Дневник Некроманта

В отличии от предыдущих дней, сегодня пробуждение было лёгким. В нос не забивалось безмерное количество пыли, ничего не болело, а кровать, как оказалось, была почти такой же удобной, как в родном Муравейнике. Слишком хорошо. После всего пережитого даже не верилось, что утро бывает добрым. По крайней мере, в этом месте. Наверное, из-за этого так хотелось, едва поднявшись, лечь обратно. Закрыть глаза. Очнуться в старой-доброй комнатушке общежития на четверых человек, почти пропахшей машинным маслом в освещении газовых ламп. Получить замечание за разговоры во сне. Встать. Наткнуться на полуразобранный телескоп, который хорошо бы отремонтировать к концу месяца. Перекинуться парой слов с Льюисом. Собраться на учения. И... Чтобы все это оказалось просто дурным сном. Он ведь не просил о невозможном, правда? Всего-то о скучной, обыденной жизни, лишённой вылазок на поверхность, трущебных производственных районов, судебных разбирательств и этого противного, самовлюблённого Люминера. Впрочем, последнее уже исполнилось... Правда, на смену одному ему, явилась кварта на порядок более опасных существ. Или, пожалуй, даже на целую ступень Мироздания. С Жаком хотя бы можно было договориться. Договориться с этими созданиями казалось невозможным. Если вообще чем-то реальным. Только одно оставалось привычным - приведение себя в порядок. Черная рубашка, полукорсетные ремни-портупеи, двумя тонкими ремешками впивающиеся в плечи, брюки с выбитыми на них символом Университета, и замше-кожанная обувь, достающая чуть выше щиколотки, с огромным количеством ремешков и застёжек. Когда-то застегиваеие всего этого позволяло отвлечься. Сейчас - казалось глупой тратой времени. Ну можно ведь придумать обувь, с которой не придется возиться, как с ручным телескопом-рефрактором¹. Но нет ведь! Теперь каждое утро начиная с десяти лет нужно начинать с застегивания этих идиотских ремней. Но другой обуви нет, выбора, впрочем, тоже. У кого как, а у Мирсиса утро начинается точно не с кофе. Но если издевательство в виде обуви ещё можно было игнорировать, то от вида тяжёлого фетрового пальта, висящего на спинке стула, весьма натурально начинал дёргаться глаз. Верховный Совет был столь любезен, что подарил своей жертве полный комплект одежды начальных воинских вылазок. Этот чёрт, судья Грегори, так довольно улыбался, посылая его на верную смерть. "Да помилуют Четверо твою душу, дитя, да направят тебя к праведной жизни в милость твоих погрешений". Набожный пустозвон. При себе оставил бы все эти подачки. Уж лучше броситься под паровой локомотив, чем принимать от такого милостыню! Железный гребень едва не согнулся пополам, с такой силой его сжимали. Если бы не декоративные шестерёнки, остро впивающиеся в пальцы, несчастной вещице точно пришел бы конец. К сожалению, за волосами все ещё нужно следить, поэтому Мирсис попытался успокоиться. Вдох. Выдох. Злоба уже ничего не изменит. Все те дни уже не имеют значения. Весьма удачно под руку попалось зеркало. Отчего-то было почти противно смотреть на собственные, почти женственные черты лица. Легкие круги под глазами вызывали раздражение. И руна на лице. Исса². Стабильность. Уж в его-то жизни этого было полно! ... Нужно отвлечься. Ещё немного рассуждений о доме, и он это ни в чем не повинное зеркало разобьёт. Ах да. Неразобранные вещи. Первым внимание привлек стол. Ключ пока был оставлен в покое, но вот сама столешница... Стоило подойти вплотную, как послышался лёгкий стук. Как будто полка во внутренней части начала вибрировать, или дёргаться. Мирсис поспешил открыть тумбу. Помилуйте его Небеса. Двойное дно. А ещё тонкая дорожка негатива, тянущаяся от ключа к чему-то, что лежало внутри. Кажется, в комнате со столами был кинжал. Если достаточно аккуратно подцепить днище, возможно получится его открыть... Спустя пятнадцать минут упорного ковыряния стола, неподатливая древесина наконец сдалась. То, что там находилось... Как бы это правильнее назвать... Пускай будет "Подручный набор безумной ведьмы". Гримуар, набор ритуальных предметов, непонятные бумаги с магическими знаками, неясные записи прошлого жильца, какие-то семена и золотая монета, какой Мирсис никогда раньше не видел. Из потрёпанного жизнью гримуара выпал небольшой, почти на половину залитый чернилами, клочок бумаги. С секунду посомневавшись, Мирсис аккуратно поднял выпавший листок. Кажется, это был план, удивительно похожий на... Эту комнату? Небрежные красные крестики были начерчены по разным концам "карты". На обороте же теснились бисерные надписи. Что конкретно было там написано Феллерман так и не понял. Записи велись на каком-то другом языке, очень похожим на тот, которым владел сам Мирсис. Понятной была лишь дата, написанная так же, как писал и сам Феллерман :

19 ж. вэр.

1/34 г.

^ 7| 13 м.

... Ещё полтора часа поисков - и вот на столе сложилась неплохая кучка : Минералы, цветные свечи, подозрительно тяжёлая книга с сушенными травами внутри, карта с изображением башни³, кристалл-маятник⁴ и целая горсть исписанных рунами камушков. Кажется, их должно быть двадцать четыре, но нашлось только пятнадцать. Да бывший хозяин комнат был просто помешан на сверхъестественных науках! Хорошо бы ещё знать, что именно написано в его посланиях. Для этого, правда, придется выйти из комнаты, а с учётом недавних событий этого категорически делать не хотелось. Быть может, Мирсис бы так и просидел в комнате до конца дня, если бы не желание разобраться и исследовать. Уж этим двум чувствам в его жизни всегда найдется место. Самые большие открытия всегда оставались самыми рискованными. ... Очередные темные коридоры. Очередное ощущение опасности. Очередная неизвестность. С каждым шагом эта идея казалась все более бредовой. К черту библиотеку, он хочет остаться в живых! Но что-то все же не давало отступить. Может, это привитая с детства установка доводить дела до конца. Может, ощущение чьего-то наблюдения не давало сдаться. А может, это именно то, что зовут решимостью. Да и ключ начал довольно странно себя вести, стоило выйти за порог. Начал едва заметно мерцать бирюзовым светом, как только Мирсис пожелал найти путь к нужному месту. Поэтому, стиснув зубы и засунув опасения подальше, Феллерман шел. Шаги давались тяжело, отчего были скованными. Медленно, но уверенно развивающаяся паранойя заставляла дёргаться от каждого шороха. Небольшие каблуки обуви создавали громкое эхо, отбиваясь от каменных стен. В едва разгоняемой темноте коридоров самые темные уголки сознания наконец получили свободу воображения. Но Феллерман продолжал идти. Раз за разом повторяя про себя одни и те же слова : "Нужно быть сильным. Не смотря ни на что". Однажды его уже бросили умирать, будто вшивую безродную шавку. У него нет права допустить подобное ещё раз. Любой ценой. ... Наконец, подвальные коридоры закончились. Вместо них Мирсис мог насладиться видом винтовой мраморной лестницы. И если та, что находилась ближе к его комнатам напоминала спуск к Преисподней, то эту, никак иначе как подъемом на Небеса, было сложно охарактеризовать. Если встать в ее центре, и взглянуть наверх, можно было увидеть как свет проходя через окно-розу под самой крышей рассеивается мягким, почти божественным светом. Завораживающее. Даже страх отступил перед наполняющим изнутри восторгом. Что-то близкое к просветлению заставляло душу трепетать, а разум восхищаться. Это чувство... Хотя бы ради него Феллерман был готов почти на всё, что угодно. Дальше идти было не страшно. Ноги сами собой несли вперёд мягкими неслышными шагами. Впервые в жизни Мирсис чувствовал себя на нужном месте. Наконец, ступени закончились. Самая вершина трансепта украшалась розой. К витражному стеклу внутри окна хотелось прикоснуться, будто бы оно было источником сокровенной истины. Здесь было так светло. Совсем не так, как внизу. Солнечные лучи, казалось, гладили по медным волосам, отчего те казались почти золотыми. Даже кроваво-апокалиптичный пейзаж за окном не портил прекрасного настроения. Дальше Мирсис шагал спокойно. Все страхи растворились в мягком свете отражений витража. ... Наконец, ключ привел к нужной двери. Едва ли не единственной во всем трансепте⁵ - высокой, резьбленной, с металлическими вставками в петлях, затворках и замках. Ключ, как влитой, легко повернулся в скважине старинной двери. Не успел Феллерман ступить и шагу, как обоняние приятно ощекотал запах бумаги. Библиотека - точно настоящий лабиринт из книжных шкафов. И где-то среди всего этого великолепия пряталась нужная книга для перевода чьих-то записей и базовых магических практик. Было приятно ступать по узких переходах между полками бесценных знаний. Если бы Мирсис мог выбирать, он бы поселился именно здесь. Пальцы сами тянулись к корешкам, стремясь прикоснуться ко всем этим книгам. Ещё немного побродив между рядами удалось обнаружить совершенно пустой тупик, лишенный какого либо наполнения. И зачем кому-то понадобилось столько пустого места? Ещё через десять минут ходьбы Мирсис вдруг понял, что потерялся. Если бы не ключ, так удачно снова замерцавший, быть может выхода отсюда он бы и не нашел. Как оказалось, можно просто попросить его вывести себя, и артефакт поможет найти выход. Полчаса понадобилось для поиска нужной книги. Ещё час на розшифровку чужих записей - местами они обрывались, местами были залиты чернилами, местами были шифры. В итоге вышло не так уж много. Наконец удалось прочитать получившееся : " С. 26:831;82.01001 ...то, что мне удалось выяснить ... Эти существа... Фемида Войны и ее соратн... Чест... Обязанность и Совершен ... Из-за них началось ... Раньше они были ... Четверо бедствий этого мира. " Дальше записи были вырваты. Остальная страница залита кровью. Маг несколько раз перечитал записи. С каждым разом паника все больше расползалась внутри. Нет... нет-нет-нет-нет-нет... Не может быть... Они не могут... Не могут быть ими! Мирсис почти чувствовал, как рушиться его картина мира. Руки задрожали, а листы разлетелись по полу библиотеки. Он перелистывал короткие записи снова и снова, не веря своим глазам. Когда посылают к чёрту, меньше всего ожидаешь, что именно его и встретишь по пути.