***
Неделя выдалась тяжелой и в консерватории, и вне ее стен. Репетиции группы, проходили интенсивно, из-за чего Александр часто приходил домой за полночь. Видеть часто Рокси сейчас получалось, разве что, на учебе, но ведь этого было крайне мало. Они договорились любыми путями провести ее день — четвертого марта — вместе с самого его начала, а поэтому она обещала приехать к Йегеру вечером третьего. Логан и Ричард возвращались на днях в Лондон. Их обменная практика в Берлине подошла к концу, и, хоть никто и не хотел слезливых прощаний, но не обошлось без этого. Впрочем, никто не опускал руки и не считал, что группа распалась. Да и собираться можно было с помощью видеосвязи. Напряженный график Алекса чуть разбавился свободным временем, и, когда уже все вновь вошло в привычное русло, оставалось лишь дождаться Рокси, которая должна была приехать с минуты на минуту. Но ее все так и не было. Она обещала быть к восьми вечера, уже было девять. Алекс затушил пальцами свечу на столе, поджимая губы. Неприятное ощущение медленно расползалось внутри него, доводя чуть ли не до тошноты от тревоги. К девяти тридцати Алекс наконец получил объяснение, которое сменило тревогу на гнев и обиду. Он правда старался не давить на нее из-за выбранной профессии, но сейчас это дошло до абсурда. Родители учили его, что партнеры всегда выбирают друг друга, что бы ни случилось. И теперь он попал в ситуацию, где его, кажется, буквально променяли на полуголые танцы перед извращенцами. Ведь она обещала, что сделает все возможное, чтобы быть с ним сегодня. Это было важно. Он никогда не пропускал дни рождения своих близких. Когда она не приехала к двенадцати, как было обещано в сообщении, цветы отправились в урну. Он встал, убрал все со стола и подмел пол. Теперь все выглядело снова как обычно, словно это был абсолютно типичный для него день. Только вот он накинул на себя ветровку, обулся и ушел, направившись прямиком в клуб, теребя в кармане коробочку с серьгами, которые должны были стать подарком на день рождения. В клубе музыка сливалась со звоном стаканов и бутылок, не совсем здоровым смехом, одобряющим свистом и редкими выкриками девушек, работавших в вип-зонах, просящих что-то донести, рассчитать… Мимо то и дело пробегали на шпильках вечно улыбающиеся девушки, и не думая прикрывать грудь. В их стринги то и дело заползали чужие руки, чтобы, пощупав, оставить там купюру. Отдельно стоящие диваны под приглушенным светом были заняты приватными танцами. Перед одним клиентом выступала и Рокси. Даже если она и устала к этому времени, то мастерски скрывала. Она двигалась умело, прогибаясь в нужный момент и ловко уходя в сторону, когда к ней тянулись руки. На это она мило улыбалась и предупреждающе грозила пальцем, но все равно продолжала свое исполнение. Опустившись на колени, она плотно сжала бедра, находясь спиной к клиенту, и поползла вперед, из-за чего мужчина даже промокнул салфеткой уголки рта, а следом и лоб. В какой-то момент Роксана вздрогнула и, быстро извинившись перед ничего не понявшим мужчиной, поймала другую девушку, сразу что-то шепча ей на ухо. Та кивнула и умело заменила ее. — Ты… Ты решил приехать сюда? — Она искренне удивилась, но улыбнулась, оказываясь рядом с Алексом, занявшим стул у барной стойки. Дернув плечом, Рокси провела пальцами по руке от этого самого плеча до локтя и обратно. — Интересно, почему я решил это сделать? — На удивление, говорил он спокойно. — Ты думаешь, что это смешно? Написать в девять три слова и исчезнуть. Сколько сейчас время, Рокси? — Должно быть около одиннадцати, думаю. Мне оставался только один танец, и все. Тут сегодня такая херня творится, что голова уже кругом. — Она смотрела на него во все глаза, но никак не могла, видимо, решить, что именно было во всем состоянии Алекса не так, поэтому она все же сохраняла небольшую дистанцию. — Он был на полчаса, но, боже, у меня заело молнию, а предыдущий никак не хотел отпускать Еву с привата. И в вип переходить отказывался. Серьезно, прости, я задержалась, да? Мне не видно здесь времени. Роксана все же коснулась его руки, оказываясь ближе. — Сейчас два часа ночи, Рокс. — Он отстранился. — Почему меня должно сейчас волновать его нежелание переходить в вип? Почему меня вообще должны волновать все эти аспекты после того, как ты заверяла меня в том, что все решено? Быстро заморгав, переваривая оказавшиеся внезапными вопросы, она вскинула брови, а после нахмурилась. — Потому что я, правда, не виновата, и пытаюсь сказать, что это — дурацкая случайность. Я не должна была здесь находиться так долго и до двенадцати собиралась приехать. Ну я же не обманываю тебя сейчас. Это рабочий вопрос, который кто-то неправильно решил или… Я не знаю, Алекс, правда, как так вышло. Или ты считаешь, что я намеренно торчала здесь, чтобы позлить тебя? — Вот именно, Рокси. Тебя здесь быть не должно. — Он приблизился. — Ты хочешь говорить со мной, пока на твои соски налеплены гребаные стикини, или все же соберёшь, наконец, свои вещи? — Да. Да, сейчас соберу. Я сейчас. — Отлепляя на ходу стразы с лица, Рокси потребовалось не больше пяти минут, чтобы переодеться и вернуться к Алексу, нервно теребя ремешок от сумки. Она даже проигнорировала, когда ее о чем-то спросила администратор, только отмахнулась. — Пойдем? Алекс кивнул, выходя на улицу, наконец вдыхая свежий воздух. Сев в машину, он пристегнулся и повез ее в сторону квартиры, где Рокси жила с подругой. Остановившись на красный, он порылся в кармане, а затем кинул ей в руки коробочку. — Это был подарок. — Был? — Она сжала губы, хмурясь, держа, но не решаясь открывать, только заметно начиная нервничать сильнее. — В каком смысле «был»? Мне его вернуть нужно или как? Да что с тобой вообще такое происходит, Алекс? Я сейчас ощущаю себя так, словно стою под дулом пистолета за чей-то промах и ничего не понимаю, что от меня хотят. Ну серьезно. Это все чертовски некомфортно. — На кой возвращать его обратно? — Он бросил на нее короткий взгляд, но после вернулся к дороге. — Ты серьезно не понимаешь, что я все это время ждал тебя? Какой еще реакции ты ожидала? Что я скажу: а, ладно. Тогда проехали, работай дальше, а я пойду, посплю. Или что? Что ты хочешь от меня сейчас? Глубоко вздохнув, Рокси нервно увлажнила губы и повернулась к Алексу. — Конечно же я знала, что ты ждешь. Поэтому ведь и написала, что задерживаюсь. Я объяснила, что это вышло не по моей вине, и что не знаю, как такое произошло, потому что в планах было уйти раньше. Ты серьезно сейчас хочешь сделать виноватой меня из-за чужой ошибки?! Давайте тогда будем обвинять стюардесс, которые летают в другие страны, потому что у них рейс, и отменить его они не могут. Господи, я перенесла смены, из кожи вон вылезла. И ты ведь знал, что в моей работе такое бывает. Йегер. Тебя сейчас заносит совсем не туда. Лучше давай ты успокоишься, выпьем чай и забудем эту дурацкую ситуацию. Мне все это не нравится, потому что от тебя я хочу понимания и спокойствия сейчас, а не упреков. Припарковавшись у ее дома, он слегка опустил спинку своего кресла и повернулся к ней полубоком. — Дурацкая ситуация — принести не те учебники на лекцию. А сейчас явно не такой случай. Ты хочешь понимания за что? За то, что пошла трясти сиськами перед мужиками? Тебе не кажется, что тебя используют, как идиотку, которая по первому зову бежит на работу? — Алекс начинал закипать. — Знаешь, как это выглядит? Ты выбрала работу. Ты все прекрасно осознавала, когда соглашалась на смену сегодня. И не пытайся убедить меня, что это не так. Это будет ложь. Ты столько раз выходила за других, и сегодня никто не смог за тебя? Ты только и делаешь, что пропадаешь там. И когда ты выстроила график, чтобы не пропускать пары, ведешь себя так, словно сделала что-то невъебенно сложное, о чем нужно всегда мне напоминать. Это, блять, не аргумент. Я не хочу превращаться в абьюзера, который запрещает тебе что-то, но сейчас у меня накипело. — Погоди. Что значит вообще твое «накипело»? Ты с самого начала знал, кто я, где работаю. Для чего тогда вообще было это все? Чтобы сейчас вылить на меня всю неприязнь? Скажи честно, это сейчас прикол такой у тебя какой-то? Ты ни слова не говорил мне, что тебя не устраивает именно моя работа. Я не могла залезть в твою голову и увидеть, что именно не устраивает. Но только вот забавно. И подожди, я тебя не перебивала. То, что мне нравится выступать, ты тоже знал. Знал, но ведь почему-то начал со мной встречаться. Тогда тебе это не мешало, а сейчас что изменилось? Конечно — сдвинуть смены, чтобы выбрать нужную дату свободной — трудно. Я изменила свой график, чтобы не прогуливать. В чем я сейчас виновата? Может, мне вообще тогда запереться у тебя в квартире и никуда не выходить? Я не собираюсь быть какой-то там содержанкой, я хочу оставаться способной заработать самостоятельно деньги так, как считаю нужным. Ты не хочешь абьюзить, а я не хочу быть финансово зависимой от кого-либо! Уж на данном этапе отношений точно. Боже, Йегер, да что происходит, чего ты сейчас хочешь? — Она говорила достаточно быстро, не позволяя себя перебить, и после прижала ладонь ко лбу. — Почему я должен вмешиваться в твою работу? — Он нервно рассмеялся, отворачиваясь. — Роксана. То и значит. Я не хочу давить на тебя, чтобы ты меняла свое мнение насильно, но и понимать, чем ты занимаешься, для меня трудно, ясно? Что может быть в этом непонятного? Тебе прямо сказать? Мне не хватает тебя. Твоего внимания, и я, блять, ревную. Представляешь? Ты себе такое представляешь? Потому что я люблю тебя и сегодня, кажется, моя гребаная наивность разбила мне сердце. Этот вечер был важен для меня, и я хотел сказать столько всего, и что теперь? Мы сидим в моей машине у твоего дома, ругаясь. Просто потому, что ты не смогла хоть раз отказать своей работе ради меня. Разве я много прошу? Один день. Мне нужен был один день твоего внимания, и я не стал бы больше поднимать тему смен, если бы понял, что ты осознаешь всю важность происходящего. Разве я настаивал на том, чтобы полностью тебя содержать? Твою мать, Роксана, это нормально, когда твой парень покупает тебе что-то просто так. Это не значит, что я мешаю тебе, блять, зарабатывать деньги. Алекс вдруг замолчал, задерживая дыхание, а затем громко выдыхая. — Родители предлагают мне уехать на двухгодичную программу к Ричу и Логану, — совсем тихо сказал Йегер. — И я не хотел ехать, но теперь понимаю, что все это бесполезно. Ты какое вообще будущее видишь для самой себя? Хотя, знаешь, нет. Я не хочу знать. Эта информация меня либо разочарует, либо никак не изменит всей ситуации. Рокси молчала какое-то время, проворачивая в руке коробочку, смотря на то, как элегантно она была оформлена. Она даже не убирала с лица волосы, хотя и так было заметно, как подрагивали ее ресницы. Однако Роксана держалась и не проронила ни одной слезы. Отстегнув ремень, она посмотрела на Алекса, чуть нахмурившись. — И что теперь? Раз все так херово выходит, а от любви так плохо, то мне остается только встать и уйти, чтобы не портить тебе будущее. Я ведь тяну тебя на дно, не даю развиваться. Ну а что, конечно. Езжай. Это ведь Лондон. Куда уж мне до выстраивания настоящих планов. С моими-то низменными интересами. — Она фыркнула, подхватывая сумку и шмыгая носом, вышла из машины, не закрывая дверь. — Мой тебе совет: завари себе все же какой-нибудь чай, выдохни и успокойся. — Если ты сейчас выйдешь из этой машины, это будет конец. — Он совершенно серьезно взглянул на нее. — И не нужно говорить мне успокоиться, я не начинал ссору на пустом месте. — И что предлагаешь? Так и продолжать сраться дальше? Мне это не нравится. Я уже говорила несколько раз. Или ты вдруг перестанешь ревновать? Потому что я этой херни вообще не понимаю, как можно в принципе меня ревновать, когда ты… Хотя, ну какой смысл сейчас от нашего разговора? Ты прекрасно знаешь, где меня искать для выяснений отношений. — Она сглотнула и, закрыв дверь, направилась к входной двери. Задержавшись на некоторое время, Рокси поправила волосы, а после маленькая коробочка скрылась в урне. Алекс застыл, наблюдая за этой картиной, а после сделал глубокий вдох и выдох. Заведя мотор, он уехал. Для него все стало предельно ясно, оставалось сохранять временное спокойствие. Психовать ночью за рулем — явно плохая идея.***
Спустя почти три дня Мира решила все же приехать к брату, который так резко подал заявление на заочное обучение и почти не выходил из своей квартиры. Тихо открыв ключом дверь, она оказалась внутри, сразу же закашливаясь. — Алекс? — Быстро скинув обувь, Мира прошла в гостиную, удивленно охая. Ее брат лежал на диване, бесцельно смотря в потолок, потягивая сигарету, а в другой руке у него была уже пустая бутылка из-под водки. — Твою душу, Алекс. Что ты устроил? Ты когда в последний раз проветривал квартиру? — Не помню, — сказал он, откашливаясь. Мира подошла к широкому окну, сразу же открывая его настежь, а после с трудом, но отняла у него бутылку. — Что случилось, и почему ты сбегаешь, во-первых, из университета, а во-вторых, из Германии? — Убрав сигарету в переполненную пепельницу, Йегер помогла брату встать и отвела в ванную комнату. Алекс, который словно ждал этого момента, прочистил над унитазом желудок. — Как ты можешь так спокойно реагировать на расставания? — Он осел на пол, часто дыша. — Как у тебя получается? — Вы расстались… — Мира с сожалением глянула на брата, оторвала немного туалетной бумаги и стерла остатки рвоты с его лица. Придерживая его за локоть, Мира потянула на себя, чтобы поднять. — Я не знаю, как так выходит. Я просто сорвалась отдыхать, и это помогло мне. Давай, малыш, вставай. У тебя есть аптечка? — За зеркалом. Там, куда мама все время кладет. — Он оперся на сестру, а затем на стену, отходя после в сторону. — Ты расскажешь им? — Нет. В смысле, про твою лютую попойку — нет. — Мира достала несколько таблеток, набрала воды в кружку и протянула брату. — Пей. Поморщившись, он выпил все таблетки и вышел в коридор. Опираясь на стену, Алекс едва ли не прополз в спальню, заваливаясь на кровать. — Я побуду у тебя, пока ты спишь. — Мира помогла ему снять футболку. Достала домашние штаны из гардероба и помогла ему снять обувь. — Второй кровати у меня нет, — пробормотал он, надевая домашние штаны, а после залезая под одеяло. — Не переживай по этому поводу. Я разберусь. — Мира села на край кровати, прислоняясь подбородком к его плечу, поддерживающе гладя брата по голове. — Все будет хорошо, Алекс. Ты обязательно пройдешь через этот этап. Буркнув что-то совсем неразборчивое, он уснул. Мира поднялась, открыла форточку, собрала разбросанные вещи, отправляя их затем в стирку. Собрав остальные по всей квартире, она загрузила стиральную машину. Нашла перчатки и, собрав волосы в хвост, натянула их. Вымыв ванную до блеска, она перешла на кухню. Полазив в шкафах, собрала все бутылки в коробку, слив при этом алкоголь в раковину. Дальше она перебрала другой мусор, разделив его по правилам переработки. Подмела пол, очистила пепельницу и выкинула целые пачки сигарет, сминая каждую. Убрала из холодильника все испорченное, а затем помыла полы, заправив освежитель воздуха. Распределив мусор по правильным бакам, Мира сходила в магазин. Купила еды на неделю и приготовила что-то на день. Алекс проснулся через несколько часов, сразу прошел в ванную, почистил зубы и только потом вышел к сестре. — Думаю, ты ждешь всех подробностей. — Он внимательно наблюдал за тем, как сестра накладывает ему разогретое овощное рагу и сок. — Конечно же я жду всех подробностей. Я ведь выложила тебе тогда все. — Мира поставила перед ним тарелку и стакан. — Мы не сошлись характерами. Она помешана на работе, и не видит в этом проблем. Я сказал ей, что было для меня важно провести с ней вечер, а она взяла и согласилась на смену. Разве я не прав, что злюсь? Она буквально выбрала работу, а не меня. — Ты прав. Раз для тебя это было важно, она, как партнер, должна была взять выходной. Я бы поступила так. Хотя, я бы сказала, что все дело в том, что у нас всю жизнь был пример отношений, где люди делают все друг для друга. Так было не у всех. Некоторым просто нужно время, чтобы понять, чего они действительно хотят. Тебе восемнадцать, и у тебя будут еще отношения. Это опыт, который помогает тебе развиваться. Только не замыкайся в себе. Если тебе трудно пережить расставание, давай сходим к психологу. — Думаю, я найду себе специалиста в Лондоне. — Алекс ковырял вилкой в тарелке, но после приступил к еде. — Очень вкусно. — Спасибо. — Мира улыбнулась, доедая. — Ты так хочешь пожить в Англии, или это просто потому что там твои друзья? Тебе ведь не нравился английский. — Я скучаю по друзьям. Думаю, жизнь там поможет мне немного расслабиться, как тебе помогла Куба. — Куба солнечная, веселая, а Лондон холодный и мрачный. Надеюсь, что эта атмосфера не будет сильно давить на тебя. Доев, они помыли за собой посуду, посмотрели какой-то фильм, и Мира собралась домой. Уже на выходе Алекс поблагодарил ее за заботу. — Ты не должна была убираться и забивать мне холодильник, но спасибо. — Алекс обнял сестру. — Мама бы прибила меня, если бы я не позаботилась о тебе в таком состоянии. Ладно. Иди, досыпай. И не пей больше, пожалуйста. — Чмокнув его в щеку, Мира зашла в лифт. — И обязательно сходи к родителям, чтобы обсудить Англию.***
Непривычно пусто было в достаточно шумной квартире Рокси. Ее соседка, пригласившая друзей, пыталась вытащить и её, но Роксана сослались на завал с учебой. В какой-то степени так и было. За почти неделю она лишь несколько раз что-то слушала на лекциях, проверяя, не пропустила ли сообщение или звонок. В консерватории Алекс не появлялся, и это настораживало, даже злило. Кто так вообще поступает? Они ведь должны были поговорить, обсудить все, как это и полагалось делать парам в момент разногласий. Но ничего — никаких разговоров и даже намека на это с того раза не последовало. В какой-то степени спасала работа взваленными нагрузками. Можно было бы спросить у фрау Йегер насчет Алекса, но… Что-то подсказывало, что не стоило этого сейчас делать. Особенно если учитывать изменившиеся взгляды, в которых четко читалось осуждение. Лучше будет уточнить у Миры на следующем занятии. Повезло, что она не отказалась от встреч. Сидя в уютном кресле в квартире Миры, Рокси привычно выполняла данные ей задания, пытаясь подобрать мелодию на акустике, но что-то шло совсем не так в этот раз. Она сбивалась, путалась в элементарном. Так ведь еще никогда не было, чтобы они настолько долго прерывали любое общение. Потребность в том, чтобы увидеть Алекса только росла, и от этого накатывало беспокойство. Роксана изо всех сил концентрировалась на занятии, а в итоге в голове вертелись его фразы. Все до единой. Неужели он настолько сильно ценил ее, что молчал все это время? Ревновал наверняка до ужаса, но отпускал на эту работу. И что получалось? Рокси уставилась на Миру, примечая все схожие с Алексом черты, то, как они одинаково поправляли волосы, как сидели в кресле, и эти ямочки на щеках даже при небольшой улыбке… Получалось ведь, все вышло таким образом, что она не пришла на свой же день рождения, когда он с большой вероятностью готовился к этому. Да, забылась во времени. Да, ей не сообщили, что клиент продлил приват, а она, замотавшись, не проследила за этим. Ведь наверняка Алексу было больно понимать, где она находилась, ожидая ее. А он приехал, пытался обсудить и прийти к чему-то. Пытался донести, что хотел видеть себя на таком же месте в жизни Роксаны, какое она занимала в его. В то время, как ей казалось, что она любила его больше всего на свете, ее поступки говорили ему об обратном. И их последние фразы… Пальцы дрогнули, и Роксана прижала гитару, вновь смотря на Миру, гулко сглотнув, как после громкого щелчка. — Ты не знаешь, где сейчас Алекс? — Алекс? — Мира поправила небольшие очки, вздыхая. — Рокси, Алекс улетел вчера вместе с отцом разбираться с жильем в Лондоне. — Вчера? А я же… Он… Как именно она отложила акустику, начиная захлебываться слезами, сорвавшимися таким потоком, словно сдерживались годами, Рокси и не помнила. Только то, что пыталась вытереть лицо рукавом кофты, сидя на полу и не в силах произнести ни слова. — Ну что ты? — Мира села рядом, гладя ее по голове. — Вы ведь все обсудили. Приобняв плачущую Рокси, Мира обреченно вздохнула, задумываясь о том, почему вообще успокаивала уже второго человека за последнюю неделю. Роксана неуверенно, но отрицательно покачала головой, сразу прижимаясь и вздрагивая. Спустя такое количество времени наконец пришло понимание всего произошедшего, и так некстати. — Прости, — прорвалось сквозь всхлипы. — Все в порядке, ты, по крайней мере, меня не обблевала. — Мира улыбнулась. — Что произошло? — Мы… Мы вроде… — Она прерывисто вобрала в себя воздух, понимая, что с каждым словом начинала плакать только сильнее. — Я не думала, что расстанемся. Я не хотела! — Что он тебе сказал? — продолжала спрашивать Йегер, не обращая особого внимания на слезы. — Рокси, соберись и вспомни, что он сказал. Пришлось потратить достаточно времени и намочить оба рукава, чтобы суметь начать говорить. — Что… Я его разочаровала. Выбрала работу. Это же не совсем так. Не так. Но я его так обидела. Он ведь больше не вернется! Мира, он сказал, что все будет кончено, если уйду. — Всхлипы усилились, вновь мешая рассказу. — А я ушла, сказав, чтобы потом нашел. Я не хотела при нем плакать, мне страшно было. А в итоге… В итоге… Вот. — Ладно, говорить о том, что лучше бы ты расплакалась при нем, и что это могло смягчить ситуацию, я не стану. — Мира продолжала гладить ее по руке. — Давай я объясню тебе, как все выглядит для него. Он вырос в семье, где мама делала все, чтобы быть рядом с папой, и наоборот. Наши родители сделали очень много друг для друга. Алекс привык думать, что это — эталон отношений. Он сказал мне, что прямо обозначил, что это было важно. А значит, он ожидал, что ты будешь рядом, просто потому, что он сделал бы также. Так у нас принято. Но у тебя свое мнение на всю эту ситуацию. Вы оба еще дети в своем мышлении, чтобы прийти к адекватному решению этого конфликта. — Знаю… Я знаю, что виновата. Все разрушила. — Она смахивала слезы, всхлипывая. — Прости, что при тебе так. Я так сильно хочу быть с ним. А на тебя смотрю… Вы так похожи, что… Ты тоже на меня злишься? — Эта ситуация меня не касается. — Мира похлопала ее по плечу. — У меня нет причин относиться к тебе хуже. Сейчас ты — мой ученик. И я умею не лезть в чужие дела, даже если это мой брат. — Спасибо. Но лучше пойду. Дойду до дома. — Она поднялась совсем отрешенно, едва ли не забыв взять сумку. Уже на пороге она взглянула на Миру с какой-то надеждой: — Передай ему… Скажи, что… Не нужно, извини. Я не хочу ему мешать.