Любовь на краю света

Мне совсем не хотелось оставаться дома в это время суток. К тому же, от всего этого безумия у меня уже начинала постепенно ехать крыша. Недолго думая, я вышла из дома и направилась к ближайшей детской площадке. Давно мечтала покачаться на качелях. Я села на качели начала слегка раскачиваться, надеясь, что меня здесь никто не побеспокоит. Всё-таки как же жестоко, что именно этот год был високосным. А это значит, что мне придется терпеть ещё целый один бесконечный день ненавистного мне февраля. Это был только один лишний день, но как много он для меня значил! Не будь его, сегодня уже бы наступил март. Почему нельзя прожить этот лишний день потом, где-нибудь летом или осенью? Определённо, високосный год — это крайне забавная штука. И тут случилось что-то действительно неожиданное. Рядом со мной на соседние качели сел другой человек. Это был Кирилл. Да, он и вправду смог меня удивить. Впервые за очень долгое время кто-то действительно смог меня удивить. Мы как будто на некоторое время поменялись ролями. Обычно это я всегда заставала его врасплох, появляясь как будто из ниоткуда. Какое-то время мы сидели молча. Я слегка раскачивалась, отталкиваясь ногами о землю. — Так что там тебе обо мне рассказали? — как ни в чём ни бывало спросила я, будто бы наш последний разговор и не прекращался. Да, я ведь дала ему задание — расспросить людей из школы, кто я такая. А он даже не удосужился отчитаться об этом в прошлый раз. Кирилл уставился в землю, с большим интересом рассматривая грязный снег под ногами. — Поздоровалась бы хоть раз ради приличия, — буркнул тот. — И что ты заладила, расскажи, да расскажи. Дел у тебя больше нет, что ли, слушать всякие слухи о самой себе? — Вообще-то да. Тут ты просто в точку попал. Делать мне совершенно нечего. Мне скучно. Вот и развлекаюсь. Он недовольно пробурчал что-то себе под нос. — А сам-то ты зачем сюда пришел? Дома не сидится, да? Кирилл опять что-то пробурчал. Он стал совсем недовольным. Я вдруг вспомнила, как один раз тот спросил меня: «Что с тобой не так?». А я ему ответила: «Со мной всё не так». Кирилл действительно казался мне очень смешным. Таких забавных людей, как он, я просто в жизни не видела. Ну, кроме меня самой, разве что. Я улыбнулась. Я вдруг подумала, что мы все, люди, все без исключения бежим от пустоты внутри. Вот только такое чувство, будто среди всех одна только я слышу этот топот ног. Куда ни погляди, как не зажимай уши, везде один и тот же мерзкий звук. Этот противный топот ног. Вот только я сама уже разучилась бежать, как все нормальные люди. Разве можно спокойно бегать, если постоянно слышишь топот у себя в ушах? Это ведь сводит с ума. — Я всё никак не могу понять, чему ты иногда так странно улыбаешься, — вдруг сказал Кирилл. — Разве можно улыбаться, когда совсем не смешно? — А разве когда совсем несмешно, можно что-то ещё делать, кроме как улыбаться? — усмехнулась я. — На самом деле, мне просто интересно узнать о себе. Говорю же, я ни черта о себе не знаю. Правда. Хочешь верь, а хочешь нет. — Ладно, я понял. Мне не отвертеться, — закатил глаза Кирилл. — Пожалуй, начну. Тебя зовут Таня Яшкевич, тебе пятнадцать лет. Учишься в девятом классе, в этой школе с первого класса. Дружила с Юлей и Машей, но теперь с ними не общаешься. Как все говорят: «потому что обиделась». Ещё все говорят, что ты — «полная идиотка и всегда суёшь свой нос во что ни попадя». Кирилл опасливо посмотрел в мою сторону. Ждал бури, видимо. — Это не мои слова, если что. Я просто пересказываю, — пояснил он. — Я поняла, — фыркнула я. — Чего остановился? Продолжай. Кирилл продолжил рассказ, тоже начав слегка раскачивать качели. — Ты, вроде как, любишь помогать людям. Ещё всегда пытаешься доказать всем свою правоту. Единственное, чего я не понял, это почему все так тебя ненавидят. Ты же всех бесишь, просто до дрожи. А когда я спрашивал почему, то все только твердят — «чудачка», «странная какая-то», «придурочная». А ничего конкретного толком сказать не могут. Кирилл замолчал. Снова ждал моей реакции. Он вообще был парень довольно деликатный. Я задумалась. В его словах была доля правды. Я действительно не делала ничего, из-за чего меня можно было ненавидеть. Как раз наоборот. Я всю свою жизнь только и мечтала о том, чтобы меня все полюбили. Вот только получалось всё наперекосяк. — Мне нравится «чудачка», — сказала я, вспомнив, что Кирилл все ещё ждет моей реакции. Хорошее слово. И «придурочная» — тоже неплохое. Что еще? Кирилл как будто задумался на секунду. — Ещё у тебя есть сестра. Она… классе во втором, да? Не помню точно. Вас никогда не видели в школе вместе. Многие даже не знают, что у тебя вообще есть сестра. Думаю, вы друг друга недолюбливаете. Вы в каком-то смысле похожи. Обе ужасно упрямые. И немного себе на уме. Хотя я уверен, что вы убеждены, будто между вами совсем нет ничего общего. Я уставилась в землю. Поковыряла ногой землю. Я не ожидала, что тот будет вести свои изыскания так глубоко. Интересно, он не один думает, что между мной и сестрой есть хоть что-то более менее похожее на сходство? — Ты как-то слишком много говоришь о моей сестре, — прохладно сказала я. — При чём тут она вообще? Давай лучше вернемся ко мне. А лучше сразу к событиям прошлой осени. Кирилл замолк. Снова начал разглядывать снег и носки своих ботинок. — Ты ведь всё только ради этого устроила, да? — он грустно на меня посмотрел. — Вот зачем это тебе, а? Только расстроишься. — К твоему сведению, я вообще мазохистка. Страдать люблю. Так что валяй. Говори. — Я не собираюсь этого делать. Мне… неприятно, — сказал Кирилл со вздохом. — Это дурацкая история. А если ты заставляешь меня говорить об этом, то тогда ты никакая не мазохистка, а совсем наоборот. — А ты не знал? — я округлила глаза. — Садисты и мазохисты вообще часто любят менять роли. Психология! Ты можешь почитать об этом, если интересно. Крайне весёлая штука, знаешь ли, эта их психология. Кирилл отвернулся. Я подумала, что наверное действительно обидела его. — Ну прости меня, — решила смилостивиться я. — Я правда не хотела над тобой издеваться. Это не специально вышло. Я-то хотела только себя помучить, а вышло, что ты тоже теперь страдаешь. — Ты вообще когда-нибудь говоришь без своих дурацких шуточек? — обиженно спросил Кирилл. Я хмыкнула. — На самом деле, не знаю, чего ты так сильно проникся. Обычная история. Просто одна подружка решила увести у другой подружки парня, а та что-то отказалась её прощать и до конца жизни быть с ней лучшими подружками. Кирилл вздохнул. Я бросила на него быстрый взгляд. Интересно, он когда-нибудь влюблялся? По-настоящему, не так, как я в него? Может, когда-то Кирилл любил какую-то странную девчонку с кучей странностей. Которая внезапно появлялась и также неожиданно исчезала, когда разговор ещё не окончен. А потом оказалось, что на самом деле ей всегда нравился его друг. И этому другу тоже оказывается давно нравилась эта девчонка. Да и вообще на самом деле этот друг оказался ему вовсе не друг. И эти двое счастливо ушли в закат, потому что это они были настоящие герои в этой истории. Хэппи энд. А Кирилл остался ни с чем. Потому что героем истории был не он. Он оказывается был злодеем. Или вообще второстепенным персонажем, которого все забудут. А потом неожиданно появилась я. И вот мы сидим на этих качелях и разговариваем о всякой чепухе. И всё, что у нас осталось — только эти странные отношения между двумя второстепенным проигравшими героями. Такая вот странная любовь. Не первая, но и не последняя. Неважная. Ненастоящая. Побочная, да и по большей части бессмысленная. Любовь на краю света. Или нет. Или Кирилл просто не привык обижать девочек, тем более тех, которые младше его. Просто мне нравится придумывать о людях всякую неправдоподобную чушь, которая лучше действительности. Я снова посмотрела на его лицо и вздохнула. Похож, причём сильно. Те же светлые волосы, тот же нос. Те же серо-зелёные глаза… но всё-таки не он. Любят всего один раз, а потом лишь ищут похожих, это я знала точно. По сути, как бы мы не бежали, всё равно всегда остаемся на одном месте. Я вот ни на шаг не сдвинулась. Всё это время я все также бегаю по кругу, словно белка в колесе. Бессмысленно и без единого шанса когда-нибудь добежать до цели. — Ты ведь поэтому всегда такая отрешённая? Из-за этой истории… с Костей? — вдруг спросил Кирилл. Я-то уже почти и забыла о его существовании. Смешно. Посторонний слушатель и вправду может так подумать. Конечно, возможно в чём-то он и прав. Может, причина и в этом. Но это далеко было не самым худшим в моей грёбанной жизни. Просто это стало последней каплей. Так уж получилось, что именно она оказалась последней. — Вообще-то мне уже пора, — сказала я и деловито посмотрела на руку, хотя там и не было часов. Кирилл засмеялся, но не над моей дурацкой шуткой. — Так и знал, что ты не ответишь. — Пока, милый, — невозмутимо сказала я и даже чмокнула его в щечку. — Помнишь, какой завтра день? Вот именно — первое марта! А это значит конец февраля. Новая жизнь. Ты ведь помнишь, что я тебе обещала? Завтра все будет совсем по другому, это я тебе гарантирую. Я и правда верила в то, что говорила. Может, у нас и вправду что-то может получиться, и мы сможем встречаться. Хоть у нас никогда не получится по-настоящему, но это уже что-то. Я поспешила к себе домой.