Paura

- Почему ты плачешь? - Я упала! - Осторожнее надо! Вставай! - Не хочу! Я снова упаду! - Нет, не упадешь. Я тебя поймаю. - А знаешь, ты всё равно обошла меня. Внезапное признание подруги выбивает из колеи этого мелодичного дня. Она стоит, сжавшись, как маленький котенок, что так не похоже на неё. Ты попыталась улыбнуться, чтобы стереть эту горящую в её глазах обиду. - Что за глупости? – ты пытаешься обратить всё в шутку. - Это не глупости, Сакура, - одергивает тебя она, обнимая себя, - сначала я опережала тебя, я распустилась раньше, мой цветок сорвали раньше, а поэтому я раньше погибну в какой-нибудь дорогой вазе. С тобой же – не так, - голос подруги был хрипловат – отдавал сдавленным криком, - ты была непримечательным зеленым растением, на котором редко распускаются цветы. А потом, словно какое-то удобрение или изменение климата, - ты начала расти и хорошеть. Твой цветок потянулся к солнцу, показал свои лепестки и заворожил окружающих. Эта сила, эта уверенность, это очарование, эта бесконечная любовь. Ты такая прекрасная! Засияла своими цветами, яркими и добрыми, ласкающими и защищающими, - она выдохнула, заканчивая, - я завидую тебе, ты опередила меня, ты теперь показываешь мне свою спину. - Ино, - выдавливаешь ты, протягивая руку, чтобы как-то помочь терзающейся подруге. Она мотает головой, поднимаясь со стула. - Ты же знаешь, что я сделала. Пауза. Ты киваешь, стискивая руки перед собой. Силы куда-то ушли, уверенность в дрожащих руках осторожно отпускает душу. Ты ничего не говоришь, избегая прямого взгляда, откидывая волосы назад. - Почему ты молчишь? – не выдерживает Ино, сметая с твоего стола бумаги. Ты вздрагиваешь, но продолжаешь хранить молчание. - Почему ты не накричишь? Не ударишь? Удар по столу. Его поверхность задрожала, отчего ты заставила себя посмотреть на неё. Ино дышит прерывисто, слезы застыли в стеклянных глазах, делая их выразительнее и печальнее. - Сакура, черт побери, почему? – ты видишь, как две линии невидимой краской из соленой воды проводятся нелепым и кривым образом на щеках подруги. - Ты счастлива, Ино? Она широко распахивает глаза, не понимая вопроса. Ты робко улыбаешься, повторяя вопрос, добавляя: - Ты получила его, а теперь – счастлива? Так ведь должно быть? Исполнение желания, заветного и единственного, должно приносить радость. Если бы это было не так, то зачем нам надо было мечтать? Так ответить мне, Ино, ты счастлива? Она стискивает зубы, без сил опуская голову. - Похоже, нет, - оглашаешь ты молчаливый ответ, - ты хочешь, чтобы я дала тебе силы двигаться дальше, унизив и растоптав тебя? Хочешь, чтобы безразличие сменилось ненавистью? – ты качаешь головой, - такого не будет. Ты – моя подруга, Ино, но я, - ты сглатываешь перед последними словами, - я очень хочу отомстить тебе. Ты предала меня. Но теперь, это стало не важно. - Что за безмерная доброта! – фыркнула Ино, складывая руки на груди, - прекрати лицемерить! - Я говорю то, что думаю, - ты встаешь с кресла, направляясь к окну. Только теперь, стоя спиной к подруге, ты можешь произнести еще хоть какие-то слова: - Безразличие ранит больнее всего. Когда тебе дарят любовь, мир меняет свои обыденные цвета на светлые, а когда ненавидят – на черные оттенки. И то, и другое оставляет тебя с новыми силами, так как глубина и любви, и ненависти неизвестна никому, из них можно черпать энергию бесконечно. А равнодушие – это грязная белизна, это неполная чернота. Серость убивает. Обыденность, отсутствие перемен, отсутствие энергии. Это моя месть, Ино. Я научилась этому у него. На ослабевших ногах она опускается на стул, в невозможности ответить. Ты перекрыла ей кислород. Напрашиваясь на драку, она ударилась о стену защиты, что не позволит ей подойти ближе. - Что-то ещё? – ты оборачиваешься, как слышишь грустный смех подруги, сквозь него, она спрашивает тебя: - А ты счастлива, Сакура? Ты пожимаешь плечами, засовывая руки в карманы белого халата, а потом говоришь: - Счастье – полет в бездну страданий. Пока летишь, тебе ничего не причиняет боль, никто не мешает наслаждаться своим временем, но также никто не поможет вылезти из бесконечной пропасти, в которую ты летишь с головой. Тяжелый вдох, а ты удивленно смотришь, как Ино вытирает слезы. - Но не только я предала, но и он. Ты его простила? Ты мстишь ему, как и мне? - Я не имею права, - быстро пробормотала ты, повернув голову, - Я лишь хотела быть рядом с ним, видеть его каждое утро, а ему нужны были наследники. Никто не думал о любви, произнося брачный обет. - Как можно так сильно любить? Ты усмехаешься, прикасаясь лбом к прохладному стеклу: - Нельзя… - шепчешь ты. - Нельзя? – повторяет подруга, чуть не вскакивая. Ты произносишь: - Нельзя любить, боясь потерять, боясь верить, боясь жить под одной крышей. - Сакура, - Ино подлетает к тебе, стискивая твоё запястье своими пальцами, заставляя посмотреть в глаза, - ты хочешь сказать, что не любишь Саске? Ты неуверенно качаешь головой. - Любовь – падение в воду. Тебе хватает воздуха только на пару минут, а потом ты растворяешься ней, теряя разум и жизнь. Она останавливает сердце, навсегда уносит душу. - Сакура, - шепчет подруга, обнимая тебя. - Он сказал, что любовь – необходимость в ком-то, - ты отстраняешься, отходя на несколько шагов назад, вырывая руки, - Я хотела бы быть человеком, в котором он нуждался. Но он сильнее всех, сталь клинка и твердость руки, а так и останусь цветком, что в битве не поможет. Ты поворачиваешься к двери, идя к ней, нарушаешь тишину стуком каблуков. Ручка медленно опускается вниз, а ты оборачиваешься, улыбнувшись напоследок: - Я счастлива, что его безразличие сменилось неумелой улыбкой. Он дорожит сыновьями, он благодарен мне за них. Мне не хватит жизни, чтобы прорваться к его сердцу, но… я хочу быть рядом с ним, когда старость изменит его черты, седина посеребрит его волосы. Ты открываешь дверь, уверенно выходя, бросая через плечо: - Я всегда буду его любить, а ты будешь лишь желать. Ты уже наказана, Ино. Я ведь всё узнала от него, на следующее утро. В тот день я поняла, что он боится, боится полюбить меня, боясь потерять, боясь поверить в это, боясь жить с этим. Спасибо тебе, Ино, - печальная улыбка, и ты с высоко поднятой головой выходишь из кабинета, запахивая за собой дверь. Глубоко вздохнув, ты собираешься пойти к пациентам на послеобеденный обход, но улыбка трогает губы. - Ты слышал, - негромко произносишь ты, прислонясь затылком к двери, а потом посмотрев на мужа, медленно подходишь к нему. Саске осматривает твоё лицо, словно незнакомое, словно забытое или недавно обретенное. Ты обнимаешь его, не боясь отталкивания, вдыхаешь его запах, прижимаясь щекой к груди. - А ты счастлив, Учиха Саске? Ты не смотришь ему в глаза, слушая лишь размеренное сердцебиение. Вдруг твоя улыбка становится легкой, как крылья бабочки или лепестки цветка – он прижал тебя к себе, не заботясь о необходимости кислорода. Если счастье это полет, то стоит приобрести крылья.