Амбивалентность

      Когда все плохо, большинство людей это называют черной полосой. Но в данном случае в жизни Тяня все наоборот: рыжая полоса, причем очень пестрая. И не то, чтобы у Тяня кардинально испортилась жизнь, но небывалые тревожные волнения присутствовали.       Сегодня в школе была особая атмосфера суеты, многие на трясущихся ногах подходили к доске в школьном коридоре. Радость, слезы, все вперемешку. Стоя перед вывешенными списками вместе с Чжэнси, Цзянь не мог поверить своим глазам, он безмолвно хлопал ресницами, смотря на рейтинг. Рыжий его не удивлял, но чтобы Тянь опустился на четыреста двадцать второе место, это вызвало у И некое беспокойство за друга. И хотя Цзянь все прекрасно понимал, откуда корни росли, он все еще сдерживался от того, чтобы рассказать Чжэнси, потому что думал, что у него нет такого права. — Твою мать, — прошептал И. — СиСи, ты это видишь? — Ага, может быть ошибка? — флегматично предположил Чжань. — Сомневаюсь… Он же в самом низу.       Оборачиваясь вокруг и слыша негодующие возгласы, Цзянь понимал, что не только у него это вызвало бурю эмоций. Отовсюду слышалось, что посмотрите, теперь лучший ученик не лучший, отличник почти в самом конце. Неуютное чувство замельтешило у Цзяня, проявляясь в сжатых кулаках и губах. — Блин, походу уже вся школа об этом говорит, — тревожно сказал он Чжэнси. — Ты его сегодня видел? — Еще нет. — Может поищем? — предложил Чжэнси. — Давай.       Как интересно все в жизни было все-таки устроено. Если у одних что-то налаживалось, то у других становилось хуже. И пусть эта мысль в каком-то роде плоская, но идя за Чжэнси она не покидала голову И. После того, что Тянь ему недавно рассказал про токсичных родителей, про Мэй, про сложные отношения с Шанем, Цзянь понял одно: возможно у него с СиСи не так все и плохо. Ну или хотя бы не так сложно и многогранно. По крайней мере сейчас, когда тот начал понемногу отходить от ситуации с Сяо и они вновь проводили больше времени вместе. Хотя на самом деле, Цзянь пожертвовал бы чем угодно, лишь бы оказаться под одной крышей с СиСи. Но есть, что есть и роль лучшего друга Цзяня в данный момент устраивала. Просто быть хотя бы рядом — это хорошо, пусть и за счет обмана. — Конечно, это очень легкомысленно с его стороны, — внезапно произнес Чжэнси. — Осуждаешь его? — Скорее не понимаю. Скоро же будут не пробники, — пожал он плечами. — Наверно, у него какие-то проблемы, — якобы предположил И. — Мне он ничего не говорил. — Мне тоже, — соврал он. — Немного обидно за него, — поникшим голосом сказал Цзянь. — О, погоди.       Искать долго Тяня не пришлось. Громкий голос директора страшным эхом раздавался по коридору. Мужчина, кажется, был просто в ярости, его выдавал цвет лица и широко открывающийся рот при каждой реплике. Немыслимо, сколько злости таилось в таком небольшом человеке. Тянь стоял с опущенной головой и ровным лицом, не отображающим ни малейшей эмоции. — Ты о своем будущем подумал?! Это же не шутки! — брызжа слюной, не стесняясь, кричал директор. — Экзамен был слишком трудным, — на тяжелом выдохе оправдался Хэ. — Слишком трудным?! Хэ Тянь, ты один из лучших учеников в школе, ты всегда опережал программу, по-твоему я должен поверить в эту чушь? — Я не прошу Вас верить, можете не верить, мне без разницы, — скупо продолжил Хэ. — Не надо на меня орать. — Я не могу по-другому, потому что это вопиющий случай, чтобы такой способный ребенок так безответственно подошел к одному из важных экзаменов. До конца учебного года осталось всего-ничего, это был пока что пробник, но как ты собираешься сдавать официальный экзамен? Ты осознаешь, что там будет комиссия? Что результаты пойдут в министерство? — Осознаю. У меня еще есть время подготовиться. — О каком времени ты говоришь? Меньше двух месяцев осталось. — Этого достаточно. — Достаточно? Тянь, да что с тобой? — сердито выгнул он брови. — Я не узнаю тебя. — Вообще-то все в порядке. — Нет, — взмахнул руками вверх мужчина. — Нет-нет-нет, извини меня, Тянь, но я буду вынужден сообщить твоему отцу. — Что? Не надо, — двинулся от неожиданности вперед Хэ. — Это не обсуждается. Твои результаты еще давно начали ухудшаться, я не вижу серьезного подхода к учебному процессу. Это полнейшая безответственность с твоей стороны. — Вот именно, это только моя ответственность, причем тут отец? Что это исправит? — Я считаю, многое. По крайней мере, я введу в курс дела мистера Хэ. — В курс дела? Я же сказал, что исправлюсь. Кому Вы хуже сделаете: себе или мне? Я же в Вашей школе учусь, значит Вы что-то упустили в моем учебном процессе. — Тянь, ты сейчас хочешь меня напугать? Я с мистером Хэ буду беседовать не первый раз и насколько я знаю, мистер Хэ взрослый и серьезный человек, я думаю он прекрасно поймет в чем дело и сможет повлиять на тебя. — Вы ошибаетесь, — усмехнулся Тянь, пряча руки в карманах. — Пусть будет так. Извини, но сейчас мне необходимо работать, а ты иди на урок и хорошенько подумай над своим поведением. — Обязательно, — процедил сквозь зубы Хэ.       Хэ стиснул зубы до такой степени, будто они сейчас треснут и напряг желваки, впервые он кому-то так отчаянно желал стать жертвой несчастного случая, например, упасть с лестницы и что-нибудь сломать. Злопамятность — вообще-то это не похоже на Хэ, однако можно узнать о себе много нового, когда все катится в тартарары.       Тянь устало провел ладонью по лицу, мало того, что завалил пробник, так еще и выслушивать много лестного вечером о себе — это последнее, чего хотел Тянь после того, как ему и так кое-кто показал «особую» значимость в жизни. Цзянь и Чжэнси, видя лицо, лишенное радости, поспешили подойти. — Эй, Хэ, что-то случилось? — первый спросил Чжэнси. — Ты пробник завалил, да? — подхватил следом Цзянь. — Ла-адно тупо спрашивать, мы все видели… — Что-то вроде этого, — мрачно сказал он. — В столовку сгонять не хочешь вместе? Поговорим, может легче станет? — предложил Чжань. — Нет, спасибо, один хочу побыть, — задумчиво ответил Тянь. — Как скажешь. Ты только в уныние не впадай, все хорошо будет, — ободряюще произнес Чжань, но больше звучало как издевка. — Похоже настроение тебе испортил этот придурок сильно, — подметил Цзянь. — Его ор было слышно на весь этаж. Ты правда, не парься, это все фигня. — Да мне все равно, я знаю, что сдам. Вы Рыжего не видели? — Не-е, — ответил за двоих И. — Хотя может…       Просачиваясь сквозь толпу, игнорируя тех, кто хотел просто поболтать и обсыпать ненужными ему утешениями, Тянь искал одно единственное действенное успокоение в виде рыжих волос и неповторимой то ли улыбки, то ли злого оскала. Он судорожно бегал глазами вдоль тел и пытался зацепиться за костлявые плечи и чуть сутулую спину. Всего лишь один злой человек на свете мог сделать Тяня счастливым и помочь забыться.       К тому же, Тянь искал Шаня не просто так. Пальцами в кармане он четко ощущал коробочку, отделанную бархатом. Красным с золотым тиснением в виде букв своего имени. И пусть это, возможно, самовлюбленно в некотором роде, зато памятно. Если честно, то сперва Тяню показался красный слишком пошлым и он хотел отдать предпочтение черному, но затем, он подумал, что это классика и Рыжему красный подходит. Он сполна олицетворял этот цвет. А вот сам подарок — сережки, черные гвоздики. Самого черного оттенка, одним словом идеального, как и форма — ровная, круглая. На первый взгляд они казались совсем невзрачными среди блестящих безвкусных украшений, но тем и выделялись. Черные гвоздики, словно точки, что-то завершающие, но непременно ведущие к началу. Это просто, это красиво, это ассоциативно.       И никакие чертовы экзамены не могли волновать Тяня так сильно, как реакция Рыжего на подарок. Тянь уже даже пытался представить как это будет: волнительно, смущенно, возможно неловко, возможно радостно. Как угодно, хотя на самом деле — гадать было бессмысленно, ведь это же подарок Рыжему, а значит, как и всегда, это будет неожиданно и для Тяня в том числе.       Резким моментом Тянь остановил свой взор на небрежной походке и недовольной физиономии. На лицо тут же напала легкая улыбка при его виде, что-то взбудоражило Тяня, но затем с грохотом рухнуло и проявилось в виде опущенных уголков рта, когда за спиной Шаня Тянь увидел Мэй. «Сука, да почему сейчас-то?» — промелькнул вопрос в голове.       Мэй тоже заметила Тяня и быстро отвела взгляд, прячась за спиной Рыжего. Неужели она теперь постоянно будет тереться около него? Хотя чего еще ожидал Тянь? На самом деле, он еще вчера решил, что стоило бы закончить эту бессмысленную странную игру. Хэ непременно поговорит с ней, только позже, после того, как подарит Шаню подарок. Может быть, завтра или послезавтра?       Единственное, за что стоит сказать Мэй спасибо, так это за то, что благодаря ее присутствию Тянь хоть немного начал понимать собственные чувства к Шаню. — Привет, гуляете? — подошел к ним Тянь. — Немного, — сказала Мэй. — А что?       В этот момент Шаню стало как-то неуютно и он весь взъерошился, словно Тянь застал его за чем-то таким, за чем не должен был. — Да так, скучно просто. Рыжий, а у тебя что с лицом? Недоволен чем-то? — Тебя увидел, вот че, — фыркнул Шань. — Тебе че надо? — Грубишь, как всегда, — улыбнулся Тянь. — Я думал мы уже прошли этот этап.       По эмоциям Мэй стало ясно, что она пришла в замешательство. Она смотрела то на Тяня, то на Шаня и не понимала, что происходит. Во-первых, до реплики Тяня про этап она думала, что эти двое даже практически не общаются. Во-вторых, что имел ввиду Тянь? — В смысле? Какой этап? — спросила Мэй. — Да забей, он гонит, — сказал ей Шань, сглотнув. — Да-да, гоню, — усмехнулся Тянь, окидывая прищуренным взглядом девушку. — Шань просто забыл. — Не думала, что вы общаетесь, — как-то настороженно произнесла Мэй. — Не общаемся. — Если только иногда, — вставил Тянь. — А вообще, ты не против, если я у тебя его украду? — Вообще-то я на урок опаздываю. — Это ненадолго. Мне нужно перетереть одно важное дело. К тому же, я тебя не спрашивал, я спрашивал у твоей подружки. — А не отвалить бы тебе? — Молчать. Тебе слова не давали. — Если важное, то конечно, — согласилась она. — Вот и славно, пойдем? — кивнул в сторону Тянь. — Я же сказал, что… — Я же сказал, это ненадолго, — настойчиво сказал Хэ. — Пойдем.       Шань сомкнул губы в узкую нитку и недовольно закатил глаза, но, поправив рюкзак на плече, пошел за Тянем. Они завернули в один полупустой коридор, тут было практически всегда малолюдно. Как бы Мо сейчас не пытался злиться на Хэ, отчего-то это чувство блокировалось, честно, даже особо орать не хотелось на него за эту выходку. Однако, перед Мэй почему-то было неловко. И не то, чтобы с Мэй было что-то запредельное, но Мо внутренне остерегался их столкновения. Неприятно. — Куда мы идем? Эй, ты слышишь? Алло?! — Какой ты нетерпеливый все-таки. Подожди немного.       Тянь подошел к подсобке и, озираясь по сторонам, открыл ее ключом, показывая взглядом, чтобы Шань заходил в нее быстрее. А у Мо только глаза от увиденного округлились. — Ты че, стебешь? Это служебное помещение. Зачем нам сюда? — Ты можешь заткнуться и не задавать лишних вопросов? Просто зайди, пока нас не увидели, ладно? — Тебе проблем мало? Ты и так пробник завалил. — Шань, — усмехнулся Тянь, опуская голову. — Мне очень приятно, что ты мной интересуешься. Но проблем будет еще больше, если ты не перестанешь трепаться. Будь так любезен, зайди уже, — Тянь со всей вежливостью указал рукой на подсобку.       Шань многозначительно посмотрел Тяню в глаза, приподнимая бровь, а после резко вошел в подсобку. Хэ быстро закрыл дверь за собой на щеколду и нажал на выключатель, освещая комнату лампой. Шань осмотрелся вокруг: тряпки, швабры, полки с химией — ничего интересного. — Ну и? Может объяснишь уже? — Откуда у меня ключ? Да украл из учительской как-то, — оперся он о стену. — Это и так понятно, что тебе его не лично дали. Я к тому, что нахуй ты этот цирк устраиваешь в школе? — скинул рюкзак Мо на пол. — А мне что, и поговорить уже с тобой нельзя? — Ты начал ей затирать про какой-то этап, неужели ты сам не понимаешь, как это выглядит? — А как это выглядит? М? — изогнул бровь Хэ, собирая руки в замок на груди. — Ну, как? Как будто мы с тобой общаемся? Или что? — Да, именно так и выглядит, — стервозно фыркнул Шань. — Ей это знать ни к чему, да и вообще всем. — Не понимаю, что ж ты так волнуешься? По-моему наоборот все считают, что со мной общаться — круто. Тебе же лучше. — Не лучше. Просто, пожалуйста, не делай так больше, — глухо сказал Шань.       Пожалуйста. Пожалуйста? Пожалуйста, блять? Тянь мельком улыбнулся, в попытке утихомирить совершенно непонятные чувства. Какого-то отторжения, ревности, собственничества и будто бы даже предательства. А вспоминая тот ночной разговор, где Шань ему прямым текстом сказал, что между ними ничего не может быть, Тянь еще больше заводился. Хотелось вопить от несправедливости и невнятности, разнести к чертовой матери подсобку, чтобы тот напугался. Одно успокаивало: Тянь последует совету Цзяня и скажет, чтобы Мэй отвалила. И все, их поддельному общению конец. — Как? Не подходить к тебе? — Не говорить при посторонних странные вещи. — А разве это не твоя подружайка? Вы же встречаетесь? — Чего? Ты бредишь? Мы не встречаемся, — в недоумении сказал Шань. — Да ну? А то я слепой, постоянно трешься с ней. А я даже, блять, подойти к тебе не могу, хотя ты сам недавно признался мне, что я тебе нравлюсь. Уже пожалел?       Пауза. Недолгая, но томящая и неуютная. Тянь словно ожидал какого-то ответа, но его не последовало. — Я не понимаю, ну увидят, что мы хорошо общаемся, ты с Цзянем и Чжэнси тоже хорошо общаешься. — Я не хочу лишнего внимания, вот и все. Мы закончили? — Мо нагнулся за рюкзаком. — Нет, мы не закончили. — Тянь преградил рукой дверь. — Ты не лишнего внимания не хочешь, а ты хочешь удобно устроиться просто. Скажи мне честно, что у вас с ней? Ебешь ее? Поэтому? — Ты ебанутый? — непроизвольно усмехнулся Шань, склонив голову, а после протяжно выдохнул. — Блять, какой же ты конч, ты мои слова вообще не так воспринял. Да даже если бы я ебал ее, то я свободный человек, — Шань отпустил рюкзак и вскинул рукой, растопыривая пальцы. — Сечешь? Я тебя ни к чему не обязывал, ты тоже можешь делать все, что хочешь. — Прям все, что хочу? И ты не будешь против? — Мне похуй, Тянь. Вот правда похуй. Будешь так доебываться, я реально пожалею. И оправдываться я не собираюсь больше.       Тянь повел челюстью, злость закипала, на языке свербила, растекаясь по жилам раскаленной магмой. Хэ скользил взглядом по его приглушенному из-за света силуэту, стоял так непринужденно и общался слишком самовольно. Слишком. Тянь легонько толкнул Шаня в грудь, но этого хватило, чтобы тот попятился назад и ударился спиной о стеллаж, бутылки с химией полетели на пол, расплескиваясь ненатуральным цветом по полу. В воздухе завис характерный запах. — Сука, — выругнулся Шань. — Какого хуя ты делаешь? Мне больно вообще-то. — Извини, — навис над ним Тянь, уставившись руками от Шаня по обе стороны, чтобы тот никуда не убежал. — …Ты прекрасно знаешь, чего я хочу. — Ты эгоист, который думает только о себе, — поднял на него хмурый взгляд. — Ты понимаешь, что мне просто нужно время, у меня башка забита отцом и всякой хуйней.       Тянь словил его взгляд: узкие зрачки, блеклый цвет и серьезный прищур, обрамленный редкими ресницами. Хэ только раззадорился, сужая между ними пространство. Шань опустил голову, вцепился в запястья Тяня и попытался убрать его руки, но тот держался крепко. — Я тебе по-моему ясно обрисовал, что я не хочу… Но я не пожалел. — Да, очень ясно.       Тянь кротко улыбнулся, а после нагнулся к шее Шаня, проводя по его коже кончиком носа, будто резаком, отчего Шань весь съежился и запрокинул голову. Тянь вкушал незнакомый запах на его теле, наслаждался шелковой текстурой. Уподобляясь неземному ощущению того, как ноги подкашиваются от одного только невинного действия в сторону Рыжего. — От тебя женскими духами пахнет, — тихо произнес Хэ. — Могу себе позволить. — Обнимался с ней? — Тянь вжался ногтями в стеллаж, со скрежетом проводя по полке. — Обнимался. И не только… Шучу. — И разве я после этого эгоист? А я, между прочим, тебя сюда не просто так позвал, — игриво протянул Тянь. — Ага. Мозг ты мне уже вынес.       Он нырнул рукой в свой карман и достал оттуда заветную бархатную коробочку, аккуратно вкладывая ее в руку Шаню. После Тянь медленно отошел от Шаня, открывая перед собой зрелище в виде его реакции. — Че это? — Открой, увидишь, — пожал плечами.       Шань облизнул губы и настороженно посмотрел на Тяня, хмуря брови. Он внимательно оглядел красную коробочку со всех сторон, словно это какой-то опасный объект, точно бомба. — Не тупи, открывай.       Шань аккуратно открыл и сглотнул, часто моргая и таращась на черные серьги. Он не знал даже, как реагировать на такое. Ему еще никто не делал таких подарков. Они были и вправду очень красивые и лаконичные, особенно на красной подушечке смотрелись выразительно. — Сколько это стоит? И зачем? — Для тебя нисколько. Хотел сделать тебе приятно, ты мне как-то давно сказал, чтобы я тебе подарил что-нибудь. Я подумал, что это идеальный вариант. — Ахуенно ты момент подобрал… Это сережки, да? — Да. Нравятся гвоздики? — Ну… Ничего особенного, — все так же в ступоре говорил Шань, боясь даже притронуться к ним. — Хочешь, помогу тебе надеть? — Не надо, — вновь нахмурил он брови и взглянул на Тяня. — Блять… Ты уверен? Может заберешь обратно? — Успокойся, все нормально, они теперь твои. Надевай быстрее, я посмотреть хочу.       Шань слегка дрожащими руками вынул серьги из коробочки, отставив ее на полку. Затем снял со штифта шляпку и украсил бледные мочки черными гвоздиками. Тянь, не отрывая взгляда, наблюдал за каждым движением Шаня. Не прогадал, на нем они заиграли так как нужно, контрастом подчеркивая его необычную внешность. Теперь хотелось еще больше вглядываться в его лицо. — Ну что, принцесса, теперь ты выйдешь за меня? — Ага, отвали. И че, мне идет? — достал он и кармана телефон и посмотрел в экран, а потом на Тяня.       Ответ не заставил себя долго ждать и Тянь сказал, вновь улыбнувшись. — Очень. Я очень разочарован, — произнес Вэй. — Бывают в жизни огорчения, — флегматично пожал плечами Тянь, опираясь на столешницу. — Мое единственное огорчение сейчас — это твое поведение. Что с тобой происходит в последнее время? — Насколько я помню, всю мою жизнь для тебя было огорчением мое поведение. — Опять я плохой, — совершенно не удивленно сказал Вэй. — Мы сейчас в первую очередь говорим о тебе и о твоем будущем, которое ты целенаправленно губишь. — А что губить? Ты все уже за меня и так решил. Какая разница завалю я экзамены или нет, я все равно буду заниматься тем, чем ты скажешь. — И ты считаешь, что для этого образование не нужно или что? — скептически взглянул на Тяня Вэй. — А зачем образование? Для статусности? Чтобы всем показывать, что твой сынок не малообразованный мусор? — усмехнулся Тянь. — Я хотел вообще-то на медика пойти, но вряд ли это пригодится для твоих грязных дел, — с ноткой омерзения отчеканил он. — Не вижу больше смысла стараться. Тем более, ты мне недавно ясно дал понять, что на это направление я не пойду. Вы же с Чэном уже все решили, — отвел он взгляд в сторону.       Вэй как-то вдруг непривычно замолчал. Однако при этом все происходило так типично, стакан с водой, который Вэй отпил и отставил. Душное молчание, от которого с каждой секундой только хуже. И суровый взгляд, будто тяжелый металл. — Я много думал, — туманно начал Вэй. — И как, не устал? — с издевкой спросил он. — Тянь. Дослушай меня и не перебивай. Я хотел сказать, что я не против, чтобы ты пошел учиться туда, куда хочешь ты.       На секунду у Тяня глаза расширились от услышанного, он на самом деле подумал, что может ему показалось? Но нет, вроде, Хэ еще пока с ума не сошел. А что тогда? Ретроградный меркурий, звезды сошлись в одном месте или скоро конец света? Хотя может это Юи так положительно повлияла? С ней Вэй действительно расцвел и местами даже лучше стал. Не на много конечно, но все же. — Соответственно направление можешь выбрать сам. Но желательно, чтобы ты потом не стал терапевтом или фельдшером, потому что это несерьезно, — обесценивающе сказал Вэй. — И в честь чего такой акт великодушия? — Хочу, чтобы ты занимался тем, что нравится. Ты же этого всегда хотел? Пожалуйста. Используй этот шанс. — Да ну? А если серьезно? — Тянь говорил с неприкрытым недоверием. — А похоже, что я шучу? — вопросительно приподнял бровь. — Не может быть все так просто после того, как ты мне несколько лет вбивал в голову совершенно другое. В чем подвох? — Нет подвоха. Это так же может пригодиться в твоей будущей работе, вот и все. Разумеется, мне бы было гордо, если бы ты стал хирургом, — прозрачно намекнул Вэй. — И как может пригодиться хирургия в моей будущей работе? Что-то как-то не вникаю я в такие бизнес-планы. — Поверь мне, очень даже может. Я знаю, что говорю. В таком бизнесе точно пригодится. В конце концов, другим азам тебя обучит Чэн, пока ты будешь в Америке. Посмотришь, как он решает дела. — А ближе к сути можно? Что еще за бизнес такой? И почему именно хирургия? Я, может, проктологом заделаться хотел, — с усмешкой сказал он. — Очень узкоспециализированный бизнес, который, как правило, не афишируется на широкую публику. В котором очень нужны знания именно в области хирургии, — натянул на морщинистое лицо улыбку.       Тянь непонимающе сдвинул брови, что-то как-то не чисто. И снова мнимый выбор, проще сказать выбор без выбора. Хирургия? Бизнес? Не афишируемый на широкую публику? Что он имел ввиду? И в этот же момент до Тяня начало доходить и он ощутил такое накатившее негодование, размером с луну точно. — Вот как. Хирургия, значит. Круто ты завуалировал незаконную трансплантацию. Я не такой тупой, как ты думаешь. — Меня это очень радует. Очень радует, что мы с полуслова понимаем друг друга. А еще лучше совмещать приятное с полезным, правда? — Полезным? Предлагаешь мне копаться в чужих телах в незаконных целях? Очень приятно, хотя что еще я мог от тебя ожидать? — презренно сказал Хэ. — И как, вам с Чэном ок? — Почему сразу копаться? — он остановился промочить горло водой, а после продолжил: — Ты не будешь заниматься такой грязной работой, это небезопасно, однако, как карьерный рост очень было бы неплохо, особенно для тебя, — мерзко хихикнул Вэй. — Так что скажешь? Предложение хорошее и очень прибыльное. Полагаю, тебе такое будет интересно.       Тянь скрыл потухшие глаза за упавшей челкой и уставился в пол. Конечно, а что еще мог предложить такой человек, как Вэй? Который на открытую публику был успешным владельцем сети магазинов, салонов и прочей дряни. Тянь, разумеется, был в курсе того, что все не так однозначно, но даже не пытался узнать, какими конкретно грязными делами занимался его отец и брат. Хотелось как можно дольше отстранять себя от этого дерьма, но, видимо, время подходило. И так противно от этого. А что еще Тянь не знал? Может, у Вэя вообще был свой кабак с сексуальными рабынями? Честно, Хэ уже ничему не удивился бы. — Скажу только одно: ты очень опоздал со своим предложением. — Не понял? Поконкретнее, — нахмурился он. — Во-первых, я пару дней назад решил, что ни в какую Америку я не поеду. Во-вторых, хватит и во-первых. Все. — четко отрезал Тянь, выпрямляясь и смотря на отца стальным взглядом. — А с каких пор тебя кто-то спрашивает? — А меня не надо спрашивать, я вправе сам выбирать и ни ты, и ни Чэн не можете повлиять на меня. Если я не хочу, то не буду.       Вэй шумно выдохнул и спокойно в очередной раз прильнул к стакану с водой, делая протяжные глотки. Господи, да когда он уже опустошит его?! Со стуком Вэй отставил наконец-то пустой стакан прочь. — И с каких пор у тебя решалка выросла? — очевидно язвительно уточнил старший Хэ. — Думаешь у тебя хватит смелости пойти против меня или Чэна? — Можешь манипулировать деньгами, пожалуйста, мне все равно, — равнодушно сказал он. — Делай, что хочешь. — И сколько ты так протянешь? Ставлю: неделю максимум. Если не меньше. При первой попавшейся шмотке будешь звонить мне и умолять дать тебе денег. Я же слежу за всеми твоими тратами, ты не знаешь, что такое нищенская жизнь. — Ну вот, узнаю, — в полуулыбке склонил голову Тянь.       На самом деле у Тяня руки дрожали, хотя он пытался унять тремор. Боялся ли он вот так в открытую противостоять Вэю? Вообще-то да. Несмотря на то, что он всегда спокойно огрызался с ним, порой мог не следить за выражениями, но сейчас — это нечто абсолютно новое и чересчур кардинальное. Это полный отказ от всего, полный отказ в никуда и вызов самому себе. Словно наконец-то прорезался голос, чтобы защищать самого себя. — И ради кого же такие жертвы? — В смысле? — Я в жизни не поверю, чтобы ты так спокойно отказался от всего. Ты думаешь я забыл, что Америка была твоей мечтой? Тянь, кто она? — О чем ты говоришь? Это мое взвешанное, осознанное решение, если что, — уверенно продолжил Хэ. — Я же тебе уже сказал, я вижу все твои траты. В том числе и крупная покупка в ювелирном не осталась для меня тайной. По-моему мы неправильно поняли друг друга?       На этой реплике Вэя, Тяню захотелось рухнуть камнем в воду и утопиться. Настолько тупо, настолько очевидно, что даже не оправдаться. Сказать было нечего, он точным попаданием расколол Тяня. Если даже Хэ начнет упираться, в тупую говоря, что он купил что-то себе, то это еще больше загонит его в угол. — Я всегда закрывал глаза на то, что у тебя активная подростковая жизнь, поскольку я считаю это нормальным и это мне не мешало. До этого момента. Я же тебе говорил: никаких серьезных отношений у тебя быть не может. — С чего ты взял, что это серьезно? М? — Я тебя знаю чуть лучше, чем ты думаешь. — Даже если так. Тебе можно выбирать, а мне нет? — Ты не в том положении, чтобы выбирать, — он сделал звонкую волну пальцами по пустому стакану.       Это волна отдалась трелью по позвоночнику, вызывая бурю опоясывающих мурашек. Оглушающей трелью по ушам, что аж перед глазами помутнело и под ложечкой затянуло.       Тянь задышал чаще, втягиваемого воздуха явно не хватало, а на выдохе он был чересчур горячим, точно пар из чайника. Вэй просто давил сейчас, своей наглостью, положением, языком тела, каждым движением и словом. Он добивался, добивался того, чтобы у Тяня случилась истерика. — Конечно, я не в том положении, — наигранно насупился Тянь, выпячивая губы. — Мне же не приходится выбирать среди проституток и стриптизерш. — Что ты сказал сейчас? Повтори-ка? — Вэй поднял на него обескураженный взгляд, наполняющийся ненавистью. — Ты не расслышал? Конечно, повторю, — внимательно покивал Тянь. — Миссис Хэ, ой, или вернее миссис Ин? Проститутка из кабака, от который ты благополучно заделал меня и Чэна. А… что насчет миссис Мо? Бывшая стриптизерша? — Заткнись, — поморщился он от злости, став похожим на полусгнивший овощ. — …Согласен, очень трудный выбор, который ставит не в то положение, — смело проигнорировал Хэ его прошлую реплику, однако его потрясывало от собственных слов. — Заткнись, пока я тебе не врезал! — его взгляд стал острым, как иголки, а голос громким и срывающимся. — Как… Как ты смеешь говорить так о своей матери?! — в очередной раз сорвал он голос. — Как у тебя только совести хватает? — Хорошо, что я не в таком положении, как ты, — искренне улыбнулся Тянь, гордо приподняв подбородок, смотря на отца свысока. — И как хорошо, что я отношусь к этому нормально, в отличии от тебя. Я любил ее. И как жаль, что ты ее сгубил. — Да что ты знаешь вообще? Она сама себе помогла. — Не ври себе. — …Пошел вон, — одновременно ровным и полным гнева голосом велел Вэй.       Тянь попытался унять улыбку, прикусив губу, но она все равно пробивалась усмешливой и надменной. Он сам себе покивал и оторвался от столешницы, медленными шагами направляясь к себе в комнату и напоследок он услышал приглушенное: — Если ты думаешь, что я не узнаю кто она, то ты ошибаешься. Не делай себе и ей хуже.       А Тяню было все равно. Он закрыл за собой дверь, лег на чистую постель, наполняя воздухом легкие сполна и уткнулся в веснушчатый лик, воцаривший в воспоминаниях. Сережки, черные сережки на его постоянно краснеющих ушах, его худое тело и холодные пальцы, как ледышки, моментами проницательный взгляд. И почти робкое сегодняшнее «спасибо» хриплым звуком от шершавых губ.       Ради такого он готов был разбиться, превратить свою жизнь в ничтожество, а иначе быть и не могло. Ведь в любом случае это выбор без выбора. И с Шанем тоже. Тянь не выбирал, в кого влюбиться. Оно само.