит всë… — охал, прихрамывая, — Не дай Бог опять рëбра сломаны… — Ну какие рёбра?! Что ты несёшь? — уложила его на кровать и стащила футболку. Нежные женские пальчики аккуратно ощупывали его тело на предмет переломов и ушибов. Поражалась, насколько красиво и притягательно его тело. Мужчина подкачался и стал выглядеть ещё сексуальнее. — Ты… такой красивый… — водила руками по рельефам мышц. — Что, нравлюсь? — вопрос в лоб, за что она его и любила. Терпеть не мог ходить вокруг да около, всегда сразу говорил то, что думал, и того же требовал от других. Сейчас лежал и внимательно смотрел на неë снизу вверх, наблюдая за еë реакцией. — Нравишься, — кивнула, проводя ладошками по мощной груди. Не была из тех, что пугались подобных провокаций. Резко сел, слегка поморщившись от боли. Его рука обвилась вокруг стройной женской талии, заставляя еë обладательницу посмотреть ему в глаза. Не отвела взгляд. — Чего? — мягко улыбнулась, не отнимая одной руки от его тела, а другой зачёсывая назад его кудряшки. — Знаешь, Ириш, ты мне тоже нравишься… — выдохнул, свободной рукой накрывая еë ладонь, хозяйничавшую в его волосах. — Логично, иначе не было бы этой дружбы, — рассмеялась, — Или ты не про неё…? — Не про неë… — кивнул, — Совсем не про неë… — приподнялся ещë немного, оказываясь на одном уровне с еë лицом, — Ты шикарная ЖЕНЩИНА, Ирочка… — Спасибо… — прошептала, расплываясь в самой обворожительной улыбке в мире. Ирина не спеша расстегнула молнию на своей спортивной кофте, под которой было только нижнее бельё. Григорий заметил еë движение и, взглянув ей в глаза, игриво улыбнулся уголками губ. Никогда не видела у него такой улыбки, завораживающей, притягательной, таинственной… Закусила губу, глядя на него из-под полуопущенных пушистых ресниц. Вот она, игра взглядов! Мужская рука медленно накрыла женскую, не давая отпустить язычок молнии. Взгляд опустился ниже, коснулся невероятного вида на женское декольте, а затем снова вернулся обратно. Не произнося ни слова, словно в замедленной съëмке подался чуть вперëд, жарко выдыхая ей в губы. Всего каких-то пару сантиметров… — Смелее… — прошептала, приоткрывая пухлые губы. — А я и не боюсь… — это была последняя фраза перед осторожным нежным поцелуем. Ирина ответила, послушно сминая его губы своими. Казалось, в этот момент весь остальной мир застыл на месте. Они медленно, сладко целовались, изучая губы друг друга. Григорий аккуратно потянул спортивную кофту, стягивая еë с женских плеч и оставляя их хозяйку в одном светлом кружевном бюстгальтере, и небрежно отбросил еë в сторону. Изящные руки певицы ласково прошлись вверх по его торсу и груди, ладони невесомо обхватили мощную мужскую шею, пальчики запутались в мягких кудряшках. Она чуть прогнулась в пояснице, чтобы быть ближе к нему. Лепс медленно опустился обратно на диван, увлекая за собой Аллегрову, так что она оказалась на большой и крепкой мужской груди. Прикосновения и поцелуи пьянили, не оставляя никакого шанса на прекращение этого сладкого безумия. Да они и не хотели останавливаться… — Я хочу тебя… — томно выдохнула ему на ухо, поглаживая пальчиками крепкие плечи. — Как ты любишь? — хриплый шëпот ей в губы. Удивительно, но давал ей право выбора: быть главной или подчиниться его сильным рукам. — Ты про позу?.. — покраснела. — Это позже, — бархатно усмехнулся, — Снизу, сверху? Как ты любишь? — повторил, проводя ладонью по еë спине. — Снизу… — выдохнула, прогнувшись в пояснице под его ладонью. — Хорошо, дорогая. Тогда меняемся… — улыбнулся и аккуратно перевернул еë, оказываясь сверху. Немного привстал, стягивая с неë лосины, и начал оценивающе разглядывать открывшийся ему вид на крутые бëдра, длинные стройные ножки и интимную область, скрытую под кружевными трусиками такого же светлого цвета, как и бюстгальтер. В его взгляде читались восхищение и желание. — Нравится? — довольно протянула, — Всё это только для тебя сейчас, — констатировала, обведя контуры своей фигуры руками. — Сейчас? — усмехнулся, — Ты плохо меня знаешь, дорогая, — провëл ладонью по бархатной коже ножек и снова приблизил своë лицо к еë, — Всë это МОË и ТОЛЬКО для МЕНЯ теперь будет всегда! — впился в еë губы страстным поцелуем. Его крепкая рука обхватила женскую поясницу и приподняла Ирину выше, чтобы она была ближе к нему. Нравился ей такой, властный, сильный, желающий еë. Простонала ему в губы, мягко обвивая руками мужскую шею. — Скажи мне, что это так! — покусывал еë пухлые губы, гладя ладонями возбуждëнное женское тело. — Та-а-ак… — простонала, приподнимая бёдра и потираясь об него. — Умница какая… — довольно выдохнул ей в губы. Его руки давно уже путешествовали по еë телу, изучая его и заставляя кожу гореть от мужских прикосновений. Одна рука пробралась под еë спину и, нащупав небольшой замочек бюстгальтера, расстегнула его, отбрасывая ненужную вещь в сторону. Глазам открылся прекрасный вид на идеальную грудь третьего или даже четвëртого размера. — Невероятная… — восхищëнный выдох. Он медленно опустился и коснулся еë губами, целуя нежную кожу и захватывая в рот возбуждëнный сосок. — Гриша! — довольно вскрикнула и нежно обхватила его голову руками, мягко прижимая к себе. По этим движениям понял, что это её главная эрогенная зона. Неразборчиво пробурчал что-то похожее на «Обожаю тебя…» и продолжил ласкать языком и губами пышные округлости. — М-м-м… — опустилась руками вдоль его спины, помассировав её, и сжала руками мужские ягодицы. — Расстегни, милая… — попросил сквозь поцелуи, играя языком с набухшими сосками. — Ах! Да, сейчас… — прошептала и расстегнула мужские брюки. Стащила их вниз вместе с боксерами, освобождая твёрдую возбуждëнную плоть. Как только горячая головка коснулась её бедра, женщина издала громкий всхлип. — Нравится?.. — шепнул ей на ушко, оторвавшись от женской груди и поглаживая еë бëдра. — Очень… Он прекрасный… Большой, твёрдый… Очень большой… — прошептала, покраснев от смущения. — Хочешь его?.. — усмехнулся, сместив руку вверх по бедру и накрыв ладонью промежность через трусики. Смотрел ей в глаза, затем наклонился и прижался губами к еë шее, оставляя нежные поцелуи, покусывая кожу и тем самым вырывая у неë тихие постанывания. Его рука начала движение, дразня еë женственность через кружево. — Да, конечно, очень хочу… — яростно закивала, постанывая и подаваясь бёдрами навстречу его руке. — Покажи, как ты меня хочешь, — улыбнулся, сильнее прижимаясь к ней. Его пальцы проникли под трусики, лаская нежную кожу. Возбуждëнный мужской орган упëрся ей в бедро, Ирина закусила губу, стараясь не смотреть вниз. — Гринечка! — довольно простонала и обхватила ручкой мужское достоинство, начиная ласкать его. Пальчики массировали мокрую головку. — Ирка… — прохрипел, нравились еë действия. Его палец нащупал упругую горошину и начал массировать еë, даря ей незабываемое удовольствие и заставляя бегать по телу электрические разряды, а внизу — всë гореть. — Солнышко… — задрожала, внизу всё сочилось влагой, — Возьми меня своим большим… мощным… Ты же хочешь в мою узенькую…? — закусила губу и посмотрела на него. — Хочу, милая… — стянул с неë промокшие трусики и начал тереться своим достоинством о еë влажную промежность, — Ты такая… сексуальная… — выдохнул ей в губы, впиваясь в них жадным поцелуем. Каждый раз, когда его головка скользила вверх по клитору, женщина громко всхлипывала. Руками крепко прижимала Григория к себе. — Войди, пожалуйста… — отвечая на поцелуй. Не говоря ни слова, Лепс приподнял Ирину под бëдра в воздух и, широко разведя еë ножки, нежно вошëл, медленно раздвигая собой тугие стенки. — Да-а-а-а! Дорогой… — довольно простонала, выгибаясь дугой. Крепко держа еë за бëдра, начал совершать длинные глубокие движения, с каждым разом ускоряясь всë больше и больше. Ирина охнула и сильнее прижалась к нему, обвив руками мужскую шею. — Боже, как глубоко…! Невероятно! — стонала, покрывая поцелуями лицо любимого мужчины. — Шикарная… Нежная, ласковая, тëплая… — шептал ей на ушко нежности вперемешку с пошлостями, отчего оба заводились ещë больше. Простонал от того, насколько она влажная и тугая внутри. — Да, любовь моя… Я только твоя! — выдохнула, поглаживая одной рукой его мокрую от пота спину. — Обожаю тебя, милая… — с силой толкнулся в ней, проникая ещë глубже. — А-а-а! Хорошо… Ещё… — шире разводя бёдра, хотя казалось, что шире уже только шпагат. — Что же ты делаешь со мной, Ирка… — хрипло прорычал и выполнил еë желание, снова и снова с силой проникая в еë горячее хлюпающее лоно и доставляя обоим невероятное, неземное удовольствие. — Ах, дорогой, сладкий… — стонала, — Разве… до этого женщины… не говорили тебе подобного…? — еле произнесла, прерываясь на довольные вскрики. — Не знаю, не слушал… Они с тобой даже рядом не стоят… — выдохнул ей в губы, касаясь их нежным поцелуем. — Я… тебе нравится внутри? — немного смущённо. — Ты мне вся нравишься, дорогая… — улыбнулся, — Давно нравишься… — почувствовав, что внизу уже всë горит и приближается кульминация, он вышел, а затем снова проник, задевая клитор. — Да-а-а-а! — прорычала и затряслась, потрясённая шикарным оргазмом. Следом за ней раздался мужской рык, и Григорий тоже кончил, изливаясь в неë. Еле стоя на подрагивающих коленях, осторожно опустил еë на простыни и лëг рядом, крепко прижимая к себе и кутая в своих объятиях. — Спасибо тебе… — прошептала, расплываясь в широкой улыбке и сверкая своими белоснежными зубами. — Знаешь, Ириш… Ты мне не просто нравишься… Я люблю тебя, золотая, — выдохнул, касаясь губами еë плечика, — Давно хотел тебе признаться в этом… — Признание удалось, — засмеялась, — Как твои рёбра, уже не болят? — Да вроде нет. Секс с такой невероятной женщиной меня подлечил, — захохотал. — Я рада, — рассмеялась, — Какие планы дальше? — провела пальчиком по его груди. — Ну как какие… Для начала мне бы хотелось узнать, взаимны ли мои чувства, — хмыкнул, глядя ей в глаза. — Конечно, — кивнула, — Иначе я бы не позволила себя… Я только с тем, кого люблю. Или я, по-твоему, на проститутку похожа, а? — Нет, конечно, любовь моя, — улыбнулся и легонько поцеловал еë, — Я так понимаю, ещë один твой секрет раскрыт? — усмехнулся. — Я этого не скрывала, дорогой, — усмехнулась. — Да-да-да, а то я не заметил твоих шифрований, — хохотнул, поглаживая еë бедро. — Ну ладно-ладно, раскрыл, — подняла руки вверх — мол, сдаюсь — и рассмеялась, — Что дальше? — Так спрашиваешь, как будто у меня был чëткий план, — хмыкнул, — Вот ты чего хочешь? Хочешь быть со мной? — Хочу… — А чего так неуверенно? — улыбнулся, чмокнув еë в макушку. — Просто думаю, хочешь ли этого ты? — посмотрела ему в глаза. — Конечно, Ирунь! Для меня и не может быть по-другому! — взял еë за руку и бережно поцеловал изящные пальчики. — Фу, Лепс, не называй меня так, — засмеялась и прижалась к мужчине сильнее, — Если это всё, что мы хотели решить, тогда может… по второму кругу? — А как мне тебя называть, м? Может быть… — и он зашептал ей на ушко различные варианты, начиная самыми приличными и милыми и заканчивая самыми пошлыми. Она смеялась и закусывала губу. — Слабо два дня подряд называть меня только сосисочкой? — захохотала. Очередной дружеский спор, коих у них с Лепсом было множество. — А почему именно сосисочкой? — хохотнул. — Потому что глупо и пошло одновременно, — подмигнула и усмехнулась, — И потому что это мои правила. Так что, спорим? — Спорим. На что? — Если ты проиграешь, то… то два дня делаешь только мне, а себе нет. — А если я выиграю? — усмехнулся. — Не знаю. Придумай сам, чего хочешь, — улыбнулась, — Можешь пока не говорить. И мужчина решил оставить это секретом. Прекрасно помнил, что через два дня у них намечается маленькая дружеская встреча, и очень хотел, чтобы она показала свой талант, своё хобби. — Кстати, дорогая моя, какой у тебя пояс по каратэ? — поинтересовался. — Чёрный, а что? — поглаживая его торс. — Вау! Да ты крутая, я смотрю! — рассмеялся, чмокнув еë в губы, — Так, значит, мы теперь… вместе? — А ты думал? — рассмеялась, — Я всегда занимаю пьедестал. А насчёт нас… Вместе, но… но есть «но». — Что за «но»? — удивился. — Я бы не хотела, чтобы об этом кто-то знал. Ты меня понимаешь?.. — Хорошо, я тебя понял. Никакой огласки, шифруемся, — улыбнулся, — Я надеюсь, это все «но»?.. — потянулся к ней за поцелуем, — А то кто-то хотел по второму кругу… — усмехнулся ей в губы. — Да, — отвечая на поцелуй, обвила ручкой его шею и закинула ногу ему на бедро, открывая свою женственность. — А кто это у меня такой влажный, м?.. — скользнул рукой вниз и накрыл снова возбуждëнную промежность. Его палец проник внутрь и начал медленно двигаться, задевая клитор. — Ам-м-м… Я… — выдохнула, нежно поглаживая его член. — Моя нежная Императрица хочет, чтобы я ей сделал сладко?.. — хрипло шепнул ей на ушко, второй рукой накрывая еë грудь и сжимая. — Да… — простонала, держа пальчиками его достоинство, водила головкой по промежности. — Иди ко мне… — притянул еë к себе на бëдра, чтобы могла ëрзать на нëм. Его ладонь надавила на еë поясницу, прижимая женщину к мужской груди, он коснулся еë губ нежным поцелуем. — Я люблю тебя… — потираясь об него и создавая обжигающее трение, — Лепс, какой же ты большой… — протянула. — А ты маленькая, узенькая… и наверняка сладкая, — предвкушающе выдохнул, спустив руки на упругие ягодицы и сжав их. — Ах… Спасибо… — судорожно выдохнула, — Насчёт сладости не знаю… — чуть грустно и даже несколько виновато. — Не волнуйся, обязательно попробую тебя… — подмигнул и сместил одну руку вперëд, потирая набухший клитор. — Ах-х-х… Да-а-а… Будешь первым… — счастливо улыбнулась, выгибая спину и ещё больше и демонстрируя пышную грудь с аккуратными розовыми сосками. — Первым? — слегка подался вперëд и захватил губами один сосок, посасывая его и играя с ним языком. — Мне никто до этого не делал губами… — покраснела. — Тогда ты очень многое упустила, сладкая моя… — усмехнулся и продолжил начатое. — Можно подумать, я виновата… Никто не хотел там целовать… Наверное, там всё не очень… — погрустнела и перестала постанывать. — Быть такого не может! — фыркнул, — Дураки те, кто не хотел. Они просто боялись опозориться перед такой шикарной женщиной, вот и всë, — хмыкнул, — Ты же богиня, Ирка! — повалил еë на простыни и, разведя женские ножки пошире, припал губами к еë естеству. — Ах! — выгнулась дугой, шире разводя ножки от удовольствия, — Это так приятно… — по телу побежали мурашки. — Подожди, это я ещë даже не начал… — невнятно пробубнил, чуть оторвавшись от неë, и пустил в ход язык, умело находя самые чувствительные точки и даря своей женщине максимум удовольствия. Внизу начало гореть, Ирина не знала, куда деться от таких нереальных ласк, ëрзая по постели и выстанывая мужское имя. — Боже… Малыш… Я же кончу сейчас… — простонала, сжимая простыни до побеления кончиков пальцев. — Кончай, милая, кончай… — начал быстро лизать чувствительную горошину, приподнимая еë языком. — А… А… Ах-х-х… — прокричала и задрожала. Пальцы обессиленно разжались. — Умница… — выдохнул, отстраняясь, и улыбнулся. Вытер тыльной стороной ладони рот и осторожно положил голову на еë бедро. — Спасибо тебе… — выдохнула, поглаживая мужчину по голове. — Очень сладкая Иришка… — поднял голову и чмокнул гладившую его по голове руку. — Я рада, — раскраснелась, — Мой герой… — Твой, чей же ещë? — подмигнул, подползая наверх и ложась рядом. — Мой, — кивнула, — А я сосисочка, забыл? Теперь можно только так. Или кто-то решил проиграть? — изогнула бровь. — Хорошо… сосисочка, — засмеялся и поцеловал еë в губы. — Солнышко, спать надо уже. Утро скоро, — достала мобильник и взглянула на дисплей, — Боже, четыре часа! Спать срочно. — Сладких снов тебе, дорогая… — выключив свет, накрыл обоих одеялом и подтянул Ирину к себе поближе. Она удобно устроилась на его плече, впервые чувствуя себя по-настоящему любимой и счастливой. Новоявленная пара крепко и сладко спала, пока в восемь утра не раздалась громкая трель дверного звонка. Ирина подскочила на кровати и, сунув ноги в тапочки, ринулась открывать. Не успев проснуться и подумать, Лепс рванул за ней. — Куда ты голая? — накинул на её плечи халат, стоя в одеяле. Женские пальчики открыли замок и распахнули дверь. На крылечке стоял с букетом широко улыбающийся Басков. — Чёрт! — вспомнив о виде Григория, захлопнула дверь перед лицом певца, — Одевайся, Лепс! Живо! — Ты идëшь со мной, — хмыкнул и, обхватив женскую талию, безапелляционно повëл Аллегрову наверх. — Лепс, ты нормальный?! Он как бы там ждёт вообще-то! — злилась. — Я-то нормальный, — фыркнул и натянул вчерашние штаны и футболку, — Одевайся, Басков не глупый, подождëт. Тяжело выдохнув, быстро натянула на себя первое попавшееся домашнее платье длиной до середины бедра и побежала вниз. Следом за ней спустился и Лепс. — Доброе утро, Колечка. Спасибо, что подождал, — улыбнулась, открыв дверь певцу и приглашая того войти. — Да ничего, Ирина Александровна, я же понимаю, что ситуация была критическая, — усмехнулся, взглянув на Григория. Тот незаметно показал ему кулак. — Да нет, всё в порядке. Просто вчера долго не могла уснуть, мы с Гришей новый дуэт разрабатывали, — пыталась оправдаться. — Ооо! И как ваши творческие успехи? — поддержал разговор, чтобы не смущать Императрицу. Они втроëм прошли на кухню. — Пока в процессе. Распределяем текст, с музыкой, надеюсь, Игорь Крутой нам поможет. А так потихоньку. Ты как? Чего так рано? — говорила, разливая уже готовый чай по чашкам. — Да я, собственно, так, проездом. Хотел посекретничать, а тут Григорий Викторович, оказывается, — усмехнулся. Ирина слушала не всё, так как увлеклась сервировкой стола. — Гринь, ты яиченку будешь?.. — произнесла и осеклась, вспомнив, что они не одни. Да, в этот день всё явно шло наперекосяк. — Да, сосисочка, — пробубнил Лепс, но Николай услышал эту фразу довольно чётко. — Сосисочка? — не сдержался и захохотал, — Ирин Санна, за что это он вас так? — Спор заключили. Всë как всегда, — усмехнулся Григорий. — Коль, только я тебя прошу, не надо это в Сеть выкладывать, — улыбнулась Ирина, накладывая любимому яичницу, — Ты, кстати, что будешь? — Я и не собирался, — кивнул, — Я буду кофе, если можно, конечно. — О чём разговор? Одну минуту, — кивнула, и спустя пять минут перед Басковым уже дымилась чашка ароматной арабики. — Ну так что, Ирин, мы можем поговорить? — поинтересовался Николай, осторожно делая глоток вкусного напитка. — Конечно, — кивнула, — Гринь, поешь пока, мы отойдём. Ирина и Николай вышли из кухни и пошли в сторону другого крыла дома Императрицы. — Где тебе будет лучше все обсудить? Из интересного могу предложить баню или фитнес-зал, а из стандартного — мой кабинет. Выбирай, — усмехнулась. Всегда была очень гостеприимна со своими друзьями. — Давайте в вашем кабинете, — не стал наглеть, потому что в доме присутствовал Лепс. — Хорошо. Пойдём наверх, тогда, — пара поднялась на второй этаж особняка. Центральная дверь, неподалёку от лестницы и вот они на месте. Женщина присела на кожаный диванчик и похлопала рядом с собой, приглашая мужчину сесть рядом. — Благодарю, — кивнул и опустился рядом с ней. — Так о чëм ты хотел поговорить? — поинтересовалась Ирина, внимательно смотря на Баскова. — Я знаю, что ты способна помочь в любой ситуации, Ир… Мне очень нужна помощь с дочкой… Прошу, всего три дня. На нашей вечеринке я её заберу… Пожалуйста, — просил, зная, что вероятность её отказа практически равна нулю. — Ну… Хорошо, — кивнула, несколько озадаченно, — А где малышка? — Она внизу с охраной, в машине. Мне в аэропорт скоро. Ириш, я знал, что ты не откажешь! — крепко обнял. — Эй, я ещё не согласилась! — засмеялась, — Ладно, только не души. — Спасибо, Ирина Александровна, — поцеловал руку. — Басков, брось официоз, — легонько пнула ножкой в пушистой тапочке. Мужчина перехватил её ножку и чмокнул её щиколотку. — Пойдём, я тебе её передам и пойду. Хорошо? — Пойдём, — кивнула. Пара спустилась вниз и вышла во двор. Женщина быстро забрала малютку и её вещи и, попрощавшись с другом, вернулась в дом. Закинув детские вещи в гостиную и переодев маленькую принцессу, женщина вернулась в кухню, покачивая кроху на руках. — Откуда пополнение? — удивился Лепс, — Басков, что ли, подогнал? — Ага, — улыбнулась, разглядывая милое личико малышки, — Как я давно тебя не видела… — прошептала. — Дочка его? — спросил, подходя и аккуратно обнимая Ирину за талию. Увидел личико младенца и, подмигнув ей, причмокнул губами. Девочка заулыбалась. — Да, только это секрет. Об этом знаю только я, — улыбнулась, — Ты ей понравился, — просиялала. — Я нравлюсь всем детям. Ну-ка дай еë сюда, — и он осторожно забрал у неë малышку. Та заагукала у него в руках, потянула крохотные ручки к мужскому небритому лицу. — Ну всё, кажется у кого-то новый папочка, — засмеялась, — Раз вы так прекрасно ладите, тогда я приберусь тут и смесь приготовлю. — Ой, да пожалуйста. Если рассчитываешь на то, что я испугаюсь остаться один на один с ребëнком, то обойдëшься, — хохотнул, присаживаясь на стул и играясь с девочкой. Та вовсю радовалась. Пока Ирина занималась своими делами, мужчина развлекал малышку. Но голод дал о себе знать и она жалобно заплакала. — Тш-ш-ш… Не плачь, кроха, тëтя Ира тебя сейчас покормит, — качал ребëнка на руках и сюсюкал с ней. Она перестала плакать и глядела на него заплаканными глазëнками. — Сосисочка, дорогая моя, она есть хочет, — усмехнулся. — Слышу, — засмеялась, — Иду! — женщина подошла к мужчине и забрала ребёнка к себе на руки, — А кто тут у нас кушать хотел, а? Сейчас поешь, моя И, — чмокнула бархатную детскую щёчку и прислонила к губам соску бутылочки. Девочка радостно обхватила её и начала есть, смешно и громко чмокая. — И? — приподнял бровь, — Еë так зовут? — Не совсем, — засмеялась, — Это я так сокращаю. А так её зовут Ира. — В честь тебя? — улыбнулся. — Да. Коля решил, что так будет правильно. Это старая история, — кивнула. — М-м-м… И кто же еë мать? — поинтересовался, — Коля же не женат. — Её мать… Гриш, послушай, это секрет. Я не хочу об этом. — У тебя же нет от меня секретов, — удивился и нахмурился, — Ты? — смотрел ей в глаза. — Что я? — не поняла. — Ты — еë мама? — кивнул на девочку. — Я, — выдержала паузу, ожидая реакции, чтобы договорить. Лепс продолжал смотреть на неë, сложив руки на груди. — Только крёстная, — улыбнулась. — Фух, Ирка, ну ты меня и напугала! — облегчëнно выдохнул и рассмеялся. — Чем хоть? — заинтересованно. Малышка доела и, вытолкнув изо рта соску, начала засыпать. — Пойдëм уложим еë, — забрал бутылочку и поставил на стол. — Да. Пойдём за мной, — прошептала и, встав с дивана, направилась всё в то же крыло, где был её кабинет. В левую сторону от него была ещё одна дверь. Когда Лепс вошёл в помещение, он увидел красивую детскую комнату и маленькую белую кроватку. Ирина аккуратно переложила ребёнка туда и включила видеоняню. — У тебя есть детская? — тихо удивился, когда они вышли в коридор. — Ну, ты там только что был, — негромко рассмеялась, направляясь в кабинет. — Просто ты никогда не говорила об этом, — пожал плечами. Когда они зашли в кабинет певицы, Лепс привлëк Ирину к себе, облокотив еë поясницей на край стола. — М-м-м… — выдохнула, — Кто-то соскучился? Или это тактический ход, чтобы выманить у меня правдивую информацию? — усмехнулась. — Вообще-то я хотел спросить тебя про планы на сегодня, но, видимо, сегодняшним планом будет дочка Баскова… — усмехнулся, — Который лишил нас романтичного утра, между прочим… — шепнул ей на ушко, легонько поцеловав. — Можем сделать романтичный полдень, — повернулась в его руках и потëрлась ягодицами о его пах. — А если ребëнок проснëтся? — улыбнулся, разворачивая еë обратно лицом к себе и медленно расстëгивая пуговички на домашнем платье. — Тогда нам придётся прерваться, чтобы убаюкать крошку И, — мягко ответила, стягивая с мужчины футболку. — Ты невероятная… — подхватил еë под бëдра и усадил на полированную столешницу. Платье вскоре было расстëгнуто до конца, и Лепс, что-то довольно пробурчав, уткнулся лицом в открывшуюся ему маленькую ложбинку груди. — Я люблю тебя… — прошептала, массируя пальчиками мужские плечи. — И я тебя обожаю… — выдохнул, притягивая женские бëдра ближе к себе. Одна его рука пробралась под платье, приятно хулиганя. Он приподнял голову, накрывая пухлые губы нежным поцелуем. — М-м-м… — протянула, довольная его действиями, и провела ладошкой от груди и ниже, доходя до паха и сжимая орган сквозь спортивные штаны. — Хулиганка… — усмехнулся, игриво глядя на неë исподлобья и освобождая женские плечики от одежды. — Брось, тебе же нравится… — закусила губу и смотрела на него из-под полуопущенных ресниц. — Не спорю, дорогая… — коснулся губами одного плечика, второе обхватил ладонью, ласково поглаживая. Вдруг из видеоняни донёсся громкий плач. — Я быстро, — чмокнула мужчину в нос и, спрыгнув со стола, убежала в детскую, оставляя его наедине со своими мыслями. Лепс кинул свою футболку на диванчик и уселся на него. «Вот Басков, вот пройдоха, а! Интересно, кто же мать его дочери? Почему он не оставляет еë с ней? И Ирка что-то мне недоговаривает…» — думал, откинувшись на мягкую кожаную спинку. Буквально через десять минут женщина вновь вернулась в кабинет. — Ну что, продолжим? — игриво подмигнула, дефилируя к дивану, на котором сидел Лепс. — Иди ко мне, сладкая… — выдохнул, улыбаясь. Как только она подошла, он рывком притянул еë на свои колени. Они страстно целовались. Вскоре комнату наполнили сладкие стоны и вздохи, женщина умоляла не останавливаться, а мужчина в эти мгновения был невероятно нежен с ней. Малышка И тихонько посапывала в детской, больше не прерывая занятия любовью в кабинете. После фееричной кульминации оба развалились друг на друге, тяжело дыша. Довольная Ирина лежала в объятиях сидевшего Лепса, раскинувшего руки по спинке диванчика. — Доброе утро, душа моя… — выдохнул ей на ушко, улыбаясь, и легко коснулся губами раскрасневшейся женской щëчки. — Действительно доброе, — пробормотала, — Как же с тобой хорошо… — Не успел пожелать тебе с утра, сама понимаешь… — усмехнулся, — Ты самая замечательная… сосисочка, — хохотнул, поглаживая еë по немного вспотевшей спине. — Ты тоже, Гринечка… — приподнимаясь и садясь рядом с мужчиной. Раздалась тихая мелодия мобильного телефона и Ирина взяла трубку, отойдя к столу. — Да. — … — Я ей мама или кто? — … — У меня всё есть. Не надо денег, прошу тебя. — … — Хорошо. Целую. Люблю. — Что случилось? — насторожился. — Всё хорошо. Коля звонил, — натянула платье и вернулась на диванчик к мужчине. — По поводу? — Спрашивал, как Иришка, денег предложил на питание и прочее, — неохотно ответила. — Он не собирается еë забирать? — посмотрел на неë. — Собирается. Просто планы гастролей слегка поменялись, — улыбнулась, — Не переживай. — И на сколько она с нами? — поинтересовался, приобнимая еë за талию. — На неделю. Коля сказал, что ей только на пользу пойдёт побыть с мамой. Я согласна с ним. Ты ведь не против? — Не против, но… Я так и не понял, кто ты ей: крëстная или мама? — взял еë за руку. — Я два в одном, но не совсем. Там сложная история, Гриш… — выдохнула. — Ты не расскажешь? Обещаю понять тебя, — посмотрел ей в глаза, как бы говоря ими, что она может ему доверять. — Некоторое время назад Коля познакомился с девушкой из эскорта. Переспал, с кем не бывает. Но она забеременела. Коля очень хотел этого ребёнка и попросил у меня помощи. Я забрала эту девочку к себе в дом, мы прошли медицинские обследования, я следила за её рационом, чтобы не пила, не курила и не спала со всякими… За эти девять месяцев мы с Ритой очень сдружились, хотя изначально терпеть друг друга не могли. Рита знала, что Коля никогда не женится на ней, но согласилась родить за деньги. Начались схватки, и мы поехали в роддом, но произошли какие-то осложнения и Рита… погибла. Девочка родилась здоровой, и в благодарность за всё Коля назвал её моим именем. После того как малышку выписали, я забрала её к себе и она пять месяцев своей жизни провела со мной. Мы оборудовали ей детскую. Потом Коля забрал её к себе, но иногда привозит её, если случаются гастроли. Вот такая история… — выдохнула. — Мне жаль эту Риту… — вздохнул, — Теперь я понимаю, почему ты двойная мама, — улыбнулся. — Мне тоже… Да, она не собиралась быть матерью и её образ жизни, но… но это не значит, что она достойна смерти, — грустно, — Я сильно переживала, но у меня на руках была кроха И… Мне некогда было думать о Рите. — Ты собираешься рассказать правду Иришке, когда она подрастëт? — спросил. — Это не моя тайна. Коля сам решит, что ей сказать. Если он посчитает правильным сказать, что её мама — я, то я не буду возражать… Мы многим обязаны друг другу. — Ну да, это правильно, наверное… — почесал затылок, — Ладно, не будем о грустном. Спасибо, что доверяешь и поделилась со мной этой тайной, — улыбнулся, обнимая Ирину. На душе вдруг стало легко. — Я люблю тебя, и ты прав, у меня не должно быть секретов от тебя. Со временем я расскажу тебе всё, — улыбнулась, кутаясь в его объятиях, — Кстати, об этом. Наверное, нам стоит съездить в одно место, — подмигнула. — В какое? — чуть удивился. — В наш с Колей дом за городом. Только попрошу быть там спокойным, пожалуйста, — просяще. — В смысле ВАШ? — не понял. — Ну, когда мы только подружились, мы купили общий домик для дружеских посиделок компаниями и всё в этом роде. Но так получилось, что сейчас там живёт мама Коли и… его сын, — последние два слова прозвучали как-то неуверенно тихо. — Ира, что происходит? — еë дозирование информации начало раздражать его. — Я делюсь с тобой своими тайнами и секретами. Ты сам хотел знать всё. Да, мне сложно, но я стараюсь всё рассказать. Ты передумал слушать? — злилась. — Ладно, извини, Ириш, — понял, что поступил неправильно, нагрубив ей, и виновато чмокнул женщину в губы, — Я готов слушать. — Лучше один раз увидеть. Поехали? — улыбнулась. — А ребëнок? — кивнул на видеоняню. — С нами, конечно же. Братик небось соскучился уже по ней, — просияла, — Мама сейчас с Колей полетела, так что Гриша там один… — Только не говори, что его назвали в честь меня… — закатил глаза. — Знаю, похоже на очень дешёвый сериал, но это так, — глупо рассмеялась, — Когда ты его увидишь, ты сам всё поймёшь. Лепс захлопал глазами, протянул что-то похожее на «ладно» и поднялся с диванчика, протягивая Аллегровой руку. Пара удалилась из кабинета. Двухчасовые сборы и споры о том, кто сядет за руль, и вот они наконец уселись в машину. За руль села Ирина, а Григорий держал на руках крошку И. Ехать оказалось не более получаса, и вот они уже заехали на аккуратный дворик. Кое-как заставив Лепса выйти из машины, пара с малышкой направилась в дом. Аллегрова постучала в дверь. — Гриня, открывай, солнышко, это я, — ласково. — Ура-а-а! — за дверью раздался громкий радостный визг, лязгнул замок и она распахнулась. На пороге застыл мальчик лет семи, как две капли воды похожий на Ирину. Он удивлëнно посмотрел на стоявшего рядом с женщиной Лепса. — Ирина Александровна… — грустно выдохнул, обнимая женщину. — Солнышко, знакомься, это дядя Гриша, с ним можно не скрывать, — пояснила. — Вы мамин друг? — спросил мальчик наивно, но при этом сосредоточенно, разглядывая Лепса. — Что-то типа того. Ну привет, тëзка, — улыбнулся и, наклонившись, протянул ему руку для приветствия по-мужски. Мальчик пожал руку мужчины, другой рукой продолжая обнимать Аллегрову. Пара прошла в дом. — Ты с утра один? Есть хочешь? — Мам, я уже ел. Вы обедали? Я там борщ сварил, — стесняясь. — Мой кулинар! — одобрительно воскликнула и чмокнула сына в макушку. — Весь в маму, — усмехнулся, подмигнув ещë больше засмущавшемуся Грише. — Хочешь поиграть с Гришей-старшим? — спросила у сына и засмеялась своей формулировке. — Ириш, давай распределим имена, чтобы мы понимали, к кому ты обращаешься, — предложил Лепс, хохотнув. — Да, мам, — поддержал идею тëзки мальчик. — Давайте. Какие варианты? — улыбнулась, покачивая просыпающуюся И, чтобы она не заплакала, — Сразу предупреждаю, называть сына Г я не буду, — захохотала. Григорий заржал, а Гриша не понял шутки и поэтому чуть удивлëнно смотрел на смеющихся взрослых. — Гринечка, — коснулась руки сына, — Ну мы же Иришку называем И по первой букве, вот я и пошутила, — пояснила. — Ага, только значение шутки совсем другое, — еле выговорил сквозь хохот Лепс, однако, получив небольшой подзатыльник от любимой женщины, быстро успокоился. — Так что, мужчины мои, как кого называть? — напомнила о нерешенном вопросе. — Все уменьшительно-ласкательные закреплены за этим юным поваром, я так понял, — усмехнулся Григорий. — Ну-у-у… Да, — улыбнулась, — Тогда ты будешь просто Гришей. Дорогие мои, давайте идите играть, я пока разберусь с крошкой И и к вам присоединюсь. Идёт? — подставила сыну ладошку. — Идёт! — дал ей пять и отправился в комнату, — Ну вы идёте? — обратился к Лепсу. Тот подошëл к Ирине и аккуратно приобнял еë за талию. — Называй меня, как в постели, дорогая… — шепнул ей на ушко и, хитро улыбнувшись, позвал Гришу. Они направились в другую комнату, о чëм-то беседуя. — Вот блин, Лепс! — фыркнула и отправилась с малышкой в спальню. Ирина переодела девочку, подмыв и поменяв ей подгузник, после чего отправилась с ней на кухню. Надо было приготовить смесь. А тем временем в детской творилось чëрти что. Певец и мальчик быстро нашли общий язык, так что развлекались теперь на полную катушку, играя в индейцев. — Сдавайся, Маленький Коршун! — радостно вопил Григорий, стреляя в него из детского лука. — Нет, это ты сдавайся, Большой Медведь! — крикнул Гриша, отвечая ему таким же выстрелом. Они выбежали из комнаты, кидаясь друг в друга подушками. — Стоять! — прокричала Ирина, когда мальчик врезался в неё, — Я, конечно, очень рада, что вы подружились, но мне надо уложить Иришку, пожалуйста, будьте тише и осторожнее. — Эх, вот так вот и обламывается лафа, — фыркнул Григорий, — Ладно, Гришка, пошли, расскажу кое-что интересное… — после этого оба удалились. Женщина уложила ребёнка и через двадцать минут вернулась в комнату к Гришам. — Ну как вы тут? — улыбнулась, усаживаясь на ковролин. — Байки травим, мамочка, — показал ей язык Лепс. Гриша хихикнул. — Сейчас кого-то в угол поставлю, — пригрозила мужчине пальцем, — А тебе тоже спать пора, между прочим, — обратилась к сыну. Мальчик выдохнул и поплëлся в спальню, но обернулся у двери: — А ты опять уйдёшь, пока я сплю и вернёшься только через два месяца…? — не дожидаясь ответа Гриша ушёл. — Ну вот чего ты его спать отправила? Парень с тобой пообщаться хотел, — покачал головой Григорий, — Он же редко видит тебя, а Коля наверняка уделяет ему мало внимания. — Мы оба на гастролях часто, да и крошка И много времени занимает. А что, он тебе что-то про Колю рассказывал? — поинтересовалась, разлëгшись на полу. — Сказал, что хотел бы, чтобы его папой был я, — улыбнулся чуть грустно. Сам обожал детей, до невозможности хотел семью, но пока не складывалось. — Ты ему понравился, — кивнула, — Вообще, я ему про тебя рассказывала раньше… Я ведь тебя с первого взгляда полюбила… Даже сына твоим именем назвала. Коля не был против. Мы с ним были друзьями, а Гриша… Это была моя дружеская просьба. Из спальни мальчика раздались непонятные пугающие звуки и Ирина, подскочив, побежала туда. Мальчик стоял испуганный посреди комнаты, рядом была лужица рвоты. — Мамочка, мне плохо… Я, кажется, отравился… — Спокойно, малыш, всё хорошо, сейчас мы вызове врача и он тебя посмотрит, — обняла мальчика, — Гриш, вызови «Скорую», пожалуйста. — Хорошо, Ириш, — кивнул и набрал нужный номер. Сообщив всë необходимое диспетчеру, сбросил вызов и подбадривающе улыбнулся мальчику. — Всë будет хорошо, Гришка. — Так, Гринь, посмотри там, пожалуйста, в шкафу в гостиной, на третьей полке лежат документы в голубой папке. Найди мне медицинский полис и свидетельство о рождении. Я пока лужу подотру. — Хорошо, Ир, уже иду. Мужчина полез в шкаф. Нужная папка нашлась довольно быстро. Среди старых бумаг выделялась белая, новая. Лепс не удержался и развернул её. Это было заключение генетической экспертизы, которое подтвердило, что Николай не являлся биологическим отцом Григория. Думать было некогда, поэтому мужчина спрятал бумагу в карман джинсов и взял необходимые документы, после чего вернулся в комнату. К этому времени женщина уже вытерла всё и пыталась отвлечь сына. Раздался стук в дверь. — Я открою, — остановил Ирину и направился к входной двери. Вскоре в комнату зашли врачи. — Рассказывайте, что произошло? — спросил один из них, пока второй доставал необходимое из чемоданчика. — Сын что-то не то съел и его вырвало. Позывы тошноты остались, — пояснила Ирина. — Я хотел, чтобы мама осталась со мной, и съел кусок мела… — тихо. Лепс многозначительно посмотрел на Ирину, но промолчал. — Понятно всë с тобой. Небось мама всë время на работе? — улыбнулся врач. — Ага… — грустно протянул мальчик. — Сейчас я дам ему противорвотное и пусть полежит спокойно, — обратился к Аллегровой, доставая из чемоданчика таблетки. Певец сходил на кухню и принëс стакан с водой. Гриша выпил таблетку и лëг в кровать. Ирина с Григорием пошли провожать врачей. Когда они вернулись, мальчик лежал, укрывшись одеялом с головой и свернувшись калачиком. — Я думаю, вам надо поговорить, — шепнул женщине и вышел из комнаты. — Солнышко, тебе не нужно ничего с собой делать, чтобы я осталась. Да, мы с папой много работаем, чтобы у тебя всё было, но мы очень любим тебя. Я горжусь тобой, что ты у меня такой самостоятельный. Ты и Лепсу очень понравился, он рад, что вы подружились. Я не собиралась уезжать от тебя сегодня. Завтра мы оставим тебе крошку И и отъедем с Гришей на пару часов, а потом приедем и будем всю неделю дальше вместе… — говорила и гладила по спине, чмокая в тёмные кудрявые волосы. — Правда? — выпутался из-под одеяла и посмотрел на неë, шмыгнув носом, — Ты не уедешь? — Не уеду, — улыбнулась, — Я тебя люблю, сынок, — чмокнула его щёчку. — И я тебя, мам, — заулыбался и крепко обнял Ирину за шею, утыкаясь носиком в еë волосы. Прямо как Лепс… — А сейчас тебе нужно поспать, малыш, — крепко обнимая его, — Спокойной ночи, — чмокнула его в лоб и начала качать в своих руках. Мальчик быстро заснул, и она, аккуратно уложив его, вышла из комнаты, прикрывая за собой дверь. Время было уже позднее, кроха И сопела в кроватке, и Ирина вернулась в гостиную. — Ну что, как поговорили? — поинтересовался мужчина, сидя на диване с бокалом вина, которое, видимо, утырил из запасов Баскова. — Всё хорошо, мы помирились, — довольно улыбнулась, — А ты чего пьёшь? — села рядом с ним. — Нельзя? — улыбнулся, протягивая ей второй бокал. — Просто странно это как-то… Мы же вчера пили. Я не хочу сейчас, — мягко отказалась. — Ну как хочешь, — пожал плечами и допил содержимое своего бокала, — Тогда спать, сосисочка? — усмехнулся. — Да, наверное, — кивнула, — Ты тут ляжешь, а я в спальню пойду… — выдохнула чуть грустно. — Почему? — удивился, — Ир, мы так не договаривались. — Сам подумай, Гриша утром пойдёт в спальню меня будить или ночью прибежит, а там мы вдвоём… — И? Он разве думает, что ты жена Коли? — не понимал. — Конечно. Мы его папа и мама, Лепс, — ответила. Не хотела это так растягивать. — Понятно… — грустно выдохнул, — Ладно, иди тогда… Спокойной ночи, Ириш, — лëг и накрылся пледом. — Нет, ну так не пойдёт. Во-первых, вставай, я постелю, а во-вторых, время ещё детское и мы успеем немного пошалить, м? — улыбнулась, — пробежавшись ноготками по его спине. — Ничего не знаю, со мной спать будешь, — хмыкнул и притянул еë к себе, так что Ирина с тихим вскриком упала ему на грудь. Он пододвинулся так, чтобы она провалилась в ложбинку между ним и спинкой дивана. — А кто это у нас такой непослушный, а? — протянула, закидывая ножку на бедро мужчины; раздался шуршащий звук, — А что это у нас там? — заинтересованно посмотрела на карман брюк. — Да так, ничего, — улыбнулся, — Иди ко мне… — решил отвлечь еë, втянув в нежный поцелуй. — М-м-м… — ответила на поцелуй, обнимая мужчину за плечи. Пока они целовались, Григорию удалось более-менее незаметно вынуть бумагу из кармана и бросить еë под журнальный столик. — Не боишься детей разбудить? — усмехнулся ей в губы. — Чем? Я тихо целуюсь, — усмехнулась, с вызовом глядя на мужчину. — Целуешься-то тихо, а стонешь… М-м-м… — довольно протянул, вернув ей насмешливый взгляд. — Значит, кто-то останется без сладкого ближайшую неделю, — усмехнулась, продолжая игру. — Почему это? — нахмурился. — Раз я громкая, значит, нам не стоит заниматься этим, пока мы с детьми, — пояснила. — Какие мы… — усмехнулся, — Даже если я сделаю вот так? — легко развëл еë ножки в стороны и скользнул рукой под уже расстëгнутые обтягивающие джинсы. — Ах! — разко вдохнула, раскрывая ротик, — Так делать нельзя, — пыталась сжать ножки. — Мне всë можно… — выдохнул ей в губы, касаясь их поцелуем, и продолжил своë маленькое хулиганство. — Ах-х-х, Гриша, ну давай хотя бы в спальню… Ам-м… — сдалась по его напором. Мужчина коротко кивнул, и она, приподнявшись с дивана, потянула его за руку за собой. Пара ввалилась в комнату. На стене висел большой семейный портрет, на котором был Басков, Гриша и Ирина с животиком. Увидев картину, Лепс перестал целовать Аллегрову. — У тебя есть ещë один ребëнок? — кивнул на портрет. — А? Нет, — рассмеялась, — Это крошка И, — произнесла и показала в воздухе кавычки, — Ну не могли же мы Грише рассказать про историю с Ритой. Я изображала беременность, чтобы он думал, что это его полноценная сестра. Ну не сказать же ему, что папа изменяет маме? — Мда… — покачал головой, — Пойдëм в ванную, не хочу здесь, — потянул еë из спальни в коридор. Женщина послушно вторила его шагам. Они зашли в ванную, и ненадолго угасший огонь страсти снова разгорелся. На пол полетела одежда, пара, жадно целуясь, вступила в душевую кабинку. Лепс осторожно прикрыл за собой дверцу, не выпуская Ирину из объятий, и включил воду. Ласки, доводящие до стонов, которые оба умело скрывали поцелуями, а затем обоюдное удовольствие внутри… Кончили одновременно. Григорий подхватил ослабевшую женщину, чтобы не упала, и удерживал в своих объятиях, нашëптывая что-то нежное на ушко и позволяя прийти в себя. — Спасибо тебе… Ты такое удовольствие мне даришь невероятное, — довольно улыбалась, поглаживая его крепкое тело. — Потому что люблю тебя, дорогая, — улыбнулся, ласково поцеловав еë в щëчку. — И я тебя, любимый… — чмокнула его в ответ, — Ну что, по комнатам? Мужчина кивнул, собираясь вернуться и получше изучить результаты экспертизы. Появилось дикое желание позвонить завтра Баскову и всё узнать. Чувствовал, что за этим стоит какая-то тайна. Но сначала… Пара вышла из душа на мягкий махровый коврик. Лепс заботливо укутал Ирину в такое же полотенце и, вытеревшись и обмотав своë вокруг торса, безапелляционно подхватил еë на руки, после чего вынес из ванной. Так, тихонько хихикая и целуясь, они добрались до спальни. — Сладких снов, милая, — улыбнулся, опуская женщину на кровать и целуя еë руку. — Влажных снов, дорогой, — хихикнула, откидываясь на кровать. — Люблю, нежная, — послал воздушный поцелуй и, лукаво подмигнув, покинул спальню. Придя в гостиную, лëг на диван и, осторожно достав из-под столика припрятанную бумагу, изучил еë более подробно. Заказчиком анализа был Николай, и сделан он был два месяца назад. «Хм… Интересное дело… Надо будет завтра позвонить Коле и обо всëм хорошенько расспросить его. А сейчас спать», — решил и, спрятав бумагу обратно в карман захваченных из ванной джинсов, погасил светильник. «Надеюсь, Гришка не сильно обиделся насчёт сына и этого портрета… Я бы не хотела, чтобы наличие ребёнка от Баскова негативно сказалось на наших отношениях…» — размышляла Ирина, лёжа в кровати. Уснуть долго не удавалось, и лишь под утро она смогла наконец погрузиться в царство Морфея. Наступило солнечное утро. Ирина ещë мирно спала, когда в спальню ворвался маленький ураганчик по имени Гриша. — Мама, вставай! Уже утро! — он с разбегу прыгнул на кровать и прижался к женщине, изо всех своих детских сил сжимая еë в объятиях. — Ух! Гришка! Доброе-доброе, — засмеялась, — Но можно было и не пугать маму до смерти, — обнимала сына, ласково поглаживая его спину. — Доброе утро, дорогая, — послышалось с порога. В спальню вошëл Лепс с небольшим подносом в руках, на котором стоял аппетитный завтрак. — Мам, а мы тебе приготовили позавтракать! — радостно возвестил мальчик. — Вы ж мои любимые! — просияла, откинув руку и приглашая Лепса в объятия. Григорий поставил поднос на тумбочку и улëгся рядом, обнимая Аллегрову. Маленький Гриша подвинулся ближе и обнял обоих взрослых. — А чего это мои мужчины такие довольные, а? — протянула и подмигнула сыну. — Мам, а почему ты нас с папой никогда так не называла? — поинтересовался без задней мысли. — А как мама вас называла? — Ну, меня солнышком и Гринечкой, а папу Колюсиком и зайчиком, — весело рассказывал, будто это была какая-то история. — Я тоже солнышко и Гринечка, — хохотнул и чмокнул женщину в щëчку. — Да, вы у меня два солнышка, — чмокнула по очереди обоих мужчин. — И два Гринечки, — засмеялся. — Да. — Мам, а вы с дядей Гришей друзья? А папа знает Гришу? А почему Гриша с нами живёт, у него своего дома нет? — завалил мать вопросами. Ирина задумчиво молчала. — Конечно, знает, Гриш, — усмехнулся, ответив за певицу, — А насчëт того, друзья ли мы… Ты как думаешь? — улыбнулся, подмигнув, и получил оплеуху от возмущëнной Императрицы. — Я думаю, вы давно дружите, — кивнул, — Но я не совсем понял, почему ты вчера вынес её голой из душа… — почесал затылок, — Она опять в клею испачкалась, да? Пара удивлëнно переглянулась, говоря друг другу взглядами — случилось непредвиденное палево. — А почему опять? Уже были прецеденты? — хохотнул. — Когда у меня День рождения был, я пошёл в туалет ночью, а там папа маму на руках тащит в полотенце. Я спросил, что случилось, а папа сказал, что мама в клею испачкалась и он её отмывал, — объяснил, — Ну вы тут кушайте, а я сейчас маме сюрприз сделаю и приду, — широко улыбнулся и убежал в свою комнату. — В какой ты там клей вляпалась, м? — хмыкнул, глядя на Ирину. — Ну… Тогда тоже был не клей… — выдохнула, — Я перебрала немного и мы с Колей… — Можешь не продолжать, — поднял руку. — Только не надо меня обвинять. Я ведь тоже не железная. Я женщина и мне тоже иногда хочется… ласки… — Я всë понимаю, — кивнул, — Приятного аппетита, — указал на поднос. — Спасибо… Не уходи, пожалуйста… — обняла и не отпускала. — Не уйду, — улыбнулся чуть грустно и приобнял еë в ответ, — Ешь, золотая, мы уже поели. — Я вижу, что ты погрустнел. Расскажи мне, что тебя волнует, м? — смотрела в глаза, — Пока не скажешь, есть не буду. — Ты от меня многое скрываешь… — тут в спальню вбежал Гриша, и Лепс, замолчав, улыбнулся. — Мам, смотри, что я нарисовал, — прошептал ребёнок, показывая свой шедевр. На его рисунке были изображены Ирина, Григорий и он сам. Мужчина и женщина держали его за руки, а рядом с женщиной была нарисована детская коляска. Мужчина взглянул на рисунок и аккуратно приобнял Ирину. — Красиво смотримся, — усмехнулся. — Это точно, — улыбнулась и чмокнула его щёку, — Солнышко, расскажи, что ты здесь нарисовал? — Это ты, я, Гриша и Рома, — довольно протянул, — Мы пошли в парк гулять с Ромой. — А кто такой Рома? — чуть удивился Лепс. — Мой будущий брат, — гордо. — Слышала, Ириш? Нас с тобой только что поженили, — засмеялся Григорий, — А как же твой папа? — намекал на Баскова. — Папа… Я думаю, папа тоже заметит, что вы друг друга любите, и не будет против. А… ты не хочешь? — чуть грустно спросил у Лепса. — Хочу, конечно! — усмехнулся и в доказательство своих слов притянул Ирину к себе, втягивая еë в нежный поцелуй. Наконец-то можно было не прятаться! — Гр… — не успела возмутиться, его поцелуй остановил этот поток. — Ура-а-а! — ребёнок радостно завизжал и кинулся на шею мужчине. — Вот скажи мне, Гришка, как можно не хотеть твою маму? — хохотнул, прервав поцелуй и потормошив мальчика по волосам. Конечно же, шутка имела самый невинный смысл, но Аллегрова всë равно посчитала нужным дать воспитательный подзатыльник. — Ты её любишь? Сильно? — серьёзно спросил, — Защищать и оберегать будешь? Братика сделаешь? — Конечно, дорогой мой, — кивнул и начал весело тискать его, — Ты меня теперь так и будешь дядей звать? — поинтересовался. — А как мне тебя звать? — хохоча, спросил, прячась за Аллегрову. — Папой, а как ещë? — удивился. — Нет. Мой папа — Коля. У нас в классе есть девочка Соня, у неё мама вышла замуж за другого и она называет его отчим. Я маму спрашивал, она сказала, что многие так делают. Я тоже буду, — твёрдо. Глубокие тëмно-зелëные глаза грузина погрустнели, но он всë равно улыбнулся. — Хорошо, — кивнул. — Гринь, а пойдём мы с тобой во дворе прогуляемся? Иди оденься, а я сейчас быстренько поем и приду к тебе, хорошо? — предложила сыну. — Супер, мам. Я уже пошёл, — улыбнулся и, подхватил рисунок, убежал собираться. — Отчим, значит… — тихо произнëс и обернулся к стене, глядя на «семейный» портрет. — Прости его, малыш, он не со зла… — подбадривающе погладила его по руке, поедая завтрак. — Зачем ты ему сказала, что называть отчимом — это правильно? — обернулся к ней. — Он спросил, есть ли такое слово. Я сказала, что да. Так называют неродного отца — который тебя не родил, грубо говоря. Он сам сделал свои выводы. Я объясняю ему всё, как взрослому. Смотри, какой он у нас: готовит, стирает, убирает, ребёнка может покормить и уложить. Умница просто, — улыбнулась и поставила на тумбочку пустую посуду. — Надеюсь, что со временем он поймëт, кто из нас настоящий отец… — выдохнул и обнял Ирину, — Да, Гришка — молодец, — чуть улыбнулся. — Не грусти, он уже полюбил тебя и даже поженил нас. У нас определённо всё получится, — подмигнула, обнимая мужчину, — Ты пока приберись тут, пожалуйста, а потом приходи к нам. Мы будем на заднем дворе. Женщина встала с кровати и, достав из шкафа спортивный костюм, начала натягивать его. — Хорошо, милая, — улыбнулся и чмокнул еë в щëку. — Люблю тебя, — уже пошла к выходу, но обернулась, — Не забудь про крошку И. Её надо накормить, поменять ей памперс и одеть. Справишься? Да, кстати, не забудь позвонить Коле и напомнить про то, что нужно отправить новый транш в клинику. — А на что деньги? — поинтересовался. — Коля знает, о чём я. Это мне на реабилитацию. — На какую? Ира, что произошло? — подошëл к ней и взял за руку. — Роды неудачные были. Возникли какие-то проблемы, и поэтому сейчас я восстанавливаю своё женское здоровье. Это было Колино решение. Он нашёл клинику, сам договорился и всё оплатил. Остался последний транш и последний этап реабилитации, — улыбнулась. Лепс почесал затылок. — Ну дела… Ладно, ты иди, я всë сделаю, — улыбнулся. — Спасибо, сладкий, — коснулась его губ нежным поцелуем, а затем отпрянула и вышла из комнаты. Лепс сделал всë, как она просила: поухаживал за малышкой, а затем позвонил Баскову. — Привет, Коль. — Да, Гриш. Как у вас там дела? — Всë хорошо. Познакомился с Гришкой. Улыбнулся. — Подружились? — Конечно. Слушай, Ира просила передать, чтобы ты внëс последний транш за еë реабилитацию. — Хорошо, спасибо, что сообщил. — Кстати, Колян, хотел спросить по поводу Гриши… Ты делал анализ на родство, он показал, что ты не его отец. Мать — Ира. Ты не мог бы рассказать всë, что знаешь об этом? — Я как раз хотел… Надоело это в себе носить, а как вас вместе увидел на одной из вечеринок наших, так понял, что пора карты вскрывать. Дело так было: мы с Ириной всегда были лучшими друзьями, она мне рассказывала всё, доверяла. Заметил я, что начала что-то недоговаривать, и решил выяснить. Думал, как это сделать, а она однажды пришла пьяная и как начала говорить, что любит тебя безумно, что жить без тебя не может, хочет семью и всё такое. Что даже ребёнка впервые в жизни захотела иметь! Но сказала, что не судьба, что ты с какой-то девушкой всё общался. Я понял, что помочь надо и сейчас самое время. Я с ней ещё накатил и сказал, что у меня для неё сюрприз и ехать надо. Приехал я к тебе, накидались мы. Ты как в несознанку ушёл, я за ней вниз спустился, привёл, а дальше вы сами как начали целоваться. Ну я подождал, пока вы там это… а потом Ирину к себе домой отвёз, как ты уснул. Ты ничего на утро и не помнил, она тоже. Проснулась голая со мной в кровати, сама всё поняла. Спросила, почему это произошло, я ответил, что она приехала нетрезвая и просила ей ребёнка сделать. Такая история… Я ж хотел ей всё рассказать, а ты на Аньке женился и было не до этого… Извини. Григорий уселся на кровать и устало потëр лоб. — Да, Колян, ну ты и наворотил… Она до сих пор не знает? — Нет, не успел ещё рассказать, — выдохнул, — Ты сам или дождётесь моего приезда? Мне тут три дня осталось и прилетаю, — позитивно, — Ты только не подумай, я Ирину очень люблю, я ей искренне счастья желаю. — Давай я лучше сам ей скажу. Всë-таки такое лучше один на один обсуждать. Так, значит, получается, что Гришка… Не верилось, что этот семилетний пацан может быть его сыном. — Твой, Лепс, твой, — ободряюще подтвердил, — Я с Ирой уже позже… Во время беременности врач посоветовал и она попросила… Ты сам знаешь, какая она красивая, как можно отказаться? Тем более если ей это поможет в родах. — Побить бы тебя за Ирку, Колян, да уж много хорошего ты для неë сделал. Шутливо пригрозил и засмеялся. — Я же говорил, я её люблю, я всё для неё, любой каприз. Мы с ней как брат с сестрой практически. Не любил бы, не делал бы столько для её счастья с тобой. Усмехнулся, скрывая некую грусть. — Спасибо тебе, Коль, за всë, правда. Я до сих пор не верю, что у меня есть сын… от Иришки… Он так похож на неë… А волосы мои… Ладно, спасибо за информацию, я побежал к своим чадам. Крошка И передаëт тебе привет. Улыбнулся. — Я тоже очень скучаю по ней. Она моё сокровище. Правда, без Иринки ей будет тяжеловато… Поцелуй её от меня. Попросил и сбросил вызов. Григорий убрал телефон в карман и, гикнув, совершил свой коронный прыжок. У него есть сын! От любимой женщины! Который похож на него! На такой радостной ноте он поспешил на улицу, где Ирина играла с теперь уже ИХ сыном. — Лови! — крикнула, пиная мяч сыну, — Го-о-ол! — довольно танцевала. Мужчина вышел на улицу. — Ну что, как вы тут? — поинтересовался, подходя к ним. — Мама меня обыграла, — рассмеялся, — Но сейчас мы посмотрим, кто кого, — побежал на Ирину и применил против неё приём карате, повалив на землю. — Я смотрю, я один тут такой, который в каратэ вообще ни бум-бум? — хохотнул, помогая женщине подняться с травы. — Мы и тебя научим, да, сынок? — усмехнулась Ирина, глядя на своё хохочущее чадо, — Ты ещё Баскова не видел в этом деле. — А он владеет каратэ? — удивился. — Вообще-то мы всей семьёй в секцию ходили. Только Гриша с Колей через месяц ушли, а я до сих пор занимаюсь. — Гришка, ты чего это, спасовал, что ли? — усмехнулся, подколов сына. — Да нет, мне просто фигурное катание больше понравилось. Мы с папой вместе ходим, — улыбнулся, — Хотите, можете с нами ходить, ну или на каратэ с мамой, — пожал плечами и подкинул в воздух футбольный мяч. — Кия! — раздался громкий вскрик. Женщина, высоко подняв ногу, ударила по мячу, и он улетел в кусты. — Это было круто, Ирка, — похлопал, — А спорим, что в футбол я вас обыграю? — усмехнулся. — Гринька, я… Мне в дом надо, посмотреть как там кроха И, — произнесла и медленно пошла в сторону дома. — Ир, ты чего? — догнал Ирину и остановил прикосновением к руке. — Говорю же, к Ирише надо, она же там одна, — улыбнулась. — У меня к тебе разговор есть, очень важный. — Давай попозже, — прохрипела, открывая дверь дома, — Через полчаса, хорошо? — Я и не собирался сейчас. Вечером поговорим, ты не против? — Да… Х-х-х… Конечно, нет проблем, — женщина широко улыбнулась и скрылась в доме. Нашла в кармане мобильник и набрала Баскова. — Коль, мне стало хуже, позвони моему врачу… а-с-с… скажи, что мне надо срочно приступить к новому этапу лечения… А тем временем Лепс, ничего не подозревая, направился обратно на полянку к сыну. — Ну что, Гришка, хочешь научиться играть в футбол, чтобы не проигрывать маме? — хитро улыбнулся, — А ты потом меня своему каратэ поучишь. — Нет проблем, я только за, — кивнул, — А я думал, ты маме пойдёшь помочь, она плохая актриса, правда? Пока шёл этот диалог, Басков заставил лечащего доктора Ирины принять её прямо сейчас и Аллегрова начала собираться. — В смысле? — не понял, — Ей что, реально плохо?! — и он рванул в дом. Женщина вся бледная стояла в коридоре и натягивала кроссовки. — Ира, что с тобой? Тебе плохо? — Лепс влетел в прихожую, — Почему ты мне ничего не сказала? — Я не хотела тебя беспокоить лишний раз… Я сейчас съезжу к врачу, Коля уже договорился. Не думаю, что там что-то серьёзное, — тихо. — Глупенькая, мы же с Гришкой волнуемся за тебя, — взял еë за руку, — Я тебя отвезу, в таком состоянии тебе нельзя садиться за руль, — покачал головой. — Хорошо, — держала на руках посапывающую Иришку, — Позови Гриню, пусть примет пост няньки, — усмехнулась и тут же прошипела от боли. — Я сейчас, — кивнул и сбегал на улицу, позвав сына. Тот прибежал и аккуратно забрал у мамы сестру. — Удачи, мам, — обнял еë. — Всё будет хорошо, малыш, — обняла сына в ответ и чмокнула его румяную щёчку, — Мы потом на вечеринку, вечером будем, — проговорила и вышла из дома вместе с Лепсом. Когда пара села в машину, женщина решила начать разговор: — Ты поговорить хотел, это что-то срочное? Тогда можно сейчас обсудить, пока едем. — Давай по дороге на вечеринку, хорошо, родная? — мягко чмокнул её руку и, заведя машину, помчался по трассе в клинику. Женщина лишь коротко кивнула. Когда доехали, Ирина ушла, а мужчина ждал её в машине. Спустя полчаса женщина вернулась, улыбаясь. — Ну что? — заметил еë приподнятое настроение и порадовался. — Врач сказала, что теперь я официально здорова и последний курс мне не требуется. Оказывается, она поставила мне на последнем сеансе специальную заживляющую неощутимую конструкцию внутри, а я резко выполнила приём каратэ и она лопнула. Отсюда и боли. Но, слава Богу, теперь всё в порядке, — Ирина села на сиденье и показала маленький шрамик внизу живота. — Я рад, что всë обошлось, — улыбнулся и чмокнул еë животик, — Ну что, поехали? Или сначала поговорим? Я думал, разговор состоится сегодня вечером… Это касается нас с тобой и Гришки. — Можно вечером, можно по дороге, как тебе лучше, — пожала плечами, — Вечеринка в доме у Киркорова, если помнишь адрес. Надо заехать в магазин, приодеться по-быстрому, — подмигнула. — Лучше вечером. Спешка нам ни к чему, — решил и завëл мотор. Они поехали к дому Киркорова. По дороге пара заехала в бутик и Ирина выбрала себе шикарный брючный костюм бордового цвета с тонким чёрным лаковым пояском. Чёрные лодочки на шпильке и колье с изумрудами. Аллегровский шик! — Невероятно выглядишь, Ириш, — похвалил. Лепс тоже постарался выглядеть неотразимо на фоне своей женщины. Элитный костюм под цвет еë одеяния и такие же чëрные кожаные туфли. Настоящий джентльмен! — Ты прекрасен, дорогой, — улыбнулась и поцеловала его. — И ты, моя королева, — ответил на поцелуй, прижимая еë к себе. Расплатившись за покупку, они вышли на улицу и сели в автомобиль. Григорий не удержался и снова втянул Ирину в нежный поцелуй. — Ты сводишь меня с ума, сладкая… — довольно выдохнул ей в губы. — Ты меня тоже, золотой… — выдохнула, целуя его ещё жарче. — Обожаю тебя… — притянул еë к себе на колени, отвечая на поцелуй с неменьшей страстью. Его горячие ладони с вожделением обвели контуры еë стройного тела и сжали упругие ягодицы. — Ам-м-м… Сладкий мой, горячий… — покрывала его лицо поцелуями, — Мы опоздаем, ведь… — Плевать… Разве ты не хочешь меня?.. — уткнулся носом в еë декольте, надавив на женскую поясницу и заставив еë прогнуться ближе к нему. — Хочу, очень хочу, но… в машине…? — поморщилась. — Хорошо, не будем здесь, потерпим до дома, — улыбнулся и чмокнул нежную шею. — Договорились, — улыбнулась и пересела обратно на своё место. Пара продолжила путь. Вскоре были уже на месте. Киркоров радостно встречал новоприбывших. — Гриша, Ирина Александровна, рад видеть! — раскрыл объятия. — И тебе привет, Филипп, — улыбнулись оба и по очереди позволили себя обнять. — Обворожительно выглядите, Ирин Санна, — погладил женщину чуть пониже талии и бросил на неё неоднозначный взгляд, — Проходите в зал, дорогие. Григорий и Ирина, старательно делая вид, что они не вместе, прошли дальше. Это была вечеринка для «своих»: никаких новых лиц, неоперившихся певцов, пришедших заводить новые знакомства, и прочей надоедливой части общества. Пару завертело: подходили поздороваться друзья, завязывались разговоры. Аллегрова пила мало, Лепс тоже особо не налегал на алкоголь — вечером нужны были трезвые головы. А вот другие, видимо, решили напиться от души. Завязалась небольшая потасовка между двумя братьями Меладзе. Никто не хотел их разнимать, все думали, что они разойдутся сами. Однако один из братьев случайно толкнул стоявшую к ним спиной Императрицу и даже не обратил на это внимания. — Так, мне это надоело… — прошептала Григорию, — Одну минуту. Женщина выполнила свой коронный приём и уложила обоих братьев на лопатки. — Так-то лучше, — улыбнулась. Все стояли в, мягко говоря, полном шоке, поэтому Ирина поняла, что натворила — спалилась. — Твою мать… — выдохнула, — Извините, пожалуйста, — смутилась. — Ирунчик, ну ты даëшь! — воскликнул Крутой. — Ирка, ты что, каратистка? — усмехнулся Леонтьев, — Не хотелось бы тебя разозлить… — пошутил. Звëзды облепили Императрицу, засыпая вопросами. Даже резко протрезвевшие братья Меладзе приняли в этом участие, совершенно не злясь на женщину. Ирина уже не знала, куда деться от расспросов, но тут на помощь подоспел Лепс. — Так, ребят, заканчивайте допрос, — он вклинился в круг, закрывая еë собой. — А чего ты так её прячешь? — усмехнулся подвыпивший Валера. — А ты имеешь что-то против? — с вызовом. — А вдруг да? — приподнял бровь. — Так, мальчики, хватит. Давайте лучше потанцуем? — попыталась сменить тему. — Я с удовольствием! — воскликнул Валера и, ловко обхватив тонкую женскую талию, увёл Ирину подальше от толпы и поближе к музыке. Лепс хмыкнул и ушëл в зону отдыха, где опустился в кресло. К нему подсел Валера Меладзе. — Слушай, круто она нас… — восхитился, совсем не обижался на Ирину, даже наоборот, — А ты чего такой спокойный? Знал, что ли? — Конечно, знал. Она меня недавно так же, как и вас, на лопатки положила, когда я еë неудачно напугал, — усмехнулся. — Ого, значит, мы не первые под эту адскую машину урагана страсти попали? — захохотал, — Видимо, она давно занимается. А так и не скажешь, хрупкая она… — Да я тоже так думал, пока на полу с заломленной рукой не оказался, — засмеялся, — Больше не буду к ней подкрадываться сзади, здоровье дороже. — Понимаю, — засмеялся, — Выпьем? Леонтьев и Ирина танцевали медленный танец в углу зала. Не сказать, что женщина хотела с ним танцевать, но и отказать было бы невежливо. Периодически приходилось поднимать его руки с ягодиц на талию, что сильно раздражало, поэтому через какое-то время просто забила. — Ты сегодня невероятно красивая… — пьяно выдохнул ей на ушко, крепче прижимая Аллегрову к себе. Его взгляд упал в декольте, и Валерий самодовольно улыбнулся. — Спасибо, — кивнула, — Тебе не надоело туда пялиться? — недовольно. — Надоело, — хмыкнул и, наклонившись, оставил там несколько поцелуев, — Ирочка… Не хочешь провести со мной время после вечеринки? Посидим, поговорим, выпьем немножко… Помнишь, как мы раньше развлекались, м? — уже откровенно намекал на постель, чем раздражал ещë больше. — Валера, прекрати. У меня другие планы на этот и на последующие вечера. — Интересно, какие же?.. Сидеть в одиночестве? У тебя же никого нет, я знаю… — усмехнулся. — Отвалил от неë, — к ним подошëл Лепс и, услышав часть их диалога, оттолкнул Леонтьева от Ирины. Та с благодарностью посмотрела на любимого. — У неё всё есть, чего у тебя никогда не было, — шикнул Лепс. — Может пойдём уже, нам пора? — предложила мужчине, обнимая его за плечи. — Куда это вы собрались? Я ещë не закончил! — Валерий схватил еë за руку, больно сжимая в своей лапище нежные пальчики. — Слышь, не трогай мою женщину! — рявкнул Григорий и схватил его за лацканы пиджака, вынуждая отпустить певицу. — Я не понял… Пусти меня, Лепс! — вырвался и замахнулся для удара, но сам получил крепким кулаком в челюсть. — Ну всё, тебе не жить, Лепс! — замахнулся снова, но… — Кия! — вскрикнула и одним движением вырубила певца. — Ириш, ну зачем же так радикально? — усмехнулся, обнимая еë и глядя на бесчувственное тело Валерия. — Ну а чего он пристал? — громко, — И вообще, нас там уже Гришка с крошкой И заждались, — ему на ушко. — Пойдëм, милая, — взял еë за руку. Они направились мимо удивлëнных друзей к выходу и вскоре оказались на улице. Лепс помог Ирине сесть в машину и завëл мотор. Вскоре они мчались к резиденции Баскова. Женщина взяла в руки телефон и увидела сорок пропущенных от абонента «Колюсик» и сообщение «Я лечу». — Твою мать… Я забыла позвонить Коле или хотя бы написать, что я в порядке… — Звони скорее, а то ведь реально прилетит, — усмехнулся, заглянув в еë смартфон. — Уже, — усмехнулась, включая громкую связь: — Алло, Коля, дорогой, прости, я… — Милая, родная, как ты? Я еду к дому, ты там? — Колян, всë хорошо, она со мной. Едем с вечеринки домой. Вмешался Лепс. — Ну, значит скоро встретимся. Подытожила Ирина. Басков счастливо рассмеялся. — Солнышко, я безумно соскучился… Прошептал. — Я тоже, скоро встретимся, не грусти, родной. Прошептала в ответ и отключила вызов. — Эм… И что это только что было? — приподнял бровь. — Мы столько лет бок о бок, как брат с сестрой. Мы очень привязаны друг к другу… Не ревнуй, пожалуйста. Мы правда всегда горой друг за друга… С ним что-то или со мной — всегда всё бросим и друг к другу. Он меня из таких историй вытаскивал, а я — его… — говорила, улыбаясь и вспоминая все их истории. — Ладно, ничего, — вздохнул и уставился на дорогу, думая о чëм-то своëм. — Он мне не один раз жизнь спас… Тащил на себе не один десяток километров… Он намного сильнее, чем кажется. Но Григорий не слушал еë, витая где-то далеко в своих мыслях. Удивительно, как он при этом ещë вëл машину, соблюдая все правила дорожного движения. — Гринь, ты чего?.. — мягко коснулась его плеча. — М? — повернул голову, — А, прости, задумался, — улыбнулся уголком губ и стал снова смотреть на дорогу. — О чём? — поинтересовалась. — Да так… Не важно, Ириш. — Точно? Может, я могу помочь? — поглаживая его по голове. — Нет, всë хорошо, — покачал головой, — У нас ещë важный разговор намечался, помнишь? — Помню, конечно, — кивнула. Раздался звук смс. Колюсик Я тебя люблю! Очень!

Моя Иришка И я тебя.

Быстро прочитала и ответила, чтобы лишний раз не нервировать Григория. Вскоре показался дом Баскова. Они въехали во двор, где уже стояла его машина. В окнах горел свет. Дверь открылась, и на улицу выскочил Гриша. — Ура, вы вернулись! — закричал, приплясывая от радости вокруг паркующегося автомобиля. — Да, вернулись, — улыбнулась, — Как у вас дела? Пара зашла в прихожую. Григорий помог Ирине раздеться. — Мы супер! Папа такое привёз, такое круто-о-ое! — довольно прыгал по дому. В прихожей показался Басков в фартуке. — Ну здравствуйте, — улыбнулся. — Привет, Колян, — подошëл к нему, мужчины обменялись рукопожатиями. — Да, привет. Ирина подошла обнять Николая, но он вежливо отстранился. — А пойдёмте на кухню! Я там ужин приготовил, — предложил и направился туда. — Странный он… Пойдëм за ним, — предложил. Они направились за Басковым. Женщина кивнула, чувствуя, что Николай стал совсем не таким, каким был последние два года. Мужчина суетился у стола, ставя на него всё новые и новые блюда. В итоге получилась целая скатерть-самобранка. Маленький Гриша довольно облизывался, глядя на всё это многообразие. — Вот тебе и пир горой, — усмехнулся, оглядывая ломящийся от яств стол, — Коль, по какому поводу? — Просто очень люблю готовить, — довольно улыбнулся, мельком посмотрев на Ирину, снял фартук и сел за стол. Лепс, Ирина и Гришка уже ждали его. Они начали ужинать, нахваливая повара, завязался непринуждëнный, можно даже сказать, семейный разговор. Басков чрезмерно много шутил, что волновало Ирину и не замечал Григорий. Она за столько лет выучила его наизусть. Много шутит и смеётся — где-то внутри в эту секунду невыносимо больно. Она весь вечер изучала его, но так и не могла найти ответ на вопрос о том, что произошло. — Господа, я отойду в сортир, не скучайте, — хохоча вышел из-за стола. — Ну Коля, ну даёт, — смеялся Лепс над последней шуткой певца, — А он, оказывается, очень весёлый и даже готовить умеет, вот бы не подумал, — смеясь. Тем временем Басков быстро собрался, забрал крошку И и вышел. Лепс и Ирина услышали, как за окном взревел автомобиль. Ирина подскочила и побежала к выходу. Вещей Николая не было. Уехал. — Ир… — не знал, что сказать. Женщина проверила детскую спальню, но крошки И там не оказалось. Она побежала в спальню. На кровати лежали ключи, какой-то документ и записка. Документ оказался дарственной на дом, а записка… Женщина начала читать вслух, постепенно оседая на пол: Дорогая Ириша, я тебя очень люблю. Ты самое дорогое, что у меня… было. Я надеюсь, что вы с Григорием будете счастливы, я действительно этого очень хочу. Ты невероятная, я никогда не забуду того, что между нами было. Спасибо за наш маленький рай. Крошка И будет скучать по тебе… Прости меня, если что было не так. Забывай, Если сильно любишь — Отпускай… Не вспоминай… Забывай, Сердцу не прикажешь — Отпускай! Не вспоминай!

<i>Твой… больше не твой Коля

— Ириш… — Лепс тихо вошëл в спальню и сел рядом с ней, осторожно обнимая за плечи. Забрал из ослабевших рук записку и быстро прочитал, после чего положил бумагу на пол. — Я, наверное, всë испортил… — пробормотал. — Нет, что ты. Я тебя люблю, — улыбнулась сквозь слёзы. — Почему он так поступил? — спросил. — Он в который раз принял удар на себя, желая меня осчастливить… Дом подарил, праздник устроил… Даже Гришу оставил… Знаешь, это был самый лучший человек в моей жизни… — выдохнула и заставила себя перестать лить слёзы. — А я? Я не лучший? — чуть удивился. — Лучший, конечно, лучший. Прости, я не должна была этого всего говорить. Это очень личное. — Мне важно знать всë, о чëм ты думаешь, — мягко улыбнулся, прижимая еë к себе, — Пойдëм вниз? Гришка там один остался… Доужинаем и потом поговорим, когда его уложим, хорошо? — Да, давай, — кивнула, поднимаясь с пола. Пара вернулась на кухню. Мальчик смотрел мультики. — Мам, ну вы куда убежали-то? И папа, блин, где-то застрял. Я ж вам рассказать не успел! — быстро говорил. — Что ты хотел нам рассказать? — улыбнулся Лепс. — Смотрите, что мне папа подарил! — мальчик, довольно улыбаясь, протянул Лепсу три билета на Бали. — Ух ты! Это очень крутой подарок, Гришка! — похвалил его мужчина и потрепал по голове, — Ну что, спать, Маленький Коршун? — подмигнул. — Ну во-от, опять спать? — Малыш, надо поспать. Ты же хочешь быть таким же сильным, как твой папа? — хрипло проговорила и улыбнулась. — И я тоже смогу от пули закрыть? — недоверчиво. — Конечно, сможешь, — кивнула, — А сейчас иди спать. Спокойной ночи, — чмокнула сына в лоб и погладила по плечу. — Ла-а-адно, — протянул, — Спокойной ночи, отчим, — пожал Григорию руку и ушёл в спальню. — Пули? — посмотрел на Ирину. — Да. Мы в аквапарк ходили. Какие-то люди в масках ворвались, начали пальбу. Я сориентироваться не успела, а один из них в меня целился. Коля меня собой закрыл, получил пулю в живот… — тихо. — Герой, — кивнул, — Уложишь Гришку? Я хочу какое-то время побыть один, подумать. Потом приходи сюда, поговорим. — Хорошо, — сухо, — Удачи, — поцеловала в щёку и ушла к сыну. Оставшись один, Григорий задумчиво взглянул на билеты, забытые Гришей на столе. Слово «отчим» снова больно резануло его слух, но пока что он ничего не мог поделать с отношением мальчика к себе, поэтому, коротко вздохнув, начал прибирать кухню после ужина. Женщина вошла в комнату сына, но обнаружила, что он уже спит. Рядом с кроватью Гришки появился большой плюшевый медведь с бумажкой в руках. Женщина подошла ближе и повертела её в руках. Я знал, что ты зайдёшь… Ты не думай, я ни на что не претендую, просто… Приходи ко мне иногда… Я буду рад тебя увидеть, сестрёнка… Волковский проезд, дом 7. Код ворот — твой День рождения. Пусть это будет нашим секретом. Приходи, если радостная, приходи, если грустишь… Я всегда тебя жду. Ирина аккуратно сложила листок в карман и вышла из комнаты, прикрыв дверь. Перемыв всю посуду, Григорий разлил успокаивающий зелëный чай по чашкам и уселся за стол, поставив локти на стол и положив на ладони свою голову. — А он спит, представляешь, — вошла в кухню, широко улыбаясь, и плюхнулась на стул. — Это хорошо. Видно, вымотался за день, — улыбнулся, — Ну, что ж, я думаю, мы можем начать… Это будет касаться нас с тобой и Гришки, — протянул ей одну чашку с чаем. — Мне уже начинать бояться? — засмеялась, — Спасибо. — Если только инфаркта, — пошутил, — Даже не знаю, с чего начать… Наверное, с этого, — и он положил перед ней ту самую бумагу с результатами отцовства. — Не понимаю… Откуда это у тебя? — удивлённо. — Нашëл случайно, когда ты меня за Гришкиными документами отправила. Изучи этот документ, пожалуйста, — кивнул на бумагу в еë руках. — Басков не отец?! А кто отец?.. — ошарашенно. — Я, — спокойно. — Не смешно. Я серьёзно. Что это? — Я и не шутил. Коля сделал экспертизу, которая показала, что он не отец Гриши. Видимо, для того чтобы это было как доказательство для его рассказа. Когда ты попросила меня позвонить ему, он рассказал мне о том, что предшествовало рождению Гришки. Коля сделал так, чтобы мы провели ночь вместе, а потом ты проснулась в его постели и он соврал тебе про то, что ты просила его сделать тебе ребёнка. А потом у тебя родился сын. Ты назвала его в честь меня, и мы очень похожи… Коля исполнил твою мечту, Ириш — ты хотела построить со мной семью, — улыбнулся, — И он сделал это. Он бы давно уже всë рассказал нам обоим, да я с Анькой тогда связался, вот и затянулось это всë… — Он… Я… Боже, он самый лучший человек на свете! Он с самого начала так нам помог, он знал, что я тебя люблю, все эти годы… У нас с тобой есть сын! — выдохнула. — Да, милая, только вот как объяснить всë это Гришке? Он же ещë совсем ребëнок… Я столько событий в его жизни пропустил… Рождение, первые шаги, первое слово, даже в первый класс не я его отвëл… — вздохнул и опустил голову, — Я в его глазах ещë и отчим… — глухо. — Гришка не глупый, он всё поймёт, обязательно… — прошептала, — Боже, какой-то дурацкий сон… Не верится… — Ну почему сразу дурацкий? И это не сон, дорогая, — чуть улыбнулся, подняв голову и взглянув ей в глаза, — Я тоже сначала не поверил, когда Коля мне сказал… Что Гришка может быть моим сыном… — А вышло, что так, — кивнула. — Ты не представляешь, как я счастлив! — поднялся с места и, оказавшись возле Ирины, крепко обнял еë, тоже поднимая со стула. — Я тоже очень рада, Гринечка, — улыбнулась, обнимая его в ответ. — Теперь ты понимаешь, почему Коля не забрал Гришу? Потому что это НАШ сын, Иришка, НАШ! — радовался, как никогда. Подхватил женщину на руки и закружил по кухне, осыпая нежными поцелуями еë лицо. — Да-а-а, — улыбнулась, смеясь. — Люблю тебя, душа моя. Спасибо тебе за сына, — аккуратно поставил еë на ноги и, опустившись перед ней на колени, уткнулся лицом в женский живот, обнимая Аллегрову за талию. — Я люблю тебя, дорогой… — прошептала, вороша его кудряшки. — Кстати, Гришка просил брата Ромку, — усмехнулся и, подняв голову, хитро заглянул ей в глаза, — А у нас сегодня как раз осталось одно незаконченное дело… — Э… Да, конечно, давай, — кивнула. — Что-то не так? — поинтересовался, поднимаясь с колен, — Ты не хочешь? Если нет, я пойму, ляжем спать… — Нет, хочу. Всё хорошо, — улыбнулась. — Или ты решила напомнить мне про наш спор? Ведь, кажется, я проиграл тебе… — усмехнулся, привлекая еë к себе. — Проиграл, но я давно про это забыла, — обнимая мужчину. — Значит, забываем про наш спор?.. — шепнул ей на ушко и нежно поцеловал еë в шею. — Да-а-а-а… — протянула, — Пойдём в спальню? — Спать? — решил подшутить над ней. — Ага, — усмехнулась. До спальни они добирались слишком долго, так как Григорий, не удержавшись, начал приставать к Ирине, как только они покинули кухню. Она же с удовольствием отвечала на все его хулиганства, добавляя ещë и свои. — М-м-м, какая ты у меня сладкая… — на пороге спальни они оказались уже полураздетые. Лепс прижал женщину к себе, покрывая еë шею нежными поцелуями и покусывая в чувствительных точках. — Да… — выдохнула, — Люблю тебя… — улыбнулась. — И я тебя, Ириш… — поцеловал еë. — М-м-м… — ответила на поцелуй. Избавившись от остатков одежды, пара переместилась на кровать. В этот раз Григорий позволил Ирине быть главной, что у неë неплохо получалось. Она умело доставляла удовольствие обоим, пока мужчина не усадил еë на свои бëдра, проникая внутрь до основания. Огненные движения и страстные поцелуи вознесли их на пик удовольствия, после которого последовал одновременный бурный оргазм. Измождëнная сегодняшним днëм, пара почти сразу же уснула в объятиях друг друга, укрытая тëплым одеялом. Утро свалилось воспоминанием вчерашнего. Ирина проснулась первая и села на кровати. Думала о словах, сказанных Николаем и Григорием. Понимала, что расстроилась, что ребёнок от любимого. Расстроилась, потому что знала, как Коля хотел мальчика, а она чувствовала, что теперь ещё больше должна ему. Женщина задумалась. — Ириш, ты чего, м? — проснувшийся Лепс приподнялся и обнял еë сзади, нежно прижимая к себе. — Нет, ничего, не волнуйся, — улыбнулась, — Доброе утро, соня. — Не такой уж я и соня, — чмокнул еë в висок, — Доброе утро, милая. — Милый, побудь, пожалуйста, с Гришкой. Я в салон красоты съезжу на несколько часиков, — нежно поцеловала. — Хорошо, но я буду скучать, — провёл рукой по её бедру. — Я тоже, — подмигнула. — Ириш? — посмотрел ей в глаза. — М? — расплылась в улыбке. — Мне поговорить с нашим сыном или сделаем это вместе? — спросил. — Думаю, будет лучше, если ты сделаешь это сам, — улыбнулась, поднимаясь с кровати и направляясь к шкафу. Взяла с полки один из пакетов с вещами. Надела висящий рядом спортивный костюм. — А если он мне не поверит? — Поверит, я уверена. Ты сможешь, я в тебя верю! — послала воздушный поцелуй, — Всё, я полетела, — прихватила пакет и вышла. Григорий вздохнул и взъерошил волосы. Предстоял нелëгкий разговор с сыном. Одевшись и проводив Аллегрову, он направился на кухню готовить завтрак, так как Гриша ещë спал. Когда всë было готово, он пошëл в детскую. — Маленький Коршун, подъëм! Завтрак юного индейца ждëт тебя! — начал щекотать его. — Ура! Доброе утро, — смеясь. Автомобиль Аллегровой уже мчался по трассе по направлению к новому дому Николая. Женщина зарулила в лесок и переоделась в одежду из пакета: кружевное бельё и полупрозрачное платье. А затем продолжила путь. — Одевайся скорее и бегом на кухню, а то Коварный Ягуар оставит тебя голодным, — шутливо поторопил сына Григорий, — А потом у нас с тобой будет мужской разговор, согласен? — Согласен, — усмехнулся, — А сейчас е-е-есть! — спрыгнул с постели и побежал на кухню. — Боже, как же он похож на меня… — пробормотал и последовал за Гришей, делая вид, что хочет догнать и поймать его. Ирина подъехала к дому и припарковавшись пошла к калитке. — Так… код, — пальчики быстро набрали нужные цифры, и дверь отворилась. Женщина решительно дошла до входной двери и позвонила в звонок. — Да? — Басков открыл дверь, — Ира?! — удивлённо. — Я… Не рад? — Очень рад! Очень! Проходи, — пропустил её в дом, — Я просто не ожидал, что ты так рано. — Так получилось. Я нашла обе твои записки, — улыбнулась, обнимая его. Мужчина тяжело выдохнул и всё же обнял женщину в ответ. — Знаешь, зачем я пришла?.. — отпрянула от него и смотрела в глаза. — Нет, — покачал головой, — Что-то случилось? Что-то с Гришей? — взволнованно. — Нет, — улыбнулась, — А так? — спросила и стянула с себя платье, оставаясь в одном нижнем белье. — Ир… Я тебя не понимаю… — выдохнул, не в силах оторвать от неё глаз. — Я знаю, что Гриша не твой сын. Я знаю, что ты очень хотел сына, и я хочу подарить тебе его. Я должна что-то сделать для тебя… — выдохнула, — Колюсик… — обвила руками шею и поцеловала его. Мужчина подхватил её на руки, отвечая на её поцелуй, и понёс в спальню. — Спасибо… — Пожалуйста, — улыбнулась, проведя ладонью по его лицу. Тем временем маленький Гриша за обе щеки уплетал завтрак, тряся россыпью тёмных кудряшек на голове. — Будешь столько есть, станешь настоящим богатырëм, — улыбнулся Лепс, сидя напротив него и с каким-то упоением наблюдая за тем, как он ест, разглядывая каждый миллиметр его лица. И как он мог пропустить целых 7 лет жизни своего сына… — А ты чего не ешь? — остановился и посмотрел на мужчину. — Так я уже поел, — улыбнулся, но всë-таки налил себе чаю, чтобы не смущать Гришу. — О чём ты хочешь поговорить? — вытирая рот салфеткой. — Об очень важном. О нас с тобой и о твоей маме. Она сейчас уехала ненадолго, но разрешила мне поговорить на эту тему без неë, — улыбнулся. — Ну давай, я не против, — кивнул. — В общем… Ты же знаешь, что твой… папа уехал вчера и забрал с собой крошку И? — решил начать разговор именно с этого, чтобы подвести мальчика к главному вопросу. — Как? Я думал, они спят… — удивился. — Нет, он вчера уехал. И уехал насовсем, Гриш. — Почему? — Потому что мы все допустили огромную ошибку, затягивая с правдой друг другу. Ты — мой сын, Гришка. Мой и мамин, — чуть улыбнулся ему. — Не понимаю, это как? — запутался. — Это долгая история. Тебе пока не нужно знать всей правды, она слишком… взрослая. Попробую объяснить тебе проще, — встал со своего места и, подойдя к Грише, опустился перед ним на корточки, — Когда ты называл меня отчимом, вот здесь, — он взял его за руку и приложил детскую ладошку туда, где находится сердце, — Было больно, понимаешь? Я твой папа, Гришка, — улыбнулся чуть грустно. — А… Коля не мой папа? — спросил, поглаживая мужчину в районе сердца. — Нет. Вот он как раз твой отчим, если это можно так назвать, — кивнул, — А у тебя… не болело здесь, когда ты называл меня не папой? — приложил свою ладонь к сердцу мальчика. — Нет, — отрицательно помотал головой, — У меня, как у па… у отчима, болит здесь, если с мамой что-то случилось. — Это правильно, — улыбнулся, — Значит, ты очень сильно любишь маму. И я еë очень-очень люблю. — Знаю, — кивнул, — Может, пойдём погулять? — предложил. — А в кино не хочешь? Ты был когда-нибудь в кино? — подмигнул. — Был, конечно. Мы каждое воскресенье ходили сначала на фигурное катание, потом в кино, а потом мама на каратэ ездила, — улыбнулся, но улыбка тут же ушла с лица, — Завтра воскресенье… — Ну хорошо, тогда не будем нарушать традицию и завтра пойдëм все вместе, — подбадривающе улыбнулся, — А сейчас иди собирайся и пойдëм погуляем, научу тебя играть в футбол, — усмехнулся. Мальчик поднялся со стула и, немного подумав, крепко обнял мужчину, прижимаясь к нему. Лепс обнял его в ответ и гладил по голове. — Спасибо, папа… Идём, — улыбнулся. Женщина откинулась на постель, улыбаясь. — Фу-у-ух… — выдохнула и рассмеялась. — Тебе было хорошо? У нас получилось? — поглаживая женскую ножку. — Басков, ты как с луны свалился, — засмеялась, — Мне было хорошо, а про «получилось» мы сейчас не узнаем. Вообще, сегодня как раз тот день, когда должно получиться, — задумчиво. — А что ты Лепсу скажешь? — Что-нибудь придумаю. Я в долгу перед тобой, — серьёзно. — Сестрёнка, ты мне ничего не должна. Я хочу, чтобы ты была счастлива. — Я буду счастлива, если смогу подарить тебе сына. Ты ведь столько лет мечтал о нём. А я думала, зачем тебе ещё один, теперь поняла… Прости, что так, но ты ведь с самого начала знал, что я Гришку люблю. И тебя люблю, но… не так. Братик… — поглаживая по голове.— Ничего, я всё понимаю. Спасибо, что решила подарить мне сына… Я этого не забуду, — чмокнул плечико. — Пожалуйста… Скажи, где крошка И? Я соскучилась… — Пойдём, — поднял её на руки и отнёс в детскую. Женщина склонилась над кроваткой и чмокнула детскую щёчку. Девочка радостно улыбнулась во сне.— Она тоже по тебе скучала… Приезжай иногда. — Приеду, — кивнула, — Мне уже пора. — Да, одевайся и я провожу до машины.— Хорошо, — женщина оделась, и они спустились вниз. Попрощавшись, Ирина села в машину и уехала. Дорога обратно показалась быстрее, так как она надела спортивный костюм ещё у Баскова. Подъезжая к дому, женщина набрала номер Григория. — Солнышко, я уже подъезжаю. Как вы там? — Мы тут… Э, куда, так нечестно! В трубке раздались какие-то шумы, а затем — победный детский крик: — Ура, гол! — Из-за тебя, любовь моя, я ворота не защитил. Усмехнулся, вовсе не злясь на неë. — Ты поговорил с ним? — Поговорил. Гришка, иди сюда! Послышался топот ног, и в трубке раздался радостный голос Гриши: — Мам, ты представляешь, я папе гол забил! — Молодец, дорогой! Я скоро буду с вами. Женщина сбросила вызов, и спустя пять минут во двор въехала её машина. Она выбралась из салона и крикнула: — Ну, кто тут маму встречает? — Мы-ы-ы! — раздалось одновременно два голоса, и к ней выбежали, перегоняя друг друга, еë мужчины. Лепс уступил немного сыну, и тот с разбегу обнял Ирину. Тот подошëл чуть попозже и подхватил еë на руки, мягко поцеловав в щëку. Мальчик радостно смотрел на родителей. — Соскучились? Как насчёт съездить в пиццерию? — весело. — Ура-а-а! — обрадовался Гриша, — Мы будем есть пиццу! — А может, тогда сразу на аттракционы поедем? — предложил Григорий, слегка подбрасывая женщину в воздух. — Только если без моего участия. Мне врач запретил любые физические нагрузки, — болтая ногами. — Совсем запретил? — удивился. — Ну, ближайший год нельзя, — уточнила. — А какие физические нагрузки могут быть на аттракционах? — недоумевал. — Ну не хочу я на них кататься… — протянула, не зная, что ещё придумать. Не говорить же, что во время подготовки к беременности и самой беременности лучше избегать подобных мест. — Ну хорошо. Гришка, мама капризничает, так что мы идëм в пиццерию, — улыбнулся и чмокнул еë в щëку. По дороге в пиццерию семья оживлённо беседовала. — Мам, а получается, что ты и на фигурное катание завтра не пойдёшь? — грустно, — Я что, один кататься буду? — Нет, не один. Я на тебя посмотрю, а покатается Коля. Хорошо? — А разве ты с ним говорила? — Не, но… не думаю, что он забыл нашу традицию. — Я, между прочим, тоже кататься на коньках умею, — недовольно буркнул Лепс. — Ура! Папа с нами поедет! — возликовал. — Это прекрасно, Гринечка, — чмокнула мужчину в щёку, а потом повернулась и погладила сына по голове. Вскоре они припарковались возле любимой пиццерии Григория и Ирины. Они часто сюда ходили, когда были друзьями. — Люблю это место, — улыбнулся ностальгическим воспоминаниям мужчина, помогая любимой выйти из машины. — Я тоже, — нежно улыбнулась, — Здесь очень уютно. — Мам, возьмём твою и Колину любимую? «Гавайскую»? — Может, мне уехать? С Колей своим посидите, — приподнял бровь. Был недоволен тем, что про него постоянно забывают. Или не хотят помнить. — Нет, малыш, не обижайся. Гринька, я тебя люблю, — крепко обняла и поцеловала, сминая его губы своими. Не смог устоять перед ней и ответил на поцелуй, нежно прижимая еë к себе. — И я тебя люблю… — прошептал ей в губы, снова касаясь их своими. — Давай не будем ругаться, м? — пробежалась пальчиками по его груди. — Тогда хоть иногда вспоминайте про меня, хорошо? — усмехнулся. — Хорошо, — ответили хором Ирина с сыном. Троица села за понравившийся столик. — Ну что, давайте заказывать, — и семья углубилась в изучение меню. Вскоре официант записал все понравившиеся блюда. — Ириш, ты будешь что-то из алкоголя? — поинтересовался. — Нет, я молочный коктейль хочу, — улыбнулась. — Хорошо, — улыбнулся и заказал, — Гриш, а ты что будешь? — Я тоже хочу коктейль! — выкрикнул. — Понял-понял, — усмехнулся и заказал всем троим молочные коктейли: сыну — шоколадный, Ирине — клубничный, а себе — ванильный. — Спасибо, папа, — улыбнулся и чмокнул мужчину в щёку. — Ну ты только в девчонку не превращайся, — усмехнулся. — Ой, можно подумать, — фыркнул. — Гринь, не обижай его, он же старается для тебя, — шепнула мужчине на ухо. — Ладно, прости, — примирительно улыбнулся и взъерошил кудряшки на Гришиной голове, — Мир? — протянул руку. — Мир, — кивнул и пожал протянутую руку. — Дорогие мои, я поздравляю нас всех с тем, что мы теперь снова вместе, — нежно улыбнулась, обнимая обоих своих мужчин. — Да, поэтому предлагаю отпраздновать наше воссоединение… Теперь нас два Гриши Лепса, — засмеялся Григорий. — Ну… С этим пока небольшие проблемы… — тихо, сминая бумажную салфетку под пальцами. — С чем? — озадачился, — С празднованием или с тем, что нас двое? — С фамилией Гриши… — Ну почему проблемы, мам? Не грусти, у меня красивая фамилия. — Какая? — поинтересовался, хотя догадывался, какой будет ответ. — Аллегров, — гордо провозгласил мальчишка. — Эх, а я уже хотел предложить тебе замещать меня на сцене… — пошутил и легонько пихнул сына локтëм. Мальчик засмеялся, и Ирина вместе с ним. Поняла, что мужчина не злится. Дальше всё было очень весело, они болтали на разные темы, шутили шутки и ели всякие вкусности. Семья была счастлива, но всё же между ними была одна тайна.

***

Спустя полтора месяца Ирина поняла, что беременность наступила, и радостно выдохнула. Оставалось как-то объяснить это Григорию. Он и так в последнее время часто злился на неё из-за того, что они совершенно перестали заниматься любовью. Лепс сидел за столом в кабинете и дописывал что-то. Он был так сильно погружëн в своë занятие, что совершенно не заметил, как к нему вошла Аллегрова. — Гринечка, ты сильно занят? — улыбнулась, подходя к нему со спины и опираясь подбородком на его плечо. Сильно вздрогнул, отчего ручка дëрнулась и последняя буква скакнула, превращаясь в каракулю. — Ох, Ирка, напугала… — выдохнул.— Прости, я не хотела, — неловко отстранилась и поплелась к двери. — Ну куда ты? — встал и, отложив всë, остановил еë. Аккуратно приобнял и почувствовал, что женский живот не такой плоский, как раньше. — Погоди-ка… — не успела Ирина как-либо отреагировать, как Лепс бесцеремонно проник рукой под домашнюю кофточку и мягко ощупал еë живот, слегка поглаживая его, — Ты…? — удивлëнно посмотрел на любимую. — Да, но… — тяжело выдохнула, не знала, как всё сказать. — У нас будет малыш! — возликовал и, не обращая внимание на еë сконфуженное выражение лица, подхватил Ирину на руки, кружа еë по кабинету. — Лепс! Подожди! Я должна кое-что сказать! — пыталась умерить его пыл. — У нас будет двойня? Близняшки? — радостно взглянул на неë. Казалось, сейчас ничто не может омрачить его счастья. — Гриш, это не твой ребёнок… — тихо. Григория словно ударили по голове. В комнате наступила тишина. Он медленно опустил Ирину на ноги. — Что ты сказала? — думал, что ослышался, в крайнем случае, что она пошутила. — Гриш, дай мне, пожалуйста, всё объяснить. Если ты меня любишь, ты меня поймёшь… — не была уверена в собственных словах, — Басков много для меня сделал, исполнил все мои мечты, даже нашего сына, но… но я знаю, что он сам мечтал всю жизнь о сыне. Я раньше не понимала почему, а когда узнала, что Гриша не его сын, всё сложилось. И я решила, что просто обязана подарить ему его мечту. Он мне жизнь спасал, а я мечту не исполню?.. — выдохнула, вороша собственные волосы. Сильно нервничала и начала чувствовать себя нехорошо. — Но когда вы… А, — криво усмехнулся, — Салон красоты. Знаешь, как я понял, что ты там не была? — Ка-ак?.. — выдохнула, пошатываясь, но пыталась держаться. — От тебя пахло сексом, — хмыкнул. Заметив, что ей плохо, заботливо (как-никак любимая женщина) подвëл еë к креслу и осторожно усадил. — Гриш… Попытайся понять меня… пожалуйста… — выдохнула и отключилась. — Ох, господи, за что мне это…? — покачал головой и, подхватив еë на руки, понëс в спальню. Там он опустил женщину на кровать и похлопал еë по щекам, чтобы привести в чувство. — М-м-м… — протянула и медленно открыла глаза. — Ты как? — поинтересовался, присаживаясь рядом. — Лучше… — облизала пересохшие губы, — Если тебе не сложно, погладь, пожалуйста, животик… — Воды принести потом? — лëг и, чуть приобняв еë, положил ладонь на уже сильно округлившийся живот, поглаживая его. — Нет, не хочу, — отрицательно помогала головой, — Гриш, ты меня простишь? — Потом поговорим, — отрезал. Видел, что ей плохо, и потому временно закрыл тему. Продолжал молча гладить женский живот, в котором росло маленькое чудо… Не его, но всë же чудо. Молчала и она, боясь испортить момент. Несмотря ни на что, было приятно чувствовать его заботу. Спустя несколько минут встала с кровати и полезла под неё, доставая чемодан. — Ты куда собралась? — удивился и усадил еë обратно. — Гриша не должен знать о том, что я делаю, он меня не поймёт, — поглаживая мужчину по плечу. — Так же, как и я, — хмыкнул, — Но ты никуда не пойдëшь. — Почему?! Как мне тогда это всё объяснять?! — психовала. — Успокойся, — взял еë за руку, — Не кричи, ляг. Тебе много отдыхать надо. — Отдохнуть… Отдохнëшь тут… — протянула, — Объясни, почему? — Что «почему»? — спокойно спросил, задвигая чемодан обратно под кровать. — Почему я никуда не пойду? — Потому что я так решил. Ты беременна, поэтому останешься здесь. — Но… я… А как же мы будем с тобой…? Через несколько месяцев я стану невыносимой… — Ты уже почти два месяца невыносимая, — слабо усмехнулся, — Теперь понятно, почему ты мне отказывала… Знаешь, ты виновата не передо мной. Ты виновата перед Гришкой. — Да, но… Я хотела отблагодарить Колю… Он много сделал для меня, очень много… Как мне всё исправить? — Уже ничего не сделать, — пожал плечами, — Но объяснять НАШЕМУ сыну через девять месяцев, что это не его братик или сестрëнка, будешь сама. Мы обещали ему, Ир? Обещали, понимаешь? — Понимаю, — тихо, смотря в пол, — Я… Я рожу… Ты ведь сделаешь мне потом… — Ты сначала этого или эту роди, — хмыкнул. Ему было очень обидно. Они обещали сыну брата, а теперь что? Женщина села на кровать и начала гладить животик. — Никому ты не нужен… Прости… — выдохнула, глядя на животик. — Как это никому? А Басков? — удивился. — Басков ещё не знает, я не сказала, что всё получилось… Поэтому и получается, что никому… — Скажи, значит. Лепс вышел из комнаты. Спустя полчаса или час он вернулся с мокрой головой, замотанный в полотенце — принимал душ. Расстелил кровать и, вытерев голову и натянув бельë, лëг. — Спать пора, Ириш, — напомнил. — Я не хочу, — выдохнула и вылетела из комнаты, сбежала вниз по ступенькам, выбежав из дома, впрыгнула в машину и уехала. — Куда?! Григорий побежал за ней, по пути натягивая на себя одежду, и поехал следом. Немного отставал от неë, успела уехать вперëд, но продолжал догонять еë. Мчалась, нарушая правила дорожного движения. Доехала до какого-то поворота и остановилась. Рядом был только лес, куда она уверенно побежала. Бежать было тяжело, живот тянуло, но она не сдавалась и вскоре оказалась на месте — верëвочные качели на опушке леса, куда женщина с удовольствием села. Лепс, не уступая в нарушении правил Ирине, летел следом за ней. В темноте не заметил поворота и, не вписавшись, врезался в дерево. Подушка безопасности спасла от переломов, но мужчина всë равно очень сильно ударился головой об руль и разбил лицо. К счастью, он быстро пришëл в себя и, кое-как отстегнувшись, побрëл по дороге вперëд, оставив помятую машину. Нащупал в кармане телефон и стал подсвечивать себе дорогу. Идти было очень тяжело, ныли и саднили ушибленные рëбра, по лицу текла кровь. Вскоре он увидел очертания автомобиля, который принадлежал Ирине. Осмотрев машину и не обнаружив в салоне хозяйки, он ужаснулся, поняв, что она пошла в лес, и рванул за ней. Он бежал изо всех сил, от удара об руль сильно кружилась голова, но он не сдавался. Женщина сидела на качели, не подозревая, что произошло с Лепсом. В какой-то момент она заметила, что кто-то подходит к опушке, и сильно испугалась. Вскочив с качели, она стояла, как вкопанная, и дрожала. Опушку осветил маленький луч фонарика на смартфоне. — Ира, ты здесь? — хрипло. Понял, что попал на полянку, затем увидел качели. — Гриша? — шокированно вскрикнула и побежала к нему, в ужасе отпрянула, увидев разбитое лицо и кровь, — Что случилось?! — Я… ехал… — и он начал оседать на землю, силы оставили его. Он больше не мог стоять на ногах. — Гриша! — вскрикнула и, выхватив у него телефон, вызвала «Скорую». Сама еле терпела жуткую боль внизу живота, но пыталась тащить его к своей машине. — Не надо… «Скорую»… — выдохнул, — Ира, пусти… — остановил еë. — Надо, давай-давай, немного осталось… — хрипя. Всё обошлось в ту ночь, врачи оказали помощь и отвезли их до дома. С той ситуации прошло пять месяцев, но никто так и не сказал, что произошло. Женщина не выходила из дома, вязала носочки и играла с сыном. — Мама-мама, а скоро у меня будет братик? — к ней подбежал Гриша и очутился в еë объятиях. — Скоро, дорогой мой, скоро, — отрешëнно поглаживая ребёнка по спине. Конечно, он ни в чём не виноват, это она как-то выпала из реальности. Но Гриша… Её Гриша поможет ей вернуться обратно, обязательно поможет. Надо… только поговорить… — Мам, а где папа? — спросил мальчик, нежась в еë объятиях. Взял нежную женскую ладонь и приложил к своей щеке, совсем как его отец. Ирина заплакала. — Мам, ты чего? — удивился. — Папа… Позвони папе, скажи, чтобы он приехал… Я больше не могу… — в тот день после аварии Григорий молча лёг спать, а с утра Ирина проснулась одна. — Хорошо, только не плачь, мамочка, — неумело чмокнул Ирину в щëку и побежал за телефоном. Набрал номер Лепса и принялся ждать, слушая гудки. Вскоре на том конце взяли трубку. — Да? — Пап, это я. Мама хочет, чтобы ты приехал, она плачет… — Я… не могу, Гриш. Не сейчас. Гриша понял, что что-то не так. — Пап, ты что… пил? — Нет. Это была чистая ложь. Дети всегда улавливают это, как бы взрослым ни хотелось что-то скрыть. Гриша очень любил маму и, сделав выводы, тоже решил соврать. — Маме плохо что-то… Она сознание теряет, что делать…? — Уложи еë на диван или кровать и постарайся сделать так, чтобы она не теряла сознание. Я приеду вечером. Будь умницей, Гришка. И положил трубку. Лепс просто не мог заявиться к ним в таком состоянии. Вот уже несколько дней он пил. Поэтому прежде чем ехать, нужно было протрезветь, чем он и занялся, пытаясь ускорить естественный процесс выведения алкоголя из организма. Мальчик на другом конце города облегчённо выдохнул и сообщил маме радостную новость. Ирина кивнула и ушла в спальню, сын всё понимал и не стал её тревожить. Закрывшись в комнате, она легла на пушистый ковёр, который заказала совсем недавно, и стала смотреть в потолок. Постепенно ей удалось успокоиться и она уснула. Проспала до самого вечера. Разбудили еë радостные крики, доносящиеся снизу. — Папа! Папа приехал! Ура! Первым порывом было встать и бежать к нему, но… что она ему скажет? Женщина свернулась калачиком, насколько позволял огромный живот, и прикрыла глаза, не пуская наружу слёзы. Снизу раздавались радостные возгласы, а затем послышались шаги на лестнице и голоса: — Мама в спальне, спит, наверное…— Хорошо, Гриш, неси пока на кухню то, что я принëс, а я к маме зайду, ладно? — Ладно, пап. Послышался звук открывающейся двери и шаги. — Ириш, ты спишь? — прошептал, увидев, что лежит, свернувшись, на ковре. — Нет… — тихо, — Проходи… — А чего не на кровати? — улыбнулся, — На ковре удобнее? Сел рядом с ней и положил на стоявшую рядом кровать большой ароматный букет роз. — На ковре просто спокойно как-то… Живот большой, а тут зашёл и лёг сразу, не надо до кровати идти, — села на ковре. — Это тебе, милая, — протянул ей букет. — Спасибо большое, — улыбнулась и потянулась к его губам, — Можно?.. — Иди ко мне, — улыбнулся и осторожно обнял еë, затягивая в аккуратный поцелуй. Но аккуратность почти сразу же улетучилась, потому что женщина нетерпеливо впилась ему губы, зарываясь пальчиками в мужские волосы. — Скучала по мне?.. — выдохнул ей в губы, улыбаясь и отвечая на еë страсть. — Очень… — посасывая его губу. — Я тоже скучал, душа моя… — осторожно прижимал еë к себе и поглаживал уже большой животик. Ирина только сейчас поняла, как сильно хочет его, своего мужчину, и упëрлась ладошками в мужскую грудь, повалив Григория спиной на ковëр. — Солнышко, ты же понимаешь, чего я хочу, м? — начала раздевать его, стаскивая вещь за вещью и жадно целуя шею. — Милая, нас на кухне Гришка ждëт, — мягко остановил еë, — Давай попозже, м? — Ну Гриша… Я так долго ждала… Знаешь, как беременным хочется…? — расстроенно выдохнула, — Для кого всё это? — распахнула халатик, продемонстрировав сильно налившуюся грудь, а затем запахнула обратно. — Для меня, конечно же, — усмехнулся, — Но нас всë-таки ждëт Гришка. Пойдëм. Обещаю, ночью я весь твой, — подмигнул. — Хорошо, — кивнула и медленно поднялась с пола. Тяжело было передвигаться, с таким-то пузом! — Хочешь, понесу тебя? — предложил. — Ой, не надо, я очень тяжёлая стала, — смущённо улыбнулась и щеки заалели. — Ну хорошо, тогда пойдëм, — взял букет. На кровати осталась лежать небольшая коробка в подарочной обëртке. — А там что? — поинтересовалась, заметив еë. — Небольшой подарочек для тебя, — улыбнулся. — Я открою после ужина, хорошо? Пойдём кушать, у меня для вас сюрприз есть, — чмокнула его в губы, затем ещё и ещё… — Пойдëм уже, а то ты меня сейчас съешь, — улыбнулся, заключая еë в свои объятия. — Пойдём, — выдохнула. Было так спокойно рядом с ним. Пара спустилась на кухню, где уже сидел Гриша. Ирина наложила всем ужин и, взяв стакан с соком, заговорила: — Дорогие мои мужчины, у меня для вас есть две новости. Одна хорошая, а другая, возможно, не очень. С какой начать? — Давай с не очень. Согласен, Гриш? — Согласен, пап, — кивнул. — В общем, у тебя, Гриш, будет не братик… — Ура, у меня будет сестрëнка! — возликовал мальчик. — И что плохого в этой новости? — улыбнулся Лепс. — Ну не знаю, вы хотели мальчика, — пожала плечами. — Так, а хорошая новость? — поинтересовался. — У меня там, — погладила животик, — Две девочки, — мягко улыбнулась. — А как они туда поместились? — недоумённо спросил Гриша. — Вот так вот бывает, малыш, — улыбнулась, — А теперь кушать, — хохотнула. Дальше они радовались, ели, Ирина съела целую гору всего и довольно смотрела на Григория. — Мам, пап, я объелся и хочу спать… — выдохнул, вылезая из-за стола, — Пап, ты только это, не уходи больше, ладно? — по очереди обнял, поцеловал родителей и ушёл к себе в комнату. — Пойду уложу его, — улыбнулся, — Было очень вкусно, спасибо, — нежно чмокнул Аллегрову в губы и, подмигнув, словно напоминая, вышел вслед за сыном. Женщина довольно улыбнулась и стала убирать со стола, попутно загружая посуду в посудомойку. Наконец-то всё наладилось… — Ты ещё здесь? — в дверях вновь появился Лепс, — Я думал, ты наверх пошла, — стал помогать ей прибираться на кухне. — Ну вот и всё, — выдохнула спустя несколько минут, — Пойдём… — потянула его за футболку на себя. — Какие мы… — усмехнулся, — Я люблю тебя, — осторожно поднял её на руки, — Да, теперь ты точно не пушинка… — пропыхтел, поднимаясь на второй этаж, где находились спальня. — Я же говорила, ну вот зачем ты надрываешься, м? Нас же целых трое, — улыбнулась, поглаживая его по голове. — Ну я же твой самый сильный мужчина, в конце концов, — выдохнул и улыбнулся. Когда он занёс Ирину в спальню, на кровати лежала та самая коробка. Женщина спрыгнула с его рук и побежала открывать еë. Осторожно приоткрыла крышку. Внутри лежало женское бельё специально для беременных — очень удобное боди и мягкий топ. — Нравится? Я подумал, тебе сейчас как раз пригодится… — улыбнулся. — Очень… Спасибо большое! — довольно улыбнулась и, неуклюже пританцовывая, убрала бельё на полочку в шкаф. А затем обошла мужчину и, оказавшись за его спиной, потёрлась животиком о его поясницу. — Люби-и-имый… — прошептала. — Иди сюда, — обернулся и, улыбнувшись, притянул еë к себе, — Как ты хочешь получить удовольствие? — шепнул ей в губы, постепенно раздевая еë. — М-м-м, а что, есть разные варианты? — закусила губу, стаскивая с него футболку. — Конечно. Я могу тебе предложить… — и он зашептал ей на ушко разные соблазнительные варианты. Чем дольше он говорил, тем больше краснела Ирина. И всë же она не могла отрицать, что ей нравится то, что он говорит. — Это всё очень здорово, но… давай как обычно, хорошо? — поглаживая его по голове. — Обычно — это как? — усмехнулся. — Доставай свою красоту… — намекнула. — А чего это мы командуем тут? — ухмыльнулся и помог ей лечь на ковëр. Его губы и руки начали путешествовать по еë телу, лаская. Когда добрался до груди, сжимать не стал. Нежно ласкал губами и языком набухшие от возбуждения соски, уткнулся носом в совсем маленькую ложбинку и с удовольствием втянул запах кожи любимой. — Ах-х-х… — выдохнула, — Как я давно не была с тобой… — Да, давно, милая… — пробурчал ей в грудь, — Я соскучился по тебе, моя нежная… — Я тоже, дорогой… — прошептала, поглаживая его спину, — Сегодня я вся твоя… Ну и наши малышки… — усмехнулась. — Наши? Они же Баскова, — хмыкнул. — Понимаешь, в тот день, когда я убежала… В общем, я рассказала ему о беременности, а он сказал, что улетел с крошкой И на Мальдивы и у него скоро свадьба, поэтому дети непонятно откуда ему не нужны… — Чего?! — возмутился, — Дети непонятно откуда?! Ира, да он просто использовал тебя! — Тише-тише, не кричи, — поглаживая животик. — Подлец! Использовал мою женщину! — негодовал. — Дорогой, пожалуйста, успокойся, не пугай девчонок… Я знаю, что ты их не любишь, но не делай им плохо… — Кто сказал, что я их не люблю? — удивился. — Ну… Ты же уехал… Я на УЗИ одна ходила… Животик не целовал… — пустилась в объяснения. — Я уехал, потому что не мог оставаться с тобой, зная, что ты вынашиваешь ребëнка Баскова. Я долго и много пил, когда Гришка позвонил мне, я был пьян. Но, услышав, что ты страдаешь без меня, протрезвел и приехал. Может, сейчас не время для таких разговоров, но, если честно, в тот день, когда ты сказала, что беременна и не от меня, я хотел отправить тебя к Баскову. Или уехать с Гришкой, а ты бы жила с ним и крошкой И здесь… Но потом я словно почувствовал, что не должен бросать тебя, — виновато улыбнулся. — Прости меня за измену, я делала всё ради ребёнка, чтобы исполнить мечту друга… а он… предал… Вот бывает же в жизни такое, с одного раза получилось забеременеть, я радовалась, а оказалось, что вот так всё… — виновата улыбнулась в ответ, — Но я ТЕБЯ люблю! — И ты меня прости, дурака такого. Я должен был начистить рожу Баскову и защищать тебя, а в итоге проявил слабость, — выдохнул и уткнулся лбом в еë плечо. — Ты не слабый, ты мой самый сильный и любимый мужчина, — улыбнулась и прошептала: — Я всё ещё хочу тебя… — И я тебя… — усмехнулся и впился в еë губы жадным поцелуем. Его рука тем временем спустилась вниз и начала ласкать женщину прямо через трусики. Она застонала ему в губы, сжимая руками мужские плечи. Сказалось и долгое отсутствие секса, и её интересное положение — ощущения были острее. — Боже, какая ты влажная, Ириш… — восхищëнно выдохнул и, сдвинув бельë в сторону, коснулся голой кожи, продолжая ласки. — Ах! Сладкий! — заëрзала на месте, ощущая пожар внизу, — Солнышко… — расстегнула его брюки и ремень. — Хочу целовать там… — выдохнул и, стянув с неë трусики, припал губами к влажной промежности. Не стал распаляться — язык тут же нащупал упругую горошину и стал лизать еë, немного приподнимая. — Гриша! — вскрикнула, прижимаясь к нему, — Как же хорошо… Я так долго не смогу… — сжимала пальцами ковёрный ворс. — И не надо долго, милая… — невнятно пробубнил и продолжил доводить еë до наивысшего блаженства. — Да-а-а-а! — довольно простонала спустя несколько минут и кончила в его руках, прижимая мужскую голову к себе. — Умница, золотая моя… — улыбнулся, отстраняясь от неë. Лëг рядом и принялся поглаживать большой женский животик. — Спасибо тебе… — тяжело дышала, положив голову на его плечо. Притянул еë к себе, обнимая. Вспомнила, что так и не раздела его до конца. — А ну-ка иди сюда… Р-р-р… — оказалась над ним и начала стаскивать с него брюки вместе с боксерами, — Кто это у нас такой большой, а? — широко улыбалась. — Я, сладкая, — улыбнулся, — Он уже заждался твоих ручек… — выдохнул. — Я вижу, — улыбнулась и, обхватив его двумя руками, начала двигать ими вверх-вниз. — Ириш, сделай по-другому… — выдохнул, останавливая еë руки, — Люблю, когда сжимаешь и гладишь его… — Хорошо, — кивнула, — Вот так? — сделала, как он просил. Нежно сжав, гладила от основания до головки, последнюю массировала пальчиком. — М-м-м, да… — улыбнулся. — Я тебя люблю, — продолжала дарить ласки. Потёрлась животиком о его головку. — И я тебя, — осторожно уложил еë на спину и, нависнув сверху, начал потираться об еë промежность своим твëрдым членом. — М-м-м… Ты большой и твёрдый… — довольно улыбалась. — А ты узенькая и сладкая… — выдохнул и, наклонившись к ней, медленно проник, осторожно растягивая еë ставшие за столько времени тугими стенки. — Ам-м-м… — застонала, — Приятно… — обхватила руками животик. — Сейчас будет очень сладко, дорогая… — и он начал двигаться, постепенно ускоряясь — конечно, не так, как до беременности, но всë равно очень быстро. — Ах-х-х… Боже, малыш… Хорошо! — стонала, широко разводя ножки. Поглаживала руки Григория. — Невероятная моя… Обожаю тебя… — шептал ей на ушко разные признания, делая глубокие, но осторожные движения бëдрами. — Спасибо, что даришь нам удовольствие, — шептала. — Не за что, сладкая моя, — улыбнулся и сделал пару особенно глубоких и сильных движений, после которых оба задрожали и кончили. Лепс со стоном излился в горячее женское лоно. — Ты самый лучший… — выдохнула и крепко обняла его. — Осторожно, девочек раздавишь… — улыбнулся, слегка отстраняясь. — Я просто очень радуюсь, — улыбнулась, поглаживая его спину. — Люблю лежать с тобой просто так… — лëг рядом с ней. Закинула ножку ему на бедро, прижимаясь к нему, насколько позволял животик. — И я с тобой люблю…

***

Семья наконец-то воссоединилась, и казалось, что теперь всё ясно и понятно, но пару ждал ещё один сюрприз. Когда Ирина родила, она увидела, что дочки как две капли воды похожи на Григория. Неужели и тут им повезло и это не дети Баскова? Удалось через знакомых организовать экспресс-тест ДНК, и на выписке Лепса ждал самый главный сюрприз. — Поздравляю! — акушерка осторожно отдала новорождённых отцу. — Гришка, у меня для тебя сюрприз, — радостно сообщила Ирина. — Ты успела забеременеть в роддоме? — рассмеялся, целуя еë. — Очень смешно, — фыркнула, — Гриш… Это твои дети! — показала ему результаты экспертизы. — А я-то думаю, чего они на меня похожи? Спасибо, Ирка! — улыбаясь от уха до уха, осторожно поцеловал дочек по очереди. — Покажите, покажите! — вокруг счастливых родителей прыгал маленький Гришка, пытаясь рассмотреть сестрëнок. Ирина осторожно по очереди показала сыну малышек. — Мам, а мы ведь имена так и не придумали! — недовольно. — Тише ты, Гринька, они же спят, — попросила. — Согласен с сыном, — кивнул Лепс, — Как назовëм дочерей? Они пошли к автомобилю, где их уже ждал водитель. — Не знаю, — честно, — Как насчёт Софьи и Александры? — предложила. — Мне нравится. Гришка, ты как считаешь? — обратился к мальчику. — А мне нравятся имена Милена и Дарья, — усмехнулся. — Давайте пополам? Милена и Софья или Александра и Дарья, — предложил. — Милена и Софья, — одновременно сказали Гриша и Ирина. — Ну всë, значит, решено, — улыбнулся Григорий, — А кто из них кто? — хохотнул, — Они же близняшки. — Не совсем, — усмехнулась женщина, — Вот у этой такая же родиночка на щёчке, как у меня, — это Милена, а другая — Софья. — Ну и отлично, — чмокнул еë в щëку и с тихим счастьем наблюдал на спящими у него на руках малышками. — Ну что, домой? — Да-а-а! Там папа такой ремонт сделал, тебе понравится, — похвастался. — Гришка, не пали контору! — усмехнулся. — А всё, — улыбнулась, — Я рада, что ты постарался, родной! — нежно поцеловала мужчину. — Горько! Когда свадьба? — засмеялся Гриша. — Кстати, да. Дорогая, ты когда станешь Лепсверидзе? — хохотнул. — Так ты предложение не делаешь, — рассмеялась, — Дочек пойдём оформлять в ЗАГС и пожалуйста. Брак по залёту, — засмеялась. — Да ну тебя, Аллегрова, — фыркнул, — Я ей такую спальню отгрохал, а она… — Да ладно тебе, милый, я же шучу. У нас всё только по любви. Я тебя люблю! — чмокнула в щёку мужчину, затем поочереди дочек и сына, — Вы все моё счастье. — Я тебе ещë припомню «брак по залëту». Вот как затащу в спальню и… — он замолк, услышав «кхм-кхм» и хихиканье Гришки. — И будешь со мной в домино играть, да? — смеясь. — Эй, я тоже с вами хочу! Лепс покраснел. — А кто много хочет, тот сегодня без торта. — То-о-орт? — радостно. — Торт-торт, поехали. Остаток пути они ехали молча. Лепс обнимал Ирину, они держали на руках дочерей, и мужчина что-то шептал любимой на ушко, отчего она улыбалась и изредка согласно кивала. Гришу укачало, и он дремал на маминых коленях. Когда счастливая семья вошла в прихожую, Ирина ахнула. Весь дом был в воздушных шариках в форме сердец. На них маркером были написаны поздравления и комплименты. Стояла двухместная бежевая коляска. В спальне, которая раньше принадлежала крошке И, был шикарный ремонт. Нежно-персиковые стены, белоснежные колыбельки с красивыми балдахинами, уютный диван, большой пеленальный столик и комод с игрушками. Женщина уложила малышек в колыбельки и, включив видео-няню, вышла. Гришка отправился на кухню накрывать на стол, а Ирина с Григорием поднялись наверх в спальню. — Проходи, не стесняйся, — улыбнулся, открывая дверь и пропуская женщину вперëд. Спальня тоже преобразилась. Стены покрывали обои светло-золотистого цвета, пол был устлан мягким ворсистым ковролином, мебель была цвета молочного шоколада, который так любила Ирина, — огромный, во всю стену, гардероб; элегантный резной трильяж с большими зеркалами, стоявший так, чтобы в нëм отражалась противоположная стена; несколько тумбочек, на которых располагались семейные фотографии. Посередине спальни гордо возвышалась шикарная деревянная двуспальная кровать с пышным балдахином и резной спинкой. — Ну, как-то так, — улыбнулся, разводя руками. — Это… Это очень красиво, — широко улыбалась, — Мне очень нравится, спасибо за всю эту красоту, Гринечка, — поцеловала, нежно обвивая руками шею. — Для тебя старался, любовь моя… — шепнул ей в губы, отвечая на поцелуй и прижимая еë к себе за талию. — Я оценила, — подмигнула. Тут в комнату вбежал Гришка. — Мам, пап, а… Ой, — смутился, увидев, что родители стоят в обнимку и целуются. — Проходи, что ты хочешь нам сказать? — Ирина развернулась и пригласила мальчика к ним в объятия. — Я хотел пригласить вас за стол, — улыбнулся, обнимая родителей. — Опа! — Лепс подхватил сына на руки и усадил на свои плечи. Гриша, радостно визжа, сжал отцовскую голову. — Пошли за стол, — улыбнулась и направилась вслед за своими мужчинами. Вот так благодаря разным случайностям и неожиданным поворотам получилась большая крепкая семья. Семья Лепсверидзе.