not over

Пепельные волосы развиваются на ветру, а свет новой звезды освещает лицо юноши. Взрыв где-то вдали оглушает, но такое стало привычно, поэтому парень не дёргается даже, продолжая смотреть на заходящий ореол Альфа Центавры. Бан глубоко дышит, болтая ногами над пропастью, и улыбаясь. Он знает, что за ним сейчас наблюдают. Он даже знает, кто. И ему не нужно смотреть в чужую сторону. В огненно-красных волосах так же играет тёплый ветерок. Сонджун залипает на чужой ровный профиль, это выглядит невероятно прекрасно. На горизонте далеко в горах валят кубы дыма вновь проснувшихся вулканов. Опасность с каждой стороны. Даже тут на высоте четырёх тысяч метров над уровнем моря, над настоящей пропастью, в которую сорваться раз плюнуть. Но Джунхёк потерял любой страх перед этой планетой, а тем более этим местом, потому что каждый вечер возвращается сюда и сидит на балках, над бездной, кишащей существами больше синего кита, которого сам малец никогда не видел, но читал. Сонджун всегда удивлялся его безбашенности, а сейчас восхищается. Хах, как же быстро однако эмоции сменяют друг друга. – Хён, хватит пялиться, – раздаётся низкий голос, режущий тишину, повисшую между ними вновь. Мальчишка встаёт аккуратно, идя по тонкому тросу, протянутому от площадки, до выступающей опоры. Он снова так близко, обнимает, уткнувшись носом в шею. Его дыхание горячее, обжигающе. С ним Сону невероятно комфортно, и он смеётся, потрепав Джунхёка по волосам, из-за чего тот недовольно фырчит, поправляя седые прядки. – Уже соскучился по мне? – Игриво он улыбается и выпрямляет крепкие руки кверху, потягиваясь. – Я скучаю по тебе каждую секунду, когда ты не со мной, – ответно улыбается парень с огненно-красными волосами и оставляет на чужом горячем лбу мягкий поцелуй. – Фу, как слащаво, – кривится Бан и, вынырнув из неудавшихся объятий, направляется к лестнице вниз. Сонджун лишь качает головой, стиснув руки в кулачках, знает ведь, что этот ребёнок до чёртиков любит всякие нежности, но хочет взрослее казаться, поэтому выкабенивается, потом ведь сам, когда во всём здание андроиды погасят свет, а остальные трое парней уснут в своих каютах, прибежит к нему и устроится под боком, сладко засыпая. Джунхёк ведь сам потом будет лишний раз искать контакта кожи о кожу и чужого тепла. Длинный и пустой коридор с металлическими стенами, как и везде, ничем не отличается от остальных таких же во всём здание, но тут никто не ходит, потому что не знают о его существовании. Лишь эти двое появляются здесь, по пути в более светлую и просторную кухню. Только в этом коридоре Сонджун позволяет себе прижать чужое тело к стене и целовать его губы. Только здесь и нигде больше. Нет, он не боится, что другие парни могут их не принять, ему плевать на чужое мнение, но он не хочет, чтобы Джунхёк проходил через это. Свет режет глаза, и Бан недовольно бурчит себе что-то под нос, потирая кулачками глазки, на всю эту картину Сон лишь смеётся и мягко целует мальчишку в макушку. – Хён, – в кухню запыхавшись, вбегает парень с волосами цвета горького шоколада. Нам выглядит встревоженно, чем не на шутку пугает старшего. – Там пришёл приказ с Земли. – Что-то случилось? – Я не знаю, – выдыхает Сынмин, согнувшись пополам. – Минджэ сказал, чтобы я сбегал за тобой, там, кажется, действительно что-то важное. – Хёны, Я иду с вами, – Сонджун давит в себе все эмоции, стараясь выглядеть серьёзно. Такие внезапные сообщения с родной планеты не принесли пока ничего хорошего, и как правило мальчишка не знает ни о чём, что уже узнали другие. Сон просто не хочет, чтобы Бан переживал ещё и из-за этого. Он в принципе много чего не хочет, и за это же винит себя. Нельзя скрывать такие важные вещи, Джунхёк в конце концов такой же член экипажа как и остальные. Только его всё ещё считают ребёнком, хотя именно он облазил большую часть территории, прилежащих сектору "D". Куда им изначально запрещено было соваться, куда даже самый активный из них – Минджэ – сходив один единственный раз, отказался пробираться. Джунхёк всё ещё слишком мал, хотя именно он вызвался опускаться в пропасть под центром жизнеобеспечения, когда некое существо, до того момента неизвестное никому, забиралось по бетонным колоннами к управленческому корпусу. Бан самый младший из них, но при этом он не боится погибнуть на этой богом забытой планете. Он осознавал, как много будет опасностей, когда проходил обучение в школе под руководством НАТО, а после пролетая миллионы световых лет на экспериментальном космолёте по колонизации планеты Зеро. У этого места даже названия не было до их прилёта, но пугает не столько неизвестность, сколько знания. Да, именно по этой простой причине Сонджун не хочет, чтобы о новостях из родной обители знал Бан. Они ничего хорошего не сообщили ещё ни разу из тех четырёх, когда отправляли сигнал. Только вот, этот самый сигнал доходит до колонии лишь через полтора месяца после отправки. Срок небольшой, но представьте как много недочётов можно выявить за такой срок. Сон вздыхает, но согласно кивает. В этот раз выбора у него нет, он треплет огненно-красные волосы, пропуская вперёд по коридору Сынмина, который нервно перебирает кусочек костюма. Пепельная макушка мелькает в повороте, опережая старших, всё-таки это никогда не обходилось просто так. После каждой новости с Земли хёны были как на иголках, поэтому игнорировать подобное не было больше, ни сил, ни желания. Тяжёлая металлическая дверь бесшумно открывается, и парни попадают в комнату, где светом служат экраны многочисленных мониторов и лучи заходящей звезды. – Хён, а... – сидящий до этого спиной к ним Но кидает вопросительный взгляд на Джунхёка, на что получает лишь взгляд в пол и ничего больше. – Хорошо. Двадцать четвёртое марта три тысячи семьсот двенадцатого года, служба связи отправила новые данные, о внутреннем строение ядра, внешних слоях атмосферы и общей характеристике планеты Зет-двенадцать-девяносто четыре-аро, сокращённо Зеро. Экипаж получил файл девятнадцатого мая того же года в двадцать один тридцать четыре. – Хвиджун отчиканивает каждое слово четко и без запинок, на большом прозрачном стекле, где монитор пропускает свет, горит и мигает красным значок записи. – Файл содержит следующюю информацию: на данный момент колониям не угрожает опасность из выбросов атмосферы, сейсмическая активность находится в стационарном состоянии периодических извержений вулканов, ядро стабильно. Однако, нами выяснилось, что вокруг Альфа-центавры планета за время своего существования сделала лишь около двухсот оборотов. Спешим вам напомнить, экипаж, что планете несколько миллиардов земных лет, при этом приблизительный её возраст варьируется от семисот тридцати до девятьсот шестидесяти миллиардов лет. Из данной информации нами было выведено, что вращается Зеро вокруг своей оси, на несколько минут дольше Земли, но вокруг звезды оборот проходит в разы дольше, – пепельноволосый незаметно для остальных, берёт Сонджуна за руку, переплетая пальцы. Сон чувствует холод от чужого тела, собственные ладони всегда горячие, обжигающие, не то что у Бана. Вечно холодные пальчики, которые всегда приходится греть даже в плюс тридцать. Но Сон ни на что не применяет их. Свободной рукой он поправляет идеально белый костюм за шеей, где огненно-красные волосы значительно отросли за последние несколько месяцев. Он чувствует страх младшего, по действиям Бана понятно, что сожалеет, что зря навязался, что ему уже не нравится полученная информация, хотя ничего особо необычного не было сказано. – В связи с этим, мы не можем сказать, как будут реагировать ваши организмы на такие условия. В данный момент мы ведём изучение траектории полета планеты. Новая информация будет отправлена написал после одобрения генеральным штабом. Продолжайте свои исследование, но будьте осторожны в секторе "F1". Уровень воды за последнюю неделю значительно вырос. До скорых новостей, экипаж, – экран гаснет, и текст на нём растворяется. Минджэ отправляет запись и ворошит свои рыжие пряди в аккуратно уложенных волосах. Единственный ошеломлённый здесь – это Джунхёк. Остальные привыкли уже,что ничего ясного не принесут новости,можно просто смириться и продолжать работать. – Ладно, парни, возвращаемся к работе. Хвиджун, продолжай контроль секторов, Сынмин, нижний шлюз даёт течь, нужно залатать, я и мелкий сегодня на домашних делах, Минджэ, следи за сейсмической активностью вулканов в секторе "Е6" и "S4", – вздыхает Сон и, получив от парней одобрительный кивок, берёт Бана за руку и уводит прочь. –Ваши ставки, господа?– грустно улыбается Нам, стоит тем скрыться за поворотом. Парней действительно обижает тот факт,что их друзья не признаются в своих отношениях и, мало того, как дети малые зажимаются в тёмных коридорах. Да, один из них буквально является ребёнком – ему всего шестнадцать, но неужели старший Джун в свои двадцать два ещё способен поступать настолько глупо? – Даю им две недели, если кто-то из нас их не застукает, то я начну этот разговор, – строго отвечает Хви и разворачивается к монитору. Он больнее всех воспринял недоверие со стороны товарищей. Сам Но ни раз упомянал, что не является ни то что гомофобии, но и имеет голубые нотки в крови. Ему же Сон старший мог сказать? Хвиджун дал бы совет, в конце концов. Нет, возможно, парни ничего не говорят им по причине того, что Минджэ, который когда-то на земле ужасно отзывался об однополых отношениях, но человек же может менять свою точку зрения со временем. Но трёт раздражённо виски, бросая на переглядываются старшеньких недовольные взгляды. – Не смотрите так и возвращайтесь к своим делам. *** Холодный ветер окутывает юное тело, стоило Но выйти из ванной комнаты. Окно открыто нараспашку, позволяя уличному холоду проникнуть внутрь. По позвоночнику проносится толпа мурашек, заставляя парня передёрнуть плечами. Хвиджун берёт из шкафа объёмную толстовку и направляется к окну. Брюнет живёт в противоположном остальным парням крыле, благодаря чему, может видеть происходящее там. Из трёх окон льётся свет: на кухне Сынмин, кажется, вышел перекусить; двумя этажами ниже Минджэ готовится ко сну, Сон соблюдает собственный режим, когда остальные могут не спать всю ночь напролет занимаясь своими вещами; в комнате Джунхёка темно, что может означать две вещи: он опять гуляет по зданию или сидит в комнате самого старшего из них, в чьей комнате, к слову, горит свет. Хви задерживает взгляд на чужом окне дольше,чем положено, резко выпрямляясь: две фигуры стоят у самого окна, один прижимает другого к стеклу и целует. Нет, Но, конечно понимал, что у тех отнюдь не плотонические отношения, но неужели у Сонджуна совсем нет совести? Хвиджун вздыхает тяжело и нажимает кнопку общего собрания, после чего спустя секунду раздаётся голос компьютера, призывающий всех направиться в каюту управления. Брюнет не может допустить такого, Бан младше самого Но лишь на год. Он же ещё ребёнок, это неприемлемо. "Тем более со дня моего обещания прошёл почти месяц,"– думает брюнет, уже сидя в своём кресле. – Хвиджун, что случилось?!– одновременно спрашивают четверо парней, тяжело дыша. Но скользит взглядом по юношам: Джэ и Мин, если и имели божеский вид со своими красными от бега щеками, то Сонджун и Хёк выглядят не пойми как: волос растрёпаны, губы красные и опухшие, на шее у мальчишки алеет укус. Бан чувствует этот тяжёлый взгляд на себе и спешит прикрыть след. Брюнет молча указывает на места рядом приглашая присесть. Никто не знает, о чём будет разговор, все знают Хвиджуна не первый год. Он строгий, ответственный и мог стать хорошим лидером, мог податься в политику, но выбрал космос. Хоть раз,но каждый чувствовал, что главный среди них далеко не Сонджун, а Но, но говорит об этом вслух не осмеливались. За столом царит тишина, такая напрягающая, тяжёлая, Бан, кажется вот-вот расплачется по чужим взглядом. – Хён, ты не хочешь ничего сказать?– Хвиджун смотрит серьёзно, но мягко, будто говоря "эй, тебя никто не осудит", но и эта малость с его стороны исчезает, стоит лидеру невнятно прошептать "я не понимаю тебя". – Да хотя бы о появлении у мелкого засоса! Или о ваших обжиманиях в коридорах. Я всё знаю – мы всё знаем. Со дня посадки здесь! И, чёрт, понимаю – у вас любовь и все дела, но, Сонджун, имей хоть каплю совести, Хёк совсем ещё ребёнок! Четверо парней, стыдясь, опускают головы, смотря в пол. Сынмин и Минджэ не говорят ничего, отводят взгляд, лишь бы не смотреть ни на кого, а у самого младшего на глазах слёзы стоят. Он верить не хочет, что они знали, ему стыдно за эту бессмысленную ложь. Бан это никогда не любил, не любил врать и быть обманутым, но сам сделал это. И ужасное чувство стыда разъедает грудную клетку. Джунхёк, возможно, действительно ужасный конспиратор, раз не смог спрятать влюблённых взглядов во время работы. – Хвиджун, прошу, не лезь туда, где твоему длинному носу не место, хорошо?– такого Сона боятся все. Он холоден, суров, в таком состояние Джун способен убить. – Я люблю его, понимаешь? Мне плевать что вы скажете, я его люблю! Он моё всё. Моя вселенная. И какой, к черту ребенок? Ему почти семнадцать! – Ты же понимаешь, чем всё может обернуться? Мы ещё не знаем, что атмосфера этой планеты делает с нами! Ты не... – Не ваше дело. *** Холодный ночной ветерок играет в пепельного цвета прядках. Джунхёк не то чтобы волновался о том, что подумают другие, но, когда их приняли, он выдохнул спокойно. Спутник отражает свет звёзд и освещает миловидное личико, на котором красуется счастливая улыбка, с недавних пор на носу и щеках высыпали веснушки – поцелуй солнца, но Бан, продолжал отдавать всего себя ночи. Он один на крыше, сидит на холодном металле, и думает о будущем, которого у него ,возможно, и не будет, ведь на землю они точно не вернутся. Вьющиеся пряди падают на лицо, закрывая вид на плеск воды внизу. Порывы ветра здесь сильные, особенно ночью, что такие короткие, даже в зимнее время. Год проходит на этой планете за четыреста двадцать дней. Ровно двести десять дней бесполезной лжи, из-за которой совесть разъедает кипящей кислотой грудную клетку. Невероятно. Ветер всё также играет в пепельных волосах, но лицо освещает уже другой свет – улыбка возлюбленного, так счастливо и трепетно смотрящего на мальчишку. Он не единственная, но самая значимая, причина, по которой Бан приходит сюда любоваться закатом, а не прыгать в глубокую пропасть с ужасными существами.