живу на станции метро

корекиё улыбался, когда она пыталась заставить цветок в его сердце зацвести. улыбался, когда она пыталась заставить шингуджи раскрыться самого себя. иронично, что когда корекиё пытается завязать с ней хорошие отношения, то ирума называет его "конеченым долбоёбом", "ёбанным шлюханом" и покрывает остальными комплиментами, которые блондинка аргументировать не собирается, да и доказывать тут нечего. пидор да пидор, ничего объяснять. ой, да ладно. шингуджи тоже может обзыватся, ему словарный запас позволяет. но он не хочет. не хочет. ну, представим, назвал он её долбанутой шлюхой, и что? она назовёт корекиё шизанутым психом, и так будет может до бесконечности, либо он молча уйдёт. может быть, даже с парой синяков. шингуджи мог драться, ссориться с изобретательницей, но он не хотел. слишком больно любил. ну да ладно, кто как, а вот корекиё не верит в сказки про любовь до гроба, не поедет на белом коне на другой конец земли за прекрасной принцессой. по крайней мере, так думают другие, если те ещё верят, что шингуджи способен на чувство "любовь". хотя, раньше он тоже не думал, что способен любоваться мимолётным очарованием, которым долго не налюбуешься: ирума скажет, что ты пялишься на её сиськи (не очень коректное слово, легче сказать грудь..) , пошёл нахуй, то что корекиё лапает её взглядом, и многое другое. ну ничего. он не кокичи, чтобы врать через каждую букву. так что, пусть это пока что лежит где то в углу мозга киё, но антрополог ради миу он и на коне научится ездить, и на край света за ней поедет. как в сказках. в самых глупых сказках, в которые верят только маленькие дети. а шингуджи не маленький, и не ребёнок, но всё равно будет верить.