Я скучал.

      Улыбка Чуи была самым прекрасным, что когда-либо Дазай видел в своей жизни. Он был готов отдать всю свою жизнь, только чтобы этот рыжий котёнок улыбался. Эмоции Чуи были в принципе чудесны, каждая была чем-то особенным: когда он злился, то забавно морщил нос; когда грустил - мило сводил брови; а когда искренне радовался, то улыбался во все 32 зуба. От этой улыбки исходило столько позитивной энергии, что казалось, что он может зарядить радостью всю мафию.       Парни часто проводили время на крыше, провожая закат и встречая рассвет. Такие моменты брюнет считал бессценными. В такие моменты улыбка Чуи была совсем другой, так он улыбался только Дазаю. Расслаблено и устало.

Когда ты улыбаешься, ноги подгибаются Тело рассыпается, планета взрывается Когда ты улыбаешься, когда ты улыбаешься

      В один из таких моментах Дазай не удержался и поцеловал рыжего. Это был их первый поцелуй. Сначала Чуя сильно удивился, но когда осознал суть происходящего, стал отвечать на поцелуй. Он отстранился первым и звонко рассмеялся. Дазай так и не понял над чем тот смеялся, но не улыбнуться в ответ было невозможно. Дальше их ждало много поцелуев, но уже совсем других, более нежных, страстных, смелых и резких.       Но в один день Дазай всё испортил. Он ушёл из мафии, бросив Чую совсем одного. Осаму ещё несколько месяцев наблюдал за ним, пытавшись убедиться, что у голубоглазого всё в норме и, конечно, хотел снова увидить его улыбку. Но она на лице рыжего больше не появилась. Ни в первую неделю после ухода, ни через месяц, ни через 3 месяца, никогда. Он словно разучился радоваться жизни. Дазаю тоже было не легко без любимого рыжика. Он стал больше пить, пытаясь забыться. Безумно хотелось позвонить, спросить как дела, узнать что нового, просто поболтать как раньше на крыше. И Чуя бы, конечно, взял трубку, но не сказал бы ни слова. Слышать молчание в ответ и молчать в ответ на просьбы сказать хоть слово - было бы убийственно для обоих, но иначе они не могли.       И сейчас, спустя 4 года, когда Чуя видит живого Дазая перед собой, он безумно счастлив и зол. Всё это время он гадал, жив он или нет, ведь тот даже ни разу не удосужился объявить о себе. Хотелось избить его до полусмерти и крепко обнять одновременно. По итогу, рыжий улыбнулся, прям как тогда, на крыше, и одними губами произнёс: — Я скучал.