Абсолютная Надежда

Нагито ненавидел врать. Он всегда старался говорить правду, либо наоборот молчать. Даже если его правда была безумной, совершенно непонятной для других и похожей на бред – это не отменяло того, что Нагито говорил правду. По крайней мере, то, о чём он говорил было истиной для него самого. Его принцип не врать не значит, что он никого не обманывает. О, он обманывает и довольно часто. Но обычно Комаэда обманывал не солгав. Достаточно о чём-то умолчать, где-то правильно расставить акценты, где-то немного сманипулировать и вот, человек уже верит в то, во что ты хочешь, чтобы он верил. И да, его принцип не значит, что он никогда не лгал, но кто сказал, что Нагито нравились такие моменты? Обычно он в таких случаях чувствовал себя максимально отвратительно - внутри как будто всё выворачивало, голова порой начинала нещадно болеть и даже кружиться, и всей душой после этого хотелось сказать человеку правду, наплевав на всё и даже на то, что какую-то правду в любых обстоятельствах было лучше не говорить. Также… Нет, даже хуже Нагито чувствовал себя, когда в нём проявились симптомы «Синдрома Отчаяния». Разум был немного затуманен и сознание мутным, но он всё равно ясно понимал, что врёт и от этого ему хотелось вырвать себе язык. От чего-то помимо лживости ему добавилась также болтливость, и везунчик постоянно старался что-то сказать, лишь бы сказать. И какой же бред он говорил, даже по своим меркам… Но это ещё ничего. Главной проблемой было то, что он говорил Макото. Его слова о ненависти и прочем задевали Макото и Нагито был удивлён, увидев, как сильно, но к сожалению, ничего не мог с собой поделать, разве что грохнуться в обморок. В небытие Синдром Отчаяния тоже не оставлял его, но преследовал уже в ином виде. Перед глазами постоянно всплывали странные образы, которые сначала были не чёткими, но в какой-то момент прояснились. Они были наполнены страхом, болью, мольбами о помощи, безумным смехом и… угасанием надежды. Нагито чувствовал, как его тело будто сгорает в огне, одновременно с этим наблюдая картину как он собственноручно отрезает у себя руку и пришивает на её место женскую кисть. Отчего-то он в этот миг явственно знал, что она принадлежала той самой неизвестной Джунко. Перед ним тут же появлялся образ блондинки с двумя хвостиками, улыбкой от уха до уха и глазами с весёлыми и одновременно не нормальными искрами, а также глубоким отчаянием где-то на дне радужки. Нагито ощущал боготворение к ней и одновременно с этим вспоминал как жутко ненавидит её. В этот миг он также почувствовал, что понимает чувство ненависти Макото. Таких картинок появлялось очень и очень много, все они шли непрерывным и быстрым потоком, мгновенно сменяя друг друга и заставляя переживать оставшиеся в прошлом чувства по новой. Нагито уже понял, что это были воспоминания. А также он всё больше понимал ту ситуацию, в которой оказался. И главное… находил некоторые ответы на вопросы о Макото. А после он проснулся. Комаэда понял, что оказался в больничной палате, а также вспомнил мутные воспоминания о том, что его здесь вроде как оставили с Микан, которая о нём должна была позаботиться. - Прошу… Не надо… Просто оставьте меня… Я же ничего не сделал… - послышался в голове ноющий голос какого-то парня, а за ним раздался его же плачь. - Ну же, ну же… Чего ты так? – в ответ спрашивал появившийся образ девушки, которая сидела на лежащем под ней парнем и успокаивающе его поглаживала. – Я всего лишь вколю тебе этот укольчик. Всё будет хорошо. Это лекарство. Оно поможет тебе, – улыбалась девушка и уже подносила медицинский шприц к своей жертве, который пытался уползти от неё, но был слишком прочно прижат к земле. - Нет, не-е-ет, не на надо… прошу… Не надо. - Ну отчего же ты так жестока, Микан? – спросил у неё Нагито из обрывка памяти. – Посмотри до чего ты довела этого несчастного. Не хочешь его оставить и найти себе другого пациента-игрушку? В глазах парня засияла Надежда и Нагито, на тот момент осколок отчаяния и сам почувствовал в своей бесконечно тёмной душе кое-какой свет. Девушка действительно остановилась. Она приподнялась над своей жертвой, не вставая с него и не оборачиваясь, заговорила. - Ох, Нагито… Всё в порядке… О своём пациенте я сама позабочусь, а тебе… - она обернулась и улыбаясь посмотрела на него жутким взглядом. - …Тебе, мерзкой твари, о нём переживать не нужно. Надежда у того парня с каждым словом Микан затухала, а в конце казалось, что и последняя жизнь в нём умерла. Нагито же… Смотрел в глаза девушки, наполненные отчаянием. Дверь в палату щёлкнула и внутрь кто-то зашёл. - Ох, Нагито! – воскликнул только слышимый из воспоминания девичий голос, отличавшийся лишь тональностью. – Ты очнулся! Неужели тебе стало лучше? Какое облегчение! Медсестра быстро подбежала к койке и заглянула в лицо везунчика. Везунчик посмотрел на неё в ответ и увидел такие же глаза, которые помнил. *** Макото вздохнул и уставился в потолок. Перед глазами мелькали разные цифры, буквы и сообщения от Альтер-эго. Дело было муторным и что ожидаемо не всё прошло так, как хотелось, но тем не менее его мало надёжный план закончился удачно. Синдром Отчаяния Нагито было решено переписать на Некомару, которой как раз кстати был изолирован и как понял Макото по тем данным, что смог разузнать, тренер также был так сказать не дееспособен, но приэтом не в критическом состоянии. Он находился на другом закрытом острове, оставаясь постоянно неподвижным и Монокума делал с ним нечто не понятное для Макото, но судя по всему не представляющее опасности для Одая. У Абсолютной Надежды имелись смутные предположения, что это могло быть, но он не мог ничего точно утверждать. В любом случае, вирус Синдром Отчаяния был переписан, вот только нельзя было сказать, что полностью. Если говорить грубо, то один вирус был разделён на два, имеющих примерно одинаковые функцию и направленность, но различную силу. Вирус в некотором смысле был разделён на две составляющие, одна из которых представляла меньшую часть, а другая большую. Меньшая часть является его основой и так как вирус изначально был прикреплён к коду за счёт неё, избавить Нагито от этой части не было возможным. Большая часть – это как побег у растения, оторвать её было не сложно, а вот уничтожить уже не так просто, из-за чего её пришлось куда-то девать, а именно сунуть Некомару. Макото ещё раз вздохнул, обдумывая ситуацию. Хоть у него и были причины, а также находились оправдания поступать так некрасиво, прятаться за этими доводами было жалко. Наэги стоило признать, что сейчас он поступил крайне эгоистично. Но Макото заметил, что, когда дело касалось Нагито отчего-то он переставал руководствоваться разумом и начинал действовать импульсивно. Он понимал, что не мог поступить иначе и угрызения совести не могли заставить его подумать, что нужно было не делать этого. Легче, хоть неприятно и досадно было признать себя сволочью. Что собственно Макото и сделал. Парень затряс головой, отбрасывая многочисленные мысли. Хоть его план и завершился удачно, чтобы в этом убедиться окончательно нужно было сделать ещё кое-что. Проведать того, ради кого всё это делалось. Макото без лишних промедлений покинул домик и быстрым шагом направился в больницу. Уже скоро должно было прозвучать ночное объявление Монокумы, поэтому стоило поспешить. На входе в больницу он встретил Микан, которая похоже, как раз собиралась куда-то пойти, но увидев его притормозила. - Макото! Ты как раз вовремя! – воскликнула медсестра. Она быстро «ввела Макото в курс дело» о том, что Нагито стало лучше и он поправился, при этом добавив, что как только больной очнулся он первым же делом потребовал встречи с Макото. Это удивило Наэги, и он поспешил в нужную палату. - Макото! – прозвучало сразу же, стоило только названному войти. – Как я огорчён тебя видеть! Микан, которая проводила его до палаты поспешила отчалить, а Макото не смотря на повторение такого приветствия опять замешкался, не зная, как реагировать. - Я тоже рад тебя видеть. – всё же определился он и подошёл ближе к Нагито. Беловолосый парень несколько секунд просто смотрел на него, а потом как-то странно улыбнулся ему. Абсолютная надежда заметил, что его улыбка отличалась от любой прежней. Не обращая внимания на странные ощущения, он присел на койку Нагито и спросил: - Ты что-то хотел? – в первую очередь Макото решил узнать почему после пробуждения сразу же спросили о нём. Везунчик слегка наклонил голову вбок, одновременно с этим как-то игриво прищуриваясь. - Я просто очень хотел сказать, что ненавижу тебя! – говоря это он нахмурился, словно испытывая недовольство от произнесённых слов, но на слове «тебя» его лицо разгладилось, так как он придумал соединить указательный палец с указательным, а большой с большим, тем самым образуя сердечко, как бы пытаясь таким образом не дать понять свои слова превратно. Макото же растерянно замер. - Э-э-э… - выдавил он. Если сейчас у Нагито синдром лжеца, не значит ли это?.. С каждой секундой осознания лицо Макото начинало неумолимо краснеть. - Что? – растерянно вопросил он. - Я ненавижу тебя! – чётко и громко ответил Нагито, а после продолжил. – Хотя это отвратная тема для разговора и вообще я ничего не желаю с тобой обсуждать, поэтому отстань от меня раз и навсегда! От последнего предложения лицо Нагито опять нахмурилось, и он прикрыл рот рукой, опустив взгляд и что-то обдумывая. Всё ещё чувствуя смущение, Макото наклонился к Нагито, понимая, что тот хочет что-то сказать, но из-за «болезни» не может. Он попробовал проанализировать и перевести всё сказанное, при этом старательно пропуская кое-какие (я тебя ненавижу/люблю) моменты. - Возможно, ты хочешь со мной что-то обсудить? – задал для начала прямой вопрос. Глаза Нагито восторженно засияли, что говорило о верности предположения. - Что именно? Макото подумал о том, что он так ничего о себе не рассказал и речь может пойти об этом, но не успела эта его мысль дойти до точки, как Нагито приблизившись к нему накрыл руку Макото своей и с улыбкой тихо проговорил прямо в ухо: - Микан... Её глаза наполнены самой сияющей надеждой. С учётом синдрома лжеца выходит, что... Нагито говорит об отчаянии. А это значит, что в больнице 4 больных.