Вырваться.

POV. Kouyou. Крик. Удар. Рваный выдох. - Будешь у меня знать, как занятия пропускать и ничего не делать! Ведь это не первый и даже не второй раз! О чём ты думаешь?! Чем занята твоя пустая башка!? Отвечай, когда отец с тобой разговаривает! - разъярённо рявкнул мужчина, но ответа на вопросы не последовало. Снова удар, снова крик, снова слышу плач матери, которая ничего не может сделать. Как же я хочу сделать ему тоже, что и он мне. Крикнуть ему, что есть сил ответы на обидные вопросы, но больше всего я хочу плакать, и заплакал бы, я уже еле сдерживал слёзы, что подступали к глазам, но не плакал. Почему? Потому что не хотел, что бы отец видел, словно я сломался. Он бы назвал меня жалким слабаком. «Почему же? Если бы он это увидел, то оставил бы тебя в покое» - спросите вы. Возможно, вы правы, но я не хотел этого, не хотел, что бы отец победил. - Хватит! Прекрати! Ему же больно! Он сейчас заплачет! - не выдержав, крикнула мать. - Пусть плачет, мужик ещё называется, - хмыкнул брюнет и с этими словами отец окинул меня взглядом полным призрения и ненависти, пошёл в комнату и громко хлопнул дверью. *** Через некоторое время я сидел на холодном полу своей спальни и тихо плакал. Я не выдержал этого напора, давления и сломался. Выйдя из комнаты, я встретился с холодным взглядом отца, и сразу опустив голову, побрёл на кухню. Мы все сели за стол и молча, приступили к трапезе. - Скажи сынок,- язвительно начал брюнет,- ты в школе из-за небольшого давления тоже плачешь? Тут я не выдержал, резко отодвинув стул, стол пошатнулся, я сжал кулаки так сильно, костяшки побелели. - Нет, я не плачу! Мне это уже надоело! Ты каждый раз ищёшь, самую маленькую оплошность, чтобы наорать на меня! - едва сдерживая слезы, проговорил я. - ты вечно меня в чём-то упрекаешь, считаешь какой-то куклой! А я не кукла, ясно?! - уже заплакав, выдавил из себя я. - не хочу так жить! Я хочу жить спокойно! Слушать шум дождя, пение соловья Угуйсу, который так красиво поёт в храме Хорюдзи! Я хочу часами смотреть на сакуру, на её опадающие листья! Хочу лишь банального тепла! - с этими словами я ушёл в комнату и уже через пару минут вышел от туда с небольшой сумкой и быстрыми шагами направился к входной двери, открыл её и, хлопнув, побежал прочь от дома… *** Вылетев из дома, я не знал, куда можно бежать. К друзьям – начнут расспрашивать, да и неудобно как-то. В голове вертелся лишь один адрес – Храм Хорюдзи. Там всегда уютно и спокойно, двери этого храма всегда открыты, поэтому я незамедлительно направился к Хорюдзи. Сквозь всепоглощающую тьму, я едва разглядел очертания храма и буквально ринулся к дверям, так, как фонарей возле святилища не было. На этот раз они были закрыты. Я нащупал дверной молоток круглой формы и застучал, но мне никто не открыл. Я, было, отчаялся, что мне не откроют, и придётся идти либо домой, либо в свою квартиру, но ключи были у родителей. Сев на ступеньки возле святилища, я опёрся головой на дверь, положил сумку рядом с собой и закрыл глаза. Вдруг я услышал звук открывающейся защелки, и дверь храма немного приоткрылась, но в этой щёлке можно было разглядеть низкорослого старичка с короткой бородой. Увидев меня, он раскрыл дверь и протянул мне руку, я послушно дал ему свою. Старец помог мне подняться и, взяв мою сумку, затащил меня в храм. - Что здесь делаешь? - хриплым голосом начал монах. - Что-то ищешь? Просветление? Свободу? - Мой… отец, - тихо промолвил я, - я убежал из дома, и только сюда я хотел… - Можешь не продолжать, не терзай себя, я понимаю, пойдём, - сказал старик и немного улыбнулся. Я послушно встал и пошёл за старичком. Мы проходили мимо решётчатых сёдзи украшенных токономой. - Меня зовут Тояма, а как твоё имя? - произнёс старец. - Очень приятно, Тояма-сан, - поклонившись, промолвил я. - Меня зовут Койю, Такашима Койю. - Ну что ж Такашима Койю, - останавливаясь, проговорил монах, - оставайся в этой комнате, - он показал на комнату с раскрытой фусумой. - С-спасибо Тояма-сан, я вам очень благодарен, - чуть запнувшись, вымолвил я и зашел в комнату. В ответ старик лишь улыбнулся и задвинул фусуму. В комнате на деревянном полу лежал футон. По близости стояла апельсиновая благовония. На подушке лежало кимоно – юката. Рядом на столике стоял поднос, на котором стояла чашка с рисом, тарелка с парочкой унаги и роллами со скумбрией. Рядом с подносом стоял маленький заварочный чайник и чашечка. Комнату освещал только один бумажный фонарик. Я, недолго думая, сел на футон, потёр переносицу двумя пальцами и начал доставать вещи. Фотографию матери и совсем маленького себя, я поставил на прикроватную тумбу, альбом с рисунками положил на полку, а остальные вещи решил не раскладывать. Потом я взял поднос с едой и приступил к поглощению риса и суши, унаги я есть, не захотел. После этого я выпил чашку чая, поставил поднос обратно и переоделся в юкату. Переодевшись, я лёг на футон накрылся одеялом под самый нос и вскоре заснул. Я проснулся от яркого света, что проходил в круглые окна, и пения соловья Угуйсу. Поднявшись и немного прищурившись от солнечного света, я улыбнулся и сказал: - Ах, Угуйсу, как я ждал этого… На улице было довольно тепло, и я решил остаться в юкате. Встав с футона, я направился к двери, что бы выйти на улицу, но вдруг двери раздвинулись и я увидел Тояму-сана. - Юноша выспался? – сказал старец. - Да-да вполне, - улыбнувшись, произнёс я - Что ж, хорошо. Если хочешь ты можешь остаться у нас, - молвил монах. - Оу, я не знаю, можно мне немного подумать? – проговорил я. - Конечно, чую я, что заберёт тебя любовь, - провещал старик и скрылся за дверью. Я резко выглянул за дверь в надежде увидеть Тояму-сана, но след его уже простыл. Тогда я пошёл на улицу, что бы разыскать его. Но когда я вышел, то забыл обо всём, что хотел сделать. Я, стоял и смотрел на светло-розовые лепестки сакур, которые пролетали передо мной, журчащая вода в маленьком ручейке, свежая зелёная трава, камни, слегка поросшие мхом, пагоды, поблёскивающие на солнце, и светловолосый парень, взиравший на кристально чистую воду журчащего ручья. Внезапно блондин обернулся в мою сторону, улыбнувшись, поманил рукой, я секунду помешкал, но всё же пошёл. Когда я подошёл к нему, он смело начал разговор. - Акира, - представился парень. - Койю, - робко произнёс я. - Я видел, что ты смотрел на меня, к чему бы это? - Я? Смотрел? Нет, нет, что вы. Я просто вышел найти монаха, но меня заворожила красота этого святилища и я, осматриваясь, наткнулся взглядом на вас. - Хм. Не обращайся ко мне на «вы», а то я чувствую себя стариком. Странно, даже удивительно, что ты сразу сказал мне правду. Видно тебя родители хорошо воспитали. - Конечно. А что странного? Меня так воспитали. - Ну, странно то, что ты не врал мне. Не говорил, что не смотрел на меня, не отрицал. У тебя, что-то случилось, Койю? - Нет. Не случилось. С чего вы, ой, ты взял? - Просто вижу. Ты немного засмущался, когда разговор пошёл о воспитании и о родителях. - На самом деле родители… Нет, я не должен, я не хочу загружать тебя. - Да не волнуйся, рассказывай, это не загрузит меня. И тем более я буду рад помочь. - Хорошо. Я ушёл из дома. Мой отец… Я отвернулся и, обняв себя руками, прослезился. - Что отец? Койю, что такое. - Отстань. Я не хочу об этом говорить. - Хорошо. Ты плачешь? – с нотками беспокойства спросил Акира. - Нет. Я не плачу. Уходи! – выкрикнул я. На этих словах я ещё сильнее заплакал. Мне было стыдно, что я плачу, и я не хотел, что бы Акира видел мои слёзы. - Не стоит стесняться своих слёз, не стоит. - Уходи! Я же попросил! - Ладно. После этих слов послышались шаги, но они не отдалялись, а приближались ко мне. В следующую секунду я почувствовал, что меня кто-то обнял со спины и зарылся носом в мои волосы. - Аки… Акира! – крикнул я от неожиданности. Я почему-то даже не стал сопротивляться его действиям. Мне впервые за два дня было так тепло и приятно. - Признай, ты же этого хотел. Внезапно Акира меня развернул и вовлёк в сладкий поцелуй. Я прервал его и сказал: - Да это, то чего я хотел, - с лёгкой улыбкой произнёс я. После этих слов он вновь втянул меня в нежный поцелуй. - Пойдём со мной, если ты, конечно, не хочешь остаться тут, - немного отдышавшись, сказал юноша. - Конечно, я так ждал этого, - проговорил я, - вот что значит вырваться. - Что? Ты о чём? - вымолвил блондин -Нет, не о чём, - молвил я и притянул Акиру к себе. И они ушли навстречу солнцу. - А я говорил, что заберёт тебя любовь, - изрёк старец пьющий травяной чай.