Хотел сказать, что тебя люблю

Антон только-только вышел из школы, кутаясь в тёплый вязаный шарф и поглядывая на небо. Обычно после ботанического кружка настроение Петрова поднимается, но сегодня день был каким-то особенно серым. Почему? Ромка заболел. Говорит, пил холодное пиво, оттого и горло першит теперь, словно кто-то маленький там наждачкой полирует. «Я же говорил», — мелькнуло в голове, а мысль о Пятифане заставила улыбнуться и прищурить глаз. Не то что бы его привлекали хулиганы, но Рома был особенным. Не таким, как все, словно и не задирой вовсе. Что-то в нём было светлое, тёплое и нежное, однако сам брюнет наотрез отказывался это признавать. Наверняка всё дело в семье. Отец погиб на войне, а матери, кажется, совсем плевать на собственного сына, иначе почему Ромка одевается так легко даже в самый лютый мороз? Любящая мать бы не отпустила своего ребёнка на улицу в тонкой спортивной кофте, кожанке, потрёпанных штанах и какой-то старой шапке. Благо парень застёгивал молнию спортивки до самого подбородка, на этом спасибо. Антон шумно выдохнул клубочек серебристого пара, оглянулся вокруг себя, выискивая взглядом Рому и пошёл вперёд. Бяша, как назло, тоже простудился и «отогревает яйца» дома. Стопудов пьёт свой сладкий горячий чай с бубликами и смотрит затёртые до дыр кассеты на видике. «Хорошее дело», — подумал Петров. Ему самому ужасно хочется нырнуть под тёплое одеяло, обнять кого-нибудь и лежать так несколько часов, пока крепкий сон не нагрянет, как первый снег. На ум приходит только Ромка. Подросток помотал головой, стряхивая с шапки снежинки и поспешил домой. Дома, к счастью или к сожалению, были только мама и Оля. Антон принял горячий душ, зашёл в свою комнату, рухнул на кровать и взял телефон-раскладушку. — Привет, Ром, ты как? Как себя чувствуешь? Я уже дома, — Петров прижал смартфон ближе к уху и закусил губу в предвкушении услышать любимый голос. — Здорово, Тоха. У меня, блять, температура выше крыши. Кажись помираю. Нихуя не попишешь, — отвечает Пятифан, лёжа на кровати и кашляя в кулак. — Куда твоя мама смотрит? — возмущается Антон. — Куда надо, туда и смотрит. До мамки моей докопаться решил? Бля, Тоха, я тебе въебу, не пожалею, — Рома матерится, рукой нащупывая таблетки от горла. — Ты один сейчас? Я мог бы прийти к тебе. Домашку сделать как минимум, — предлагает Петров и кусает губы. — Валяй, — отвечает брюнет и кашляет так, что Антон хватается за сердце. — Бля, Тох, можешь пивас подогнать? Пить хочется пиздец. — Ром, тебе нельзя сейчас пить холодные и газированные напитки. Сейчас приду и приготовлю тебе мятный чай с мёдом, — говорит младший и поднимается с кровати. — Позвоню, как буду рядом. — Ну ок, пусть Бяша пиздует, — не сдаётся Пятифан. — Бяша тоже болеет. — Бляяя. Антон тихо посмеялся и отключился, после чего переоделся в чистую, сухую одежду, взял мёд, мяту и несколько сладостей из кухни и предупредил маму, что пошёл навестить Бяшу. Пришлось соврать, ведь они с папой думают, что Ромка плохо влияет на их сына, пусть это и не так. Брюнет в это время спокойно лежал на кровати и листал фотографии на телефоне. Он втихушку снимал Антона и тщательно скрывал это не только от него самого, но и от Бяши. Уж этот мелкий точно бы сдал лучшего друга, если бы узнал про фотки. Лицо Пятифана расслабляется и на лице появляется слабая улыбка, когда перед глазами мелькают крохотные портреты возлюбленного. Если бы Ромка смог признаться Петрову в чувствах, он стал бы самым счастливым человеком на Земле. Стук в дверь прерывает витание в облаках. — Тоха, ты? — кричит со второго этажа брюнет, благо окно открыто и все его слова прекрасно доходят до друга. — Я, я, — ругается себе под нос Антон и заходит в дом. Через несколько минут чашка с горячим ароматным чаем оказывается на прикроватной тумбе в комнате подростка. — Почему окно открыто? — сурово спрашивает Петров, подходит к подоконнику и одним движением закрывает окно, кинув неодобрительный взгляд на старшего. — Да мне жарко стало, Тох, не сердись ты, — отмахивается Пятифан. — Пивка нет, да? — Нет, — вздыхает Антон. — Пива нет. Я тебе чай заварил, попробуй. — Я сладкое не ем, — отвечает Ромка и воротит носом. — Меня тошнит от такого. — Ты даже не попробовал. — И не буду. — Правда не будешь? — Нет. — Мне тебя с ложечки поить? — Попробуй. Петров тихо, мягко посмеялся, сел совсем рядом с другом, зачерпнул ложечкой чай и поднёс его к губам Пятифана. — Да харэ стебаться, Тоха, — смеётся брюнет и Антон застывает, когда слышит приятный уху смех. — Гони уже сюда свою бурду. Младший кивает и наклоняется, чтобы передать Роме чай, как тут же ощущает большие, тёплые ладони на своей талии и неуверенный поцелуй на губах. Петров тут же пересаживается на бёдра друга и опирается руками по обе стороны головы, настырно целуя пухлые губы. Пятифан притягивает Антона ближе к себе и опускает ладонь на щёку, языком исследуя горячий рот. Кажется, мечты сбываются? Петров отстраняется первым, после чего выпрямляется и поправляет очки, отводя взгляд в сторону. — Тох, я... — Да-да, я помню. Ты не педик, — тихо отвечает младший и кусает губы, смотря куда угодно, только не в эти чертовски привлекательные глаза. — Нет, глупый. Я хотел сказать, что тебя люблю, — улыбается Ромка и берёт Антона за руку, приподнимаясь на кровати так, что сидящий на бёдрах подросток не удерживает равновесие и падает на грудь Пятифана. — Шутишь, — отвечает Антон, нервно посмеявшись. — Я серьёзно. — Серьёзно шутишь? — Да нет же блять, я тебе в любви признаюсь серьёзно. — Серьёзно? — Да. — Пизда. Петров смущённо прикрыл глаза, когда услышал смех возлюбленного и ощутил поцелуй на макушке, понимая, что не хочет больше спать и просыпаться в одиночку. — И я тебя люблю, — шепчет Антон, наслаждаясь ритмичным биением влюблённого сердца.