***
Поттер целует на прощанье Лили, обнимает Джеймса и коротко улыбается жене. Джинни смотрела ему в след потерянно, новый фартук ей категорически не шел, поэтому он снова ее не поцеловал? Гадать было бесполезно, но женская интуиция подсказывала, что она постепенно теряет мужа. И женщина не знала как к этому относиться. Она старательно изображала из себя счастливую домохозяйку, любящую жену и мать, она ненавидела своих надоедливых детей и никогда не любила мужа. Девушка слишком рано стала матерью, она не успела нагуляться, свадьба, брак, все было быстро, ее всегда тошнило от детей, и не только от своих, она даже не предполагала, что забеременеет столь рано. Поттер тоже никогда ее не любил, он никогда никого не любил, Джеймс и Лили казались лучиками солнца в его жизни, он часто с ними играл и дарил подарки, но, как оказалось, любая игрушка может быстро надоесть. Поттер тоже не было готов к детям, он был и сам ребенком. Уже через два года после рождения двойняшек Гарри перестал с ними играть, практически не разговаривал, когда обоим стукнуло пять, и сейчас, когда им уже по девять лет, перестал обращать на них внимание вообще, коротко прощаясь по утрам и больше не возвращаясь домой до самой ночи. Бедные дети чувствовали себя потерянными, ведь Джинни тоже была плохой актрисой. На работе Гарри был богом. Министр вылизывал ему ботинки, работники повторяли за Министром. Аврорат стал центром строгости и послушания, все миссии проходили четко и не дай бог какая-то провалится, Поттер не был снисходительным человеком, взрослая жизнь его изменила, потрепала, и расслаблялся он лишь когда Малфой в очередной раз снимал свою белую рубашку, в которую постепенно впитывались капли крови. Они каждый вечер встречались в одном и том же старом маггловском мотеле, однако и спустя час, и спустя два в их номере Малфой так и не появился. Гарри зашел домой, Миссис Поттер ему мило улыбнулась, держа в руках половник. — Ты сегодня рано. *** В Аврорате все встало, Гарри Поттер ужасно исполнял свою работу впервые за всю историю его главенствования. Министр каждый день вызывал его к себе и поил успокоительным чаем. Чай не помогал совсем, вокруг продолжали периодически лопаться стекла, летать бумаги, иногда люди. Все боялись приблизиться к своему начальнику, он их и не звал. В его голове маниакально крутились мысли о пропавшем Малфое. Вот уже месяц не было никаких вестей, подлый Хорек просто исчез, не сказав и слова. Эта был первый раз, когда Поттер пожалел о том, что они ни разу не разговаривали. Драко не написал и строчки, Гарри не знал, как выглядит его сова, поэтому тщательно проверял каждое присланное письмо и сжигал, разочаровываясь. Он ходил кругами по кабинету, сгрызая ногти до крови, у брюнета никогда не было такой привычки ранее. Поттер не находил себе места в этом узколобом и неэстетичном мире, когда в очередной раз под столом рукой вспоминал как Хорек красиво извивался под ним, показывая достоинства гибкого тела во всей красе. Лишь сейчас Гарри понял насколько был не прав в своих суждениях, когда думал, что они друг другу не принадлежат — Малфой целиком и полностью предлежал Гарри Поттеру, и только ему. Рон осторожно зашел в кабинет, положил папку на стол, и так же тихо вышел, ничего не говоря. Он до ужаса боялся злого Поттера, пускай они и могли спокойной обстановке посидеть в баре после работы, разговаривая о чем-то веселом и шутя без умолку, в Аврорате они не разговаривали вообще, только по делу. Уизли никогда не хвалили на работе, он был грубой силой, не занимал важного поста, на работе Гарри смотрел на него как на мелкую букашку. Мрачно вчитываясь в текст, Поттер нахмурился, и тут же аппарировал. Сапоги издавали много шума, на белой плитке оставались следы грязи после очередной миссии, пациенты во все глаза смотрели на Героя Нации, перешептываясь. — Главный Аврор Поттер, что вы здесь забыли? Ваших подчиненных выписали еще неделю назад, — Блейз смотрел на важного гостя с прищуром, презрением, ему не нравился этот человек. Поттер контролировал процесс лечения Авроров очень трепетно, он всегда, повторяю, всегда стоял над душой у всех колдомедиков и не принимал никаких ошибок. Он давил своей аурой, из-за него уволились многие сотрудники Мунго. И вот сейчас этот человек снова здесь, по неизвестной причине пачкал пол больницы грязью. — В какой палате Малфой? — в глазах брюнета была строгость и выдержка, присущая всем аврорам при аресте. Забини нахмурился, он не знал, чего мог сотворить такого Драко, что за ним пришел сам Глава Авроров, но бросать друга, пусть и бывшего, он не собирался. — Это личная информация, Мистер Поттер. Брюнет прожигал колдомедика взглядом, их неприязнь друг к другу была взаимна, однако он уважал Забини за его невероятные навыки в медицине, Блейз не раз возвращал Поттера и его подчиненных с того света. Выдающийся гений колдомедицины, награды сыпались ему в руки прямо с неба. — Я настаиваю. — Покажите мне ордер на арест. Поттер поднял бровь, смотря на смуглолицего мужчину как на идиота. — Я пришел навестить его, а не арестовывать, Забини, — не следуя приличиям, выплюнул брюнет. Блейз с подозрением посмотрел на него, и, после минуты молчания, кивнул. Они шли по коридорам, привлекая внимание. Война закончилась давно, а Герой все еще находился в эпицентре слухов, миллионы глаз наблюдали за ним, Пророк, не переставая, писал о его счастливой семейной жизни и заслугах на работе. Рита Скитер мертва и уже некому видеть истину, пробираясь маленьким насекомым в самую душу. В больнице сильно пахло зельями, Малфой лежал бледный и забытый, в окружении магии, аппарат, новейшая разработка в магической медицине, с точностью до единиц определял его низкий порывистый пульс. Гарри аккуратно сел рядом, пододвинув стул. Он молчал, смотря на прикрытые веки любовника, Забини стоял возле аппарата и наблюдал за показаниями, делая пометки себе в блокнот. — Его средний пульс чуть вырос, возможно, он очнется раньше, чем мы предполагали, — монотонно трактовал колдомедик, Поттер слушал вполуха, внутри него вмиг все перевернулось и упало на ледяной пол, дрожащей рукой он накрыл ладонь Драко и чуть сжал ее, поднося к грубым искусанным губам. Забини наблюдал за этим с противоречивыми чувствами, он прикусил щеку изнутри и резко развернулся, садясь напротив Гарри, с другого бока кровати. Они с Драко не друзья, уже давно, осознавать это было до ужаса неприятно, он скучал по своему саркастичному другу из прошлого и понимал, что только блондин не считал их дружбу дружбой, не отвечал на его ежемесячные письма, не стоял возле дома, переговариваясь с домовиками, боясь, что Блейз навредит себе. — Ты с ним спишь, Поттер? — грубо поинтересовался Забини, и брюнет вздрогнул, поднимая чуть расфокусированные зеленые глаза. Он молчал и не стремился отвечать на поставленный ему вопрос, Гарри не думал ни о чем. Они действительно спали, и это время всегда было прекрасным способом сбить накопившееся за день напряжение. Не более, правда же? — Поттер, ты готов бросить семью ради него? Блейз бесился, и Гарри это видел, однако поставленный вопрос завел его в тупик, заставив анализировать ситуацию со всей существующей неприятной правдой. У него есть жена и дети, но нет семьи. Так какую семью он должен бросать? — Вопрос поставлен неправильно, Забини, — хрипло произнес Аврор и встал, направляясь на выход. Не дойдя до него, активировал давно сделанный порт-ключ в ту самую комнату в дешевом Мотеле, аренда которой оплачена на год вперед. Кровать была заправлена, постельное белье поменяно. Поттер лег на черствый матрац, устало прикрывая глаза, положив руки за голову. Ситуация складывалась паршивая, он впервые задумался над тем, что действительно происходит в его дерьмовой жизни, почему и когда появилась эта сраная дилемма, почему у него есть жена и дети, но нет семьи?***
Поттер вернулся в рабочее русло, работники выдыхали с облегчением, и работали в два раза эффективнее, чем обычно. Министр радовался, подчиненные были в восторге, но лишь Рон видел, что что-то все же было не так. Гарри отказывался от дружеского посещения баров за кружкой пива, не отвечал на письма, Джинни за ужином с Молли равнодушно причитала, что ее муж часто не появляется дома ночами, а улыбка на устах Главного Аврора померкла окончательно. Поттер проводил свои ночи на жестком матраце в гордом одиночестве, и совершенно не посещал Мунго, он стал бояться самого себя, своих действий, своих чуждых до этого чувств. Он стал трусом, тенью самого себя, его трясло от осознания того, что Малфой может исчезнуть, и еще больше становилось дурно от того, что его это в принципе волновало. Наглый Хорек всю жизнь мозолил ему глаза, и продолжает мозолить, только вот уже в душе. Душевная боль была хуже физической: внутри вырос полип, мешающий размеренно дышать и чувствовать себя живым, полноценным. Смотря в потолок, он полностью отключил разум. И не сразу заметил рядом Блейза, который держал в руках ожерелье с зелеными софитами в руках — порт-ключ Малфоя. Забини выглядел потрепанно, с его лба ручьем стекал пот, дрожащие ладони в свежей крови, на белом халате кровавые отпечатки рук. Гарри не видел этого человека два с половиной месяца. — Поттер, блять, Малфой умрет, если ты не поможешь! Брюнет без раздумий аппарировал в Мунго, за ним — Блейз. Он немного промазал от неосознанности ситуации и оказался чуть дальше от палаты. Все происходило будто бы во сне, вокруг Драко бегали люди в белых халатах, вливая в него магию, которая тут же отторгалась, Малфой кашлял кровью, но продолжал лежать в беспамятстве — блондина можно было сравнить с оригами, такой же белый, но помятый цветок. Поттер по велению Забини начал повторять за действиями колдомедиков, и ужаснулся, увидев, что только его магия литрами принимается организмом больного, скапливаясь в районе живота, округленного, выпирающего живота. В груди образовался трепет, а голове — бескрайняя пустыня. Он усилил передачу магии и вот уже Драко не харкал кровью, а цвет его лица чуть зарумянился. Даже когда Блейз на выдохе сказал, что можно не продолжать, состояние пациента нормализовалось, Поттер продолжал отдавать свою магию ребенку, чувствуя, что так надо, он действовал на давно забытых инстинктах, никто не мог остановить его. — Я чуть не потерял их, — отрешенно произнес Гарри, принимая стакан кофе от Забини. Блейз уже переоделся и выглядел чуть лучше, однако все равно глобальная усталость колдомедика чувствовалась по чуть сдвинутым бровям и мешкам под глазами. Все моральные переживания до этого вдруг показались подростковым максимализмом в сравнении с этими двумя последними часами. Теперь он был уверен в своих чувствах как никогда раньше, и не задумывался о том, что было в прошлом, он планировал свое будущее, счастливое, в кругу настоящей искренней любящей семьи. — Когда Драко очнется, готовься к тому, что он будет угнетен, — после секунды раздумий, сказал Забини, Гарри на него вопросительно посмотрел. — Драко не просто так оказался в Мунго, он выпил зелье смерти, — горько ухмыльнулся Блейз, выкидывая картонный стаканчик в урну. Гарри показалось, что его облили ледяной водой, он спрятал лицо в ладонях. — Почему он до сих пор жив? — Все на поверхности, Поттер. Ребенок, это магическая беременность, данная самой магией, плод защитил его от зелья, однако магия ребенка не бесконечна, он слишком мал, токсин выведется окончательно только к концу восьмого месяца, сегодня ты помог восполнить магию плода как отец и тем самым спас их обоих. — Каков срок? — выдохнул Поттер, сердце бешено билось в ушах, он был счастлив тому, что оказался в Мотеле именно сегодня, решив проигнорировать просьбу жены о совместном ужине, и одновременно зол на Малфоя и его желание умереть. — Семь с половиной месяцев, к девятому он очнется. *** Лили ревела навзрыд, прося не уходить. Гарри с виной посмотрел на нее, потянувшись к макушке, однако Джеймс загородил сестру, в его взгляде читалась ненависть. Поттер понимал, что дети ни в чем не виноваты, но и сделать ничего не мог, он слабо улыбнулся Джинни, девушка лишь кивнула, не меняясь в своем бесстрастном лице, брюнет развернулся и вышел из дома, чувствуя, как остатки булыжника на душе, наконец, окончательно испарились. Развод оформили за месяц, все прошло без ругани, криков и спора, Уизли лишь сказала, что давно ждала этого шага от уже бывшего мужа. Гарри ступил в мэнор Малфоев, его полностью восстановили. Нарисованный Люциус продолжал игнорировать столь нежеланного гостя, гордо поднимая острый нос, нарисованная Нарцисса без зазрения совести вела душевные беседы с женихом ее сына, и жаловалась на поведения Драко, рассказывая, как тот проводил свои дни за вином и запрещенными веществами. Жизнь Гарри Поттера налаживалась, осталось самое сложное — привести в порядок жизнь Драко Малфоя.***
Тело ломило, Драко скудно чувствовал конечности, вокруг бегали люди в белых халатах, что-то крича ему, но он их не слышал, уставившись на свой слишком уж огромный живот. В голове бродили куча догадок, от непроходимости кишечника, до беременности. И, конечно, блондин больше склонялся к первому варианту. — Драко, ляг назад, тебе нельзя так резко вставать, — Блейз быстро среагировал на сигнальные чары, он буквально примчался к своему пациенту, начав его осматривать, проверяя реакцию тела на те или иные действия. Малфой подозрительно молчал, рассматривая узоры на плакате слева, он постепенно вспоминал о том, как провел свою последнюю ночь в обнимку с зельем смерти и гадал, почему все еще дышит. Догадка пришла сама, круглый живот уже не казался чем-то невероятным, усталость выжгла адреналин в крови, блондин всегда хотел был колдомедиком, однако бывшего Пожирателя не приняли, но он не переставал изучать медицину. Забини закончил осмотр, молча смотря на бывшего друга и слабо ему улыбаясь. Жив, очнулся, состояние просто отличное, реакции в норме, патологий не выявлено. Малфой не улыбался, голова сильно разболелась в водовороте страшных мыслей. У него будет ребенок от Поттера, женатого Поттера, с двумя детьми, у него, человека, бюджет которого всегда граничит с нулем, человека, которого ненавидит общество. Драко чуть не убил своего ребенка, убив себя, и пролежал очень долго в коме. — Что мне делать? — сказал он в пустоту, Блейз взял его руку в свою ладонь, крепко сжав. — Жить спокойной и размеренной жизнью, ты здоров, он здоров, у тебя будет семья, ты больше никогда не будешь несчастлив, — слова были слишком сладкими для такого грязного человека, как Малфой. Он попытался освободить руку, но у него не вышло. Паника и осознание накатили волной, пульс начал увеличиваться, прибор истязающее заверещал. — Драко, твою мать! Возьми себя в руки! — Я не заслуживаю счастья, — хрипло сказал блондин, остановив попытки вырваться. — С этим бы я поспорил, — грубый голос вернул в реальность, все тело пациента напряглось, в палату зашел Поттер. Драко не понимал, что он тут делает, голова снова начала ускоренно работать, анализируя происходящее, но верного ответа не находилось. Забини крепче сжал руку блондина, и кивнул Гарри, который начал медленно приближаться к больничной койке. Он пододвинул свой излюбленный стул и сел рядом, заглядывая в серые испуганные глаза. — Когда его выпишут? — спросил Поттер. — Через неделю, если все будет также хорошо, — ответил Забини. — Что тут происходит? — спросил Малфой. Все смотрели на Драко. Руки последнего начали потеть, когда в животе почувствовался дискомфорт. Блондин инстинктивно положил руку поверх рубашки, и вздрогнул, почувствовав пинок. Шеки заалели, головная боль прошла вмиг. Поттер положил поверх его ладони свою ладонь, зеленые глаза счастливо светились. — Я часто сидел так, разговаривая с ним, он очень умный мальчик, здоровый и храбрый, защищал свою мамочку всеми своими силами. Малфой перевел на него пораженный взгляд. Забини поспешно покинул палату, успокаивая себя тем, что сможет зайти и проведать друга вечером. *** Драко не верил своим глазам, осматриваясь вокруг. В груди проснулся трепет, расходившийся по телу волнообразно. Мэнор был прекрасен, величием пахло из каждого угла, как в старые добрые безвоенные времена. Гарри тихо подошел сзади, положив руки на плечи, он нагнулся к уху своего блондина, с легкой улыбкой на губах. — Я знал, что тебе понравится, милый. Теплое дыхание щекотало ухо, блондин вздрогнул и немного покраснел, резко оборачиваясь. Он всегда тонул в хитрых зеленых глазах Героя, и сейчас замер как вкопанный, затаив дыхание. Брюнет ему счастливо улыбался и держал руки на талии. Они никогда не говорили нормально, не делали друг другу комплиментов, не улыбались друг другу, но за неделю в больнице все кардинально поменялось, Поттер постоянно что-то рассказывал, жаловался на ленивых и неосторожных подчиненных, счастливо улыбался и говорил приторные нежности. И Драко заставил себя в это поверить, он был бесконечно благодарен брюнету за восстановленный Мэнор и предоставленный шанс на счастье. Легкий поцелуй, переросший в страстный, и вот они уже помятые развалились на диване. Малфою не хватало грубости, и он понимал, что до конца беременности своего не дождется. — Гарри, а как же жена? Решившись задать, наконец, этот вопрос, Драко охватила небольшая паника. Почему Гарри Поттер вообще сейчас с ним? Где Уизлетта? — Я развелся, — брюнет немного покривил носом и, находясь в полудреме, поджал под себя жениха. — А дети?.. Поттер ни разу не вспоминал их, не навещал, он лишь мельком спросил у Рона, вчера за кружкой пива, где они. Слишком свежи были воспоминания о том, как на него с ненавистью смотрел Джеймс, как плакала навзрыд Лили. Слишком стыдно было показаться им на глаза. — Они с Молли, Джинни уехала в другую страну. — Это рыжая стерва их бросила? Никогда она мне не нравилась, — с ужасом спросил Драко. Малфой всегда любил детей, не показывал эту черту в себе никому. Он считал, что этот факт слишком ущемляет его гордость, по ночам мечтая о большой семье. Дети для него святое, чистые и нежные, хрупкие, без ножа за пазухой. Дрёма с Гарри спала тут же, он нахмурился, ведь отец детей тоже их, получается, бросил, но деньги на их жизнь брюнет предоставлял, так что не считал себя хуже бывшей жены. Он видел в детях лишь помеху своему счастью с Драко, считая, что блондину будет неприятно общество отпрысков от ненавистной Уизлетты, Гарри буквально помешался на Малфое. Не желая и дальше об этом разговаривать, мужчина встал, поправил задравшуюся майку и пошел на кухню, делать чай для своего будущего мужа. Драко закусил губу, теперь, зная этот факт, он просто обязан принять в их семью Лили и Джеймса, и надеялся, что у него получился это нелегкое дело провернуть без лишних жертв.***
Драко Малфой считал секунды до пяти вечера, он никогда не опаздывал и рассчитывал время до единиц. Нора выглядела также, как и раньше, ветхая, несимметричная, парень скривился, чувствуя небольшое волнение на сердце. Собравшись с мыслями, он позвонил в колокольчик, такой же старый, как и этот дом. Молли, с небольшой сединой в рыжих волосах, вопросительно смотрела на него, но пропустила, усадив за большой стол. Женщина начала метаться по кухне, орудуя прихватками. В ее действиях он видел только лишь усталость, бабушка его будущих детей выглядела потрепанно. — Ты как будто бы знал, что сегодня я испеку свой фирменный пирог, — он улыбалась, разрезая пирог на кусочки. И Драко показалось, что перед ним сидит не просто домохозяйка, а Героиня. Так спокойно принять человека, который разрушил семью ее сына, оставил ее внуков без отца и матери, нежно улыбаться ему, будто бы ничего и не произошло. — Молли, ваш пирог восхитителен, — он улыбнулся женщине, и она буквально на глазах расцвела. — Что ты, что ты! Ешь сколько хочешь, Лили и Джеймс все равно много не съедят, — она начала махать рукой, ее щеки чуть заалели. — Я разрушил семью вашего сына, — вдруг решился Малфой, отложив ложку в сторону. Миссис-Уизли пронзительным взглядом посмотрела на него, однако ее улыбка не пропала с губ. Женщина не считала развод бывшего зятя с дочерью чем-то неожиданным, она знала, что они не любят друг друга, будучи асом в делах любовных, и искренне сочувствовала этому изначально дерьмовому браку. — Так бывает, милый, так бывает. Не ты их брак разрушил, а они, я виделась с Гарри недавно, он расцвел рядом с тобой, стал больше походить на себя прежнего, и это самое главное. Молли была святой, думал Малфой. Он продолжил мирно есть пирог, разговаривая с ней о беременности и воспитании, больше было не о чем разговаривать с матерью семерых детей, а поднимать тему развода никто из них не хотел. — Я бы хотел вместе с Поттером воспитывать Лили и Джеймса, — на выдохе произнес Драко и пол ушел из-под ног, когда на лестнице послышались короткие, но быстрые шаги. Первой показалась маленькая девочка в розовом платьице, за ней спустился Джеймс, с широкой улыбкой что-то рассказывающий своей сестре. Молли тут же встала, достала два блюдца и поставила их прямо напротив севших за стол детей. Он молчала, ничего не ответил на заявление Драко, лишь успокоила его коротким подмигиванием. — Ба, а это кто? — указал Джеймс на Малфоя, от чего последний чуть смутился. Час настал, он просто не знал, что говорить этим детям, он все еще считал себя злостным разлучником, разрушившим их семью. — Это Драко, познакомьтесь, он жених вашего папы, — непринужденно сказала она. Джеймс тут же напрягся, застыв с ложкой у рта, Лили вдруг встала и подбежала к нему, смотря на живот блондина. — Там наш братик? — девочка выглядела словно ангел, где ее противоположность — хмурый демоненок Джеймс. Малфой кивнул, улыбнувшись ей, и несвязанно присел на колени, чтобы быть с ней оного роста. Она само великолепие, невероятно привлекательная, с огромнейшими зелеными глазами и рыжими волосами, Драко впервые признал, что рыжий цвет может кому-то идти. — И как ты его назовешь? — любопытно спросила Лили, дотронувшись до круглого живота блондина. — Скорпиус. — Странное имя! — вдруг выкрикнул Джеймс, показательно сморщив лицо, но, ведомый любопытством, тоже подбежал к сестре и начал щупать живот Драко. — А мне нравится! — напористо сказала Лили, показывая характер, на что ее брат лишь замялся, отвернувшись. — Дядя Драко, а почему вы пришли сюда? — переключив внимание на гостя, спросила девочка. Малфой улыбнулся и достал из пространственного кармана две детские метлы. — Ваш отец сказал, что вы давно хотели научиться летать.***
Скорпиус смотрел нечитаемым взглядом на двух своих посетителей, крутя в руках книгу Канта «Критика чистого разума». — Скорпи, хватит уже сидеть в своих этих книгах, ты обещал нам, что этим летом согласишься полетать, — Лили говорила это с возмущением, на ее слова десятилетний мальчик лишь закатил глаза, но все же закрыл книгу. — Что вы ко мне прицепились, папа родил вам новую игрушку, вот с ней и играйтесь, — раздраженно произнес Скорпиус, скрестив руки на груди. Его возмущало, когда к нему в комнату врывались без стука, и он уже было отвык от назойливости старшей сестры, которая уже как два года жила и училась во Франции, пойдя по стопам Малфоя — она училась на колдомедика. Джеймс, строптивый аврор, часто спасал брата от нее, однако в этот раз было понятно, что избежать «казни» не удастся. — Сири слишком маленький, его нельзя научить летать на метле, а тебя можно. Давай же, мне скоро снова придется уехать, я соскучилась. Подняв руки вверх как белый флаг, Скорпи пошел за сестрой и братом. — Пап, мы пошли учить Скорпиуса летать, — крикнул Джеймс в проем гостиной, Драко, держа на руках младенца, коротко кивнул, и приложил указательный палец к губам — малыш на его руках только-только уснул. Скорпиус простонал, он не понимал, как судьба, которая была благосклонна к нему всю его недолгую жизнь, подарила ему такую ужасную сестру. — Им весело, — Поттер выглядел уставшим, конец месяца, на работе аврал. Джемс кивнул, отдыхая в сторонке от полетов. Скорпиусу явно понравилось летать, Гарри не часто видел счастливую улыбку на губах среднего сына. — Ты снова не сдал мне отчет, — усталость сменилась строгостью, но после отец и сын рассмеялись, Поттер потрепал его по макушке, добавив «негодник». — Я сдам, па-а, сдам, дай мне время, все соки уже выжил, дядя-Блейз из-за тебя уже поседел, тетя-Миона жалуется на это, — протянул Джей, беря метлу в руки, Гарри взял свою и сел на нее, с азартом смотря на летающих детей. Они приготовились стартовать, но крик Драко их остановил. — Стоять! — Что случилось, милый? — Драко запыхался, и Гарри его чмокнул в макушку. — Я беру реванш, Поттер, в этот раз победа за мной, — он достал буквально из воздуха свою новейшей модели метлу и кинул в воздух снитч. Сири спит, можно расслабиться.