В настоящее время вопрос "что такое жизнь?" воспринимается большинством людей как риторический, не допускающий в принципе строгого научного определения. Такой взгляд вполне закономерен, так как за все время существования человечества на него было дано столько ответов, высказано столько мнений, что сказать что-либо принципиально новое, кажется, невозможно.
Каждый человек, будь то писатель с вечными вопросами, то подросток, несмело тянущийся к новым знаниям, или даже обыкновенный уставший от не лёгкого проживания в этом мире – все задавались этим логичным, но таким неопределенным вопросом, который, по классике жанра, имеет для каждого свой личный ответ.
Спросив об этом молодую, вот-вот только сформированную семью, они определенно в один голос дадут ответ, что для них это – их ребёнок.
Когда зачатие проходит успешно, определенное количество УЗИ отображает ожидаемую картину и никаких преград не стоит перед рождением первого потомка – кажется, что судьба на твоей стороне, что это начало чего-то большего, лучшего в этой жизни.
И, казалось бы, ничего не предвещало беды. До поры, до времени.
Мистер Хван Хёнджэ нервно теребит подол больничного халата в просторном коридоре родильного отделения: сейчас в одной из палат отошли воды у его жены, которая до этого уже более недели лежит на сохранении.
Его семья, созданная в начале этого года, ещё до свадьбы задумывалась о появлении пополнения и, если повезёт, – мальчика. Однако не всегда все запланированное и желаемое имеет способность сбываться: каждый раз, когда мистер и миссис Хван, не смотря на их не нуждающееся положение, делали все ради ребенка, всё всегда терпело крах: простая несовместимость.
Вскоре на этом фоне начали у жены и другие проблемы: вечный стресс и переживание сильно давили на женщину, в конце концов испортив ее здоровье, а мужчине – психику.
— Я ʙᴇᴩю, чᴛᴏ ʙᴄё ᴨᴩᴏиᴄхᴏдиᴛ нᴇ ᴨᴩᴏᴄᴛᴏ ᴛᴀᴋ. Люди иɜʍᴇняюᴛᴄя, чᴛᴏбы ʍᴏжнᴏ быᴧᴏ нᴀучиᴛьᴄя ᴏᴛᴨуᴄᴋᴀᴛь их ᴏᴛ ᴄᴇбя, ʙᴇщи идуᴛ нᴇ ᴛᴀᴋ, чᴛᴏбы
ʍᴏжнᴏ быᴧᴏ нᴀучиᴛьᴄя цᴇниᴛь их, ᴋᴏᴦдᴀ ʙᴄё хᴏᴩᴏɯᴏ, ʙы ʙᴇᴩиᴛᴇ ᴧжи,
чᴛᴏбы ᴄᴏ ʙᴩᴇʍᴇнᴇʍ нᴀучиᴛьᴄя ниᴋᴏʍу нᴇ дᴏʙᴇᴩяᴛь ᴋᴩᴏʍᴇ ᴄᴇбя, ᴀ ᴨᴏᴩᴏй хᴏᴩᴏɯиᴇ ʙᴇщи ᴩᴀɜʙᴀᴧиʙᴀюᴛᴄя, чᴛᴏбы ʙ жиɜнь ʍᴏᴦᴧᴏ ᴨᴩийᴛи нᴇчᴛᴏ ᴧучɯᴇᴇ. – Как-то озвучивает свою мысль Джэ, в очередной раз посещая любимую в больнице. Этой ночью он засыпал в раздумьях, но пришел только к одному: если человек задумался о смысле жизни, значит, он серьезно болен.
Однако, все же однажды молодая семья победила злую судьбу: тест на беременность показывает две полосочки. Казалось, что счастье, которое всегда ускользает от их тянущихся рук, наконец отчётливо ощущается где-то внутри, отчего, как говорят: бабочки в животе.
— Если это будет мальчик, то назовем ДжэШик, а если девочка – ДжэМина. Как тебе, дорогая? – вдруг интересуется Хван, когда новость о беременности только распространилась по родным и знакомым. Конечно, с каждым днём он осознавал, что любой новый день может стать фатальным из-за выкидыша или подобных изменений, но разве не радоваться каждому дню он научился рядом с женой?
— Любимый, ещё рано об этом думать, срок слишком маленький.., – голос женщины звучит тихо и нежно, с нотками извинений. Самым больным было сейчас смотреть мужу в глубокие глаза, в которых она однажды раз и навсегда утонула. Она накрывает своей ладонью чужую большую и улыбается на столько невинно и ненавязчиво, будто казалось, что сейчас они выбирают какие парные кольца купить, а не возможную потерю. — Врачи пока не дают никаких гарантий, наш случай их удивил...
— Я знаю. Знаю, но все равно люблю тебя больше всех на свете.
Сейчас же, сидя в отделении, снова и снова прокручивая в голове у себя этот и подобные фрагменты, Хван искренне верит, что та же судьба, что до этого подкидывала им одни испытания, сейчас поцеловала их, и уже те побочные эффекты здоровья не кажутся такими масштабными: вот-вот на свет должен явиться их маленькое счастливое будущее.
Тогда мужчина слышал каждый вскрик, постоянное тяжёлое дыхание, бессмысленные просьбы и, кажется, даже чужое сердцебиение, пока жена рожала. Через небольшую кучку времени – плач ребенка, и сам облегчённо так вздыхает и расслабляется, будто кажется, что все кости внутри хрустят. Однако в этот же момент что-то не даёт ему покоя, незаметно тревожит и без того потрепанную душу: не слышно звуков жизнедеятельности жены. Лишь сплошная тишина, нарушаемая только криком новорожденного, и сразу после – бесконечная возня и отрицательные возгласы медсестёр.
Тот последний и, как оказалось, прощальный, период почти не отложился в голове Хвана, но вскоре у себя в доме с сыном на руках он остался один: сердце жены остановилось.
***
Именно санитарка – ключевая фигура, от которой зависит, каким будет каждый день пребывания гражданина с больной душой в стационаре. Она видит и слышит все: как человек о чем-то вслух размышляет, не редко выдавая свои самые потайные мысли, как он выпаливает самые неожиданные, почти всегда нереальные планы по захвату планеты, воссоединения с дьяволом или ночными похождениями к нему в гости инопланетян, и многое чего другого интересного.
Джонни, как никто другой, прекрасно знает о чем размышляет и почему именно такие выводы посещают его голову, ведь он и сам во времена интернатуры получил опыт общения с его сотрудниками, фактически правой рукой большинства докторов, и за этим бесконечным потоком воспоминаний он совсем не замечает, как они трое: Марк, Читтапон и он сам доходят до необходимой психиатрической больницы, где раньше получал лечение отец погибшего мальчика – знания, которые успели получить эксперты из недавно изученных материалов.
— Все дороги ведут в психушку. – "Загробным голосом" озвучивает Марк, стоит им вплотную подойти к зданию и достичь того, что всё, что их разделяет от адекватного мира – железные ворота. Детектив знатно мрачнеет и бледнеет, что отчётливо не скрывается от глаз тайца – тот моментально начинает закидывать старшего вопросами беспокойства, но эксперта это лишь забавляет, ведь он давно уже усвоил, что в Ли умирает прирождённый актёр.
— Ёбушки-воробушки, Мурк, успокойся. – Ёнхо обречённо вздыхает, проходит между двух стоящих сотрудников, специально задевая тех своими широкими плечами, без слов крича о том, что он, видимо, единственный не боится увидеть и услышать того, чего остальные наблюдали только в фильмах.
Зайдя во внутрь "дьявольского" здания, Со сразу понимает, что это отделение является сложным, где наверняка каждому сотруднику доплачивают определенную сумму за риск.
Следом за старшим заходит практикант и сразу же, забыв в каком месте он находится и для чего его посетил, выбегает вперёд, ошарашено, будто не веря своим глазам, что все это – никак не сюрреализм, рассматривает все и всех вокруг, возникая почти перед каждым пациентом, стоит тому появиться за горизонтом.
Тревожные мысли сразу забивают голову эксперта, паника не овладевает телом, но внутри неприятно все же сжимает, когда Со понимает, что рано или поздно, но такими темпами Читтапон все же доиграется. И пусть он терпеть не может эту вечную занозу, но искренне начинает переживать из-за младшего, стоит следующим события незамедлительно и слишком быстро, незаметно произойти.
Пациент, к которому Личайяпорнкул только успел приблизиться, оказывается новеньким в беспокойном состоянии. Темноволосый, в принципе, как и остальные двое парней, отделываются одним испугом и, возможно, парочкой инсультов стажёра, но санитарки оперативно делают свое дело, простыню на пациента накидывают, валят, медсестра делает укол, а остальные женщины, санитарки, его на кровать относят и фиксируют. Первым от небольшого шока отходит Ёнхо и сразу своим пронзительным взглядом замечает, что одной из работниц, что только что их спасла, уже за шестьдесят, но по виду невозможно догадаться, что она способна на активные физические действия в чрезвычайных обстоятельствах. Стоит всему снова вернуться на круги своя, шатен спокойно, еле заметно для чужих взглядов, бегло поклоняется пред санитаркой, которая лишь на пару секунд обернулась назад ради своеобразного контроля ситуации.
— На самом-то деле они намного умнее нас. Практически все с высшим образованием, некоторые – с двумя. – Слышится мужской, на удивление приятный для восприятия, голос сзади, на который трое интересующихся, откликаясь, оборачиваются: один все ещё с отдышкой, второй – с подозрениями, а третий – скоромно, но с дольками радости, улыбаясь. — Гораздо опаснее те, кто в больницу не обращается. У нас на улице процентов 60 таких, кого надо на расстоянии вытянутой руки обходить. – Кивает в ответ доктор, не спеша позволяя гостям осознать кем он является, в это время непринужденно рассказывая отчасти волнующую и местами интересную информацию, столь опасную для принятия. — Молодцы наши санитарки, так ведь? – Ким Хисын, как было замечено на его бейдже, крепко прикреплённого к карману белого халата, слегка улыбается, вкладывая в этот жест не малый объем любви в знак почёта своих сотрудников, — Дежурство начинается в 8:30, длится сутки. Санитарки относят пробирки с анализами в лабораторию, сопровождают пациентов на медицинские процедуры. Меняют подгузники лежачим. Тех, кто способен передвигаться, моют в душе. Эту часть обязанностей многие санитарки не любят и стараются свалить на коллег по смене, но мои сотрудницы особенные: ни от какой работы не увиливают, – с гордостью высказыватся доктор. Это немного смущает и вводит в недоумение парней, но те не смеют прерывать чужой разговор, стараясь разделить его гордыню. — Запах, конечно. Многих поначалу выворачивало. А сейчас нормально, не жалуются, представляете?
— Здравствуйте, я Ли Минхен, – ему неприятно прерывать работника, но тот, как показалось парню, и сам закончил на время разговаривать, отчего полицейский и забрал себе роль со словами, попутно показывая нужный документ, чтобы Ким точно шёл с ними на необходимый контакт – тем более он сам их троих нашёл, не заставляя тем самым безнадежно блуждать по больнице.
— Еда – очень важный момент в нашем деле, даже то, из чего и чем едят пациенты. – Хисын не отзывается на чужое приветствие, даже в документы лишь бегло взгляд кидает, решая приоритет поставить на высказывание, так сильно его сейчас волнующее. — Иначе больной может этой ложкой процедурку открыть и таблеток наесться. – Доктор издаёт тихий, местами безумный смешок, но быстро замолкает, будто успевая за это время привести свои мысли в более менее надёжный порядок, что до этого был во власти безумия.
— В отличие от других больниц, в психиатрической клинике главной обязанностью санитарки считается наблюдение за поведением больных. Я должна все время следить, ловить подозрительные признаки. Это непросто, наши ребята не могут на месте сидеть, все время двигаются. Если кто-то в себя ушел или проявляет агрессию, нужно позвать медсестру или дежурного врача. – Неожиданно для гостей, но так обычно для доктора, к делу подключается женщина, что до этого так опытно и непринужденно остановила пациента умелыми действиями. Иногда складывалось ощущение, что здравый разум иногда покидает эти два тела. — Отчасти мы сами выполняем психотерапевтическую функцию. Часами выслушиваем пациентов. Ох, дорогие мои, говорят они постоянно! – смеётся женщина. — Кто на родственников жалуется, кто истории сочиняет, многие на своем языке болтают. Я киваю, спорить с ними нельзя, чтобы не провоцировать, да и интересно знаете как!
Знать – не знают, но полученными знаниями обязательно воспользуются.
— Это всё, конечно, интересно, но я пока не собираюсь в психушку ближайшее время. – Марк не психует, но нервный ком в горле заглатывает, держа не только свою интонацию, но и ненужное желание тут же отсюда уйти, в руках. Перед тем, как отправиться на встречу к новой информации, Ли серьёзный изучающим взглядом обводит здесь присутствующих, и быстро, взвесив все "за" и "против", принимает, на первый взглядом, верное решение:
— Читтапон-а, дальше мы последуем сами, а ты возвращайся в морг и продолжи работу с трупом, необходимые тебе для практики и нам для работы, а мы тут уже сами. – Полицейский слегка хлопает несколько раз младшего по плечу и еле заметно ободряюще кивает, невербально давая понять, что на этом их пути расходятся – и это тот момент, который не оспаривается.
— Пойду моржевать. – Игру слов никто вокруг не оценил, и Тэн, разочаровавшись во всем и вся, с гордо поднятой головой направляется в сторону выхода, по путь все таки сумев не споткнуться об специально подставленную ножку, любезно предоставленую Джонни. План с треском провалился, но времени ещё полно, так что, Тэн, берегись.
— Сейчас ведётся следствие по делу Хван ХёнДжэ: был убит его сын. По предварительному изучению личного дела родственника стало известно, что мужчина лежал в вашей психиатрической больнице и получал лечение. – Оказавшись в личном кабинете дежурного врача, "гостям" удостоилось застать именно нужного им специалиста, который в то самое время занимался делом жертвы. — Дело было относительно давно, мы все понимаем, но сейчас намного важнее узнать о его протекании болезни, ремиссиях и поведении в свободное время от процесса лечения. – Блондин садится на свободный стул за столом напротив доктора и медсестры, что так же следовала за ними, Ёнхо же продолжает стоять на месте около своего сотрудника, периодически опираясь о чужое плече – кабинет не предназначен для большого количества людей, да и годы практики круглосуточного перебывания на работе позволяют шатену храбро выставить весь контакт с работниками на ногах.
— У каждого из нас есть немного мрака внутри. И этот мрак вечно голоден. Он хочет сожрать тебя изнутри, и чем больше ты ему позволяешь, тем более свирепым он становится. – Доктор всегда был многословен, и если раньше эта черта выдвигала желание заткнуть старшему рот, то сейчас Марк понимал, что любая произнесенная информация – новые улики для развития дела и пища для размышлений. — Я хорошо помню этого пациента, и лично много про него не удастся сообщить: ничего примечатального или того, чего не бывает у душевно больных людей – не наблюдалось. – Врач размещает руки на поверхности стола, при этом скрещивая пальцы рук, одновременно с промелькнувшей на лице серьёзностью, будто пытаясь что-то отыскать в чертогах разума, отчего и речь его была так ни кстати медленной. — Спектр его расстройств велик: начиная от несоответствия психических реакций, их адекватность силе и частоте воздействий среды, социальным ситуациям; бредовым расстройством, маниакально-депрессивным расстройством, и заканчивая, как было диагностировано в последний раз, шизотипическим расстройством вместе с биполярным расстройством. Адская смесь. – Мужчина заканчивает перечисление на одном дыхании, с привычной для него интонацией. Двое парней же в свою очередь внимательно, стараясь как можно быстрее все пазлы недостающие найти и картину единую воссоздать, слушают. Вопрос, как человек с таким количеством психических болезней пожизненно не переехал в больницу ради своей же безопасности, остался открытым. Возможно, ответ сегодня на него так и не поступит.
Джонни когда-то читал о разных безумных влечениях из-за личных побуждений удовлетворить интерес, от чего сразу на основе чужого рассказа выделяет некоторые предположения, что неисключительным образом могла развиться так называемая гомицидомания – неодолимое желание убивать. Это всего нелепое предчувствие, но колом стало в горле.
— Когда это началось и как проявлялось? – дабы ничего не забыть, Минхен наверняка достаёт всегда имеющийся с ним небольшой блокнот с ручкой, и готовится нотировать каждую важную и не очень деталь этого дела. Со так же не терял времени зря: эксперт незаметно вёл кругломинутное наблюдение за двумя работниками, с помощью своих годами выработанных навыков стараясь вычислять где говорится правда, а где лукавят.
В древнем Китае физиогномика считалась полноправной отраслью медицины. Крупные, правильные черты, квадратное лицо у мужчин и круглое лицо у женщин были признаком богатства и знатности. Всякая же асимметрия черт, а также узкий лоб и маленький подбородок назывались "отклонениями" и либо свидетельствовали о каком-то нарушении здоровья, либо предвещали беды.
— Уже более десяти лет назад он впервые к нам попал. – Доктор явно задумывается, продолжая "витать в облаках", что, естественно, слегка сбивает с толку его коллегу, ведь что мешает просто поднять архивы и посмотреть в документах? — Протекание его болезни характеризуется то резкими ремиссиями, то внезапными обострениями, отчего пациент часто бывал нашем гостем, но при этом на долго никогда не оставался. Не хочется ставить на нем крест, но признак это не хороший, если вы понимаете, о чем я. – На этом моменте старший неожиданно достаёт с кармана телефон, буквально тонет в нем на пару быстрых секунд и незамысловатыми движениями протягивает технику сначала полицейскому, а тот уже самому Ёнхо: на экране предоставлено фото с двумя людьми на ней, в которых парни сразу идентифицирую психиатра и их заявителя, что вместе, улыбаясь, обнимали друг друга за плечи, специально позируя. — Этот снимок сделан в последний раз его посещения, с месяц назад. – Это знатно, даже чересчур сильно напрягает специалистов, ведь для них история болезни ещё ложно заканчивается минимум половина десятилетия назад.
johnny
как будешь в на месте, сообщи
Ёнхо отправляет сообщение младшему сразу, как только внутренняя буря неведомой тревоги достигает отметки выше нормы, отчего эксперт и может что делать: экстренно сосредоточиться на своём состоянии, пытаясь не только отключить вкладку навязчивых мыслей, но вложить все силы, чтобы полностью переключиться на работу в этом месте, а не на лишь личных построенных подозрениях. Парню было стыдно, даже невозможно принять тот факт, что он волнуется за Тэна, за его хрупкую безопасность, за физическое состояние, пусть и терпеть это назойливое существо все ещё не мог, ведь преступник продолжает находиться на воле, чьи мотиви убивать все ещё не известны.
Те, кому нет на что надеяться и нечего терять, – самые опасные люди на свете.
— Что Вы можете рассказать о сыне пациента? – Марк до неузнаваемости серьёзен, спрашивает чётко и фальшиво без дрожи в голосе, взгляд же его излучает непредсказуемую готовность ко всему: эта игра разума знатно колеблет стойкость детектива. Время идёт, а недосказанность все ещё виснет в удушливом воздухе. Тот, кто не владеет своими мыслями, не распоряжается и своими действиями.
— Мне его жаль. – Доктор отрезает, рассеивая желание бороться за правду. Заметно расстроившись из-за отсутствия должного внимания к его телефону, мужчина откладывает технику в карман, и снова скрещивает пальцы рук, обиженно умостив на нее голову. Двое гостей знатно удивляются такой экстравертности мужчины, ведь должность не обязывает. Незаметно подкрадывается заключение, что и ему самому не помешает исследовать психическое здоровье. Из-за навязчивых событий, проходящие с ударяющей силой одно за другим, Ёнхо кажется, что и у него самого кто-то лишний да поселился в голове, все глубже и глубже закапывая его настоящую личность. Великая сила внушения. — Кто из нас в жизни ничего не терял и не желал вернуть потерю? Этот парень мать найти всю жизнь пытался, да вот только та ещё при его рождении умерла.. Но разве это мешает? – смеётся громко и отвратительно, слишком умалишенно. Ли подскакивает на месте и резко отодвигается, до этого будучи полностью погруженным в личный рассказ, Со же наоборот каменность мимики лица сдерживает, из движений лишь кулаки сдавливает, увлекаеясь желанием или заткнуть мужчину парой ударов, или хуже: случайно промахнуться и свернуть шею. Но вот беда: потом же ему самому этот труп вскрывать. Звучит не плохо, так сладко заманчиво, да вот время на сумасшедшего тратить не хочется. Кстати о сумасшедших – думает шатен и бросает взгляд на время, что любезно высвечивается на включённом экране смартфона. За пройденный период Читтапон мог бы уже несколько раз дойти до их места работы и обратно в больницу, но должный ответ так и не появился в строке уведомлений. Злость из-за отсутствие сообщения заменяется на беспокойство, появление которого уже нет смысла скрывать. Марк же видит эту картину, но, почему-то, не замечает.
johnny
если ты сейчас же не отпишешь, твоему зубному составу придётся тронуться
— Я видел его лишь раз. Из-за резко появившихся злости и гнева отец сломал мальцу ребра, и сам после оказался в койке у нас. Тогда то он его первый и последний раз навестил. Знаете, что думаю? Скорее всего, мать нашёл. – Поезд здравия доктора давно сошел со своего пути, и с каждым сказанным словом складывалось ощущение, что и собственный транспорт благоразумия Марка и Джонни не слабо так задело. Атмосфера в кабинете из угнетающей переменилась на зловещую и щемящую, а еле виднеющий солнечный свет за окном вот-вот пропадёт за чёрными дождливыми тучами: и как всегда лучше всех Со чувствует именно погода. Злых людей нет на свете, есть только люди несчастливые.
johnny
я уже чувствую запах еды с твоих поминок
Когда проходит ещё немалая куча времени, Ёнхо с ужасом понимает, что уже не слушает то ли бред, то ли чистую правду собеседника, вместо этого в диалоге в шутливой форме пытаясь угрожать своему новому сотруднику, однако сам то замерзает, то покрывается горячими каплями пота от собственной непосильной паники из-за этого молчания бессовестного Читтапона. Раньше тебя заткнуть нельзя было, где же ты сейчас? Опасно признавать, но так и до паранойи недалеко.
— У него были сложные отношения с отцом. – Неожиданно для всех подключается медсестра, что до этого все время незаметно стояла позади всех. Её голос не излучает хоть каких-то чувств, кроме как жалости. Двое парней поворачиваются на ограничено твёрдый голос, а врач же лишь опускает глаза, с отвращением улыбаясь в сомкнутые руки. Енхо наконец отвлекается от самобичевания, но телефон на место не прячет, напоследок мысленно кланясь, что как только судьбой представится возможность, определенное надерет зад темноволосому – как тот посмел вызвать у него эмоции помимо раздражения?! Пусть теперь несёт за это ответственность. — У них просто как огонь и сено, нельзя спокойно разговаривать. Исключительно когда его личность была нестабильной, он мог рассказывать удивительные истории, вплоть до безумия. Часто не знаешь, движется ли сказанное в правильном направлении, но когда речь заходила о семье, взгляд Хвана всегда неистово менялся на устрашающий. Вы, молодые люди, могли когда-то представить, как отец ломает собственному сыну палец за пальцем лишь за то, что посуда расставлена не в том порядке, как то было ранее? Нет? А санитарки слушают такое ежедневно.
— Доктор Ким, пациент в третьей палате бушует и отказывается принимать лекарства, уже начал угрожать, срочно нужна Ваша помощь. – В загруженный чокнутым трансом кабинет вбегает сотруднтца больницы, громко хлопая дверьми об голые стены, всего-навсего потоком воздуха задевая повешанную на стене на вид старую картину, на который тихо выцветал чей-то портрет, как успел санализировать Минхён, – изображён был молодой Ким.
— Иду. – После вылетевшего усталого вздоха, голос доктора будоражится и оптимизируется, будто до этого все выше рассказанное – не с его безумных уст. — Покиньте это заведение и больше никогда не возвращайтесь, молодые люди. Никогда.
И они молча уходят, напоследок не кинув даже прощального взгляда.
