Почему.
Почему? Почему?!
Что Наиб сделал не так? В какой момент всё стало рушиться? Как давно всё то счастье прекратило своё существование? Можно ли было избежать этого? Или всё это было не остановить?
Субедар бежит по ночной улице, которую освещают лишь тусклые фонари. Ветер подхватывает опадающие листья деревьев. Как и ожидалось в такое позднее время почти нет ни одной живой души вне дома. Конечно, встречаются некоторые люди, но им будто всё равно, что мимо них пробегает запыхавшийся испуганный юноша.
Он покинул квартиру в одной пижаме, повезло, что хоть кроссовки успел захватить. Холод всё равно просачивается под тонкую ткань одежды. Ощущение напоминает о сыром и страшном поместье, из которого они выбрались два года назад. Напоминает о том
аде, который им пришлось пройти.
Дыхание уже давно сбилось к чёрту, дышать становилось тяжелее, но сейчас это было последней вещью, о которой думал Наиб. Субедар пытался вспомнить всё, что ему говорили врачи о таких случаях. В голову ничего не лезло, мысли путались.
Это не первый раз, когда такое случается. Вспышки неконтролируемого гнева в сочетании с дивана диссоциативным расстройством идентичности оказались гремучей смесью. Но в те случаи Джек не пытался навредить Наибу, он сдерживался, пока тот вызывал скорую помощь. Делал всё, что угодно: бил окна и зеркала, рвал обои, швырял предметы в стену. Он понимал, что если ранит, или того хуже, убьёт Субедара, то потом не сможет жить с осознанием содеянного.
В этот раз всё случилось иначе.
Ведь Джек не смог.
Эта вспышка была самой страшной. По середине ночи потрошитель тихо встал и подошёл к окну. Наиб привык к таким странностям любимого, это не было из ряда вон выходящее, поэтому он продолжил спать.
Всё же было хорошо. Джек направился обратно в сторону кровати, шаркая босыми ногами по полу.
Почему ты не сказал? Когда он сел на неё, то сразу руками потянулся к лицу Субедара.
Мне было больно. Длинные пальцы схватили тонкую шею наёмника. Только тогда тот заподозрил неладное и попытался убрать чужие запястья. Глаза Потрошителя были мутные с тяжёлым взглядом.
Я ведь испугался. Руки Джека начали душить Наиба, не давая сделать и глоток свежего воздуха. Выживший понял всё только сейчас. Потрошитель не отпускал, сжимал сильнее, стараясь перекрыть все возможные потоки кислорода, а его в лёгких оставалось не так много.
Бывший наёмник лишь чудом смог оттолкнуть от себя Потрошителя и выбежать из квартиры.
Сколько Наиб уже бежит? Он и сам не знает. Ноги уже начинало сводить от такой не привычной нагрузки, лёгкие горели адским пламенем, а голова гудела, словно вскипевший чайник. Но остановится или обернуться страшно. Вдруг
он преследует его? Как тогда, когда они были жертвой и охотником. Наиб и сам не верит этим мыслям, но инстинкт самосохранения говорит сам за себя.
Врачи не давали советы на такие случаи.
***
Через несколько минут Субедар добежит до квартиры подруги — Фионы Гилман, будет просить о помощи, в попыхах рассказывая о случившемся, а позже вырубится от адреналина и долгого бега.
Через несколько часов полиция и врачи приедут в квартиру, когда-то такую любимую Наибом и Джеком, и обнаружат лишь мертвое тело, качающиеся на петле, а рядом с ним письмо в конверте, запечатанное синей лентой.
И лишь на следующее утро Наиб узнает обо всём от Фионы, а также получит от неё уже вскрытый конверт. Гилман понимает, что так просто Субедар после этого не оправится, будет винить лишь себя, плакать, бить руками по стенам. Лишь в конце придёт осознание того, что исправить уже ничего нельзя.
Из письма бывший наёмник узнает, что Джек был уверен в таком окончательном исходе, что он был готов к этому и ничуть не жалел тех моментов, что он прожил с Субедаром. Потрошитель описывал всё. Их встречу в поместье, свои возникшие чувства, радость момента, когда они наконец выбрались, первый поцелуй, новое место жительства, совместные ночи, приятные и теплые объятия, ужас при первом походе к врачам, боль от страха в глазах Наиба при его первой вспышке, надежду на светлое будущее, на выздоровление и, наконец, опустошенность от принятие неизбежного.
В конце письма Джек лишь пожелал ему хорошей и спокойной жизни без него, и ещё раз признался в своей чистой и преданной любви.
Наиб почувствовал, как что-то внутри разбилось вдребезги.
«За сладкое приходится горько расплачиваться»
©Леонардо Да Винчи
