Грешная исповедь

      Элис, сколько себя помнила, ходила в эту церковь. Когда была маленькая — с родителями, позже — сама. Не пропускала ни одной исповеди, и молилась перед Господом, что перематывает греховную сцену Титаника в последний раз. Смирившись, что Бог не карает за людские вожделения, и, поняв, что ему на самом деле всё равно, Элис без зазрения совести врала священнику.       Поглаживать себя стало грехом «перечила маме», игры в душе превратились в невыполнение домашних обязанностей, а подрочила соседке по парте — «не молилась». Последнее для отца Мёрфи являлось огромный грехом, за что каждый раз он отправлял девушку молиться в одиночестве.       — С каждым приходом, дите моё, я замечаю, что желание молиться в тебе постепенно угасает. Это большой грех. Господь все видит, и в определенный день это обернется против тебя.       Элис понуро опустила голову, старательно скрывая возбуждение в глазах от воспоминаний греха.       Сегодня она шла в церковь в последний раз перед тем, как покинет этот городок и уедет в общежитие колледжа, куда её приняли вместе с той самой соседкой по парте.       — Благослови меня Отче, ибо согрешила я, но мои грехи так сладки, что ты бы на моём месте поступил так же и ни о чём не жалел.       Священник замешкался, но Элис ждала его слова.       — В чём же твои грехи, дитя моё? — по голосу мужчины, она поняла, что тот догадывается, о чем она хочет сказать.       — Я была с девушкой, — без сожаления произнесла Элис, глядя, как румянец распылается по щекам священнослужителя. — Это Гвен, моя соседка по парте. Мы уже несколько месяцев гладили друг друга через одежду, — откровенно произнесла она.       Библия в руках священника задрожала, тогда он крепче перехватил её.       — Элис, ты осознаёшь, что это грех? Похоть… с девушкой… — его мысли путались.       — Вчера мы решились на большее, — вспоминает, как отпрашивалась у родителей на ночевку у подруги, как уверяла, что она очень религиозна, и перед сном они обязательно помолятся, — мы трогали друг друга без одежды, прямо там! — глаза её блестели. — Лизали друг друга! Вы не поверите, что со мной происходило, — рассказывая Элис, подалась вперёд, её колени соприкасались с коленями отца Мёрфи. — Мне было так хорошо. С этим не сравнится даже мастурбация в душе или с вибромассажёром, а это, поверьте, очень сильно!       Священник вжался в сидение, бормоча «грех, грех, Господь тебя покарает».       — А затем знаете, что мы сделали? — Элис оперлась руками на подрагивающие ноги мужчины. — Мы делали, как в видеороликах, где мужчина и женщина занимаются сексом, только члена у нас не было, и мы просто терлись друг о друга, это как тереться о любую поверхность, только лучше, — в подтверждении своих слов, она, раздвинув ноги по обе стороны от мужских ног, придвинулась ближе и лобком уперлась в жесткий переплёт библии. Одной рукой задрав юбку — священник заметил мокрое пятно на трусиках, другой вцепившись в мужской плечо, чтобы не упасть, проехалась вниз по книге, приподнялась и снова съехала.       Ошалелый происходящем, отец Мёрфи крепко держал библию и бормотал всевозможные молитвы.       Элис продолжала елозить. Возбуждённое сопение превратилось в негромкие стоны, глаза то и дело закрывались в экстазе, а рука, сжимающая чужое плечо побелела от напряжения, но девушка не обращала на это внимания — ей было хорошо.       Последние фрикции были рваными. Тело девушки содрогалось, оргазм почувствовался всем телом. Возможно, она поспешила, отстраняясь так быстро, дрожащие ноги отказывались подчиняться, и она упала, свалив с собой библию.       Когда мутный от оргазма взгляд прояснился, перед глазами девушки предстала заметная выпуклость на брюках священника. Он сам всё ещё ошалело рассматривал грешницу.       Элис, недолго думая, потянулась к бугорку. Поглаживая его, она услышала, как священник резко со свистом втянул воздух. Да так и замер, боясь пошевелиться.       — Я хотела подождать пока не уеду в колледж, но раз такое дело… — сама себе сказала девушка и расстегнула молнию на черных брюках. Просунув руку, подцепила резинку трусов и опустила вниз, насколько позволяло положение сидящего.       Возбужденный член зацепился за брюки.       Элис дрожащей от волнения рукой пришлось проталкивать его в расстёгнутую ширинку.       От прикосновения девичьей руки к своей плоти, мужчина едва не задохнулся. Скопившееся во всем теле напряжение теперь выплескивалось от манипуляций с его членом.       — Дитя мое, ты совершила столько грехов, Господь не заметит, если их станет на один больше, — с паузами проговорил отец Мёрфи, пока его орган ласкали рукой. — Возьми его в рот.       Элис с готовностью раскрыла рот. Ей было не очень приятно, но вспомнив, как она «улетала», когда Гвен языком проходилась ей внизу, она постаралась сделать так, чтобы священнику, которого она знает всю жизнь, было очень хорошо. К тому же, её нехило возбуждало происходящее, что она начала мастурбировать себе, отодвинув в сторону взмокшие трусики.       Долго терпеть член у себя во рту не пришлось, священник, вцепившись в её голову, несколько раз толкнулся, проталкивая член в самое горло, вызывая при этом рвотные порывы, и оттолкнул Элис, кончая на лежавшую на полу библию.       — Вы сгорите в аду, дитя моё.       Элис подтянула трусики и задумчиво помолчав, произнесла:       — В таком случае, мы с вами продолжим там.