Вкус мёда

      В гавани Ли Юэ шёл дождь. Не тот, что лишь слегка намочил бы вашу одежду, пока вы не спеша шли домой, нет, такой, от которого продрогнешь до костей, от которого все ежились, мечтая быстрее оказаться дома да спрятаться от непогоды. Люмин не была исключением: ей хотелось поскорее заскочить куда-нибудь, лишь бы укрыться от противных крупных капель, затекающих за шиворот. Паймон недовольно верещала рядом, ещё больше норовя испортить настроение и так изрядно уставшей Люмин. — Быстрее, Паймон не нравится мокнуть! — Я тоже не в восторге, — Люмин вздохнула, оглядываясь по сторонам. — В таком виде в рестораны нас не пустят, будь мы хоть тысячу раз героями. Поблизости только банк Снежной. Но… Паймон прервала её на полуслове: — Между мокнуть или попасть к врагам Паймон выбирает врагов.       Люмин лишь пожала плечами: она не то, чтобы не любила Фатуи, но относилась к ним крайне настороженно. Особенно к старине Аяксу. Однажды он уже сумел её обмануть, и теперь Люмин старалась не так открыто доверять людям. Конечно, с самого начала её пути все были добры к ней, но это не могло продолжаться вечно — и Аякс был самой горькой её ошибкой. — Добрый вечер, — распахнув двери, Люмин низко поклонилась в извиняющемся жесте. — Можно переждать у вас непогоду? — Паймон замёрзла и проголодалась! — перебило её летающее существо, с откровенной злостью смотря на Екатерину — управляющую банком в Ли Юэ.       Екатерина оценивающе взглянула на Люмин, с нескрываемым удивлением — на Паймон, но потом на её лице, прикрытым маской, заиграла улыбка. — Путешественница, — тягучим голосом начала управляющая, — наши двери всегда тебе открыты. Господин Одиннадцатый Предвестник велел сделать вас почётной гостьей Фатуи. Позвольте, я провожу вас к нему. — Паймон это не нравится! — воскликнула Паймон, упирая свои маленькие ручки в бока. — А для вашей спутницы я немедленно велю накрыть на стол. Вы же ещё не пробовали блюда Снежной? — Ну все, Люмин, иди разбирайся с Тартальей, а я подожду тебя за ужином, — сразу же передумала Паймон, пихая Люмин в сторону коридоров банка.       Кажется, о любви Паймон к еде и деньгам не знал только ленивый. Путешественнице пришлось лишь тяжело вздохнуть и последовать за Екатериной к кабинету Тартальи. С её одежды вода капала прямо на кафельную плитку банка, до блеска отдраенную, за что пришлось поплатиться и Люмин, и управляющей — на них накинулась с воплями пожилая женщина с тряпкой, и крики «Ходють здесь всякие!» ещё долго преследовали эхом по коридорам, пока Екатерина пыталась как можно быстрее увести Люмин от злостной бабушки. — Входите, — после недолгого ожидания у двери Аякса к Люмин вышла управляющая. — Предвестник вас ждёт.       И быстро убежала, как будто её и не было.       Люмин ещё почти минуту смотрела на дверь, так и не решаясь её открыть, но стоило ей коснуться ручки, как дверь распахнулась сама собой. Аякс с лёгкой, хитрой улыбкой смотрел на Люмин. Как всегда. Как будто ничего между ними не случалось. Как будто он не пытался её убить в Золотой палате. Как будто они лучшие друзья. Но они не были таковыми. И оба это знали. — Принцесса! — радостно воскликнул Аякс и заключил Люмин в крепкие, неловкие объятия.       Путешественница легким движением выскользнула из рук Тартальи и за мгновение ока наставила на него клинок. — Сдаюсь, сдаюсь, — Аякс рассмеялся и поднял вверх руки. — Проходи, располагайся. Ты наверняка замерзла. Могу предложить чай, чтобы согреться… или себя. Выбирай с умом.       Люмин смерила взглядом смеющегося Аякса, но в покои все же вошла. Она устроилась на мягкой софе, вытянув ноги к потрескивающему камину, мягко греющему ее замерзшие ступни. Аякс же скрылся в соседней комнате, через пару минут вернувшись с подносом. От аккуратненького белого фарфорового чайничка шел пар, а в рядом стоящих чашках из того же сервиза плескался чай. Черный. Не зеленый, какой Люмин привыкла пить в Ли Юэ. — Он другой, да, — словно поняв ее замешательство, сказал Тарталья, передавая Люмин кружку. — В Снежной к нему еще любят добавлять лимон. А еще, я там на кухне пряники начинал готовить. Когда согреешься, можешь мне помочь, если хочешь. — Пряники? — Люмин удивленно вздернула брови, наконец нарушив свое протестное молчание. — Блюдо Снежной? — Что-то вроде печенья, — Аякс пожал плечами, но его лицо явно изображало удовлетворение от того, что он наконец смог заинтересовать Путешественницу.       Ему было стыдно перед ней, пусть он и делал свою работу. Аяксу нравилось, как Люмин с ним общалась до их встречи в Золотой Палате. Нравилось, как она на него смотрела: недоверчиво, загнанно, но с таким нескрываемым интересом, от которого интерес проснулся у него самого. Но тогда между ними была бездна. Огромная, черная и пугающая. А сейчас нужно было заглаживать свою вину и строить через эту бездну мост. — Да, пойдем, — Люмин поправила платье, поднимаясь с дивана. — Все же привыкли, что я им помогаю несмотря ни на что. Да, Тарталья? — Если люди тебя зовут на помощь по самым мелким поручениям, это не значит, что мое приглашение такая же попытка спихнуть все на твои хрупкие плечи. Они, кажется, и так не выдерживают груз всех тех проблем, что на них свалились. Я всего лишь хотел провести с тобой побольше времени рядом. Извиниться перед тобой в конце концов.       Аякс развернулся на каблуках и направился в сторону небольшой кухоньки, не дожидаясь Люмин. Он знал, что она последует за ним. Пусть она в обиде, пусть она злится, но если она сказала, что поможет, то от слов уже не откажется. Вот только эта услуга горечью оседала где-то на совести Тартальи.       Люмин тихо прошмыгнула в комнатушку за Аяксом — он уже неспешно добавлял в большую серую миску ингредиенты. Путешественница легонько толкнула его плечом, пристраиваясь рядом с ним. Сейчас он не казался ей таким уж высоким и сильным, как при первой их встрече, когда Аякс помог Люмин скрыться от миллелитов. Сейчас он напротив казался ей маленьким, загнанным в угол мальчишкой. И несмотря на обиду, Люмин хотелось этого мальчишку согреть. — Что мне делать? — с легкой улыбкой спросила она, внимательно смотря за тем, что делает Тарталья. — Подай мне мед, пожалуйста, — как ни в чем не бывало ответил он, указывая пальцем на стеклянную баночку рядом с Люмин.       Банка оказалась слегка липкой, и Люмин слизала остатки мёда с пальцев. Аякс лишь слегка улыбнулся.       Он ложка за ложкой добавлял янтарную массу в тесто, активно все перемешивая. Люмин же оставалось только смотреть, как после всего Тарталья принялся раскатывать тесто. Путешественница оттолкнула его бедром, отобрала скалку и занялась этим сама. Ей тоже хотелось принять участие. — Ой-ей, какие мы дерзкие, — усмехнулся тарталья. Он опустил палец в остатки мёда, а потом провел рукой по щеке Люмин. — А теперь ещё и грязные. — Что ты делаешь?! — Люмин вспыхнула. Её щеки покрылись мягким румянцем, а в глазах промелькнула ярость. — Пытаюсь наладить контакт, — Аякс пожал плечами. — Я знаю, что ты все ещё злишься на меня. Но сейчас ты такая… сладкая.       Люмин непонимающе захлопала ресницами, чувствуя, как кроме щёк, кажется, румянцем покрылась она вся, от головы до пят. Тарталья воспользовался замешательством. Он аккуратно притянул Люмин к себе и прижался к медовому следу на её щеке губами.       Секунда, две, три…       Люмин все так же не вырывалась. Аякс лишь краем глаза заметил, как её ладонь легла на рукоять меча, да почувствовал, как её тело напряглось. — Что. Ты. Делаешь? — отрывисто произнесла Люмин. — Наслаждаюсь, — прошептал ей он на ухо, а после, наглея, слизнул мед с её щеки. — Ты невыносим. — А ты прекрасна, принцесса.       Люмин с вызовом посмотрела в глаза Аякса, приглашая его в новое сражение, в котором, увы, не может быть победителя. Как, собственно, и проигравшего. И Тарталья принял этот вызов.       Он обхватил Люмин за талию и, приподняв, усадил её на стол. Аякс крепко прижимал к себе казавшимся хрупким маленькое тельце путешественницы, зарывался носом в её волосы, тяжело дыша и вдыхая аромат полевых цветов от ещё слегка влажных прядей.       Люмин боролась со смущением, внутри себя чувствуя, как давно ей хотелось оказаться в этих тёплых и крепких объятиях. Вспоминала все те чувства, что испытала при первой встрече с Тартальей и то, как потом пыталась все это заглушить в себе. Она была влюблена, но врала себе до сих пор. До этого момента, пока не оказалась в этой маленькой комнатушке, пропитанной цветочным приторным запахом меда.       Аякс сам, не дожидаясь разрешения, нашёл её губы, и тот же сладкий вкус оказался на языке Люмин. Она не сопротивлялась. Она подалась вперёд, прижимаясь к крепкой груди Аякса и сильнее сжимая его в объятиях.       Она будет жалеть об этом, Люмин знала об этом. Но сейчас она была самой счастливой и одновременно самой сумасшедшей в мире. Во всех мирах. Время остановилось для неё, и единственное, что было важно — это Аякс и его сладкий запах мёда.