***
"Позволь мне стать другим",- так я описал словами чувства. Вместо "люблю" или "другой". В её глазах светилась любовь, она не замечала никого, кроме него и ослеплена детской влюблённостью, стала одержима. Вот только рядом был не он. Не он признал её силу, не он спасал, раздражался и непонимающе ворчал, не он шёл на уступки и не он принимал глупые, но искренние подарки. Я жил его жизнью и сейчас живу ею. У нас не может быть любви. Я не называю её волосы пшеницей или золотом, они просто светлые, её глаза не изумруды, по крайней мере для меня. Однако смех подобен запаху летних роз, которые цвели в детстве в саду. Смерть дышит мне в затылок в виде собственного демона. Его тень уже нависла надо мной, не скрывая голода и нетерпливости. Сколько бы не казалось, что время привязывает любое существо, это лишь пустой звук в реальности. Демон лишь играет роль, которую я хотел видеть. Удивлялся и улыбался, когда я думал об этом, безупречная марионетка, которая отводит внимания от основного. - Господин, пора идти,- ему даже не известны мотивы происходящего. Он лишь смотрит на мой свадебный костюм и насмехается над такой бесполезной, по его мнению, церемонией. В храме собрались гости, которые годами ожидали этого дня. Но не так сильно, как она... Девушка в белом платье, сжимала свадебный букет, готова расплакаться от мысли, что несмотря на долгие пытки ожидания, к ней идёт не он, а я. В её голове множество мыслей, которые она тщательно обдумывала, будто бы решаясь говорить да или нет. Не смотря на решимость выбора сделанный ранее, юной невесте трудно смириться с давно погребёными убеждениями. Она с тревогой и вызовом смотрит на моё лицо, радуясь и сожалея одновременно. Неопределённость... она погубила мадам Рэд и погубит её, однако я по другую сторону шахматной доски, а потому не вправе подсказывать белой королеве, как следует поступить. Хоть это ничего не решает для короля чёрных шахмат, а всё же я даю сделать ошибку ей, а сам исполняю желания сестры, к которой привязался за столько лет. Я верен воспоминаниям, она верна убеждениям, я остался послушным псом принципом, ей, уже в который раз, пришлось уступить место чувствам. Её губы дрожат, зная, что сейчас последует поцелуй. Она его боялась и ждала. Я дарю ей поцелуй схожий на прикосновения лепестка розы, чтобы исполнить полюбившиеся ею формальность. Улыбка... всё же желала этого. Если я жил для мести, то последние дни живу для неё, зная, что не нужен, что просто последний шанс, а также спасения от вечного одиночества, ведь в нашем мире проще быть вдовой, чем отреченой от всех девой. Таким образом я спасаю ей жизни, а она пользуется, как пользовался ею я. И всё же её лицо посветлело от поцелуя, глаза заблестели и на мгновения я увидел изумруды. Я позволю себе быть нежным, отмеряя время. Лиззи смеётся и зажигает мне свечу на ночь, что бы осветлить бумаги на столе. Мы в ночных рубашках, но она не ложиться спать, а лишь покрывает мои плечи пледом. Тёплые губы касаются моей щеки. Уже не так энергично, как когда-то. Теперь она осторожна и трепетна в движениях. Не возраст её изменил, прошло слишком мало времени, чтобы время повлияло на кого-то, Лиззи охлаждают воспоминания и осознания. Моё плечё часто становилось опорой для неё, сосудом для слёз. Я в такие минуты лежал или сидел безразлично, как раньше хладнокровно отвечая на эмоциональность. Вот только... причина этих слёз сожаления и боли ясны мне, и хоть игнорированы снаружи, но впитываемые через рубашку в кожу, а следом по крови к самому сердцу. Я молчал. Даже не успокаивал жену. Мы понимали без слов, что происходит, и она умело игнорировала моё нервное дыхания и томный взгляд без былого раздражения. Днём госпожа Фантомхайв, ночью отчаившиеся Милдфорд. Лиззи покрывала моё лицо поцелуями, а потом обжигала слезами. Мы почти не говорили, ей хотелось заботиться обо мне, мечтая, что это не я. Она сбрасивала мою повязку, заставляя держать глаз закрытым, но наслаждалась мыслью, что ей удаётся обмануть себя.***
Цветы, вкусный изобильный завтрак, дневная прогулка вместе и разговоры о новостях с газеты. Вздохи и смех, притупленые осознанием правды происходящего. Сиэль в последний раз натянул на себя плед, принесённый женой. Она сегодня не плакала, улыбнулась и сказала, что принимает мужа, а не жениха с детства, наконец погробила возлюбленного и теперь видет нового Сиэля Фантомхайв. Лиззи оставляет горячий поцелуй на губах графа и уходит спать, умоляя не задерживаться до поздна. Как только дверь захлопывается, гасится свет, давая волю мраку, который медленно поглощает желанную жертву. - Наконец-то,- торжественно проиносит тьма, не его сгусток, а она сама. Идеальные линии тела расползается по комнате, охвачивая младшего и последнего Фантомхайв. - Забери боль моей жизни вместе с душой. -Да, мой лорд. Темнота вростает в тело и поглощает единственный свет, который остался в комнате- душу несносного графа, который умер отдав честь семье и Элизабет. Себастьян довольно облизался, оскалив клыки и исчезая, чтобы ждать новой наживы.***
Лиззи в который раз стоит у надгробных плит. Её взгляд то и дело смещается в право, ожидая увидеть чёрного короля и его коня, но там пусто. Всё кончено, история закончилась и ей не следует ожидать новых сюрпризов. Миссис Фантомхайв положила руку на живот, нежно поглаживая. Слёзы смочили пересохшие губы, расплывающиеся в улыбке. - Наконец-то...- облегчённо вздыхает жена упрямца. Снова неопределённость облегчения и разочарования.- Мы с тобой остались одни. Элизабет посмотрела на живот, обещая сделать всё, что бы над землёй не возвысилась раньше времени новая холодная, камяная плита одного из рода Фантомхайв.