Давай полюбим друг друга

      Закрыв дверь, Ламберт усадил Лютика на диван и внимательно, но сочувственно на него посмотрел.       Как бы неудобно было Ламберту за всем этим следить и подрываться в любой момент, сейчас он понял, как тяжело было Лютику переносить это состояние. Наверняка, ему казалось, что Ламберт его бросит, оставит одного или кто-то его сейчас уведет, украдет, что угодно. И сидеть с полной уверенностью в этом, после пережитого…       Что ж, как бы неудобно было Ламберту, Лютику было в сто раз хуже, и это тут же успокоило Ламберта.       Он погладил Лютика по плечу, и, когда Лютик пришел в себя, улыбнулся ему.       Лютик не показался от этого менее напряженным. Он посмотрел на Ламберта, выглядя очень огорченным и расстроенным. Он только сказал:       — Прости…       Ламберт непонимающе на него посмотрел.       — За что? Ты ничего не сделал.       Вместо ответа Лютик снова от него отвернулся, выглядя запуганным, будто он чего-то боялся. Ламберт остался сидеть рядом, растерянный и сбитый с толку, чувствуя… он не понимал, на самом деле, что иногда чувствовал с Лютиком в такие моменты.       Когда Лютик весь сжимался, боялся и закрывался. Это было очень частое чувство, которое то наступало на Ламберта внезапно и надолго, то какими-то быстрыми, но колющими моментами, которые так же резко исчезали, будто бы Лютик чего-то пугался, но так же быстро успокаивался.       Сейчас, сидя рядом, он пытался проанализировать это чувство.       Обычно слова находились легко — боль, страх, радость, возбуждение.       Но то чувство, которое было в Лютике, не было таким однородным, но, вместе с тем, оно было всепоглощающим.       Не поняв, как это можно описать. Ламберт начал говорить:       — Лютик, я не злюсь. Мы так и планировали: идем за телефоном и обратно. Ты чудесно справился. Ты даже больше, чем справился. Это я тебя на скамью потащил, решил, что тебе, наверное, нормально. Я не спросил, как ты себя чувствуешь.       — Просто… Лютик… Лютику кажется, что ты сожалеешь о своем поступке… Лютик не знает… Он так чувствует… И сегодня… Лютик уже столько неудобств тебе принес… И ты только присел, показал мне телефон… а Лютику стало так плохо… Лютик не…       Лютик говорил сбивчиво и рвано, заикаясь, и Ламберт успокаивающе погладил его по руке, из-за чего Лютик резко замолк.       На самом деле… Ламберта очень напрягли эти слова про «ты сожалеешь». Ведь он в самом деле ощущал что-то похожее, но это не было абсолютным сожалением. Скорее простым непониманием себя и своих действий.       — Лютик, с чего ты взял, что я сожалею? — спросил он уверенно, но стараясь смягчить голос. Он заметил, что Лютику было легче, когда он общался с ним именно так — несколько снисходительно, тепло и ласково.       Лютик растеряно пожал плечами и, наконец, посмотрел на него. Ламберт едва облегченно не выдохнул: ему было намного легче, когда Лютик смотрел на него.       — Лютику так кажется… Показалось с самого начала, как ты пришел.              Ламберт хотел сказать, что он ошибается, но одернул себя.       Нет, тут это не прокатит. Лютик поймет, что ему врут и накрутит себя еще больше.       Ламберт долго живет, и он уже видел таких людей, как Лютик: все они чувствуют, знают и понимают. Будто бы кожей. Или, возможно, у них есть какие-то способности от чародеев — они ведь тоже человека насквозь видят, только с помощью магии, энергии.       А такие люди, как Лютик, казалось, видели через самих себя. С помощью своих чувств.       Поэтому врать было нельзя, чтобы не сделать хуже. И Ламберт сказал правду:       — Да, я и вправду чувствовал сожаление… — еще не закончив фразу, он увидел в глазах Лютика промелькнувший шок, поэтому он быстро поспешил продолжить: — но это сожаление за собственное незнание. Я очень плохо представляю, как тебе помочь, но хочу этого. Понимаешь, это будто бы сожаление за то, что ты сделал что-то слишком рано, но других вариантов здесь не было. Это чувство с непривычки, и оно меня мало заботит, если честно, — он хмыкнул. — И тем более оно не должно заботить тебя.       Это странно, но Лютик моментально расслабился. Несмотря на то, как плохо он доверялся и вечно был напряжен, после этих слов он… будто поверил на слово.       Ламберт искренне удивился, но решил, что это все-таки что-то связанное с лютиковой сверх-чувствительностью. Если он так хорошо чувствовал других людей, мог понимать вранье, то, наверное, так же хорошо он чувствовал правду.       И от Ламберта правда его интуитивно успокоила.       Что ж, это был хороший знак.       — А Лютик испугался… — пробубнил тихо Лютик, и Ламберт улыбнулся ему.       — Лютик, ты не можешь быть виной сейчас ничему априори. Мир виноват перед тобой, а не ты.       Лютик тяжело выдохнул, посмотрев на руку Ламберта, которой он по инерции поглаживал его тыльную сторону ладони.       — Боюсь, миру нет никакого дела до Лютика…       Ламберт хмыкнул.       — Верная мысль. Но есть дело мне. Не так уж и плохо?              Лютик мягко улыбнулся и кивнул.       — Совсем не плохо…       Да, Ламберт совсем не понимал, какое чувство сжирало Лютика в те моменты, но сейчас он очень четко ощутил то, как на душе теплело от этих улыбок.       Дальше день прошел на удивление хорошо.       Они пообедали в номере — Ламберт побоялся отводить пока Лютика в ресторан — и Лютик определенно пришел в восторг от еды, а особенно от десерта. Он явно был сладкоежкой.       Новый телефон значительно увлек Лютика. Да, он был отрезан долгое время от мира и напуган, но Ламберт видел, что что-то детское и ребяческое в нем осталось, и поэтому его определенно поглотил телефон.       Только на миг на его лице показалась какая-то рассеянность, и Ламберт почувствовал это сразу — даже не смотря на него.              Он поднял голову от ноутбука и спросил:       — Все в порядке?       — Я хотел зайти в фейсбук или твиттер, но понял, что не помню пароля… — Лютик покачал головой, говоря с тоской в голосе, но Ламберт абсолютно точно ничего не мог с этим сделать.       — Заведи новые. Если есть друзья с прошлых аккаунтов, то найди свой старый и напиши им. Думаю, они будут рады тому, что тебя наконец-то нашли.       И, о, боже-блять-прости, лицо Лютика после этих слов было абсолютно одухотворенным. Он будто бы затрепетал весь, и даже обрадовался.       Надо же, будто с каждым часом он приобретал в себе все более человечные черты.       Лютик кивнул и, закусив губу, видимо, начал где-то регистрироваться.       Ламберт вернулся к ноутбуку, поглядывая на Лютика краем глаза и улыбаясь, видя, каким счастливым он был. Ну, насколько возможно было быть счастливым в его ситуации. Но определенно он был в предвкушении.       Ламберт невольно залюбовался им, улыбаясь, чувствуя некое спокойствие.       Но и сейчас это долго не продлилась.       Восхищение и радость сменилась неясной искаженной эмоцией печали на его лице. Сожаление, утрата, печаль, тоска — все и сразу будто бы наполнило эту комнату. Ламберт тут же поспешил оставить ноутбук и подсесть к Лютику.       Он сел рядом и заглянул в его лицо.       — Лютик?..       Лютик шмыгнул и просто молча передал телефон Ламберту. На секунду Ламберт побоялся в него смотреть. Что он там увидит? Его друзья тоже пропали? Они в рабстве?       Но посмотрев на экран, он заметил только открытую страницу твитера. И иконку с фотографией Лютика — на два года раньше.       Ламберт все понял, и его сердце неприятно сжалось от тоски.       Лютик сидел рядом, смотря в экран телефона, и Ламберт медленно пролистнул ленту вниз.       Он увидел посты самого обычного человека, живущего своей жизнью. Про плохую погоду, про жару. Про гитару, про музыку. Про сериал. И вот тут — фотография Лютика, тут он с каким-то другом. Тут фото еды, тут — шутки.       Это был Лютик, которого Ламберт не знал. Другой Лютик — живой, не сломанный Лютик. С друзьями, с прошлым и будущим, улыбающийся.       Рядом Лютик тихо заплакал, и Ламберт испуганно вскинул голову, глядя, как Лютик закрывает лицо руками. Его плечи задрожали.       Но каким-то образом это мерзкое чувство, которое так часто таскалось за ними, не накрыло.       Эта была обычная тоска и боль — что-то понятное и знакомое.       Лютик сидел и плакал потому, что когда-то у него была жизнь, нормальная жизнь. Счастливая. А сейчас у него было прошлое, которое легче забыть, и куча травм, которые не давали ему жизни.       И один сомнительный ведьмак, который не знал, как помочь.       Ламберт снова посмотрел на телефон. Он нахмурился, осознав, что он был написан где-то… за полгода до похищения?       Полгода? Почему такая долгая пауза?       Конечно он не решился это спрашивать у Лютика. Он отложил телефон на стол и повернулся к Лютику всем телом, поглаживая его по плечу, чувствуя, как дрожали его плечи.       — Лютик, все позади, — сказал он. — Да, с тобой остались эти ужасы, но их скоро не будет. Я помогу тебе с этим. Ты можешь вернуться к нормальной жизни, к друзьям…       — Нет… Нет, не сможет… Лютик никогда не сможет, — залепетал он дрожащим голосом, и Ламберт чувствовал, как он дрожит всем своим существом, всем своим телом и органами.              Как бы он хотел его сейчас обнять, но понимал, что не мог.       — Почему? — спросил Ламберт. — Я помогу тебе со всем. Квартира, учеба, что угодно.       Когда он это сказал, думая о том, как все сможет у него устроить, в его голове тут же щелкнуло: родители.       Родители, которых сейчас нигде не значилось.       И отец, который говорил как он, как Ламберт.       Лютик залепетал:       — Нет… не в этом дело… не в учебе… Лютик не знает, — проговорил он и сделал глубокий, рваный вдох, и Ламберт испугался, что он начал задыхаться, но нет, Лютик продолжил дышать. — Не знает… Не знает, как жить дальше…       Ламберт сжал его плечо, чувствуя внутри себя тяжелое осознание за то, что никак не мог помочь ему сейчас, никак утешить.       Он не знал, что делать.       Паранормальный ведьмак с кучей способностей и влиятельных знакомых сидел и был абсолютно беззащитен перед маленьким, сбитым с толку мальчиком.       Ламберт снова потрепал его по плечу и сказал:       — Пока не знаешь, со временем станет легче. Я понимаю, Лютик, что жить после некоторых вещей просто безумие. Что все бессмысленно, но это не значит, что стоит опускать руки. Стараясь, пробуя, что-то делая — ты ничего не теряешь. Иногда жить надо через силу, но это единственное правильное.       Вместо ответа был судорожный, задыхающийся выдох.       — Лютик… Блять, я не знаю, что делать, но могу… могу наложить Аксий, если ты не хочешь больше плакать…       Лютик проскулил в свои ладони:       — Не хочу-у-у.       Ламберт понимающе на него посмотрел и все, что он мог — использовать Аксий. Это было правильно.       Одно движение рукой, и рыдания мягко сошли на нет, закончившись тихим шмыгом. Лютик убрал руки от лица, и Ламберт увидел красное, заплаканное лицо.              Он коснулся его плеча, глядя в пустые, бессознательные глаза, которые мало отличались от тех, когда он был в сознании.       И Ламберт позволил себе обнять его, понимая, что хотел это даже больше для своего спокойствия. Он мягко притянул его к себе, в свои руки, и Лютик безвольно прижался к нему.       Под руками он оказался восхитительно хрупким и таким удобным для его рук.       Ламберт погладил его по спине, чувствуя отчаяние и тоску, с которой сам не знал, как бороться.       В груди что-то болело за Лютика, поэтому он обнял его, прижал к себе. слыша его тихое дыхание.       Он прошептал в его волосы:       — Все будет хорошо… Когда-нибудь все будет хорошо.       По крайней мере он постарается сделать все для этого хорошо. Все, что в его силах.              Пока Лютик безвольно лежал в его руках, Ламберт снова потянулся к телефону. Первый твит был самый обычный, твит подростка, живущего свою обычную жизнь. Подросток, который понятия не имеет о том, что его похитят и испортят ему всю жизнь.       Он открыл комментарии к этому твиту — их были тысячи.       Куча людей, беспокоящихся, сожалеющих и спрашивающие, есть ли новая информация.       Кто-то уже желал Лютику счастливой загробной жизни, кто-то верил в лучшее.       Ламберт прочитал их и тяжело выдохнул.       Да, хорошо, что Лютик забыл пароль от этого аккаунта — ему лучше стеречь себя от кучи таких уведомлений. Сейчас это вряд ли могло пойти ему на пользу.       Ламберт выждал еще немного времени. Чтобы быть уверенным, что Лютик пришел в себя и не продолжит истерику.       Ламберт ощущал себя ужасно по этому поводу, но он не имел никакой власти. Не имел силы, чтобы в самом деле как-то помочь Лютику пережить это состояние, так что все, что он мог делать — это Аксий.       Но только по просьбе Лютика, никакого произвола.       Спустя еще десять минут он снял Аксий, и дал Лютику прийти в себя.       Он медленно моргнул, выглядя очень сонным и уставшим, и посмотрел на Ламберта.       — Ну как ты? Легче?       Лютик потер глаза и зевнул.       — Да… Да, намного легче. Спасибо. Лютик будто поспал.       Он присел и выпрямился, снова зевнув. Он в самом деле показался достаточно спокойным.       Лютик снова взял телефон и, тяжело выдохнув, разблокировал его. Со спокойным лицом закрыл свой аккаунт и уставился на пустую ленту новостей.       — Тебе, кажется, нужно найти своих друзей?       — Да…       — И тебе нужно обратно зайти на свою страницу?       — Да… Да, точно…       Лютик кивнул и снова зашел на свой профиль, максимально быстро открывая вкладу «читаемые».       Он сглотнул, медленно листая аккаунт и, кажется, нашел, что искал. Нажал на какой-то аккаунт, открыл профиль. Ламберт заглянул в телефон, но по аккаунту понял только то, что он ведется и по сей день — твиты были свежие. Больше ничего по аккаунту понять было невозможно.       Лютик открыл сообщения и на секунду завис над экраном.       — А если он не поверит?..       — Он и не поверит, — хмыкнул Ламберт. — Напиши ему, что это ты и, если он хочет подтверждения, то ты можешь сфотографироваться, как он попросит, или ответить на какой-то вопрос, ответ на который знаешь только ты.       Лютик кивнул и начал печатать сообщения.       Отправив его, он снова заблокировал телефон и посмотрел на потолок, тяжело выдохнув. Лицо его выглядело обреченным и потерянным, будто и найденный друг его не очень-то радовал.       Вообще Ламберт понимал, что когда ты несколько лет живешь в депрессии, уже ни во то не веришь и ждешь, что тебя ударят, радоваться чему-то становится… проблематично.       — Ты не веришь, что все у тебя еще получится, да? — уточнил Ламберт, стараясь быть аккуратным с Лютиком.       Лютик посмотрел на него, все еще выглядя очень уставшим и сонным.       — Оно не получится, Ламберт. У Лютика ничего нет… ничего и никого.       Ламберт кивнул и неуверенно сказал:       — Но есть я?.. Я знаю, что я тебе незнакомый мужик, но, наверное, ты уже понял, что я не желаю тебе зла. Что я хочу помочь тебе.       Лютик опустил взгляд и кивнул.       — Лютик видит это… Но Лютику сложно… с тобой. Прости.       — Не стоит извиняться. Это нормально. Просто чтобы ты знал: я все-таки буду рядом. Мне кажется это лучше, чем ничего, так?       — Лютик тоже так думает, — кивнул уверенно Лютик. — Ведь иначе Лютик был бы в приюте… И Лютику не купили бы никакой телефон, и Лютика очень вряд ли успокаивали.       Ламберт кивнул ему, улыбнулся и, потрепав по колену, решил больше не тревожить Лютика. Дать ему побыть с собой, отдохнуть — он видел, что взаимодействие с Ламбертом его несколько все же напрягало.       Нет, в какие-то моменты он был рядом с ним расслаблен и спокоен, а в какие-то — снова напрягался. Ламберт понятия не имел, чем это было вызвано, но раз Лютику в этот момент некомфортно, то его лучше было не трогать.       Ламберт снова занялся своими делами.       Лютик что-то делал в телефоне, что-то, кажется, смотрел, и Ламберт облегченно выдохнул — наконец Лютик был занят каким-то делом, которое его увлекало, а не сидел, смотря в одну точку.       Надо будет побольше им интересоваться, чтобы узнать, чем его еще можно будет обрадовать и развлечь.       То, что Лютику ответил его друг Ламберт понял сразу — Лютик вздрогнул, раскрыв рот, и что-то в нем резко поменялось.              Ламберт поднял голову, внимательно на него посмотрев.       Лютик поджал губы и сказал:       — Просит сфотографироваться…       — Сфотографируйся, — хмыкнул Ламберт.              Лютик кивнул, закусив кончик языка, и, кажется, открыл камеру. И замер, глядя на свое отражение. Он медленно моргнул, опустил телефон и растерянно посмотрел в сторону.       — Ты забыл, как включается фронтальная камера? — по-доброму усмехнулся Ламберт.       Лютик покачал головой, поджав губы. Фотографироваться он не стал, и через момент стал снова что-то печатать.       — Я подсяду? — попросил разрешения Ламберт.       Он не хотел вмешиваться в хоть какую-то, но личную жизнь Лютика, которая у него стала появляться, но сейчас ему было максимально важно следить за всем этим. Если Лютик ответит нет, конечно он не станет лезть.       Поэтому он спросил разрешения — чтобы не терять шансы.       Лютик кивнул.       Ламберт подсел рядом, заглянув в телефон.       Лютик отказался от съемки фотографии и предложил ответить на любой вопрос.       Ламберт пораженно вскинул брови.              — Лютик? Почему ты отказался фотографироваться?       — Лютик… Лютик не это ожидал увидеть в камере, — едва не скрипя зубами, ответил он.       — О чем ты?       Лютик вместо ответа издал какой-то неясный звук — похожий на пыхтение — и Ламберт умилился. Но долго умиление не продлилось, Лютик все-таки ответил:       — Лютик… Лютик стал некрасивым…       Ламберт пораженно моргнул и заглянул в его лицо.       Нет, с одной стороны он понимал такую реакцию.       Лютик омега, который до плена, судя по фото в твиттере, действительно был красивее. Плюс запуганность, сгорбленная спина ему сейчас шарма не прибавляли, так что Ламберт определенно понимал, что Лютика сейчас расстраивала его внешность, а особенно в отражении камеры — она еще сильнее искажает, а особенно когда ты смотришь сверху вниз с таким лицом, будто умер еще вчера.       Ламберт на миг растерялся, стараясь подобрать слова так, чтобы не напугать его:       — Лютик, тебе так только кажется из-за твоего состояния. Ты все еще красивый. Люди с такими чертами лица не могут быть некрасивыми.       Лютик покачал головой и отвернулся.       — Лютик, пожалуйста, поверь ты мне! Я еще неделю назад подумал о том, что ты красивый! Есть красота внутренняя — она зависит от многих факторов, в том числе от чужого восприятия. Есть внешняя, и она просто есть, над ней не нужно работать. Твоя красота просто есть.       — Не надо… Не надо утешать Лютика. Просто Лютик не будет фотографироваться, в этом нет никакой проблемы.       — Есть. Каждая твоя негативная мысль сейчас о себе — уже проблема.       Лютик посмотрел на него во все глаза, пораженно моргнув. Приоткрыл рот, хотел что-то ответить, но его телефон звякнул.       Он резко схватил его, и, кажется, совсем не был против, чтобы Ламберт видел их переписку.       Ламберт еще не понял: проблема это или нет. Должен ли Лютик скрыть от него переписку, тем самым выстраивая зону своего личного пространства, или это было необязательно.       Его знакомый писал, что теперь это выглядит еще более подозрительно. И все.              Лютик сжался в плечах и осунулся еще больше.       — Эй, — позвал его Ламберт. — Попробуй сфотографироваться. Подними нормально камеру, расслабь лицо. Ты очень красивый. Даже такой. Давай.       Он сам аккуратно взял его руку, в которой он держал телефон, и чуть приподнял, как для селфи. Лютик посмотрел на него таким неясным взглядом, но в нем не было ни страха, ни ужаса.       Это был один из самых прекрасных взглядов, которым Ламберт удостаивался за все знакомство с Лютиком.       Ламберт открыл камеру, и Лютик слабо дернулся.       — Тшш. Давай, подними лучше подбородок повыше. И чуть вниз посмотри, будто свысока смотришь. Я по твоему профилю заметил, что ты любитель таких фотографий, — рассмеялся Ламберт, и Лютик, на удивление, улыбнулся вместе с ним.       Ламберт успел поймать момент.       Лютик пораженно ахнул, и Ламберт открыл фотографию.       На ней Лютик был намного живее, чем в жизни: улыбка ему шла, даже несмотря на убитое состояние внутри, она делала его свежее. Глаза были такими же разбитыми, но улыбка…       — Тебе очень идет улыбка, — заметил Ламберт. — Тебе нравится фото? Ну, не считая кусок размытого меня.       Лютик снова улыбнулся и кивнул.       — Случайные фото всегда самые красивые и атмосферные, — сказал Лютик, и это… было неожиданно.       Ламберт никогда бы не подумал, что слышать будничные фразы станет для него чем-то необычным.       Ведь Лютик почти не говорил, а если говорил, то это были попытки высказаться о своем состоянии — очень кривые и ломанные попытки.       Так что то, что Лютик внезапно высказал свою мысль, и она была такой безобидной, искренне удивило Ламберта.       — Отлично, тогда кидай ее. И скинь еще сведения о фото, чтобы он видел, что она свежея и сделана сейчас.       Лютик кивнул, увлеченно делая все, что сказал Ламберт.       От Лютика снова перестало веять напряжением. Он стал самым обычным подростком — на один только миг, но этот миг был волшебным.       Ламберт захотел коснуться его, погладить по спине или плечу, но сдержался.       Лютик отправил фотографию и принялся ждать. Он медленно посмотрел на Ламберта, улыбнувшись ему, и Ламберт улыбнулся ему в ответ.       Такими темпами, Лютик ему в самом деле сможет довериться. Ламберт правда не знал, как он все это делал, что заставляло Лютика улыбнуться, но, видимо, это происходило само по себе.       Либо же Лютик чувствовал, что с ним искренне добры, и это осталось в нем.       Миг нарушился градом сообщений.       Ламберт опустил взгляд вниз, читая их.       Лютик???       В смысле?       Ты???       Тебя нашли? Ты жив???       Блять кто рядом с тобой?       Я вижу чью-то тень!       Что происходит       Я нихуя не понимаю       Мне плакать или что       Блять дай я позвоню тебе       Дай свой номер       Ты в безопасности?       Что за задний фон       Почему такой роскошный       Чо за мужик       Ты нашел себе папика и уехал на Мальдивы???       Ты не был в плену? 7       Тебя не пытали777       Я не понимаю       Лютик тихо рассмеялся, и написал ему свой номер.       Уже через миг на экране отразился входящий вызов. Лютик удивленно моргнул, шмыгнул и посмотрел на Ламберта. Он только сказал:       — Поднимай, я пойду посижу в другой комнате, не буду тебя отвлекать.       Лютик кивнул, улыбнулся и, с вздохом будто бы долгого ожидания, ответил.       Ламберт, как и сказал, взял ноутбук и пошел в спальную, а после вышел на балкон, чтобы Лютик в самом деле чувствовал, что у него есть свое личное пространство и что никто в него не залезет без его разрешения.       Голоса Лютика слышно почти не было, но Ламберт иногда прислушивался, чтоб убедиться, что Лютик не плачет и у него не началась истерика — триггеров, как понял Ламберт, было много, и их мог сказать любой человек, который не был бы достаточно осторожен или не знал о всей ситуации.       Но Лютик говорил долго и его голос всегда был на одной волне — восторженной. Иногда он дрожал или чуть заикался, но ничего странного — это было вызвано волнением.       Ламберт терпеливо ждал, и тишина настала только через полтора часа. Ламберт моргнул и потер глаза. Закрыл ноутбук и аккуратно зашел в спальную. Сюда же и заглянул в эту секунду Лютик. Он замер, заметив Ламберта, сжимая телефон в руках.       Выглядел он… сбитым с толку, смущенным, счастливым, хотящим разрыдаться, нервничающим… Куча всего в нем сразу, и Ламберту казалось, что всех этих эмоций слишком много для Лютика.       Ламберт положил ноутбук на тумбу и спросил:       — Вы поговорили?       — Да… Да, все хорошо. Лютик очень счастлив…       Ламберт мягко улыбнулся.       Покупка телефона была все-таки очень важным шагом и решением. Он приобретал его, чтобы у Лютика была с ним связь всегда, но теперь понял, что решение это было намного более важным и глубоким.       — Лютик хотел сказать… спасибо. Спасибо большое.       — Не за что, — улыбнулся ему Ламберт. — Мне главное, что тебе стало лучше. Пусть и не намного.       Лютик улыбнулся и кивнул.       — А куда мы поедем сейчас? Вальдо спрашивал… где я буду… Он хочет приехать и увидеть меня. Он очень волновался…       Ламберт где-то глубоко внутри ощутил облегчение.       Видимо, этот Вальдо в самом деле оказался хорошим другом, раз готов приехать из Нью-Йорка в любую точку Америки.       Ламберт боялся, что его друзья могли о нем и вовсе забыть, и что Лютик, не встретив должной реакции, мог сильнее впасть в апатию.       Но тут им повезло, и Лютик был счастлив.       — Мы едем в Лос-Анджелес. Потом гляну на карту, выберу, где можно остановиться на подольше, чтобы там было комфортно, и пусть твой друг приезжает. Что обсуждали вообще?       Лютик шмыгнул и присел на край кровати.       Ламберт сел напротив, смотря на его будто бы светящееся счастьем лицо.       Он-то думал, что этот человек напротив уже не умеет улыбаться, что у него в самом деле больше нет никакой жизни, но нет — один диалог с его другом и Лютик, кажется, ожил. Ламберт не знал, надолго ли это, но был уверен — это уже победа. И она означала намного больше, чем он мог оценить.       — Вальдо очень удивился тому, как Лютик говорит о себе… Лютик знает, что это странно… — пробубнил он неловко.       — Не так уж и странно. Непривычно и мило, — заверил его Ламберт. Он знал, что от этой привычки его тоже надо будет избавлять, но если внушить ему, как это ужасно, то это может только сильнее его ранить и травмировать.       Внезапно Ламберту подумалось, что чтобы началось излечение, Лютик сначала должен полностью принять себя таким вот. Иначе просто никак.       — Правда?..       — Конечно.       Лютик улыбнулся и кивнул.       Ламберт захотел задушить его в своих объятьях.       — Лютик пытался говорить правильно… но не получалось… Лютик не понимает, что происходит…       — Лютик, в этом совсем нет ничего страшного. Все нормально. Ты должен сейчас просто отдыхать.       Лютик кивнул, улыбаясь.       — Вальдо спрашивал, что со мной было… Он узнал о том маньяке… но не знал, что Лютик тоже был его жертвой. Вальдо очень волновался, но он понял, что Лютику сложно об этом говорить, и он не говорил… Но он многое мне рассказал из того, что происходит в школе и чем он сейчас живет.       Ламберт кивнул.       Что ж, Вальдо оказался умным парнем.       — Тебе все понравилось? — уточнил Ламберт.       — Да… Да. Лютик очень рад.       Ламберт снова ему улыбнулся.       Блять, он не мог просто не улыбаться сейчас, рядом с ним, видя расположение Лютика и что после недели этого лютого напряжения, от которого электризовался даже воздух, Лютик так смягчился и стал казаться словно открытой книгой.       — Тогда отлично. Хочешь чем-то заняться сейчас? Или просто отдохнешь?       Лютик закусил губу и глянул на Ламберта краем глаза.       — Мы можем… посмотреть вместе фильм?       — Конечно, — кивнул он и, взяв ноутбук, направился в зал. Лютик пошел вслед за ним.       Они сели на один диванчик, и Ламберт чувствовал кожей, что Лютик был в спокойствии. От него не воняло этим странным чувством и Ламберту даже стало легче.       Во время просмотра фильма ничего не менялось, Лютик не напрягался и, видимо, у него ничего не вызвало плохих воспоминаний. Он улыбался и даже иногда смеялся.       Ламберт, по правде говоря, больше следил за Лютиком, чем за фильмом, заметил, что уже под самый конец Лютик выглядел утомленным, сонным, он зевал, так что Ламберт сразу предложил им уже помыться и лечь спать.       Лютик кивнул, и тут Ламберт опомнился:       — Ох, стой… Мы же ничего тебе не купили. В чем тебе спать и… нижнее белье тоже… Черт, — он посмотрел на время и резко вскочил с дивана. — Я быстро сбегаю в какой-нибудь магазин, куплю тебе майку для сна и нижнее белье, ладно? Носки нужны? Ты не мерзнешь?       Лютик показался очень растерянным и сбитым с толку. Такая быстрая смена настроения Ламберта даже напрягла, и он тупо уставился на Лютика, боясь, что он мог все испортить черт пойми чем.       Он только обрадовался, что Лютик ляжет спать расслабленный и спокойный, и тут… это!..       Ламберт снова присел рядом с ним и спросил:       — Что-то не так?..       — Просто… Ты… Ты мог бы не уходить?.. — попросил он, моргнув и сглотнув. Он нервно шарил рукой по дивану, выглядя напряженным и сбитым с толку.       Ламберт пораженно моргнул.       — Эээ… Лютик, но тебе… нужно хотя бы нижнее белье. Я могу дать тебе свою рубашку для сна, но даже если дам тебе свои трусы — ты же в них утонешь.       Вместо ответа был почти жалостливый, просящий взгляд. Лютик смотрел на него во все глаза, умоляя одним этим взглядом.       Ламберт выругался про себя.       Отлично, помимо того, что Лютик сам боится выходить на улицу, так ему еще и одному оставаться страшно!       Впрочем, это было еще более логично: из-за тревожности наверняка ему может мерещатся всякое, а будучи один он мог что-то надумать о происходящем.              Ламберт хотел открыть рот, но Лютик его перебил:       — Даже когда Лютик был в больнице один… Это было очень страшно. Лютик не знает, почему… Лютик очень плохо спал.       Ламберт поджал губы и кивнул.       — И… ты сможешь спать вот так?       Лютик тяжело выдохнул.       — Лютик в последний раз спал в нижнем белье три года назад. Так что совсем ничего страшного.       У Ламберта опустились плечи, и он успокаивающе погладил Лютика по плечу. Лютик посмотрел на него с надеждой, выглядя, как подбитый щенок.       — Ладно, если тебе так будет комфортно, то хорошо. Подожди, я сейчас принесу тогда тебе свою рубашку, мне кажется, она будет тебе ниже бедра.       Лютик кивнул, а потом сказал:       — Ты слишком волнуешься о Лютике…       Ламберт замер и аж рот раскрыл. Он удивленно на него посмотрел и сказал:       — Эээ… Лютик, ты меня, конечно, прости, но иметь трусы в гардеробе — это не слишком.       Лютик, внезапно, рассмеялся.       Ламберт заслушался его смехом. Лютик был по-особенному красив, когда смеялся, будто в него возвращалась та часть, которая еще была жива, не была разрушена всем этим ужасом.       А потом Ламберт опомнился.       А… было ли сейчас на Лютике нижнее белье?..       Сам Ламберт его не покупал, и подумать не мог, что у Лютика могло его не быть!       Но спросить такое у него язык не повернулся, так что он молча встал, вытащил из чемодана мятую рубашку и передал ее Лютику.       Лютик благодарно кивнул и все, в общем, прошло без происшествий.              Лютик спокойно помылся и, кажется, чудесно справлялся с внешним миром в виде ванной без посторонней помощи.              Ламберт смотрел все это время на стену, вскинув бровь, будто ждал от этой стены объяснений, но скорее он искал их глубоко внутри себя.       Он пока даже не знал, как ему стоит относиться к Лютику, и это все, определенно, усложняло.       Когда Лютик вышел из ванной, Ламберт забылся, потерялся и не совсем понял, свою реакцию.       Лютик стоял перед ним в одной рубашке, которая явно была ему велика, оголяя одно плечо. Ламберт посмотрел на его худые ноги, поднялся взглядом вверх, задев взглядом это гребаное голое плечо, его острые ключицы, а потом встретился взглядом с Лютиком. Его волосы были влажные, кожа красиво блестела в свете искусственного освещения комнаты.       И к тому же Ламберт знал, что Лютик был без белья.       В паху что-то кольнуло, и Ламберт запаниковал так, будто посмотрел так на своего сына. И он резко выпалил:       — Так тебе не нужны носки?       — Что?..       — Носки. Некоторые мерзнут… Вот.       — А… нет. Лютику не нужны носки. Спасибо.       Ламберт медленно кивнул и кое-как проскрипел:       — Ну… Тогда сладких снов. Я тоже пойду помоюсь.       — Сладких снов, — улыбнулся ему Лютик, выглядя вполне себе довольным.       Он прошлепал босыми ногами в спальную, захватив с собой телефон, и Ламберт даже забыл спросить, не смущает ли его, что их кровати в одной комнате.       Он сглотнул, встал и поплелся в ванную. Захлопнул дверь и уставился на кафель.       Он только что посмотрел на Лютика как на омегу.       Нет, в этом не было проблемы, ведь Лютик в самом деле омега, и все нормально.       Ведь Ламберт не собирается к нему приставать, лезть или хотя бы намекать.       Но, блять… это определенно напугало Ламберта.       Он тяжело выдохнул и поднял взгляд. И увидел на небольшой сушилке нижнее белье Лютика.       Замер. Моргнул.       — Ну, по крайней мере днем он был в нем, — пробубнил он и стащил с себя майку, стараясь не думать, что сейчас-то Лютик в его рубашке без белья.       О, блять.       Кажется, все складывалось намного интереснее, чем ему казалось в самом начале.