Coffee man

      Алекси просыпается ранним утром. На часах шесть утра или около того, он не особо разглядел: глаза ещё не очень хорошо видят после сна. Вчера, а, если быть точнее, сегодня, они: Йоэль, Нико, Йоонас и, собственно, Алекси заработались допоздна, поэтому приняли решение остаться на ночь в студии. Заодно время сэкономили: всё равно утром бы приехали обратно.       Несмотря на то, что Алекс лёг поздно, его организм, видимо, решил, что сна с него хватит. Именно поэтому Каунисвеси сейчас шёл на кухню, проходя мимо ещё спящих Йоэля и Нико. Йоонаса видно не было. Потерев ладонями глаза, он всё-таки покидает комнату. Всё равно единственное место где может быть Йоонас — это кухня. Он уверен. Он знает. И он не ошибается. Блондин сидит за столом, слегка сгорбившись, и смотрит куда-то прямо перед собой. Его волосы растрёпаны, а в руках у него кружка кофе. Маттсон тихо вздыхает, чем привлекает внимание раннего посетителя кухни.       — Рано проснулся, — отвечает Порко на вопрос, который читает во взгляде Алекси. Сам Алекси же уверен, Йоонас не ложился.       Ничего не говоря, он, прикрыв дверь, дабы не разбудить парней, подходит к кофемашине, а гитарист отводит взгляд, смотря в свою кружку с недопитым и, скорее всего, уже остывшем кофе. Наставшую тишину на кухне прерывает звук работающей кофемашины, и кухня заполняется запахом кофе. Время, пока готовился кофе, было временем для размышлений. Каждый из них проводил это время со своими мыслями. Алекси просто предполагал, как долго Порко здесь уже сидит, а Йоонас думал о том, угадает ли Алекс время. Как только звук затихает, Маттсон садится рядом с гитаристом, делая глоток свежего кофе и смотрит в его голубые глаза. Порко выглядит уставшим, но Йоонас только улыбается. Они не обсуждают это. Никогда не обсуждали. Это было уже чем-то своим. Вот так сидеть на кухне ранним утром, не говоря ни слова, как будто бы тишина в этом случае значила больше. Так оно и было. Просто в тишине. Просто во взгляде. Просто в касание. Во всём этом было больше чувств и эмоций, чем в словах. И только спустя несколько минут, когда кофе почти допит, Йоонас вновь смотрит на Алекси.       — Послушаешь, что я написал?       И Алекси соглашается. Всегда. Ведь эти песни, мелодии только для них двоих. Для подобных утренних молчанок на кухне. Больше эту музыку никто не услышит.       — Конечно, — он отвечает с улыбкой, смотря как Порко уже берёт свою гитару, что стояла тоже на кухне, недалеко от стола.       Йоонас начинает тихо наигрывать какую-то мелодию, а после начинает тихо петь слова какой-то песни, что рождалась у него в голове рано-рано утром, а может, ночью, пока он сидел на этой кухне. И эти моменты были по своему прекрасны. Они были только для них.