ночные вылазки

Ещё ночь, но скоро рассвет. В такое время Александр любит сбегать на его любимое поле. В это время звезды на небосводе яркие-яркие, не хуже фонарей у дворца. Удивительно.. утро ещё не наступило, а птицы уже начинают просыпаться, летать туда-сюда и негромко, но радостно щебетать. Горизонта не видно. Виден лишь бескрайний темно-зеленый лес, который даже издалека кажется необъятным. Небольшая песчаная тропинка ведёт куда-то в гору, завиваясь словно змея. На ней видны полосы от колёс повозок и чьи-то следы. Воздух с каждым порывом ветра всё свежее и свежее. Он пахнет теплотой и, кажется, дождем. Пушистая трава приятно щекочет босые ноги, а маленькие стебли ещё не распустившихся цветочков видны тут и там. Завидев неподалёку большую яблоню, юноша надвигается в ее сторону. Яблоки ещё совсем маленькие и, наверняка, очень кислые, но он все равно срывает плод и надкусывает его. Догадки Романова оказались верными. Слишком рано ещё для яблок. Александр скривившись, проглатывает кислый кусочек и бросает яблоко куда-то в траву. А следом и сам падает в неё, раскинув руки. Он садится поудобнее и сорвав какой-то колосок, кладёт его в рот. — Хорошо… — расслабленно говорит Александр куда-то в пустоту. Звезды с луной в эту ночь кажутся ярче обычного. Холодный ветер окутывает юношу, развивая его волосы в разные стороны. Он чувствует свободу. А ещё какой-то приятный аромат, похожий на запах выпечки, летящий по ветру. Наверное, уже очень скоро наступит утро, ведь пекарь просыпается рано. Романов оглянулся. И правда! Солнце встаёт из-за бескрайних лесов, освещая весь Санкт-Петербург своим светом. Цветы потихоньку начинают распускаться, и Александр чувствует их прекрасный запах. Он замирает, так как слышит чьи-то шаги. Кажется Романова и его очередную вылазку рассекретили. Но кто? — Давно ты тут сидишь? — спросил кто-то, стоя за спиной Петербурга. Надо же, Александр даже не заметил, как к нему подошли. Видимо он очень сильно задумался, что бывает с ним довольно часто. — Достаточно давно, — неопределенно ответил Романов развернувшись. Две пары глаз уставились друг на друга. Неужели это был Москва? До этого момента Петербург не замечал, насколько у Михаила красивые глаза. Будто два сапфира, они переливались в свете солнца. — Не бойся, я никому не расскажу, что ты убежал, — спокойным голосом говорит Московский, осматривая Романова. Тот был в одной рубахе, да ещё и босой. Москва нахмурился. «Вдруг Петербург заболеет?» — пронеслось у него в голове. Александр хлопает глазами, уставившись на первопрестольную столицу, кивает в знак приветствия и уводит взгляд в сторону, избегая контакта глаз. — Можно я прилягу? — скорее не спросил, а утвердил Михаил, опустившись на траву. Рядом с Москвой все казалось иным. Птицы пели ещё громче и радостнее, цветы распускались все быстрее, а солнце сияло ярче. Он вдруг на мгновение что-то почувствовал.. Что-то, от чего ему показалось, что он бесконечно счастлив, что он никогда больше не увидит бед и невзгод, что жизнь наладилась. Он повернул голову на Московского. Тот беззаботно улыбнулся. Александр ответил ему улыбкой и понял, что это было за чувство. Это была любовь.