Я не изменил! Я перепутал!

Рамиро привычным жестом приподнял бокал, глядя сквозь него на заходящее солнце. Казалось, что в вине бьется огонь живой и тревожный. Среди огненных лепестков медленно проявилось лицо Октавии. - Ох, представляешь, у них совсем нет чистой воды. Даже за деньги. Впрочем, так оказалось даже быстрее, - она устало улыбнулась, - забери меня, пожалуйста. Мы тут с девчонками на седьмом круге. Алва поднялся. Алан и Эгмонт заговорили разом. - Мы, безусловно понимаем, что вас призывают безотлагательные и необходимые дела… - Мы расстаемся с вами с пониманием, что так должно… - Долг и честь для каждого мужчины… - Нам жаль прерывать нашу восхитительную беседу, но смею заметить, что вино подходит к концу… - С вашей стороны было бы очень великодушно… - Что вы хотите сказать? - подвыпивший Алва не отличался терпеливостью и тактом, - как, впрочем, и трезвый. Просите, чтоб я заодно зашел за добавкой? - Это было бы прекрасно. - Но мы не смеем. Мы стеснены в средствах… - Но будем вам весьма признательны, если вы сочтете возможным... - Я понял. Скоро буду. *** Одинокую фигурку на садовой дорожке Рамиро узнал издалека. Она казалась бесконечно потерянной и одинокой. Бравурная музыка, лившаяся из открытых окон, только усиливала это впечатление. Он подошел со спины и осторожно положил руки на плечи. - Как ты, котенок? Натанцевалась? – она, не оборачиваясь, кивнула. - Устала? Хочешь домой? Он почувствовал, как она напряглась под его руками и, кажется, всхлипнула. - Безумно устала… Очень хочу домой, но ты же знаешь… Дальше слушать Алва не стал. Подхватил ее, почти невесомую на руки, прижал к груди, в который раз удивившись невероятной хрупкости. Птаха… Косточки тоненькие, птичьи… Похоже, она расстроена, так что Окделлы обойдутся без вина. *** Вернувшись домой, сгрузил свою ношу на диван, укрыл пледом и присел рядом, осторожно гладя по волосам. Сейчас она успокоится и все расскажет… - Рамиро, тебя только через Ренкваху посылать! Хорошо, что меня провел… - вошедшая Октавия замолчала на полуслове и остановилась в дверях, хватая ртом воздух. - Ах ты, bastardo de rata! Ругаясь, она переходила на кэналлийский, Рамиро так до сих пор и не понял почему. Возможно, на родном языке просто стеснялась произносить такие слова. А по-кэналлийски, что не говори, звучит как песня. - Как ты вообще посмел?! Я тебя жду, волнуюсь, отчаялась, а ты притащил сюда эту… puta sucia и милуешься с ней пока… Пока… - у нее задрожали губы, - ты вообще кто такая? - Я вообще Катарина Оллар, урожденная Ариго! Королева Талига, а ты… Не смеешь говорить со мной в таком тоне! – Катари поднялась, отбросив плед, - я требую… Катастрофу надо было предотвратить любой ценой. - Дорогая, ты все не так поняла, - Рамиро примирительно улыбнулся, - я просто перепутал… - То есть я, по-твоему, похожа на эту мочалку??? – синхронно взвизгнули два женских голоса. Рамиро хотел сказать, что вообще-то они обе тоненькие, светловолосые, а сейчас еще и одеты в почти одинаковые платья, но не успел. Дамы налетели на него как тайфун. Он с трудом вырвался и отскочил в угол, тяжело дыша и прижимая наполовину оторванный манжет к расцарапанной щеке. Пуговица на камзоле словно бы сомневаясь покачалась на ниточке и упала на пол. В наступившей тишине ее стук прозвучал набатом. Октавия медленно обвела взглядом супруга. - Ты что с моим мужем сделала, gata andrajosa?! Что она принимала в этом непосредственное участие, женщина благополучно забыла и двинулась на Катари неумолимая и смертоносная, как атака алатской кавалерии. Королева одним глазом следила за приближением противницы, вторым измеряла расстояние до дивана, здраво рассудив, что Алва, если себе не враг, ловить ее не будет. Отступила на шаг, ахнула и начала медленно заваливаться назад. Октавия, оставив свои кровожадные намерения опустилась на пуфик и разрыдалась. - Я сломала ноготь… Что ты стоишь, болван бесчувственный? Принеси мою соль, видишь, она в обмороке?! Он осознал, что поиск соли подарит блаженную передышку и вдоль стенки ретировался в соседнюю комнату. Через десять минут вернулся с флаконом и был встречен новым потоком слез. - Ты меня совсем не любишь! И никогда не любил! Не зря мне мама говорила, эти богатеи только вскружат тебе голову, наиграются и выкинут вон! Я так больше не могу! Рамиро растерянно захлопал глазами. - Милая… - То есть ей ты принес соль, - выпалила Октавия, - а обо мне даже не подумал! Может быть, я хочу пить? Я так много пережила. А ты… а она… Рамиро схватился за голову и бросился прочь. Вслед ему неслись рыдания и обвинения. *** - Рокэ!!! Отвечай мне, беспутный потомок! Рамиро вцепился в раму зеркала побелевшими пальцами. Беспутный потомок лениво отставил бокал, ссадил с колен девицу и приподнял левую бровь. - К вашим услугам, любезный родитель. Чем могу помочь? - Забери ее! Они же друг друга поубивают. Или меня в могилу сведут! - Кого забрать? Вы не могли бы выражаться конкретнее? - Катарину! Сил моих больше нет! - Я бы с радостью. Но она считает меня насильником и мерзавцем. Поэтому по доброй воле со мной не пойдет. А применять силу по отношению к дамам я полагаю недопустимым. Покойной ночи. Зеркало потемнело. Рамиро сел на пол и тихонько завыл.