How i live now

Это был очень мрачный и тусклый день. Не то чтобы дни в Эмбере можно было сравнивать друг с другом по степени яркости, ведь освещение всегда было одинаковым и зависело от мощности работы генератора, который не мог позволить себе по праздникам освещать улицы чуть ярче, а в какие-нибудь совсем никому ненужные дни либо вовсе не работать, либо работать очень лениво. Но Эрик готов был поклясться, что лампы над городом в тот день работали на последнем издыхании. Еще немного, и город окончательно погрузился бы во тьму. А что останется делать в темноте? На что надеяться? Эрик, как и все жители славного города Эмбера, боялись этого и приравнивали выключение света к смерти. По крайней мере, так было до этого самого дня, когда Эрик нашел в темноте то, что наверняка не смог бы найти при свете… - Эрик Макентакер! У меня для Вас послание, – донеслось откуда-то с правой стороны Найт-стрит. Перед парнем возникла фигура девочки в красной куртке вестника. Это была Лина Мейфлит, и, судя по ее всегда энергичному шагу и отдышке, работала она не покладая рук, чего нельзя сказать про Эрика – складского клерка, который то и дело отлынивал от работы в любой удобный момент. Впрочем, работа была настолько рутинной, что трудно было найти хоть кого-нибудь по-настоящему довольного этой должностью. Сидеть до ночи вдоль длинной стойки, принимать заказы от владельцев городских магазинов, объясняя им, что они не могут дать 10 ящиков консервированного гороха, потому что он закончился – участь любого работника склада в эти непростые дни. - Надеюсь, что-то важное, на этот раз. - Это сообщение от Вашего отца – Терри. Он просил передать, чтобы Вы не спешили сегодня на ужин, потому что он не успел купить все необходимое. -Вот оно как. Ясно, спасибо. Ты ведь Лина, да? Видел тебя, как ты заходила к нам на склад к Лиззи Биско, вероятно, твоей подруге. Лина улыбнулась, услышав знакомое имя, но Эрика вспомнить так и не смогла. Она была уверена, что видит его первый раз. - Да, это я. Сейчас мы видимся очень редко, а сама Лиззи не очень любит куда-то ходить. Вот я и решила навестить ее. - пояснила Лина, задумавшись. - Скажи, Эрик, это правда, что на складе кончаются продукты и лекарства? - Это тебе Лиззи рассказала? – Эрик немного опешил от такого поворота событий и не сразу сообразил, что и как ей ответить, ведь работникам склада было строго-настрого запрещено выдавать подобную информацию, поскольку это могло спровоцировать панику. К тому же, они и сами ничего толком не знали – начальники склада то и дело говорили: «не суй свой нос не в свое дело; есть и другие склады просто ты о них не знаешь». - Лиззи мне вообще почти ничего не сказала. Она очень изменилась с тех пор, как стала работать на складе. Стала скрытой и… Эрик утвердительно кивнул и поспешил удалится в противоположную сторону, прервав не очень комфортную беседу. В каких чувствах осталась Лина, он думать не хотел. Важнее всего было сейчас выкинуть из головы душную работу и прогуляться по городу. Заглянуть, например, на Хакен-сквер посидеть на скамейках до 9 вечера или же отправиться на главную площадь полюбоваться ратушей… А какой смысл беспокоиться о том, что все равно никак не изменить? Да и наверняка где-нибудь в подземных туннелях или в неведомых областях есть еще продукты и, возможно, даже новый генератор, который ждет своего часа. Создатели не могли не предусмотреть то, что генератор не может работать вечно, и что продукты рано или поздно закончатся… В этот момент утешающая мысль Эрика сменилась сухим ужасом. Фонари погасли и город моментально погрузился во мрак. Люди начали падать ничком, спотыкаясь о ступеньки и неровный эмберовский ландшафт. Кругом слышались крики и плачь, кто-то громко считал секунды, как это было принято при всяком отключении света. Эрик прислонился к фонарю и очень аккуратно гладил его, мысленно умоляя вновь осветить улицу. Счет закончился на 87, когда люди поняли, что дальше считать нет никакого резона – раньше свет отключали максимум на 25-30 секунд, при этом ужасающий рев генератора, что находился под землей, был слышан от самих теплиц до Эндерлин-стрит, а сейчас прошло больше минуты и слышались только стоны и тихие перешептывания. Через некоторое время кто-то оперся на фонарь, за который держался Эрик, и сполз по нему вниз. - Эй! – забыв на некоторое время о мраке, Эрик обратил все свое внимание на фигуру, разделявшую с ним фонарь - с тобой все хорошо? - С нами всеми теперь не очень. Уже прошло больше 5 минут. Ты знаешь, что это значит? Никто не знал наверняка. Дебют отключения света, которое превышало 30 секунд, означал для каждого жителя города совершенно разное: опоздание домой, несостоявшуюся встречу, холодный ужин и другие мелкие вещи, составляющие жизнь любого Эмберовца. Эти мелочи помогали людям не думать о том, что их жизнь имеет конец. Никто не был готов поставить точку. - Успокойся, сейчас все заработает. Ни к чему такие вопросы задавать. – попытался успокоить соседа Эрик. Как тебя зовут? - Дун. Дун Харроу. И ты чертовски оптимист. – выдохнул парень. Эрик последовал примеру Дуна и сполз по фонарному столбу вниз. Они сидели молча, словно потеряли способность говорить. Спустя некоторое время Эрик улыбнулся, несмотря на явное отчаяние в голосе Дуна. Он вдруг понял, что расстался со своим одиночеством. Все, что происходит сейчас – это то, к чему он всегда стремился: к миру, где кроме вас двоих никого и ничего нет. Дун аккуратно протянул руку, надеясь, что Эрик сможет ее заметить в кромешной тьме и пожать в знак приветствия. И хотя это было совершенно нелепо – затевать знакомство на фоне плача, воплей, и буквально вслепую, Эрик ответил взаимностью. Протянув руку в сторону Дуна, их пальцы встретились и слегка сомкнулись. Получилось нежное, не совсем типичное эмберовское приветствие. - Я Эрик Макентакер. Не отпускай мою руку, Дун.

***

Сидя вдвоем,

Как бы одни

Слились вдвоем

В единый тайник

Тьма – это клад,

Находка времен

Одинокой душе -

Одинокий дом?

Нет в этом тьмы Есть только свет, идущий туда, где его нет