Правила и ритуалы

Это их первое правило: ты не обязан этим заниматься, но если начинаешь, то уже не уходишь. Не потому, что кто-то тебя держит, просто после некоторых вещей невозможно жить прежней жизнью. И никто в команде не удивляется, когда Керсти решила к ним присоединиться. Мер скорее показалось странным, что она не пришла раньше, но это не та тема, которую стоило поднимать в разговорах. После смерти Эллиота команда чуть не развалилась: Энджи легла в клинику с нервным срывом, Рик их бросил, Джим тоже подумывал уйти, а Никки временно — по крайней мере, сама она говорила, что временно — перешла на бумажную работу из-за травм. Мер ее ни в чем не винила: правая рука Никки выглядела так, будто та сунула ее в измельчитель отходов. Но измельчителя для отходов на месте призыва не было, она сделала все сама. Призраки любят боль, она приманивает их, возможно — из-за того, что сами они больше ничего не могут почувствовать, хотя у Эллиота была мрачная теория насчет того, что призраками становятся только садисты. Большинству много не надо, пары порезов достаточно, чтобы призрак проявился, став достаточно материальным для уничтожения — и главное не упустить момент, когда он пойман в ловушку. Подойдет любое оружие, но холодное безопаснее, хотя Джим на всякий случай носит с собой пушку. Основной принцип прост. Общую суть они давно уловили, а потом уже отточили до совершенства, обмениваясь информацией с другими командами. Уходит несколько дней на то, чтобы объяснить Керсти детали, но объяснение на примере гораздо нагляднее. Тем более, что семья, которая их вызывает на этот раз, страдает от примерно такой же проблемы, как семья самой Керсти. Подготовка занимает несколько часов: нужно найти комнату, в которой призрак проявляется наиболее отчетливо, подобрать нужные символы, чтобы написать их рядом с меловым кругом, подготовить инструменты. А потом приходит время боли. Керсти осторожно надрезает основание большого пальца и стискивает руку в кулак, позволяя тяжелой венозной крови упасть на пол, рядом с кругом. Для некоторых достаточно мелочи, нескольких капель крови, лишь бы они оказались в нужном месте, но некоторым, — например, этому — нужно больше. У каждого свой подход. Эллиоту нравились длинные неглубокие разрезы, он будто свежевал себя заживо — пару раз Мер замечала, как он подцепляет ногтями уголок разреза и смотрит на оголившееся мясо. Эбби предпочитает колоть себя булавкой в бедро, но если требуется большая концентрация боли, то выбирать уже поздно, в ход идут ножи, зажигалки, молотки. Увлечься очень легко. Джим однажды выломал себе зуб вместе с куском челюсти, потому что ему казалось, что обычных надрезов на деснах недостаточно. Эбби однажды почти сделала себе улыбку Глазго, потому что нужно было больше крови, еще и еще, она распорола свое лицо опасной бритвой — пришлось вызывать скорую и, к счастью, все закончилось хорошо, хотя прежнюю красоту уже не вернуть. Мер не видела, но легко может представить себе, как Никки резкими ударами молотка ломает себе пальцы в отчаянной попытке заставить призрака проявиться полностью, бьет снова, снова, снова не слыша как трещат ее собственные кости и лопаются хрящи. Все что угодно, лишь бы заставить призрака окончательно перешагнуть границу между миром живых и мертвых. Но на этот раз они не позволяют всему затянуться, призрак обретает физическую форму сразу же после того, как Джим вгоняет булавку себе в десну. Лицо призрака выглядит стертым, на гладкой поверхности то проступают черты, то снова исчезают, оставляя только распахнутый в немом крике рот, раскрывающийся шире, когда Эбби загоняет ему нож в спину. Керсти бьет следующей — она торопится, сжатый в раненой руке нож застревает в вязком теле призрака, выскальзывая из пальцев; этот удар не был бы смертельным, но Джим заканчивает дело — именно после того, как он вгоняет сзади два лезвия, призрак начинает терять очертания. На всякий случай Мер тоже наносит удар, чувствуя уплотнения внутри, похожие на кости. А потом все заканчивается. Эбби помогает Керсти перевязать рану, а Мер подтягивает ближе сумку-холодильник, чтобы зачерпнуть оттуда пригоршню полурастаявшего льда. По полу расползается отвратительная лужа растаявшей эктоплазмы, но уборка — дело самих хозяев, команда приезжает для того, чтобы спасти их от призрака, а не для того, чтобы устранить последствия его появления. Керсти улыбается, машинально поправляет волосы и собственная кровь пачкает ее кожу. Эллиот втянул их всех в это, так или иначе, и Мер не может отделаться от мысли, что, возможно, однажды они увидят его в центре круга.