сахар + соль (sugar + salt)

      Как только Эдди получил степень магистра по менеджменту, он твёрдо решил открыть собственный ресторан.       Ему хотелось заполучить уютное и удобное местечко на углу — такое, что стало бы соседским заведением. Что получило бы хлёсткую пометку «необходимо посетить» в туристических журналах. Что обзавелось бы завсегдатаями.       Не то чтобы в таком деле не существовало никакого риска; открытие ресторана являлось одной из самых рискованных идей с одним из самых высоких показателей неудач, и Эдди это прекрасно понимал. Он просто всегда мечтал о ресторане, где могли бы собираться друзья, поскольку его детство прошло в одиночестве в доме с гиперопекающей матерью, которая не хотела, чтобы её сын с кем-нибудь виделся или куда-нибудь ходил; которая заставляла его годами верить, что у него аллергия или чувствительность на всё, что есть под солнцем (включая само солнце).       Для осуществления мечты Эдди потребовалось несколько попыток, в том числе и неудачных. Иногда ему казалось, что годы, потраченные на поддержание работы самых разных ресторанов, пропали впустую. Но он был полон решимости, и его не покидало чувство, что последнее купленное заведение на углу наконец-то станет Тем Самым. И в первый же год после открытия «сахар + соль» (стиль нижнего регистра являлся в основном необходимостью в этой модной части города) попал в десятку лучших ресторанов.       Они были особенно известны своими бранчами¹ выходного дня: пирогом киш-лорен², французскими тостами с ореховой корочкой, блюдами из лосося и фирменным бранч-бургером. По выходным там яблоку негде было упасть. Каждое утро они получали свежую выпечку и пирожные из пекарни Меллона, потому что для Эдди было важно поддерживать ещё один бизнес, принадлежащий геям.       У него были замечательные сотрудники. Эдди рос единственным ребёнком в семье, и как бы ему ни нравилась идея показать, что он создал себя сам, он знал, что успех ресторана — это заслуга целой команды, а команда этого ресторана была для него практически семьёй. Его университетский друг Стэн был бухгалтером. Билл, друг детства, был менеджером, а Майк — их надёжным помощником менеджера. Бен, соискатель с улицы, был добросердечным и гостеприимным хостом. Беверли, опытная бартендер, создала им репутацию превосходными «Мимозами», «Маргаритами» и «Кровавыми Мэри». Не то чтобы Эдди признавался в этом кому-то, так как мысль звучала несколько безумно, но ему странным образом казалось, что он знал их всегда, хотя только с Биллом был знаком с детства.       С такой замечательной командой Эдди с удовольствием ежедневно спешил на работу и практически постоянно задерживался после закрытия, сокращая и без того мизерное количество свободного времени. Не то чтобы для него это было в новинку: он работал практически без остановки с тех пор, как закончил школу.       Единственной занозой в одном месте был его шеф-повар — Ричи Тозиер.       На самом деле Эдди не так уж много знал о еде. Мало того, что мать воспитывала его без всякого удовольствия (и даже убедила, что он страдал от всяких аллергий и чувствительности, о которых не задумывался, пока не поступил в университет — как раз к началу терапии), он всё-таки изучал основы бизнеса, а не кулинарии.       Таким образом, успех его последнего предприятия во многом зависел от изобретательности, вкуса, мастерства и знаний Ричи, звёздного выпускника Кулинарного института Новой Англии, который просто оказался другом Стэна. И всего этого у Ричи было в избытке. Некоторые критики называли его гением.       Он также был дерзок, несносен и вульгарен; чаще опаздывал, чем приходил вовремя. Они с Эдди почти сразу невзлюбили друг друга: Ричи первым делом настоял на том, что его идеи для меню лучше других, и методом проб и ошибок доказал свою правоту, учитывая все обстоятельства. Эдди не горел желанием признавать это, но должен был. Ричи, ярый защитник фермерских хозяйств, хотел работать с как можно большим количеством местных поставщиков. Эдди не убеждали цифры, но с помощью Майка (Майк вырос в фермерской семье) в конце концов согласился. Ричи очень гордился своими блюдами и по минимуму соблюдал чистоту, но он был ленив и небрежен в отношении бумажной работы и отходов заготовок. Эдди регулярно напоминал ему, что подобное отношение может принести ресторану серьёзные проблемы, но, похоже, у него в одно ухо влетало, а в другое — вылетало. Кроме того, Ричи обычно отпускал неприличные шутки — слава богу, он работал поваром, а не официантом. Он делал непоследовательные заказы, как будто никогда не был уверен, сколько им понадобится тех или иных продуктов, и определённо слишком снисходительно относился к своим сотрудникам. «Ты их шеф, а не друг», — настаивал Эдди, и Ричи всегда отвечал: «Так подай на меня в суд, я не хочу, чтобы мои подчинённые ненавидели меня». Подтекст в его словах раздражал: Эдди мог быть суровым, но его сотрудники не ненавидели его. Замечание Ричи беспокоило Эдди больше, чем должно было.       Ричи являлся своего рода краеугольным камнем успеха «сахар + соль», с чем Эдди пришлось более или менее смириться, если он не собирался больше ничего предпринимать, хотя Эдди недвусмысленно выразил своё мнение о поведении Ричи. Большого влияния это не принесло: никто из сотрудников не поддержал его позицию, отделавшись лишь извиняющимся пожатием плеч. И никто не хотел, чтобы Ричи уходил в другое место — он был востребован, и это вызывало беспокойство. Тем не менее, Эдди считал, что важно иметь стандарты и Ричи, по крайней мере, должен стараться их придерживаться. Иногда Эдди признавался, что давит на него. Но раздражало то, что Ричи был явно умным, талантливым парнем, и всё же он так плохо справлялся с важными делами. Он мог бы добиться гораздо большего, подумал Эдди, если бы просто проявил немного дисциплины. Казалось, что бы Ричи ни делал, ко всему можно было придраться; это вошло в привычку, и Эдди чувствовал себя учителем с непокорным учеником.       Хуже всего было то, что Эдди считал его очень привлекательным.       Ричи был высоким, широкоплечим, неряшливым, с лохматыми тёмными волосами и в очках. Он явно был хипстером в возрасте — подобная эстетика не вызывала у Эдди ровным счётом ничего, но у Ричи были квадратная челюсть и большие руки, не говоря уже о предплечьях, — и это всё меняло. Дома в одиночестве Эдди не раз ловил себя на размышлениях, как Ричи выглядит голым, что ему нравится в постели, что он может сделать. Эдди всегда приходил в ужас от самого себя, но не настолько, чтобы полностью искоренить запретные мысли. Кроме того, он не был уверен, что сможет.       Эдди знал, что Ричи гей, только потому, что Адриан, владелец пекарни, обронил данный факт более или менее мимоходом. Адриан никогда бы не выдал кого-то против его воли, так что Эдди должен был предположить, что ориентация Ричи всем известна, просто до его ушей новость не дошла. И такое положение дел было замечательным: ему не обязательно знать всё. Эдди определённо являлся открытым геем — местная пресса даже окрестила его лучшим гей-ресторатором, — но Ричи, который обычно спокойно говорил на любую тему, никогда не говорил об этом с ним. Эдди предположил, что Ричи не интересуется им, хотя тот и флиртовал со всем, что движется. Что, конечно, тоже было прекрасно. Очевидно. Отношения или секс между владельцем ресторана и шеф-поваром в конце концов не лучший инфоповод. И ни один из них не собирался в ближайшее время покидать свои должности, так что хорошо, что Ричи не был заинтересован.       На самом деле так было даже лучше.       — Привет, — однажды утром сказал Билл в холле, когда Эдди входил в свой кабинет. — Я хотел тебе кое-что сказать.       — Вперёд, Большой Билл, — подбодрил Эдди. В детстве они называли его так, и прозвище прижилось, несмотря на то, что, когда они выросли, Эдди — главный коротышка — стал выше Билла. Что-то в его характере подсказывало, что оно подходит ему больше всего. В конце концов, Билл был управляющим не просто так.       — Это по поводу Ричи, — сказал Билл, понизив голос. — Ребята из «Бауэрс Бар Энд Гриль» обнюхивали его. Ходят слухи, что они собираются попросить его перейти к ним.       Эдди прищурился.       — Бауэрс? Они могут позволить себе Ричи?       Билл пожал плечами.       — По крайней мере, они могут сравниться с нами. Они хотят обновить своё меню, возможно, совсем переделать.       — У Генри Бауэрса нет дисциплины для основательной переделки, — усмехнулся Эдди. — Им повезло, что они вообще держатся на плаву, таких забегаловок — пруд пруди.       — Я думаю, именно поэтому он и хочет вложиться во что-то большее, — предположил Билл.       Пришёл Майк и поставил сумку в своём кабинете.       — Привет, ребята, — поздоровался он и, подходя к ним, спросил Билла: — Рассказываешь ему про Ричи?       — Об этом знают все, кроме меня? — проворчал Эдди. — Это неуважение.       Билл пожал плечами.       — Не удивляйся, что никто не хочет обсуждать с тобой эту тему напрямую. — Майк рядом с ним кивнул.       — Понятно, — сказал Эдди. — Мы предпринимаем какие-нибудь меры, чтобы удержать Ричи? — Он почувствовал явную тревогу при мысли о том, что его превосходный шеф-повар дезертирует. Джорджи, младший брат Билла, в какой-то степени был учеником Ричи и схватывал всё на лету, так что теоретически мог бы занять его место, но в то же время такая потеря была бы серьёзным ударом по репутации «сахара + соль» и, следовательно, по репутации Эдди. К тому же перспектива, что один из его людей будет работать на Бауэрса, просто оскорбительна. Ресторан не будет прежним без него — без любого из них.       Билл сложил руки на груди.       — Это тебе решать, приятель.       Эдди нахмурился.       — Почему ты думаешь, что я не захочу оставить Ричи?       Майк слегка улыбнулся, и на его щеке появилась ямочка.       — Мы знаем, что вы с Ричи не очень хорошо ладите.       — Да, но он, вообще-то, гений! Я не хочу, чтобы кто-то из нас уходил, но он — краеугольный камень нашего успеха. — Эдди провёл рукой по волосам и тут же разозлился на себя за то, что растрепал их.       — У нас есть Джорджи, — напомнил Билл.       — Я знаю, — ответил Эдди, — и он молодец, Билл, но он не Ричи. У Ричи нет никаких причин уходить, чёрт побери.       — Может, стоит сказать ему об этом, — предложил Майк.       — Что это значит? Ты думаешь, он обдумывает предложение?       Майк пожал плечами.       — Возможно. Сам подумай. У него будет возможность пересмотреть меню, сделать всё по-своему, а там не так строго с дисциплиной, возможно, ему там понравится больше.       — Я управляю тесным кораблём! — воскликнул Эдди. — Это же бизнес! Здесь есть правила!       Билл похлопал Эдди по плечу.       — Эй, приятель, никто из нас не хочет, чтобы Ричи уходил.       В этот момент Эдди услышал, как Стэн отпирает дверь своего кабинета, и поспешил к нему.       — Стэн, — позвал он. Стэн был другом Ричи; у него могла быть какая-нибудь информация.       — Да, я уверен, что есть шанс, что Бауэрс может переманить Ричи, — не дожидаясь продолжения, сказал Стэн и вошёл в свой кабинет, ставя на стол дорожную кружку с кофе и сумку. — Маленький, но есть.       Прислонившись к дверному косяку, Эдди провёл рукой по лицу.       — Что же нам делать?       — Уговори его, — сухо ответил Стэн. Эдди вздохнул. Все знали, что у него плохо с уговорами.       Приехали Бен и Бев; Эдди подозревал, что они встречаются, а то, что они появились вместе и строили друг другу глазки, отчасти являлось подтверждением. И хорошо для них: не так давно Бев пережила неприятный развод, а Бену она понравилась с первого дня — все это поняли. Хотя Эдди знал, что ресторанная индустрия печально известна отношениями между коллегами, в их отношениях он не видел никаких проблем. Бен был добрым человеком, и Эдди очень доверял Бев.       — Ребята! — позвал Эдди, когда они проходили мимо него, чтобы отметиться. — Как вы думаете, Ричи собирается уходить?       Бев задумалась.       — Возможно? Его, бывает, трудно прочесть. — Эдди подумал, что это странно. Человека, который говорил всё, что приходит ему в голову, трудно прочесть? Либо Эдди пропустил серьёзные сигналы, либо Ричи было некомфортно поднимать этот вопрос в разговоре с ним — или так, или он уже планировал уйти, никого не предупредив и оставив Эдди в неведении, когда все остальные уже знали.       Бен сочувственно нахмурился, засунув руки в задние карманы джинсов.       — Я уверен, Ричи не захочет уходить. Нам всем здесь нравится, Эдди.       Эдди вздохнул.       — Привет, — позвал Ричи, направляясь к офису. — Есть кто дома? — раздражённо спросил тот, кто обычно появлялся последним из семерых. Стэн вошёл в свой кабинет, Билл и Майк ушли к себе, а Бев и Бен вышли на улицу, чтобы поприветствовать остальных сотрудников, а заодно и Ричи по пути. Эдди остался один в холле, когда тот появился. — Привет, — сказал ему Ричи, выглядя удивлённым и, если Эдди не показалось, немного смущённым.       Эдди мельком подумал о том, чтобы прямо поговорить с Ричи о его возможных планах ухода или спросить, почему Ричи ничего не рассказал ему в принципе, но вспомнил, что Стэн сказал об уговорах. Обычно Стэн оказывался прав.       — Привет, Ричи, — сказал Эдди и улыбнулся. Улыбка выглядела немного вымученной.       Ричи в шоке поднял брови, проходя мимо Эдди, чтобы положить свои вещи.       — Извини, что опоздал, — сказал он.       — Всё в порядке, — заверил Эдди. Теперь Ричи выглядел встревоженным.       — Я, э-э-э, — осторожно продолжил Ричи, отступая. — Тогда пойду приступлю к работе. — Прежде чем Эдди успел отреагировать, тот ушёл на кухню. Прибывали другие повара, и, стоя в холле всё ещё скрестив руки на груди, он слышал, как Ричи выкрикивает персоналу приветствия на испанском. Эдди достаточно хорошо знал испанский, чтобы понять, что Ричи спрашивает их, можно ли ему послушать «Дома святых» «Лед Зеппелин», чтобы разогреться. Естественно, не было никаких возражений. Как большой любитель музыки, Ричи обожал включать на кухне самые разные песни. Чаще всего проигрывались предложения поваров, начиная от мексиканских старых песен и заканчивая Бобом Марли, а в остальное время — играли любые жанры по настроению. Очарованный музыкой, Эдди практически ничего не узнавал, но всё равно внимательно слушал.       Эдди пошёл к себе в кабинет и попытался придумать, как удержать Ричи.       Вечером, после закрытия, Эдди подождал, пока Ричи соберёт вещи, и поспешил за ним. С насмешливым видом Ричи остановился на парковке под уличным фонарём и подождал, пока тот догонит его.       — Как дела, Ричи? — спросил Эдди, замедляя шаг и откашливаясь.       — Хорошо, наверное? — ответил он. — А что?       — Я не могу спросить, как у тебя дела? — резко произнёс Эдди, уже теряя терпение.       — Обычно ты этого не делаешь, нет? — Что, конечно, в большей степени было правдой. Когда Эдди виделся с Ричи, тот обычно опаздывал, или что-то пропускал, или о чём-то забывал.       — Послушай, я просто... — Они подошли к «Мустангу» Ричи. — Я просто... Надеюсь, тебе здесь нравится.       — Серьёзно? — Ричи приподнял бровь.       — Ну да, конечно. Ты... часть нашей команды.       Ричи пожал плечами.       — Успех зависит от командной работы, — сказал он с безжизненной улыбкой и, открывая дверцу машины, добавил: — Увидимся завтра, Эдс.       — Да. До встречи, — попрощался Эдди, впервые игнорируя раздражающее прозвище, которое Ричи дал ему много месяцев назад. Скрестив руки на груди, он вздохнул и посмотрел, как Ричи выезжает со стоянки, прежде чем направиться к своей машине.       Всё началось не слишком удачно.

***

¹ Бранч — комбинация завтрака и обеда с обязательной подачей алкогольных напитков. Обычно проходит с 10 часов утра до полудня. ² Киш-лоре́н — блюдо французской кухни. Это слоёный тарт (открытый пирог) с основой из рубленого теста, заливкой из смеси яиц, сливок или молока и сыра (первоначально грюйера), сметаны 35% и с копчёной грудинкой, нарезанной тонкими брусочками.

***

      Ричи не понял шутки юмора.       Ему нравилось работать в «сахаре + соль». Он дружил практически со всеми сотрудниками, сам составил меню после долгой борьбы и считал, что основного потока клиентов лучше не найти.       Единственную проблему представлял владелец — та ещё заноза в заднице, — который всегда придирался к Ричи на пустом месте. Горячая заноза в заднице, к сожалению. Невысокий, крепкий, как атлет, с мягкими тёмными волосами, огромными карими глазами и ямочками на щеках. Горячий — Ричи обнаружил, что его блуждающие мысли в душе склоняются к размышлениям о том, как тот выглядит под своими явно дорогими костюмами. Горячий, и к тому же гей. Ричи знал об этом, потому что Эдди то и дело попадал в списки вроде «Десять Лучших Гей-Рестораторов Новой Англии», а вырезки статей всегда вставляли в рамки и развешивали по стенам ресторана.       Но это не имело никакого значения. Хоть и Ричи был открытым геем, он не собирался обсуждать это со всеми, тем более с человеком, который так по-скотски к нему относился. Хоть, блять, изревись, потому что опять же: Эдди супергорячий. Не то чтобы Ричи считал, что связываться с владельцем ресторана, где он работал, было хорошей идеей... и не то чтобы возможные последствия от заведомо плохой идеи когда-нибудь останавливали его, когда представлялся случай, но всё же. Казалось, что случай не представится там, где, так сказать, дело касалось Эдди.       Ричи окончил Кулинарный институт десять лет назад, и сейчас, хоть он и не долго работал в этом ресторане, его карьера достигла расцвета и даже за короткое время он многого здесь добился. Меню являлось его гордостью и радостью. Он знал, что во многом был ключом к успеху и что он важен для этого заведения. Ричи никогда никому не признался бы, но то, что владелец мало показывал, как ценит его... что ж, это задевало; опять же, не то чтобы он когда-либо говорил об этом хоть одной живой душе. Просто Эдди так выступал из-за своей степени магистра по гостеприимству и менеджменту, которую получил Корнелле («Я учился в университете Лиги Плюща!» — восклицал Эдди, и это... просто ублюдский аргумент. К тому же он ещё и злоупотреблял им), и, к сожалению, его мнение отчасти имело значение для Ричи. Он не очень хотел разбираться почему.       Да, недавно с ним связался Генри Бауэрс из «Бауэрс Бар Энд Гриль», и они встретились за кофе. Не самый приятный парень и с довольно заурядным рестораном. Но Ричи поиграл с идеей перейти на новое место, переделать меню под себя, начать с нуля. И всё же он достаточно хорошо знал, что не только Бауэрсы были малоприятными людьми, но и их штат в целом тоже. Один из поваров вызывал у Ричи мурашки размером с кулак, и он не мог себе представить, что будет руководить им. Должность шеф-повара у Бауэрса нельзя назвать шагом вверх по карьерной лестнице — в лучшем случае, вбок. И всё-таки Ричи понимал, что у него есть кое-какие рычаги влияния как в «сахаре + соль», так и в «Бауэрс Бар Энд Гриль». Если бы захотел, он мог бы разыграть их друг против друга или разыграть их обоих, чтобы получить работу в более престижном месте.       Но если уж на то пошло, Ричи любил «сахар + соль» и не был уверен, что сможет уйти. Ему очень нравился коллектив, даже Эдди, учитывая все обстоятельства.       Однако он совсем не понимал, почему Эдди вдруг стал так добр к нему. Ну... Честно говоря, тот только спросил, как дела, и улыбнулся ему. Печально, что планка такая низкая, но всё же она сильно отличалась от обычной резкости и критики Эдди. Неужели он наконец начал ценить Ричи? Или, что ещё более маловероятно, он... заигрывал с ним?.. Эдди довольно странный парень; возможно, вот так выглядел его флирт. Хотя Ричи сильно бы удивился, если бы оказалось, что Эдди может пойти на свидание с коллегой или даже переспать с ним. Эдди был ярым фанатом правил. Несмотря на то, что Бен и Бев встречались, это не означало, что Эдди был в курсе, или полностью одобрял их отношения, или что он тоже мог так поступить. Очевидно, что интрижка между владельцем и сотрудником — это совсем другое дело.       Ричи провёл весь вечер в размышлениях, пока не начал задаваться вопросом, узнал ли Эдди каким-то образом, что он встречался с Бауэрсом. Если так, то всё намного серьёзнее, чем он думал. Возможно, перемены в поведении Эдди вызвали чисто корыстные цели. В любой другой ситуации Ричи не придал бы этому значения. Но он хотел остаться в «сахаре + соль».       Если Эдди не знал об этом сейчас, то и замечательно.

***

      Эдди преисполнился решимости изменить подход к Ричи. Да, вчерашний вечер прошёл неловко, но он справится.       Эдди первым добрался до ресторана и, вместо того чтобы ходить из кабинета в кабинет, пока все подтягивались на работу, просматривал свои таблицы, ожидая, когда они сами придут к нему. В конце концов, все и так знали, что надо приходить вовремя, и даже опоздания Ричи никак не влияли на ситуацию: Джорджи и другие повара начинали работать до его прихода, а он никогда не опаздывал настолько, чтобы подвести смену. Он действительно пришёл последним; Эдди услышал, как шаги Ричи замедлились возле двери его кабинета. Он заглянул внутрь, поднял брови и с тревогой посмотрел на Эдди поверх очков.       — Привет, Ричи, — поздоровался Эдди и снова посмотрел на свой ноутбук. — Рад тебя видеть.       — Ладно, — медленно произнёс Ричи. — Э-э, привет, Эдди. Я тоже рад тебя видеть, — добавил он скептически. После долгой паузы.       — Хорошо, — ответил Эдди, — не буду тебя задерживать. Хорошего дня.       — И тебе, приятель, — сказал Ричи, слегка озадаченно махнув рукой.       Проходя мимо его кабинета, Бев хихикнула, но Эдди её проигнорировал.       Во время полуденного затишья он вернулся на кухню в поисках Ричи. Скрестив руки на груди, тот заканчивал беседу с несколькими поварами, включая Джорджи. Они внимательно слушали, но, увидев приближающегося Эдди, испуганно оглянулись на Ричи, который кивком отпустил их.       — Спасибо, ребята. Привет, — настороженно сказал он Эдди, когда повара поспешили вернуться на свои места.       — Привет, Ричи, — ответил Эдди немного неуверенно. — Просто хотел сказать, что я помню, что всё ещё не прокомментировал твои сезонные предложения по изменению меню, так что если ты можешь зайти ко мне перед уходом... — Он пожал плечами.       Ричи моргнул.       — Да, конечно. Хорошо. — Ричи положил руки на бёдра и прищурился. Чёрт побери, даже в белой поварской куртке, фартуке и полосатой повязке он выглядел великолепно. На его руках и волосатых предплечьях виднелись типичные небольшие шрамы от ожогов и порезы, характерные для опытного повара; Эдди в своё время повидал немало поваров, но Ричи выделялся по ряду причин. — Я приду, — наконец сказал он и указал на Эдди, прежде чем повернуться к линии. — Слушай. Я серьёзно насчёт этого изысканного красного хэша³.       Эдди усмехнулся.       — Как ты вообще... — Попытка превратить обычный завтрак в завтрак гурмана всё ещё казалась Эдди глупой, хотя он знал, что если кто-то и может это сделать, так это Ричи, потому что у него уже был подобный опыт. И всё же Эдди думал, что должен оказать хоть какое-то сопротивление, пусть даже и для вида.       — Поверь мне! — воскликнул Ричи, его голос перекрывал шум кухни. — Либо это, либо я скажу Адриану, что даю согласие на бисквиты красный бархат.       — Только через мой труп, — ответил Эдди, выходя из кухни. Громкий смех Ричи эхом разнёсся по помещению. Однако на этот раз в его тоне звучало искреннее веселье, а не насмешка. Честно говоря, Эдди больше не видел проблемы в том, чтобы включить в меню бисквиты красный бархат, но споры были их фишкой.       Вечером, когда все ушли, Ричи зашёл в его кабинет и сел в кресло напротив рабочего стола.       — Привет, — первым заговорил он.       Эдди поднял глаза и коротко улыбнулся. Ричи, казалось, опешил, но ничего не сказал.       — Привет, Ричи. — Наедине с ним Эдди чувствовал себя странно интимно, но он отбросил подобную мысль. Это просто работа.       — Итак, красный хэш, — почти нерешительно сказал Ричи, наклоняясь вперёд, чтобы упереться локтями в колени, и сцепляя руки. — Я правда думаю, что блюдо получится отличным. Местная говядина, местная свёкла, местный картофель...       — Да. Давай так и сделаем, — перебил Эдди.       Ричи выглядел удивлённым.       — И бисквиты красный бархат, я думаю, тоже, — добавил Эдди. — Дай знать Адриану.       Ричи моргнул и откинулся на спинку кресла.       — Я пришёл сюда спорить. Как обычно, — сказал он.       — Это хорошие идеи, Рич, — ответил Эдди. — У тебя всегда были хорошие идеи.       Ричи огляделся по сторонам, по углам потолка, словно проверяя, нет ли камер (здесь их не было).       — Это розыгрыш? — спросил он.       Эдди поднял брови.       — Знаешь, я могу признать, когда ошибаюсь.       — А что случилось с «Я учился в университете Лиги Плюща»? — сложив руки на груди, ехидно передразнил Ричи.       Эдди почувствовал, что краснеет, и немного высокомерно ответил:       — Я действительно учился в университете Лиги Плюща, и поэтому я знаю, что твои идеи хороши.       Ричи тепло рассмеялся.       — В своём репертуаре, — ответил он и несколько мгновений смотрел на Эдди, практически улыбаясь.       Эдди откашлялся, и Ричи, казалось, почти вырвался из задумчивости.       — В общем, у меня есть ещё предложения, могу прислать на почту, — сказал Ричи. — Раз уж на то пошло. Я могу сойти с ума от власти, берегись.       — По крайней мере, мы можем их обсудить, — заверил Эдди. — Дверь в мой кабинет всегда открыта.       — Да, насчёт этого, может, закрывай её иногда, когда кричишь на поставщиков, — посоветовал Ричи, подмигнув.       — Они не всегда слушают Билла, а Майк слишком добрый! — возразил Эдди, надеясь, что никак не выдал волнение от жеста Ричи. Очевидно, тот ничего не имел в виду.       Встав, Ричи рассмеялся.       — Кто-то же должен быть строгим, — согласился он. — Я пойду. Ты сам закроешься?       — Да, — ответил Эдди. — Мне нужно просмотреть ещё несколько электронных таблиц.       — Звучит весело, — сухо прокомментировал Ричи, и Эдди пренебрежительно махнул ему рукой.       — Давай, иди, — сказал Эдди. — Бары ещё открыты, я знаю, какой у вас, поваров, дикий образ жизни.       Ричи фыркнул от смеха.       — Только не у меня, приятель, — ответил он. — Трезв уже десять лет.       Эдди удивлённо поднял глаза.       — Чёрт. Извини. Я не знал.       — Всё в порядке, — легко заверил Ричи, пожимая плечом. — У тебя нет причин знать.       — Хорошо, — сказал Эдди.       — Что касается «образа жизни», не думаю, что мы его так называем, — усмехнулся Ричи. — Очень в стиле девяностых. А это тоже не моё. Просто пойду домой, посмотрю что-нибудь на «Нетфликсе», покормлю кошку. Может, обниму её, если она в настроении.       Для Эдди эта шутка про «образ жизни» оказалась ближе всего к подтверждению того, что Ричи был геем. Он не знал, что сказать.       — До завтра, Эдс, — попрощался Ричи, прежде чем Эдди успел что-то придумать, и он коротко закатил глаза, но в остальном пропустил прозвище мимо ушей.       — Спокойной ночи, Рич.

***

³ Хэш — блюдо из мяса, картофеля и лука. В красный хэш добавляется ещё свёкла.

***

      — В общем, — начал Ричи в переулке за «сахаром + соль», когда Билл закурил сигарету, — Эдди как-то подозрительно хорошо ко мне относится в последнее время. На прошлой неделе он практически без возражений принял мои предложения по меню, даже те, которые я отправил ему по электронной почте. Пару из них я кинул в основном просто для того, чтобы посмотреть, что он скажет.       — М-м-м, — протянул Билл, не выпуская сигареты.       — Я не понимаю, — продолжал Ричи. — Он что, наконец-то вытащил голову из задницы?       Билл выдохнул облако дыма.       — Может быть, он понял, какой ты важный актив, Ричи.       — Я воздержусь от шутки про «активов», потому что нахожусь на расстоянии удара. Но я хочу сказать, что не теряю надежды, — ответил Ричи. — Просто всё это как-то неожиданно. Почему именно сейчас?       — Я не собирался ничего говорить, — сказал Билл, и Ричи пристально посмотрел на него. — Но, — продолжил он, — я рассказал ему, что Бауэрс охотится за тобой.       — Билл! Господи.       — Что? Он должен ценить тебя, Ричи. — Билл глубоко затянулся сигаретой.       — Да, но, типа... — Ричи махнул рукой. — Я вроде как надеялся, что он додумается до этого сам, а не просто попытается помешать мне уйти в другое место. Это хреново, чувак.       — Почему? Пусть он думает, что есть шанс, что ты уйдёшь. Используй его. Подои его. Он у тебя в долгу. У тебя есть здесь власть, Ричи.       — Билл, ах ты маленький макиавеллистский говнюк, — сказал Ричи, толкнув его локтем в плечо. — Думаешь, я смогу вытянуть из него ещё парочку сексуальных услуг? — Он поиграл бровями, и Билл удивлённо рассмеялся. Ричи никому не говорил, что считает Эдди привлекательным — по вполне понятным причинам, — но Билла это не удивило. Билл знал о его типе.       — Возможно, — всё ещё смеясь, ответил Билл, — но я не могу официально одобрить такую идею.       — С тобой невесело, — вздохнул Ричи и посмотрел на часы. — Мой перерыв закончился, — сказал он и похлопал Билла по плечу. — Возвращаемся к рутинной работе.       Всю оставшуюся смену Ричи продолжал размышлять о поведении Эдди — точнее об изменениях в поведении, но теперь с более интересной информацией. Эдди знал, что Бауэрс говорил с ним, и у него сложилось впечатление, что Ричи подумывает об уходе, и, по-видимому, он отчаянно хотел удержать его.       Дело в том, что Ричи по сути было не на что жаловаться и не о чем больше просить: его зарплата была конкурентоспособной; Эдди согласился со всеми предложениями и дал понять, что будет продолжать в том же духе; и Ричи нравилось работать с людьми, которых он хотел здесь видеть. Он сомневался, что у Бауэрса хватит прозорливости, чтобы довести задумку до конца. Настоящая проблема Ричи — отношение Эдди к нему — решилась только запахом соперничества в воздухе.       Поэтому, скорее всего, как только Ричи признает, что остаётся, Эдди, возможно, снова станет самим собой. Как бы ни утешала подобная рутина, Ричи предпочитал Эдди, который не обращался с ним как с непослушным ребёнком.       Может... может, когда он даст понять, что не собирается уходить к Бауэрсу, то ещё и постарается принять во внимание критику Эдди за его, по общему признанию, небрежную бумажную работу и снисходительность к поварам? Может, это стоило бы доброго отношения Эдди. Что стало довольно неожиданной мыслью, учитывая естественное нежелание Ричи подчиняться авторитету. Не то чтобы он какой-то сопливый панк или кто-то в этом роде. Какая разница, что Эдди о нём хорошего мнения? В конце концов, Ричи звёздный шеф-повар. Он мог спокойно уйти куда угодно; Эдди просто доказывал то, что Ричи и так уже знал.       Но хотя бы до тех пор, пока он, наконец, не признает, что не собирается уходить, Ричи в теории мог бы подоить его, по крайней мере, немного. Может, чтобы добиться прибавки. А может, чтобы наконец-то протащить жареные желудочки моллюсков в летнее меню — в этой битве он готов был умереть.       Внезапно Ричи вспомнил, как Эдди покраснел, когда он подмигнул ему. Это ведь ничего не значило, верно? Он просто задел чувство приличия Эдди, вот и всё. Если бы Эдди был неравнодушен к нему в этом смысле, Ричи заметил бы всё гораздо раньше. Разве нет? Тем более тут не на что было надеяться: Эдди ни за что на свете не позволил бы себе флирт или отношения интимного характера с подчинённым. Ричи был в этом уверен. А ещё в том, что он точно не был типом Эдди. Тот, скорее всего, охотился за парнями в рубашках поло и плиссированных брюках цвета хаки, которые ездят на «Мазерати», владеют опционами⁴ на акции и домами в Хэмптоне — по-другому и быть не могло. Мужчина носил мокасины от «Гуччи» и одеколон от «Диор», чёрт возьми.       Если Ричи начнёт флиртовать с ним, в лучшем случае тот воспримет это как шутку, в худшем — просто проявит раздражение, что само по себе будет забавно. Он редко когда дразнил Эдди, но это всегда было довольно смешно. Если Эдди правда сейчас проявлял больше снисхождения к Ричи, то, наверно, спустит ему это с рук.       Может быть весело.

***

⁴ Опционы — право купить акции по льготной цене.

***

      Если Эдди не ошибался, — а он редко ошибался, — Ричи правда начал прислушиваться к его наставлениям. С другой стороны, возможно, одна неделя без опозданий ещё ни о чём не говорила. Бумажная работа тоже улучшилась. И Эдди был почти уверен, что слышал, как Ричи общался строже, чем обычно, с поварами, которые слишком затягивали перерывы и много бездельничали.       В целом, эффект был... немного горячим, не то чтобы Эдди признался бы в этом кому-то. Очевидно, Эдди в каком-то смысле возбуждался, когда Ричи выполнял то, что он велел, но ему было трудно признать это даже в своей голове. Может, послушание Ричи стало небольшим вознаграждением для Эдди за отказ от своей гордости и принятие его предложений по меню без особых споров.       Всё усложняли подозрения Эдди в том, что Ричи начал с ним флиртовать. Почему — он не был уверен. Ричи не нужно было флиртовать, чтобы заставить Эдди слушать его, и он, наверное, вообще даже не интересовался Эдди. Возможно, просто прошло очень много времени с тех пор, как кто-то по-настоящему флиртовал с Эдди, и поэтому он дико неправильно истолковал дружелюбие Ричи. В конце концов, тот был довольно общительным парнем. Может быть, Ричи просто ещё не был дружелюбен конкретно с ним.       Эдди поймал себя на том, что всё чаще и чаще появляется на кухне, просто чтобы посмотреть, как Ричи работает. У него была привычка приходить туда время от времени, конечно, просто чтобы оценить обстановку, но сейчас он находился здесь не для того, чтобы анализировать и критиковать его; Эдди просто хотел посмотреть на Ричи. Это даже звучит жалко. Он надеялся, что не слишком выдавал себя, но...       На кухне, конечно, всегда было очень жарко и повара всегда потели и обычно выглядели как чучела к концу вечера. Это нормально. Ричи, однако, выглядел чертовски горячим, а не просто потным, громко выкрикивая властные указания сквозь шум и музыку (Джеймс Браун, Эдди узнал один раз; «Клэш» — в другой раз, хотя не знал названия песни — кажется, что-то про «Великолепную Семёрку»?; и, что удивительно, Эдит Пиаф). Влажные волосы прилипли локонами ко лбу, лицо слегка раскраснелось, компетентность видно невооружённым глазом — и к тому же самую естественную, а не напоказ.       Всё-таки у Эдди давно никого не было, потому что всё это наводило его на мысли (снова) о том, каким Ричи может быть в постели. Потным. Властным. Громким.       Страстным.       И хотя Эдди сомневался, что у них когда-нибудь будет секс с ножами (хотя, по его мнению, всё возможно), ему всё равно было очень интересно наблюдать, как Ричи мастерски нарезает овощи, не говоря уже о разделывании мяса. Эдди очень сомневался, что Ричи оценит его мысли о своих навыках в подобном ключе.       Раз или два Ричи поглядывал на него с любопытством, может быть, сначала немного встревоженно, но в остальном никак не комментировал и не признавал, что Эдди наблюдал за ним.       Однажды вечером они снова встретились перед самым закрытием, чтобы обсудить меню; Ричи хотел расширить раздел ужина на позднюю осень, включив в него тушёное мясо янки и изысканный суккоташ⁵. Хотя жареные желудочки моллюсков были очень летним блюдом, Ричи вскользь упомянул о желании добавить и их, что поселило в Эдди надежду на то, что он планирует остаться по крайней мере ещё на год, хотя никто из них прямо не сказал об этом.       — Мне всё это нравится, Рич, — заключил Эдди. — Если у тебя есть какие-то замечания по поводу ингредиентов и поставщиков, дай мне знать, а пока я буду отталкиваться от того, что есть. Что ж, думаю, на этом мы закончим, можешь идти.       Ричи взглянул на настенные часы.       — Я никуда не спешу, — сказал он, немного ссутулившись в кресле, широкие плечи расправились на спинке так, что у Эдди потеплело в животе. — Я могу ещё немного позависать тут, пока Фрида не начнёт гадать, где я.       — Фрида?       — Моя кошка, — ухмыльнулся Ричи.       — Понятно. Ну, ты можешь... побыть здесь, пока я не уйду. Я не долго, — ответил Эдди, чувствуя, как его лицо покраснело. — Это просто... скучно.       Ричи пожал плечами.       — Я не возражаю. Суматохи от долгого рабочего дня на громкой и жаркой кухне вполне хватает. — Он откинулся ещё немного назад, запрокинув голову. — Но и собеседник из меня сейчас не очень.       — Ничего страшного.       Эдди с радостью заметил, что Ричи закрыл глаза, словно отдыхая, и почти рассеянно постукивал ногой по полу. Таким образом, Ричи не увидит, как он украдкой поглядывает на него, пока заканчивает заполнять таблицу.       Откинутая голова обнажила его великолепную шею и квадратную челюсть, покрытую тёмной щетиной. Эдди поймал себя на мысли, что ему хочется поцеловать её, укусить чуть ниже кадыка. Ему пришлось снова переключить внимание на дурацкую таблицу.       Наконец Эдди закончил и резко захлопнул ноутбук, заставив Ричи очнуться от короткого сна.       — Извини, — сказал Эдди и запер ноутбук в ящик стола, а Ричи встал и потянулся. Он, казалось, стал занимать ещё больше пространства тесного кабинета: длинные руки, широкие плечи и грудь повсюду. В комнате вдруг стало очень душно, и Эдди почувствовал, как его лицо снова вспыхнуло при попытке отвлечься собирая вещи.       — Проводить тебя? — предложил Ричи, зевая.       — Пойдём. — Эдди первым вышел из кабинета и выключил свет в остальных помещениях, затем установил сигнализацию, и они отправились на выход.       Они не ожидали увидеть чью-то фигуру на парковке.

***

⁵ Суккоташ — блюдо американской кухни, которое готовят из кукурузы и фасоли или иных бобовых. В блюдо могут быть добавлены помидоры, зелёный или красный сладкий перец.

***

      Эдди только запер входную дверь, как Ричи остановил его, прижав руку к груди. Поражённый, Эдди успел сказать: «Что?», прежде чем Ричи шикнул на него и тихо спросил:       — Кто это? Под тем фонарём?       Эдди замер, насторожившись.       — Гм, — произнёс он, прищурившись. Фигура направилась к ним, и Ричи встал перед Эдди. — Это... Чёрт, по-моему, это Бауэрс, — недоверчиво прошептал Эдди. — Что он здесь делает?       Бауэрс, или кто бы это ни был, продолжал медленно приближаться к ним, как зверь, преследующий свою добычу. Ричи не убрал руку с груди Эдди, хотя тот начал сопротивляться, прижимаясь к нему, как будто собирался драться с Бауэрсом сам или выкинуть ещё что в этом же духе.       Ричи дико представил себе, как говорит: «Стой! Кто там ходит!» Вместо этого он сказал:       — Лучше остановись прямо сейчас.       Мужчина продолжал идти, всё так же медленно, переходя в следующий круг света от уличного фонаря. Ричи не двинулся с места, хотя чувствовал, что Эдди вот-вот бросится на него. Да поможет ему бог, Ричи не преминет схватить Эдди и оттащить назад.       Это был Бауэрс; слегка покачиваясь на ногах, он тихо рассмеялся:       — Привет, ребята. Просто... навещаю друзей.       — Убирайся отсюда к чёртовой матери, — сказал Ричи. — Уходи сейчас же, и мы не станем вызывать полицию.       Бауэрс взмахнул обеими руками в шутливой мольбе. Ричи воспользовался возможностью посмотреть и убедиться, что в них нет оружия.       — Эй, приятель, я пришёл с дружеским визитом. Вот и всё.       — Убирайся нахуй отсюда, ублюдок, — раздражённо велел ему Эдди.       Бауэрс преувеличенно нахмурился и покачал головой.       — Эдди, разве так разговаривают с другом-ресторатором? — Он подошёл ещё ближе, и Ричи встал между Бауэрсом и Эдди, стараясь незаметно найти лучший путь к отступлению. Бауэрс стоял прямо перед ними, но они находились на открытой парковке: тот, возможно, не был в числе лучших бегунов, по крайней мере, в данным момент. Правда, технически Бауэр не казался таким уж опасным, но Ричи всегда получал от него странные флюиды, и ему определённо не хотелось сейчас действовать в соответствии с принципами презумпции невиновности. Не то чтобы у Бауэрса не было доступа к хуевой туче ножей...       — Ой, вы только посмотрите. Как мило, — пробормотал Бауэрс. — Он пытается защитить тебя, ты, маленькая выскочка. Ведёшь себя так, будто ты лучше всех. Сраная неженка.       Блять. Помимо того, что он пребывал в состоянии повышенной осторожности, Ричи теперь ещё и был зол. «Никакого ареста по обвинению в нападении, никакого ареста по обвинению в нападении, — повторял он себе. — Только самооборона. Если он, блять, не свалит уже...»       — Я сказал тебе, — процедил Эдди с едва сдерживаемой яростью, которая могла бы соперничать с яростью Ричи, — убирайся нахуй отсюда. — Он буквально вибрировал от гнева, но ни за что на свете Ричи не позволит ему добраться до Бауэрса, или наоборот.       — Или что? Ты пошлёшь своего повара надрать мне задницу? — Бауэрс покачнулся. От смеха. — Ты даже не ценишь этого парня. Он, блять, разговаривал со мной, ты это знал? Он был готов спрыгнуть с корабля. Не знаю, кем ты себя возомнил, переехав в этот город и пытаясь вести тут бизнес. Мой ресторан принадлежал моему отцу, мой отец мёртв, вы, ублюдки, пе–       — Эй! — крикнул Ричи. — Захлопни пасть и убирайся отсюда.       — Ему плевать на тебя! — Бауэрс хихикнул, указывая на Ричи. — Он не ценит тебя по достоинсв... достон... достоинству! Я, блять, надеру тебе задницу, и всё будет напрасно! — Бауэрс выбросил вперёд кулак и чуть не упал. Да, он был изрядно пьян, но это не означало, что он не припрятал нож или не мог напасть на них. Им необходимо отвлечь его, чтобы добраться до своих машин или сделать что-нибудь ещё. Может, заставить его упасть. Но как? Тем временем Бауэрс продолжал тираду: — Ты что, думаешь, он твой маленький дружок или кто? Конченая парочка–       Ричи едва заметил, как Эдди повернулся к нему, а потом схватил за воротник и притянул к себе для поцелуя, другой рукой проводя по волосам, чтобы убедиться, что Ричи никуда не сдвинется. Когда он ахнул от удивления, Эдди воспользовался возможностью, чтобы скользнуть языком в его рот, и Ричи не смог удержаться, чтобы не обхватить Эдди руками, притягивая вплотную к себе. Мало-помалу до него и его внезапно заинтересовавшегося члена дошло, что Эдди придумал это для отвлечения внимания. Смелый и дерзкий, но какой-никакой отвлекающий манёвр. Его восторг сменился разочарованием, но лишь на мгновение, поскольку, услышав, как Бауэрс пронзительно прокричал «Блять!» и, судя по звуку, упал, игра стоила свеч.       Он оглянулся и увидел стонущего Бауэрса, лежащего лицом вниз на тротуаре. Не теряя времени и быстро избавившись от мысли о том, что Эдди поцеловал его, по крайней мере на данный момент, Ричи подбежал к Бауэрсу и упёрся коленом в спину, удерживая его, несмотря на активное сопротивление и протестующие вопли.       — Звони в полицию! — крикнул он Эдди, который, конечно же, уже набирал номер.       Ричи не испытывал восторга от перспективы удерживать пьяного разъярённого человека, пока не появится полиция, но, если потребуется, он так и сделает. К счастью для всех, Бауэрс в конце концов потерял сознание.       Приехала полиция и арестовала стонущего Бауэрса; патрульные взяли показания и уехали, оставив их вдвоём на стоянке.       — Мы можем вернуться? — спросил Эдди. — Я ещё не готов ехать домой. Я знаю, что уже поздно, но–       — Да, Фрида поймёт, — сказал Ричи. — Получит больше угощений утром. — Он последовал за Эдди обратно в ресторан.       Как только они вернулись в кабинет Эдди — при минимальном освещении внутри, — поставил свою сумку, сделал два шага к Ричи и прижал его к стене, уперевшись обеими руками в грудь. Он снова поцеловал его.       «Блять», — подумал Ричи, поражённый жаром поцелуя, рвением Эдди: он практически забрался на него, обхватил ладонями его лицо и потянул за волосы, и Ричи изо всех сил старался не отставать, с трудом сдерживая стоны от того, как зубы Эдди прикусили его губу.       Это был не просто поцелуй, чтобы отвлечь Бауэрса, — или, по крайней мере, этот явно не был, — когда Эдди практически тёрся об него, не заботясь о своём хорошем костюме.       — Блять... — Эдди тяжело дышал. — Ты же мог погибнуть. Идиот.       — Ну, я не мог позволить ему добраться до тебя. Или тебе до него, если на то пошло. Не хотел, чтобы тебя арестовали за убийство, — с трудом выговорил Ричи. Эдди только зарычал и поцеловал его крепче.       Ричи не ожидал, что в этот вечер Бауэрс подкараулит их на парковке, и уж точно не ожидал, что Эдди упадёт перед ним на колени.       — Рич, — задыхаясь, произнёс он, держа пальцы на пуговице его ширинки, — пожалуйста, можно мне–       — Да, конечно. Да, боже, — выдавил Ричи, не в силах думать, не до конца осознавая, какая это ужасная идея, и просто желая, желая, чтобы рот Эдди коснулся его, Господи Иисусе.       Эдди успел расстегнуть ширинку и сунуть руку в боксеры Ричи ещё до того, как получил ответ. Его член быстро догонял события, твердея в руках Эдди, заставляя Ричи задыхаться и стонать. А потом Эдди прикоснулся к нему языком и губами. Блять, влажный, скользкий жар был невыносимо приятным. Он не мог поверить, что Эдди делает это. В своём кабинете, чёрт возьми.       «Это просто выброс адреналина, — в отчаянии подумал Ричи. — Чёрт, он будет в бешенстве. Я должен был остановить его...» Но тогда Эдди возмутила бы мысль, что он не полностью контролирует свои действия, что Ричи лучше знал, чего он хочет и чего не хочет. Или Ричи просто пытался оправдать свои желания?       Трудно было обращать внимание на детали, когда Эдди обхватывал его бёдра руками и сосал член, фактически не прекращая стонать. Руки Ричи потянулись к волосам Эдди, пальцы беспокойно вцепились в пряди с приближением оргазма — так чертовски близко. Он испортил укладку Эдди, недоверчиво глядя на его раскрасневшееся лицо; его глаза были плотно закрыты, тёмные ресницы веером лежали на скулах.       Ричи продержался смущающе недолго, прежде чем начал что-то бормотать, пытаясь отдёрнуть Эдди за волосы, пытаясь заставить его отстраниться. Он понятия не имел, куда собирается кончить, если не в глотку Эдди, но такой вариант казался невозможным. Эдди ни за что этого не допустит.       Но Эдди не сдвинулся с места и проглотил всё, когда Ричи беспомощно застонал, чувствуя слабость в коленях. Он едва осознавал, что Эдди отпустил его бёдра, чтобы засунуть руки в собственные штаны, лихорадочно расстёгивая ширинку.       От мысли, что Эдди кончит в своём, без сомнения, дорогом узком белье и сшитых на заказ брюках, член Ричи снова дёрнулся, когда он схватил его дрожащими пальцами, пытаясь заправить обратно в боксеры. Ричи наблюдал голодными глазами, как Эдди сел на пятки и дрочил, уткнувшись лицом в плечо, а потом тяжело дыша кончил, — как будто не хотел, чтобы Ричи увидел, как он выглядит во время оргазма. Осознав это, Ричи почувствовал себя разбитым вдребезги, но в то же время ощутил и невыносимое возбуждение; он, чёрт возьми, не мог перестать смотреть, желая запечатлеть в памяти всё, что ему было позволено увидеть.

***

      Эдди наконец поднял глаза, вспомнив, где находится, и в тот же миг ощутил волну унижения: сразу после того, как кончил, стоя на коленях у ног Ричи, в своём кабинете.       Ричи уставился на него сверху вниз, изумлённый и выебанный. Господи, как же Эдди хотел снова увидеть его таким–       — Эдди, — хрипло сказал Ричи.       «Блять!» — подумал Эдди. Чёрт, что он делает?! Он же владелец этого проклятого ресторана, и он только что отсосал своему шеф-повару! Это осознание послало совершенно бесполезную пульсацию к его члену, и Эдди мысленно отругал его, убирая в нижнее бельё, об которое попытался вытереть руку, и застёгивая ширинку. Господи, он воспользовался своим подчинённым. Очевидно, никто не мог добровольно дать согласие, когда босс по сути умоляет вас отсосать вам на работе. Он застегнулся и откашлялся.       — Рич, — наконец, сказал Эдди, — мне очень жаль. Это было ошибкой. Мне не следовало этого делать.       Поражённый, Ричи медленно кивнул.       — Ладно, — сказал он с несвойственным ему спокойствием.       — Я имею в виду, это просто... — Эдди тяжело вздохнул. — Я владелец ресторана, Рич. Мы не можем... — Он указал на пространство между ними. — Мы не можем быть... вовлечены в такого рода отношения.       — Ну, Бен и Бев же встречаются... — сказал Ричи и замолчал, покраснев, как будто выдал слишком много. Покраснел! Ричи Тозиер покраснел. Взглянув вниз, Ричи застегнул ширинку.       Эдди моргнул.       — Я знаю, но это совсем другое дело. Я владелец. Это... это не очень хорошая перспектива, вот и всё. — Он поднялся на ноги, слегка споткнувшись (проклятые колени), и рефлекторно ухватился за Ричи, чтобы сохранить равновесие. Ричи помог ему удержаться, а потом притянул к себе и поцеловал. Целовал его глубоко и медленно, пока Эдди не смог сдержать горловой стон. — Ричи, — выдохнул он в ответ на поцелуй, — мы не можем... Мы не можем... никому рассказывать, — поправился Эдди. Ему показалось, что он услышал триумфальное хихиканье Ричи, но не был уверен.       Блять, Эдди не мог перестать целовать Ричи. Он словно изголодался по нему. Но уже пора было возвращаться домой, и...       — Твоя кошка, — сказал Эдди.       — Моя кошка, — растерянно повторил Ричи.       — Да. Она будет гадать, где ты, — объяснил Эдди, желая, чтобы в его голосе не было слышно тяжёлого дыхания.       — Хорошо, — ответил Ричи и сглотнул. — Да... значит... я пойду. — Ошеломлённый, он повернулся и пошёл к двери.       — Увидимся завтра, Рич, — крикнул ему вслед Эдди. Он не осмелился пойти к выходу вместе с ним, хотя наблюдал изнутри, чтобы убедиться, что тот в безопасности покинул парковку, и знал, что Ричи видел, как он наблюдает. Эдди понимал, если бы они пошли вместе, возможность поехать к Ричи оказалась бы слишком заманчивой, а это определённо ужасная идея. Сначала ему нужно было немного пространства, чтобы отдышаться.       На следующий день Эдди почти не выспался (хотя он уже привык к этому); его несколько беспокоило то, что колени этих брюк никогда не будут прежними. Он сразу же бросил трусы в стиральную машинку, и они, казалось, были спасены. Прежде чем заснуть, он снова подрочил, думая о Ричи, а потом почувствовал себя полным дерьмом. Но он всё ещё хотел его.       По прихоти — ну нет, у Эдди Каспбрака прихотей не было, — он положил в сумку полоску презервативов и маленькую бутылочку смазки. На всякий случай. Что он мог сделать, так это построить планы «на всякий случай».       Они не занимали много места в его сумке, но по дороге на работу мысли снова и снова возвращались к ним. К тому времени, как он припарковался, Эдди чувствовал себя идиотом потому, что взял их; к тому времени, как он зашёл в офис, Эдди мысленно уже отчитывал себя. Что он собирался делать, трахать Ричи в своём кабинете? Ричи был его подчинённым. Если никто не узнает о вчерашнем, ситуацию ещё можно будет спасти. Ни в коем случае нельзя пытаться это повторить.       Он пришёл первым, потом Билл, потом Майк, потом Бен. Эдди не догадался сообщить им о том, что случилось с Бауэрсом; скорее всего, они в это время спали, тем более можно было рассказать всё утром. Но слухи распространялись быстро, и каким-то образом они все уже знали. К тому времени, как Бев и Стэн прибыли, все уже собрались в его кабинете, желая услышать историю из первых уст. Эдди уловил, как открылась дверь и как Ричи прошёл по коридору, одновременно с тем, как сказал: «Да, Ричи был великолепен».       — Я слышал своё имя? — поинтересовался Ричи, останавливаясь перед кабинетом Эдди, где собрались все остальные. — Вы тут косточки мне перемываете?       — Эдди как раз рассказывал нам, каким великолепным ты был вчера, — улыбнулась Бев.       — Ах да, это... — Ричи пренебрежительно махнул рукой. — Эдди тоже вчера был потрясающим, — сказал он, глядя прямо на него. Эдди почувствовал, как у него горит затылок.       — Без тебя я бы не справился, Рич, — ответил Эдди. — Зайди ко мне потом перед уходом. — Брови Ричи поползли вверх от его просьбы, но он кивнул. Затем его окружили остальные члены команды, чтобы засыпать вопросами.       Эдди весь день не мог выбросить мысли о презервативах и смазке в своей сумке и о встрече с Ричи перед уходом. Он, честно говоря, начинал зацикливаться. Если Ричи узнает, что он привёз с собой эту гадость, какой будет его реакция? Бесконечные насмешки? Безжалостное издевательство? Холодное неодобрение?       Или его это заинтересует?       Когда всё больше и больше людей стали уходить в конце смены и они с Ричи остались почти одни, Эдди решил, что риск слишком велик. Ричи может подать на него в суд за сексуальные домогательства или что похуже. Он поймал себя на том, что съёживается, представляя, как давал бы показания в суде, якобы да, он по сути умолял Ричи позволить отсосать его член, пользуясь последствиями напряжённой ситуации, и что после этого он ещё и принёс с собой презервативы и смазку на работу.       Эдди услышал, как Ричи остановился перед дверью его кабинета и прислонился к косяку.       — Привет, — сказал он; только одно слово, но оно было наполнено глубоким смыслом. Неужели Эдди это вообразил?       Эдди поднял глаза, встретился взглядом с Ричи — и всё.       Он закрыл ноутбук и запер его в ящик.       — Все остальные ушли? — спросил Эдди, и Ричи вошёл и встал перед его столом.       — Ага.       Эдди поднялся, обошёл вокруг стола, схватил мягкую футболку Ричи, надетую под курткой шеф-повара, и притянул его к себе, чтобы поцеловать. Руки Ричи обвили его, притягивая вплотную, и Эдди охватили те же голод и желание, что и прошлой ночью. Ричи был таким большим, таким тёплым; от него слегка пахло свежим потом, жарой и запахами кухни; вкус у него был мятный, как будто он съел конфету в предвкушении поцелуя.       Эдди ощутил необыкновенный жар, и чувство вседозволенности захватило его с головой. Едва сдерживая требовательный порыв желания, он добавил в поцелуй укус и пробормотал:       — Я хочу нагнуть тебя над столом.       Ричи замер, а Эдди весь похолодел. Чёрт, он всё испортил. Он отстранился и обнаружил, что Ричи смотрит на него с раскрасневшимся лицом и расширенными зрачками.       — Господи, — выдохнул Ричи и рассеянно облизнул губы. Эдди замер, ожидая, что тот добавит: «Ты не можешь говорить мне такие вещи» или «Мой адвокат свяжется с тобой».       Но прежде, чем Ричи успел что-то сказать, Эдди — в ужасе от своих мыслей — поспешно выпалил:       — Извини, Ричи, я твой босс, я не должен был такое говорить–       — По-моему, это горячо, — перебил его Ричи. — Ты так не думаешь?       — Что, что горячо? — глупо переспросил Эдди, пойманный в ловушку тем, как Ричи потянул его нижнюю губу зубами. Всё, что касается тебя?       — Что ты мой босс и хочешь отсосать у меня и трахнуть на столе. Да ладно, это же чертовски горячо.       Эдди вздрогнул от его слов и на мгновение крепко зажмурился, а потом застонал.       — Но это неправильно, Ричи–       — Ну, с тобой мне любой расклад покажется горячим, будь ты моим боссом или нет, — продолжил Ричи, отодвигаясь назад, чтобы погладить себя, — но неправильность добавляет немного остроты, понимаешь?       Эдди снова застонал и сказал:       — Ты невозможен.       — На самом деле я очень прост, если ты правильно разыграешь свои карты, — ответил Ричи, подмигнув, и начал расстёгивать ширинку. — У тебя, э-э, есть что-нибудь? — спросил он, стягивая джинсы. На нём были боксеры с принтом перцев чили.       Оторвав взгляд, Эдди поспешно опустился на колени за своей сумкой и быстро порылся в ней, извлекая презервативы и смазку. Он положил всё на стол, и Ричи удивлённо посмотрел на него.       — Господи, ты всегда носишь их с собой?       — Нет, — ответил Эдди, чувствуя, что краснеет, и начал снимать пиджак.       — Нет, оставь его, всё оставь, — попросил Ричи, тоже покраснев. — В смысле не то чтобы я не хочу тебя видеть, просто... — Он откашлялся и лёг на стол, опёршись на локти и всё ещё глядя на Эдди, презерватив и смазку. — Значит, ты принёс их специально для меня?       — Да, естественно, — фыркнул Эдди, прищурив глаза, а затем расстегнул ремень, рубашку, ширинку и — под пристальным взглядом Ричи — вытащил свой член через отверстие в белье. Он услышал дрожащий выдох Ричи, когда встал за него, и стон, когда стянул с него боксеры. Эдди протянул руку, чтобы обхватить его член и погладить. Ричи становился твёрдым, и Эдди потёр большим пальцем его головку, вырвав ещё один стон. — Мы должны поторопиться, — склонившись над ним, сказал Эдди, и Ричи тут же отчаянно закивал.       — Блять, да. Пожалуйста, просто трахни меня, быстро и жёстко. Я хочу этого, боже, — выдавил Ричи; его голос уже звучал разбито.       Перед тем как отпустить, Эдди сжал его член с такой силой, что у него снова перехватило дыхание. Он открыл смазку и выдавил себе на пальцы; да, такими темпами этот костюм тоже будет испорчен. Почему-то сейчас его это не беспокоило.       Эдди безжалостно скользнул двумя влажными пальцами в Ричи, который со стоном упал вперёд, едва сдерживая дрожь в бёдрах.       — Боже, умоляю, — выдохнул он, хватаясь пальцами за другую сторону столешницы. — Пожалуйста, сейчас, я могу–       Эдди потянулся за презервативом, слишком поздно сообразив, что первым делом ему следовало разобраться с ним, потому что теперь его пальцы стали скользкими. Хотя он и не поднял глаз, Ричи, должно быть, понял, о чём Эдди думал.       — Он тебе не нужен, — сказал Ричи, — у меня ничего нет, чёрт возьми, клянусь. Я... я хочу, чтобы ты был без него. — Эдди подумал, раз уж он уже ввязался в нечто невероятно глупое и безрассудное, то можно идти до конца.       — Блять. Ладно, хорошо. — Эдди погладил себя несколько раз смазанной рукой, прежде чем прижать головку к дырочке Ричи и скользнуть внутрь. — Я хочу посмотреть, как ты возьмёшь меня, — неожиданно для себя произнёс он.       — Твою мать, — прошептал Ричи, содрогаясь. — Пожалуйста.       Эдди вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы не торопиться с Ричи: чтобы уложить его в настоящую постель, раздеть, целовать везде, пока его речь не станет бессвязной, подготавливать, пока он не начнет умолять. Но сейчас они не могли позволить себе такую роскошь, тем более что у них не было всего времени в мире и Ричи не прекращал отчаянно умолять. Эдди схватил его за бёдра и дал ему то, чего он хотел — то, чего они оба хотели.       Моменты, когда их одетые тела соприкасались обнажёнными точками, казались непристойно интимными. Большая грудь Ричи вздымалась от его прерывистого дыхания; Эдди подумал, что тот ничего не может с этим поделать — он задыхался на каждом выдохе, полностью захваченный происходящим. Он был горячим и крепко сжимал член Эдди, отталкиваясь от него с каждой фрикцией, чтобы снова стремительно двинуться навстречу. Стол ритмично скрипел под ними; руки Ричи всё ещё сжимали дальний конец столешницы крепкой хваткой. Эдди представил себе, как член Ричи истекает предэякулятом на его стол, и почувствовал, как его собственный член пульсирует при одной только мысли об этом. Тот испачкал либо всю свою футболку, либо живот, либо стол, а может быть, и всё вместе. Представив, как он посмотрит на деревянную поверхность и увидит пятно, оставленное Ричи, даже после уборки, Эдди решил, что Ричи, блять, кончит на весь его стол.       Эдди ускорил темп. Ричи застонал и потянулся к себе.       — Кончай на моём члене, — приказал ему Эдди, немного удивив самого себя, и реакция Ричи была почти мгновенной: он застонал, наклонился вперёд и напрягся, сжавшись вокруг Эдди, который трахал его ещё сильнее и быстрее, пока не кончил глубоко внутри него, впиваясь пальцами в его бёдра и думая о сперме Ричи на своём столе.       Эдди вытащил член; тот пару раз дёрнулся от вида розовой дырочки Ричи, скользкой от смазки и его спермы. Вытирая руки о бельё, он дрожащими пальцами заправился, привёл в порядок рубашку и застегнул ширинку. Ричи всё ещё лежал на столе, видимо, пытаясь отдышаться.       — Рич. Вставай, — сказал Эдди, и Ричи со стоном поднялся, натягивая боксеры, а потом джинсы. Эдди посмотрел мимо него на лужицу спермы на столе, затем шагнул вперёд, встал рядом с ним и зачерпнул её пальцами.       — О, изв... — начал Ричи и замолчал, когда Эдди поднёс пальцы к его рту. Широко раскрыв глаза, Ричи почти сразу же приоткрыл губы, чтобы взять пальцы Эдди и обсосать их дочиста, опустив веки от усердной работы языком. — Господи, — выдохнул Ричи, когда Эдди убрал пальцы, и, казалось, удивился, когда тот наклонился, чтобы поцеловать его. Эдди пришлось прервать поцелуй гораздо раньше, чем ему хотелось.       — Нам пора уходить, пока не приехали ночные уборщики, — сказал Эдди и застегнул ремень.       — Хорошо, — ответил Ричи, когда Эдди полез в ящик стола, чтобы достать бумажные и влажные салфетки и вытереть все улики со стола, а также более тщательно вытереть руки. Он положил нераскрытый презерватив и смазку в сумку, пока Ричи наблюдал со стороны. — Ты уверен, что я никому не могу об этом рассказать? — поддразнивая, поинтересовался Ричи; по его голосу можно было сказать, что он полностью выебан и всё ещё восстанавливает дыхание. — Это было... Блять.       — Нет, Рич. Никому не говори, — строго напомнил ему Эдди.       — Боже, ладно. — Ричи провёл руками по потным волосам. — Если это цена, которую я должен заплатить, то ладно. Оно того стоит. — Он громко выдохнул, слегка ошеломлённый, и перемялся с ноги на ногу. Эдди подумал, может, боксеры Ричи уже стали неудобными от его вытекающей спермы.       — Иди домой, — сказал ему Эдди. — Вспомни про Фриду.       — Фрида будет только рада, что мне что-то перепало, — ответил Ричи, и Эдди не смог удержаться от смеха. Он взглянул на часы и сказал:       — Пошли. — Забрав сумку, Эдди включил сигнализацию, запер дверь и вышел вместе с Ричи только потому, что им правда нужно было поскорее уйти; в противном случае он подождал бы, пока тот не уедет, чтобы избежать искушения просто поехать к нему. Вместо этого он пожелал Ричи спокойной ночи и сказал, что увидится с ним завтра.

***

      Ричи возвращался домой в оцепенении, задница болела в хорошем смысле, боксеры были липкими от спермы Эдди. Накормив кошку её ночной закуской, он принял душ и подрочил под горячими струями, хотя был совершенно измотан и испытывал искушение просто завалиться в постель. Он немного не хотел смывать с тела следы Эдди, но вообще старался не задумываться об этом.       Господи, ни за что на свете Ричи не ожидал, что Эдди Каспбрак нагнёт его над столом и поставит себе целью вытрахать из него жизнь. Он вспоминал, как Эдди велел ему кончить на его члене и как он тут же повиновался.       Мышцы расслабились от горячей воды; он спал как убитый — как не спал уже много лет.       На следующий день Ричи остановился у двери кабинета Эдди, чтобы поздороваться, и после того, как Эдди посмотрел на него и поздоровался в ответ, он перевёл взгляд на стол, прямо на то место, где Ричи кончил, а затем снова на него; его уши покраснели. Ричи мог только сглотнуть, коротко помахать ему рукой и направиться обратно на кухню, подумав, не попросит ли Эдди снова задержаться сегодня после работы.       Он больше не видел Эдди, пока тот не пришёл на кухню после обеда и не подошёл к нему.       — Эй, Рич, — сказал Эдди, глядя своими большими тёмными глазами в его, — не мог бы ты приехать завтра утром пораньше, на час или около того, у меня нет времени, чтобы встретиться с тобой сегодня, а я хотел кое-что обсудить.       — Конечно, босс, — ответил Ричи, отдавая честь с усмешкой и пытаясь игнорировать ускорившееся сердцебиение. Да, ему придётся подождать до завтра, но... он мог это сделать.       Когда Ричи появился на следующий день на час раньше обычного, «Ауди» Эдди уже стояла на парковке.       — Я не думал, что ты придёшь, — признался Эдди после того, как Ричи вошёл в его кабинет; он только положил свою сумку — и уже Эдди оказался рядом.       Повернувшись, Ричи прижал его к стене в ответ на поцелуй, и Эдди старался притянуть Ричи ещё ближе, отчаянно потираясь своими бёдрами о его. Ричи просунул руку под задницу Эдди, чтобы поднять его; тот сразу же обхватил Ричи ногами и прервал поцелуй, чтобы сказать:       — Вот так? — Это было скорее уточнение, чем вопрос; даже практически требование. — Поторопись, — добавил Эдди. — Смазка у меня в сумке.       Итак, Ричи — со спущенными джинсами и боксерами — обнаружил, что трахает босого и голого ниже пояса Эдди у стены его кабинета.       Он ослабил его галстук и воротничок, чтобы добраться до шеи, изгиба плеча, покусывая и посасывая кожу, несмотря на задыхающийся протест Эдди, что он оставит следы, хотя Ричи был уверен: они оба знали, что он не просто так выбрал именно это место.       Стройные атлетические ноги Эдди плотно обвивали его талию. Он задыхался, моментами выпадая из реальности и бессвязно бормоча, как будто член Ричи выебал из него все слова.       — Блять, Рич, блять... так хорошо, просто... Чёрт, продолжай, давай, кончай со мной–       Жёсткий и быстрый темп, казалось, работал на них обоих, хотя Ричи не мог не представлять, как они с Эдди падают в постель и никуда не торопятся. Как бы маловероятен ни был этот сценарий.       Ричи кончил, уткнувшись лицом в шею Эдди, жарко дыша, ноги Эдди сжались вокруг него, и он потянул Ричи за волосы, поднимая голову, чтобы получить доступ ко рту и поцеловать; Эдди застонал в поцелуе, когда тоже кончил, и Ричи почувствовал, как он излился между ними. Ричи продолжал целовать его, крепко обнимая, пока Эдди пытался отдышаться, всё время бормоча что-то в поцелуй, как будто не мог остановиться.       — Господи, твою мать, ты такой горячий, я, блять, не могу поверить–       Ричи попытался придумать, что, чёрт возьми, ответить на это, и вдруг услышал, как открылась входная дверь, а затем — приглушённые голоса Билла и Бена.       — Эй, ребят, вы рано приехали? — крикнул Бен, войдя в холл, и было слишком поздно даже пытаться закрыть дверь. — О, чёрт! — воскликнул Бен, останавливаясь как раз вовремя, чтобы выбросить руку назад и не дать Биллу тоже войти в кабинет. Но Билл уже видел их. Долгое, ужасное мгновение они с Эдди, застыв, смотрели на Бена и Билла за его спиной.       — Всё совсем не так, как кажется! — выпалил Эдди; член Ричи всё ещё был у него в заднице, а ноги всё ещё обвивали его талию.       — Чёрт, чёрт, простите, — пробормотал Бен, наконец оправившись от шока, а затем оттолкнулся от дверного косяка и потащил Билла обратно в коридор.       — О боже, — простонал Эдди, и его голова с глухим стуком ударилась о стену. — О боже, боже. Сука. — Он хлопнул Ричи по плечу. — Опусти меня, опусти. Блять.       Ричи аккуратно опустил его вниз. Отчаянно мотая головой, Эдди ходил с диким взглядом по комнате, собирая с пола свою одежду или забирая её у Ричи, неуклюже пытаясь поскорее одеться и в страхе бормоча себе что-то под нос. Ричи тем временем заправился и застегнул ширинку. «Ну, мы хотя бы успели кончить?» — подумал он, прежде чем появилась другая мысль — куда теперь ему идти работать.       — Эдди, всё хорошо, — сказал Ричи, наблюдая, как Эдди маниакально завязывает галстук, а затем, очевидно, бросает попытки привести его в порядок.       — Нет, не хорошо, совсем, — ответил Эдди, приглаживая костюм, чтобы хоть немного вернуть презентабельный вид. — О боже, — снова простонал он, потирая лицо обеими руками. — Я знал, что всё это было ошибкой, я говорил тебе, что это была плохая идея... Чёрт, Бен ничего не расскажет, но Билл-то точно расскажет, ты же знаешь, что он за человек...       Эдди выглядел таким расстроенным, что Ричи подошёл к нему и обнял. Эдди какое-то мгновение сопротивлялся, а потом обмяк, крепко обхватив его руками в ответ.       — Тогда давай расскажем им, — предложил Ричи. — Мы оба, чтобы они не подумали, что ты... шантажируешь меня или что там ещё, чёрт возьми, они могут подумать, по твоему мнению.       — Что я принуждаю тебя, и заткнись, — приглушённо произнёс Эдди ему в грудь, а затем вздохнул и резко отстранился. — Ладно. Пойдём, — сказал он и направился в кабинет Билла.       Билл сидел за своим столом, а Бен стоял перед ним, скрестив руки на груди, они тихо переговаривались с озабоченным видом, а затем удивлённо посмотрели на дверь, когда к ним подошёл Эдди, а за ним и Ричи. Ричи заметил, что Бен подавил улыбку, но лицо его было красным.       — В общем. Да, — сказал Эдди, нарушая молчание. — Мы с Ричи спали вместе.       — Трахались в его кабинете, — поправил Ричи и пожал плечами, поймав сердитый взгляд Эдди. Билл рассмеялся, прикрыв рот рукой.       Эдди продолжил:       — Я очень сожалею, вы... не должны были этого видеть, — сказал он. — Это было очень непрофессионально. И это больше не повторится.       Ричи медленно выдохнул.       Бен мягко улыбнулся и пожал плечами.       — Извините, Билл приехал раньше обычного, чтобы заняться бумажной работой, и подвёз меня. Если это поможет, мы уже вроде как предполагали, что вы, ребята... — Он замолчал, неопределённо махнув рукой.       — Трахались, — услужливо подсказал Билл.       Эдди тихо застонал, прижимая руки к лицу.       — Мы же в ресторанной индустрии, Эдди! — воскликнул Билл. — Тут все трахаются!       — Я ему говорю то же самое, — вмешался Ричи, указывая на Билла. — Он думает, что он... воспользовался мной или типа того. Как будто я собираюсь подать на него в суд, — засмеялся Ричи. — Я не могу подать на него в суд, мне надо здесь работать. Бауэрс же, блять, в тюрьме!       Улыбка Бена стала шире, Билл хихикнул, а Эдди снова застонал.       — Хорошо, — сказал он, — я собираюсь... я сам расскажу об этом Стэну, Бев и Майку. Ладно? Пожалуйста, не надо... — Эдди снова застонал, очевидно, осознавая, что просит невозможного. — Пожалуйста, не раздувайте это дело.       — Ничего не гарантирую, — заявил Билл с озорным блеском в глазах.       — Клянусь богом, Билл, — пригрозил Эдди, поднимая руку и жестикулируя ею в воздухе, как будто держал в ней нож.       Ричи сложил руки на груди.       — Ребята, Билл, пожалуйста. Из-за тебя у Эдди будет аневризма.       — Я думаю, ты с этим уже справился, — ответил Билл, и Эдди поперхнулся.       — Ты прекрасно знаешь, что аневризма — это не оргазм, Билл Дэнбро.       — Никогда не думал, что услышу от тебя слово «оргазм», — заметил Бен.       — Надеюсь, и никогда больше не услышишь. — Эдди ещё раз с чувством провёл руками по лицу. — Я иду в уборную, чтобы привести себя в порядок перед началом рабочего дня, чёрт побери. — Он выбежал из кабинета, крикнув всем троим: — За работу!       Ричи стоял, прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, и широко улыбался Бену и Биллу, которые, ухмыляясь, качали головой.       — Он переживёт, — сказал Ричи и пошёл переодеваться в униформу.       Ричи очень надеялся, что Эдди переживёт.       Когда прибыли Стэн, Майк и Бев, Эдди, выглядевший совсем измученным и напряжённым, затолкал их всех в свой кабинет, не глядя Ричи в глаза. Ричи с удивлением заметил, что он не забыл убрать смазку.       Билл выглядел самодовольным, Бен блаженно улыбался, а по остальным было видно, что они испытывали дикое любопытство. Ричи предположил, что Билл уже написал им — он так и поступил бы, — но даже если они и знали, то им, скорее всего, всё равно было очень интересно, как Эдди собирался прокомментировать ситуацию.       — Что ж, — наконец сказал Эдди, снова потирая лицо руками, — твою мать, чёрт, я не могу поверить, что мне приходится созывать эту встречу, но я хотел, чтобы вы узнали напрямую от меня, что да, мы с Ричи... вовлечены в интимные отношения. — Челюсть Бев отвисла, брови взлетели вверх одновременно с тем, как она прикрыла рот рукой; Майк ухмыльнулся; Стэн посмотрел вниз и тихо усмехнулся. — И нет, я не думаю, что это как-то повлияет на наш рабочий процесс.       Все, кроме Эдди, одновременно посмотрели на Ричи, и тот одарил их ехидной ухмылкой. Ричи не был рад, что их поймали, естественно, — это явно огорчало Эдди, и вполне возможно, что всё могло закончиться, — но он не стыдился, и, ну... в общем, часть его была довольна тем, что Эдди пришлось во всём признаться. Он не хотел быть чьим-то маленьким грязным секретом. Больше нет.       Эдди вздохнул.       — Так что вот. Я не... Я ожидаю, что мы будем вести себя как обычно. Просто... представьте, что всё так же, как всегда, — сказал он, и Ричи выгнул бровь, скрестив руки на груди. Ещё раз вздохнув, Эдди добавил: — Свободны. — Все вышли с довольным видом.       Ричи остался.       — Я же говорил, что всё будет хорошо.       Эдди сложил руки на груди и покачал головой.       — Это... неважно. Посмотрим, что будет. У меня правда не было выбора, — сказал он напряжённым голосом.       — Это была твоя идея, встречаться здесь, — напомнил ему Ричи, подходя ближе. — Все три раза. — Когда Эдди открыл рот, собираясь возразить, Ричи оборвал его. — Я сделал свой выбор и каждый раз выбирал то, что хотел ты, потому что я тоже этого хотел. Хотел тебя. — «"Хочу тебя", в настоящем времени», — подумал он, но промолчал. — Не вешай всё на меня, но и не будь излишне строг к себе. Я знаю, что я неотразим. — Ухмыляясь, прежде, чем Эдди успел что-то сказать или бросить в него, Ричи вышел из кабинета. Может, он проявил немного больше уверенности, чем чувствовал, но чёрт побери.       Ричи с головой окунулся в работу, но, когда Билл пошёл на перерыв и жестом пригласил его тоже, он присоединился.       — Итак, — сказал Билл, — все знают, что вы трахаетесь. Кажется, Эдди действительно стал добрее к тебе. — Он ухмыльнулся.       Ричи застонал.       — По-моему, Эдди взбесился.       — Думаю, он справится, — заверил Билл. — Он просто смущён из-за того, что люди могут посчитать его непрофессионалом. Или что он недостоин своей работы. Тут его гордость задета.       — Вы же, ребят, на самом деле так не думаете, да? Что он недостоин своей работы и непрофессионал?       Билл покачал головой.       — Мы все очень уважаем Эдди. Мне, вообще-то, даже нравится, что он немного потерял голову. Из-за тебя.       — Из-за меня? — Ричи указал на себя, как идиот.       Билл кивнул.       — Он слишком много работает. Конечно, его ориентация ни для кого не секрет, но он никогда не ходил на свидания, а я знаю его с детства. Я имею в виду, да, в этой индустрии т-т-тяжело. — Билл как-то рассказал Ричи, что в детстве немного заикался и дефект время от времени снова проявлялся. — И он владелец, но... ему нужно немного развеяться. Меня беспокоит, что он слишком много времени проводит в своей голове.       Не в силах сопротивляться, Ричи пошутил, шевеля бровями:       — Я побывал в его голове.       Билл рассмеялся, скорчив гримасу.       — Мне не нужны подробности.       — Да, ты и так видел достаточно, — хихикнул Ричи.       — Да, правда. Но не беспокойся об Эдди. Как только он поймёт, что люди не придают ситуации большого значения, всё вернётся в норму.       — И это же означает, что вы не будете его дразнить? — спросил Ричи.       — Повторяю: ничего не гарантирую. — Билл ухмыльнулся.       Следующие несколько дней Эдди, казалось, пытался вернуться к тому моменту, когда ещё не знал, что Бауэрс интересовался Ричи. Он почти не разговаривал с ним, только вызвал раз в свой кабинет. Эдди не просил Ричи задержаться или прийти пораньше. Он отвечал на его электронные письма касательно меню и ингредиентов односложными предложениями. Он едва смотрел ему в глаза.       Ричи поймал себя на мысли, что это его беспокоит. Да, Эдди, наверно, всё ещё был смущён и хотел избежать обвинений в неприличном поведении или фаворитизме. Но что-то во всей ситуации казалось унизительным, и какая-то часть Ричи была уверена, что Эдди считает его не грязным маленьким секретиком, так как правда теперь известна, а грязной маленькой ошибкой. Что ещё хуже.       В конце концов Ричи это надоело; он подождал, пока остальные уйдут, чтобы они с Эдди остались одни, уверенный, что по крайней мере один человек из персонала заметил, что он остался, но ему было наплевать.       — Привет, — поздоровался Ричи, прислонившись к дверному косяку его кабинета. Эдди испуганно поднял взгляд — на его лице промелькнуло чувство вины, — а затем опустил.       — Привет, Ричи.       — Итак, — начал он, — эта твоя идея притвориться, будто ничего не произошло...       Эдди недовольно нахмурился.       — Я никогда не говорил, что хочу притвориться, будто ничего не произошло.       — Но ты как будто... притворяешься, что меня вообще не существует, — сказал Ричи, скрещивая руки на груди. — Если ты уже сказал всем, что мы «вовлечены», то у нас нет причин прятаться.       Эдди вздохнул.       — Ричи, — сказал он, — если я буду показывать... что я вовлечён в отношения с тобой, это будет выглядеть так, будто у меня есть фавориты.       — Значит, сначала это выглядело, будто ты меня принудил, а теперь люди подумают, что у тебя есть фавориты, потому что мы трахаемся.       Эдди моргнул.       — Разве не так это выглядело бы?       — Эдди. Ты думаешь, хоть один человек, посмотрев, как ты со мной общаешься, подумал бы, что я твой фаворит? Что ты не относишься ко мне, как ко всем, даже если иногда повышаешь на меня голос? Они уже думали, что мы трахаемся, Эдди.       — Чего ты от меня хочешь, Ричи? — Эдди вздохнул.       — Просто обращайся со мной как с нормальным человеком! — выпалил Ричи. — И, может быть, трахни меня ещё. — Могло показаться, что он уже перегибает палку, но Ричи не жалел, что сказал и об этом. В молодости он слишком часто не говорил, чего хочет. Но даже сейчас было трудно не отпускать шутки и не задавать самоуничижительных вопросов. — Я имею в виду... я не хочу останавливаться. А ты?       — Нет, — ответил Эдди.       — Вообще-то, — добавил Ричи и сделал глубокий вдох, потому что собирался пойти на очень, очень большой риск, — я хочу большего.       Эдди снова моргнул, поставил локти на стол, сцепив руки, и прижал костяшки пальцев ко рту. Ричи ждал, когда Эдди скажет, что не заинтересован, что Ричи перешёл границы дозволенного.       — Я тоже, — наконец, сказал Эдди. — Я тоже хочу большего, Рич.       Ричи с трудом сглотнул.       — Хорошо, — ответил он. — Но... если мы на самом деле будем... вместе, это не будет странно для тебя? В смысле, если тебя беспокоит фаворитизм, может быть, ты хочешь, чтобы я... ушёл в куда-нибудь в другое место?       — Ты хочешь уйти в другое место? — Большие глаза Эдди выглядели странно печальными.       — Чёрт возьми, нет. Мне здесь очень нравится.       Эдди быстро заморгал, словно от облегчения.       — Я тоже не хочу уходить, — сказал он со вздохом.       — Ты и не должен! — воскликнул Ричи. — Думаю, мы справимся, Эдди, правда. Я бы вообще не поднял эту тему, если бы не думал, что у нас всё получится.       — А что скажут люди, когда узнают, что владелец и шеф-повар ресторана... встречаются? — спросил Эдди, подперев подбородок ладонью.       — Люди скажут, что они вместе управляют отличным, блять, рестораном, — вот что они скажут! — заявил Ричи.       — А что, если мы расстанемся? — предположил Эдди, нахмурив брови и недовольно поджав губы.       Ричи долго смотрел на него, а потом улыбнулся.       — А что, если нет?

***

«сахар + соль, и всё хорошее» Как владелец ресторана и его шеф-повар влюбились в еду — и друг в друга Элизабет Чиприотти Для журнала «Бостон Мэгэзин» сахар + соль 1408 Западный Бродвей $$-$$$ С понедельника по пятницу, 11:00 — 23:00 Суббота и воскресенье, поздний завтрак 10:00 — 14:00; ужин 18:00 — 19:00       — Детка!       Властный голос выпускника Кулинарного института Новой Англии и шеф-повара уютного, стильного бранч-ресторана «сахар + соль» Ричи Тозиера разносится по шумной, заполненной паром кухне. Ласковое прозвище доносится до слуха его мужа, владельца «сахара + соль», Эдди Каспбрака, который спешит к нему и приветствует поцелуем в щёку перед началом оживлённой дискуссии о возможных корректировках их нового пункта меню — жаренная на медленном огне утка, маринованная на ночь в бальзамическом уксусе и горчице. (С картофелем фингерлинг в качестве гарнира, плюс три солёные сицилийские оливки.) Высококлассное блюдо представлено в честь их первой годовщины, к нему также рекомендуется заказывать десерт из любимого местного индийского пудинга с шариком домашнего ванильного мороженого.       Новые рецепты являются последним дополнением к совместным усилиям Тозиера и Каспбрака для поднятия профиля знакомой комфортной еды Новой Англии, сочетающим изысканные блюда с детской ностальгией: популярное меню также включает жаркое янки, красный хэш и жареные желудочки моллюсков. А в кассе можно приобрести бисквиты красный бархат и нидхэмы (картофельные и шоколадные конфеты — старая традиция штата Мэн).       Этот дуэт, состоящий из одного из самых известных шеф-поваров в округе за последнее десятилетие и одного из самых опытных рестораторов, фигурирующего в многочисленных списках предпринимателей-геев, находится в браке чуть больше года. Их свадьба, банкет которой обслуживал их собственный ресторан (разумеется), состоялась, по словам колоритного шеф-повара Тозиера, «в самый о****** осенний день на свете» в идиллической глуши штата Мэн, почитая связь пары с дикой красотой Новой Англии. Этот край является для них не только местом, где они построили свою карьеру, но и также местом, где они встретились.       Инновационное меню Тозиера, составленное из традиционных новоанглийских комфортных продуктов, полученных с местных ферм и восхитительно доведённых до высокой кухни, вскоре стало хитом в недавно открывшемся ресторане Каспбрака. «Я с детства мечтал стать шеф-поваром, — непринуждённо и дружелюбно говорит Тозиер, всё ещё в поварской униформе после вечерней суеты. Его с иголочки одетый муж стоит рядом, ухаживая за его новыми порезами и ожогами с помощью Неоспорина и пластыря после ранее отклонённого предложения позаботиться о травмах, — что кажется установленным ритуалом. — И "сахар + соль" оказался для меня лучшим местом, чтобы буквально подать мою любовь к еде на стол». — Он смеётся над собственным каламбуром; его муж любит говорить, делится со мной Тозиер, что ему следовало бы стать комиком, а не поваром.       Каспбрак, должно быть, поддразнивает; трудно представить, что у Тозиера была бы более яркая карьера, чем разработка меню бранча, обеда и ужина с его характерным хорошим вкусом и крепким духом. Каспбрак же, магистр по гостеприимству и менеджменту из Корнелла, всегда хотел создать уютное соседское заведение, предлагающее уникальные блюда преданным местным жителям; после нескольких промахов он теперь сорвал джекпот, не в последнюю очередь благодаря знакомству с шеф-поваром, другом бухгалтера ресторана.       Каспбрак признаёт, что это была не совсем любовь с первого взгляда: они часто конфликтовали из-за меню и кадровых решений, что до сих пор иногда происходит, но со временем бурное влечение, существовавшее между ними, переросло в полномасштабный роман, который сначала заставил Каспбрака понервничать, ведь сотрудники могли предположить, что Тозиер находится в его фаворитах. Менеджер Билл Дэнбро, однако, уверяет меня, что никто не сомневался, что Каспбрак относился ко всем одинаково, а бухгалтер Стэнли Урис говорит мне: «Я просто рад, что они оба признали нечто хорошее, когда получили шанс».       Каспбрак краснеет, а Тозиер признаётся, что они оба одновременно без ведома друг друга планировали сделать предложение, но...

***

      — До сих пор не могу поверить, что она написала, будто я «покраснел», — пожаловался Эдди, забирая у Ричи журнал и швыряя его на пол.       — Эй! — возразил Ричи. — Мы должны вставить в рамку эту статью.       — У нас есть ещё тысяча экземпляров. Мы могли бы обклеить ими весь дом вместо обоев, — ответил Эдди, поворачиваясь под пуховым одеялом, чтобы поудобнее устроиться на обнажённом теле Ричи; в комнате было прохладно, а за окном падал снег. — Ты уже три раза прочёл её вслух.       — Мы только что добрались до моей любимой части, — сказал Ричи и вздохнул, успокаивающе проводя рукой по спине Эдди, закрывшего глаза.       — Той части, где я должен был сделать предложение, потому что ты испугался?       — Я не испугался! К тому же ты не знал, что я собираюсь сделать тебе предложение.       — Без разницы. — Он передвинулся, чтобы поцеловать Ричи в шею.       — Я не испугался, — снова возразил Ричи, но без особого энтузиазма, и наклонил голову, чтобы дать Эдди больше пространства, как будто не являлся целиком и полностью территорией Эдди, но тот всё равно оценил его жест. — У меня не было ни единого шанса!       Когда Ричи переехал к нему, то, конечно, получил полную свободу действий (в разумных пределах, конечно) на кухне, а также любые принадлежности, что его сердце желало и какими Эдди ещё не владел. В конце концов, здравый смысл решил взять отпуск; как оказалось, мало что Эдди нравилось больше, чем одаривать Ричи лучшими кухонными приборами.       Эдди, хотя и не слишком разбирался в еде по сравнению с шеф-поваром, знал толк в качественных домашних покупках. При первом взгляде на кухню Эдди Ричи сообщил ему, что от широкого набора первоклассных столовых приборов фирм «Вольф» и «Саб-Зиро» у него встал (не говоря уже об обширной коллекции ножей «Вюстхоф»); Эдди, конечно, потребовал тогда представить доказательство. Дело обычно заканчивалось сексом на кухонном полу — событие, которое для Эдди казалось чем-то из разряда фантастики.       Ричи также нравилось проверять на кухне новые рецепты, а потом давать Эдди пробовать блюда, с руки или с ложки, чтобы узнать его мнение; по какой-то причине Эдди каждый раз краснел. Несмотря на нерешительные протесты Эдди из-за вероятности запачкать его простыни из египетского хлопка, такая дегустация, только несколько иного характера, распространилась и на спальню. В конце концов Эдди передумал, привык к липкости от сладкого в неортодоксальных местах и купил другой набор более дешёвых простыней для подобных случаев.       И однажды Ричи приготовил Эдди завтрак в постель: вполне типичный поступок, но тогда был особенным. По словам Ричи, он собирался сделать Эдди предложение в какой-нибудь подходящий момент, пока тот будет есть, но не смог («Ты был так поглощён едой! Я немного испугался!», «Нет, я с удовольствием ел, чёрт возьми, восхитительный завтрак, приготовленный профессиональным поваром, а ты слишком испугался, чтобы сделать предложение, потому что подумал, что я скажу "нет" и оторву тебе голову!»). Когда Эдди покончил с трапезой, он положил вилку и сказал: «Выходи за меня» — требовательным тоном, — как описал Ричи. («Я не думал, что у меня есть выбор!»)       Эдди не признался ни Ричи, ни автору статьи в том, что струсил сформулировать предложение как вопрос, потому что боялся, что Ричи откажет ему, но в конечном счёте это не имело значения. На лице Ричи появилось выражение невероятного облегчения; ошеломлённый, он бросился вперёд, чтобы обхватить лицо Эдди руками и поцеловать, опрокинув несколько (к счастью, пустых) тарелок на подносе для завтрака. Эдди всё-таки сказал ей, что, наверно, никогда не забудет, как Ричи выглядел в тот момент.       — По крайней мере, — сказал Эдди между поцелуями, — мы не рассказали ей о том, как ты в присутствии всех поваров впервые рефлекторно сказал мне «я люблю тебя», когда я возвращался в свой кабинет, и в итоге я уронил папку с документами по медосмотрам, а ты — целый поднос рамекинов с кремом-брюле.       Ричи застонал, и Эдди буквально почувствовал, как тот потеплел от смущения.       — Не напоминай мне, мать твою. Клянусь, пол там до сих пор липкий. И кстати, я рассказал ей, что плакал, когда ты прислал мне цветы, — сказал Ричи.       Эдди послал ему тёмно-красные гвоздики и розовые розы, и поначалу Ричи плакал только из-за самого факта подарка, и точка, потому что никто раньше не дарил ему цветов. Не то чтобы Эдди знал об этом, просто его охватило желание послать Ричи цветы. Потом Бен взглянул на букет и рассказал Ричи, что означают тёмно-красные гвоздики и розовые розы с точки зрения цветочной символики; и как раз в тот момент, когда Эдди в одиночестве сходил с ума в своём кабинете, думая, что перегнул палку, Ричи внезапно ворвался к нему, закрыв за собой дверь и явно сдерживая слёзы. Эдди вскочил в тревоге, и прежде, чем успел что-то сказать в свою защиту, Ричи крепко обнял его — и Эдди с облегчением погрузился в объятие.       Ваза с букетом стояла на кухне до тех пор, пока цветы не начали осыпаться, а потом Ричи принёс его домой и вставил гвоздику и розу в свой экземпляр «Овладения искусством французской кулинарии», потому что в книге было больше семисот страниц и она весила чёртову тонну.       — Ты должен радоваться, что она не упомянула об этом в статье, — ответил Эдди, улыбаясь Ричи. — Ни то твоей репутации горячего и крутого шеф-повара пришёл бы конец. — Оставляя ещё больше лёгких, как пёрышко, поцелуев на шее Ричи, он сделал мысленную пометку снова подарить Ричи цветы: прошло уже много времени. Может, в этот раз красные и оранжевые тюльпаны.       Ричи отодвинулся, чтобы посмотреть на него; их лица были так близко, что он чуть не скосил глаза, пытаясь сосредоточиться.       — Ты считаешь меня крутым и горячим парнем? — поддразнил он, но Эдди заметил, как краска залила его щёки.       — Нет, — ухмыльнулся Эдди, нежно дёргая Ричи за волосы, как тот любил. — Я считаю тебя моим крутым и горячим мужем.       — Всё для тебя, Эдди, любовь моя, — пробормотал Ричи, прежде чем широко улыбнуться и поцеловать его.